— Кстати, о Гарриет, — поняв, что Донна находится в лучшей форме для словесных дуэлей, доктор Харвей решил сменить тему на более нейтