Уэксфорд заказал чай, который принесли с лимоном и плавающим листочком мяты. В окно были видны ворота колледжа, и, не успев приняться за чай, он заметил тщедушную девушку с длинными рыжими волосами, вышедшую из ворот и пересекавшую улицу. Она тоже пришла раньше времени.
Решительным шагом девушка подошла к столику Уэксфорда и громко произнесла:
— Вы собираетесь говорить о Лу Сэмпсон, не так ли? Я много думала и решила, что это может быть только Лу.
Уэксфорд встал.
— Мисс Бейт? Присаживайтесь и позвольте предложить вам что-нибудь выпить. Что заставляет вас быть так уверенной, что речь пойдет о Луизе?
— Именно она могла исчезнуть. Я хочу сказать, что если бы кто-то из моих знакомых попал в беду или его разыскивала бы полиция, то это могла быть только Лу. — Верити Бейт села, опершись локтями на стол. — Спасибо, я выпью кофе. — Она вела себя немного неестественно и агрессивно, а голос ее звучал так громко, что был слышен всем сидящим в кафе. — У меня нет ни малейшего представления о том, где находится Лу, но даже если бы я и знала, то не сказала бы. Полагаю, это миссис Сэмпсон, вернее сказать, миссис Дербон снова ее выслеживает. Да, эта женщина никогда не сдается!
— Вам не нравится миссис Дербон?
Девушка была очень юной, очень суровой и очень нетерпимой.
— Я ненавижу ложь. Если бы моя мать поступила со мной так, как она поступила с Лу, я бы ни за что с ней больше не разговаривала бы.
— Хотелось бы услышать об этом поподробнее.
— Я и собираюсь рассказать вам. В любом случае это — не секрет. — Верити немного помолчала, а затем очень серьезно заявила: — Вы должны понять одну вещь: даже если бы я и знала, где находится Лу, я не сказала бы этого. Не знаю почему, но поступила бы именно так.
Уэксфорд отозвался не менее серьезным тоном:
— Я ценю принципы, которым вы верны, мисс Бейт. Позвольте мне прямо признаться вам в этом. Вы не знаете, где находится Луиза, — у вас на этот счет нет никаких предположений, но если бы они даже и были, вы не сказали бы, потому что это идет вразрез с вашими принципами.
Верити с сомнением посмотрела на него:
— Именно так. Я не буду помогать ни миссис Сэмпсон-Дербон, ни ему.
— Мистеру Дербону?
Ее белая кожа внезапно покраснела, и она запылала от возмущения:
— Он был лучшим другом моего отца. Они были партнерами. Никто и никогда больше не станет говорить с ним. Вам не кажется, что мир стал бы намного лучше, если бы мы перестали общаться с людьми, поступающими плохо? Они должны знать, что общество не станет терпеть такие гадкие поступки. Вы согласны со мной?
Можно было подумать, что ей скорее пятнадцать, чем двадцать один.
— Все мы иногда поступаем плохо, мисс Бейт.
— Ну вот, вы говорите так же, как мой отец! Вы смирились с этим. Это происходит потому, что вы, старшие, идете на компромисс и говорите, что все мы — в одной лодке. А я говорю, что мы должны прекратить отправлять людей в тюрьмы за воровство, а вместо них сажать туда тех, кто разрушает чужие жизни, как этот проклятый Стивен Дербон.
Уэксфорд вздохнул — она была настоящим маленьким оратором — и возразил:
— А мне он показался довольно приятным человеком. Хотя я понял, что Луизе он не очень-то нравился.
— Нравился Луизе? — Верити Бейт откинула волосы назад и придвинулась к Уэксфорду так, что ее лицо с прямым точеным носиком и большими голубыми глазами оказалось почти рядом с его лицом. — Нравился ей? Вы что, ничего не знаете? Да Лу преклонялась перед этим человеком! Она просто сходила с ума по Стивену Дербону!
Это утверждение произвело на Уэксфорда именно такое впечатление, на которое и рассчитывала Верити. Он был искренне удивлен и теперь, обдумывая сказанное, не мог понять, как же эта мысль не пришла в голову ему самому! Несомненно, это было истинной причиной. Ни одна нормальная умная девочка не станет уходить из школы в самый решающий момент, отказываться от места в университете и почти полностью порывать все отношения с матерью только из-за того, что та вступила в приличный и очень удачный брак с человеком, с которым она сама и познакомила ее.
— Она была в него влюблена?
— Ну конечно же! — Верити то ли от собственной откровенности, то ли от тупости Уэксфорда так затрясла головой, что все ее лицо закрылось рыжими волосами; затем резким движением она откинула их назад. — Лучше я расскажу вам всю историю — по крайней мере, это будет беспристрастный рассказ. Однако не стоит обсуждать его со Стивеном Дербоном — он такой лгун! Он вам скажет, что никогда не думал о Лу в этом плане, именно это он и заявил моему отцу. Ой, он такой омерзительный!
— Это… гм… ваша беспристрастная оценка, мисс Бейт?
— Да, именно. Мы вместе с Лу учились в школе в Уимблдоне. Там и сейчас живут мои родители, а Лу и миссис Сэмпсон жили на соседней улице. Стивен Дербон жил в этом ужасном Кенберн-Вейл, и отец иногда привозил его к нам, потому что Стивен был, по словам отца, бедным одиноким вдовцом.
— Значит, он уже был женат?
— Его жена и ребенок умерли, но это было сто лет назад. Говорили, что он обожает детей, поэтому Стивен часто брал меня с собой на прогулки то в лондонский Тауэр, то на церемонию смены караула, то таскал в Кенберн-Вейл и показывал все эти скучные произведения старой архитектуры. Это даже удивительно, что я не подхватила какую-нибудь ужасную болезнь в этих трущобах. Когда я подружилась с Лу, он стал брать с собой нас обеих.
— Сколько лет вам тогда было?
— Шестнадцать или семнадцать. Я должна была звать его дядя Стивен, и когда думала об этом, то буквально заболевала. — Уголки рта Верити опустились. — Знаете, Лу не такая, как я. Она все держит в себе, накапливая и переваривая эмоции, как… — детский голос Верити дрогнул, — как котел! Короче говоря, мы всюду ездили вместе, но я была лишней: все происходило так, как в те времена, когда у людей были компаньонки, сопровождавшие их повсюду. Так вот, я была просто компаньонкой Стивена и Лу. Однажды, когда Лу осталась у меня ночевать, она призналась мне, что влюбилась в Стивена, и спросила мое мнение о том, любит ли он ее.
Я была потрясена тем, что Лу вообще что-то рассказала мне о своей личной жизни. Я ничего не понимала и просто не знала, что ответить (ведь ей было только семнадцать, ну, может быть, восемнадцать, а он — человек среднего возраста). Вы можете себе представить восемнадцатилетнюю девушку, влюбившуюся в сорокалетнего мужчину?
— Такое случается.
— По-моему, это омерзительно, — с содроганием отрезала мисс Бейт. — А дальше она попросила его поехать к ним и встретиться… — Верити мрачно добавила: — С ее матерью.
Уэксфорд почти забыл, что целью его беседы было узнать местопребывание Луизы Сэмпсон. Он снова, словно в миниатюре, увидел картинку: незнакомец входит в дом один, потому что не очень воспитанная девочка предоставила ему самому знакомиться с матерью; он ищет мать девочки и сквозь приоткрытую дверь кухни видит женщину в белоснежном фартуке, занятую своим делом… Пронзительный голос Верити вернул Уэксфорда к действительности.
— Лу и мне приходилось очень много заниматься — мы готовились к экзаменам на повышенном уровне, но за неделю до них Лу не пришла в школу. Я позвонила ей домой, и ее мать ответила, что Лу неважно себя чувствует, а потом как-то вечером отец пришел и сказал маме: «Что ты думаешь, Стив собирается жениться на этой девушке Сэмпсон». Я, конечно, решила, что он имел в виду Лу, но это было не так. Только представьте себе: назвать девушкой тридцатисемилетнюю женщину! Лу так и не сдала экзамены. Она действительно заболела, у нее было что-то вроде нервного срыва.
— Типичный случай filia pulchra, mater pulcher .
— Не поняла, я не учила латынь. Они отослали Лу к бабушке и потом поженились. Я закончила школу и начала учиться в «Марджопе», и тогда папа сказал, что сможет оплачивать половину стоимости аренды квартиры, если я найду какую-нибудь девушку, чтобы снимать ее вместе. Я как раз подыскивала кого-нибудь, и тут мне позвонила Лу от своей бабушки и сообщила, что ни за что не вернется к этим двоим в Челси и сможет снимать квартиру вместе со мной.
— Сколько времени это длилось?
— Примерно год. Лу была замкнутой, как никогда, сердце ее было разбито. Ее дрянная мать звонила ей и пыталась убедить меня, что все то, что Лу воображала насчет Стивена, было полной чепухой. В конце концов Лу надоело это преследование, она съехала отсюда и стала снимать с кем-то квартиру в Баттерси. Учтите, я не собираюсь называть вам адрес.
— Я и не мечтал просить вас об этом, мисс Бейт.
— После этого мы потеряли связь.
— Вы больше не могли выносить эти страдания, не так ли?
— Именно так. — Казалось, Верити испытала некоторое облегчение оттого, что ей теперь не надо было объяснять, почему она ни разу не побеспокоилась о том, чтобы позвонить Луизе или написать ей письмо. — Луиза Сэмпсон, — театрально произнесла она, — ушла из моей жизни. Может быть, она нашла свое счастье, а может быть, и нет, но я об этом никогда не узнаю. — Она задрала подбородок и неподвижно уставилась в одну точку где-то в направлении кофеварки, демонстрируя Уэксфорду свой изящный, чуть подрагивающий профиль. «Интересно, — подумал он, — она видела все или только некоторые фильмы с Гретой Гарбо, ретроспективу которых, по словам Дениз, показывали в кинотеатрах классических фильмов?» — Это все, что я могу рассказать вам, — завершила разговор Верити, — но даже если бы знала еще что-нибудь, то больше не произнесла бы ни слова.
Жене сержанта, безусловно, не приходилось столько хлопотать, когда он один заезжал домой пообедать, но сегодня она сделала полную сервировку стола с льняными салфетками, дополнительными тарелками и всем прочим. Уэксфорд был уверен в этом, но делал вид, что считает такую церемонию обычным делом, и даже забыл о своей диете.
Он понимал, что гвоздем программы будет появление малыша, которое оттягивалось до того момента, когда все выпьют кофе, и делалось это не только для того, чтобы поддержать напряженный интерес, но и чтобы продемонстрировать, что миссис Клементс может быть и любезной хозяйкой, и прекрасной матерью. Уэксфорду показалась очень трогательной стойкость, с которой она участвовала в беседе об общем упадке современного общества — теме, которую непременно затронул бы ее муж, — тайком прислушиваясь к попискиванию, доносившемуся из соседней комнаты. Наконец, когда Клементс и Уэксфорд вышли из-за стола и встали у окна полюбоваться видом Кенберн-Вейл с высоты одиннадцатого этажа, она вошла в комнату с ребенком на руках.
— У него уже два зуба, — сообщила миссис Клементс, — и прорезались они совершенно без проблем.
— Славный мальчик, — похвалил Уэксфорд.
Он взял малыша на руки и заговорил с ним так же, как с Александрой Дербон, но Джеймс не отвечал столь же радостно, в его блестящих синих глазах светилась тревога. Уэксфорд подумал, что приемные дети, видимо, чувствуют себя незащищенными, когда их, брошенных родной матерью, передают из одних чужих рук в другие.
— Он вам доверяет, — сказал Уэксфорд, обращаясь к миссис Клементс, и, к стыду своему, услышал, как глухо прозвучал его голос от неожиданно нахлынувших эмоций. Сказать ей что-то еще было выше его сил.
Но и этого уже было достаточно, а чувства досказали то, чего он не смог произнести. Миссис Клементс просияла:
— Я ждала такого счастья пятнадцать лет.
Уэксфорд вернул ей мальчика:
— А теперь вам предстоят пятнадцать лет тяжелого труда.
— Нет, что вы, многие годы счастья, мистер Уэксфорд! — Ее полное и довольно печальное лицо сразу как-то осунулось. — Если его мне оставят.
— Но ведь она подписала отказ, не так ли? — горячо заговорил сержант. — Она обещала отдать его.
Жена сержанта взглянула на него, и в этом взгляде была и жалость, и упрек.
— Ты же знаешь, дорогой, что я волнуюсь не меньше тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Решительным шагом девушка подошла к столику Уэксфорда и громко произнесла:
— Вы собираетесь говорить о Лу Сэмпсон, не так ли? Я много думала и решила, что это может быть только Лу.
Уэксфорд встал.
— Мисс Бейт? Присаживайтесь и позвольте предложить вам что-нибудь выпить. Что заставляет вас быть так уверенной, что речь пойдет о Луизе?
— Именно она могла исчезнуть. Я хочу сказать, что если бы кто-то из моих знакомых попал в беду или его разыскивала бы полиция, то это могла быть только Лу. — Верити Бейт села, опершись локтями на стол. — Спасибо, я выпью кофе. — Она вела себя немного неестественно и агрессивно, а голос ее звучал так громко, что был слышен всем сидящим в кафе. — У меня нет ни малейшего представления о том, где находится Лу, но даже если бы я и знала, то не сказала бы. Полагаю, это миссис Сэмпсон, вернее сказать, миссис Дербон снова ее выслеживает. Да, эта женщина никогда не сдается!
— Вам не нравится миссис Дербон?
Девушка была очень юной, очень суровой и очень нетерпимой.
— Я ненавижу ложь. Если бы моя мать поступила со мной так, как она поступила с Лу, я бы ни за что с ней больше не разговаривала бы.
— Хотелось бы услышать об этом поподробнее.
— Я и собираюсь рассказать вам. В любом случае это — не секрет. — Верити немного помолчала, а затем очень серьезно заявила: — Вы должны понять одну вещь: даже если бы я и знала, где находится Лу, я не сказала бы этого. Не знаю почему, но поступила бы именно так.
Уэксфорд отозвался не менее серьезным тоном:
— Я ценю принципы, которым вы верны, мисс Бейт. Позвольте мне прямо признаться вам в этом. Вы не знаете, где находится Луиза, — у вас на этот счет нет никаких предположений, но если бы они даже и были, вы не сказали бы, потому что это идет вразрез с вашими принципами.
Верити с сомнением посмотрела на него:
— Именно так. Я не буду помогать ни миссис Сэмпсон-Дербон, ни ему.
— Мистеру Дербону?
Ее белая кожа внезапно покраснела, и она запылала от возмущения:
— Он был лучшим другом моего отца. Они были партнерами. Никто и никогда больше не станет говорить с ним. Вам не кажется, что мир стал бы намного лучше, если бы мы перестали общаться с людьми, поступающими плохо? Они должны знать, что общество не станет терпеть такие гадкие поступки. Вы согласны со мной?
Можно было подумать, что ей скорее пятнадцать, чем двадцать один.
— Все мы иногда поступаем плохо, мисс Бейт.
— Ну вот, вы говорите так же, как мой отец! Вы смирились с этим. Это происходит потому, что вы, старшие, идете на компромисс и говорите, что все мы — в одной лодке. А я говорю, что мы должны прекратить отправлять людей в тюрьмы за воровство, а вместо них сажать туда тех, кто разрушает чужие жизни, как этот проклятый Стивен Дербон.
Уэксфорд вздохнул — она была настоящим маленьким оратором — и возразил:
— А мне он показался довольно приятным человеком. Хотя я понял, что Луизе он не очень-то нравился.
— Нравился Луизе? — Верити Бейт откинула волосы назад и придвинулась к Уэксфорду так, что ее лицо с прямым точеным носиком и большими голубыми глазами оказалось почти рядом с его лицом. — Нравился ей? Вы что, ничего не знаете? Да Лу преклонялась перед этим человеком! Она просто сходила с ума по Стивену Дербону!
Это утверждение произвело на Уэксфорда именно такое впечатление, на которое и рассчитывала Верити. Он был искренне удивлен и теперь, обдумывая сказанное, не мог понять, как же эта мысль не пришла в голову ему самому! Несомненно, это было истинной причиной. Ни одна нормальная умная девочка не станет уходить из школы в самый решающий момент, отказываться от места в университете и почти полностью порывать все отношения с матерью только из-за того, что та вступила в приличный и очень удачный брак с человеком, с которым она сама и познакомила ее.
— Она была в него влюблена?
— Ну конечно же! — Верити то ли от собственной откровенности, то ли от тупости Уэксфорда так затрясла головой, что все ее лицо закрылось рыжими волосами; затем резким движением она откинула их назад. — Лучше я расскажу вам всю историю — по крайней мере, это будет беспристрастный рассказ. Однако не стоит обсуждать его со Стивеном Дербоном — он такой лгун! Он вам скажет, что никогда не думал о Лу в этом плане, именно это он и заявил моему отцу. Ой, он такой омерзительный!
— Это… гм… ваша беспристрастная оценка, мисс Бейт?
— Да, именно. Мы вместе с Лу учились в школе в Уимблдоне. Там и сейчас живут мои родители, а Лу и миссис Сэмпсон жили на соседней улице. Стивен Дербон жил в этом ужасном Кенберн-Вейл, и отец иногда привозил его к нам, потому что Стивен был, по словам отца, бедным одиноким вдовцом.
— Значит, он уже был женат?
— Его жена и ребенок умерли, но это было сто лет назад. Говорили, что он обожает детей, поэтому Стивен часто брал меня с собой на прогулки то в лондонский Тауэр, то на церемонию смены караула, то таскал в Кенберн-Вейл и показывал все эти скучные произведения старой архитектуры. Это даже удивительно, что я не подхватила какую-нибудь ужасную болезнь в этих трущобах. Когда я подружилась с Лу, он стал брать с собой нас обеих.
— Сколько лет вам тогда было?
— Шестнадцать или семнадцать. Я должна была звать его дядя Стивен, и когда думала об этом, то буквально заболевала. — Уголки рта Верити опустились. — Знаете, Лу не такая, как я. Она все держит в себе, накапливая и переваривая эмоции, как… — детский голос Верити дрогнул, — как котел! Короче говоря, мы всюду ездили вместе, но я была лишней: все происходило так, как в те времена, когда у людей были компаньонки, сопровождавшие их повсюду. Так вот, я была просто компаньонкой Стивена и Лу. Однажды, когда Лу осталась у меня ночевать, она призналась мне, что влюбилась в Стивена, и спросила мое мнение о том, любит ли он ее.
Я была потрясена тем, что Лу вообще что-то рассказала мне о своей личной жизни. Я ничего не понимала и просто не знала, что ответить (ведь ей было только семнадцать, ну, может быть, восемнадцать, а он — человек среднего возраста). Вы можете себе представить восемнадцатилетнюю девушку, влюбившуюся в сорокалетнего мужчину?
— Такое случается.
— По-моему, это омерзительно, — с содроганием отрезала мисс Бейт. — А дальше она попросила его поехать к ним и встретиться… — Верити мрачно добавила: — С ее матерью.
Уэксфорд почти забыл, что целью его беседы было узнать местопребывание Луизы Сэмпсон. Он снова, словно в миниатюре, увидел картинку: незнакомец входит в дом один, потому что не очень воспитанная девочка предоставила ему самому знакомиться с матерью; он ищет мать девочки и сквозь приоткрытую дверь кухни видит женщину в белоснежном фартуке, занятую своим делом… Пронзительный голос Верити вернул Уэксфорда к действительности.
— Лу и мне приходилось очень много заниматься — мы готовились к экзаменам на повышенном уровне, но за неделю до них Лу не пришла в школу. Я позвонила ей домой, и ее мать ответила, что Лу неважно себя чувствует, а потом как-то вечером отец пришел и сказал маме: «Что ты думаешь, Стив собирается жениться на этой девушке Сэмпсон». Я, конечно, решила, что он имел в виду Лу, но это было не так. Только представьте себе: назвать девушкой тридцатисемилетнюю женщину! Лу так и не сдала экзамены. Она действительно заболела, у нее было что-то вроде нервного срыва.
— Типичный случай filia pulchra, mater pulcher .
— Не поняла, я не учила латынь. Они отослали Лу к бабушке и потом поженились. Я закончила школу и начала учиться в «Марджопе», и тогда папа сказал, что сможет оплачивать половину стоимости аренды квартиры, если я найду какую-нибудь девушку, чтобы снимать ее вместе. Я как раз подыскивала кого-нибудь, и тут мне позвонила Лу от своей бабушки и сообщила, что ни за что не вернется к этим двоим в Челси и сможет снимать квартиру вместе со мной.
— Сколько времени это длилось?
— Примерно год. Лу была замкнутой, как никогда, сердце ее было разбито. Ее дрянная мать звонила ей и пыталась убедить меня, что все то, что Лу воображала насчет Стивена, было полной чепухой. В конце концов Лу надоело это преследование, она съехала отсюда и стала снимать с кем-то квартиру в Баттерси. Учтите, я не собираюсь называть вам адрес.
— Я и не мечтал просить вас об этом, мисс Бейт.
— После этого мы потеряли связь.
— Вы больше не могли выносить эти страдания, не так ли?
— Именно так. — Казалось, Верити испытала некоторое облегчение оттого, что ей теперь не надо было объяснять, почему она ни разу не побеспокоилась о том, чтобы позвонить Луизе или написать ей письмо. — Луиза Сэмпсон, — театрально произнесла она, — ушла из моей жизни. Может быть, она нашла свое счастье, а может быть, и нет, но я об этом никогда не узнаю. — Она задрала подбородок и неподвижно уставилась в одну точку где-то в направлении кофеварки, демонстрируя Уэксфорду свой изящный, чуть подрагивающий профиль. «Интересно, — подумал он, — она видела все или только некоторые фильмы с Гретой Гарбо, ретроспективу которых, по словам Дениз, показывали в кинотеатрах классических фильмов?» — Это все, что я могу рассказать вам, — завершила разговор Верити, — но даже если бы знала еще что-нибудь, то больше не произнесла бы ни слова.
Жене сержанта, безусловно, не приходилось столько хлопотать, когда он один заезжал домой пообедать, но сегодня она сделала полную сервировку стола с льняными салфетками, дополнительными тарелками и всем прочим. Уэксфорд был уверен в этом, но делал вид, что считает такую церемонию обычным делом, и даже забыл о своей диете.
Он понимал, что гвоздем программы будет появление малыша, которое оттягивалось до того момента, когда все выпьют кофе, и делалось это не только для того, чтобы поддержать напряженный интерес, но и чтобы продемонстрировать, что миссис Клементс может быть и любезной хозяйкой, и прекрасной матерью. Уэксфорду показалась очень трогательной стойкость, с которой она участвовала в беседе об общем упадке современного общества — теме, которую непременно затронул бы ее муж, — тайком прислушиваясь к попискиванию, доносившемуся из соседней комнаты. Наконец, когда Клементс и Уэксфорд вышли из-за стола и встали у окна полюбоваться видом Кенберн-Вейл с высоты одиннадцатого этажа, она вошла в комнату с ребенком на руках.
— У него уже два зуба, — сообщила миссис Клементс, — и прорезались они совершенно без проблем.
— Славный мальчик, — похвалил Уэксфорд.
Он взял малыша на руки и заговорил с ним так же, как с Александрой Дербон, но Джеймс не отвечал столь же радостно, в его блестящих синих глазах светилась тревога. Уэксфорд подумал, что приемные дети, видимо, чувствуют себя незащищенными, когда их, брошенных родной матерью, передают из одних чужих рук в другие.
— Он вам доверяет, — сказал Уэксфорд, обращаясь к миссис Клементс, и, к стыду своему, услышал, как глухо прозвучал его голос от неожиданно нахлынувших эмоций. Сказать ей что-то еще было выше его сил.
Но и этого уже было достаточно, а чувства досказали то, чего он не смог произнести. Миссис Клементс просияла:
— Я ждала такого счастья пятнадцать лет.
Уэксфорд вернул ей мальчика:
— А теперь вам предстоят пятнадцать лет тяжелого труда.
— Нет, что вы, многие годы счастья, мистер Уэксфорд! — Ее полное и довольно печальное лицо сразу как-то осунулось. — Если его мне оставят.
— Но ведь она подписала отказ, не так ли? — горячо заговорил сержант. — Она обещала отдать его.
Жена сержанта взглянула на него, и в этом взгляде была и жалость, и упрек.
— Ты же знаешь, дорогой, что я волнуюсь не меньше тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31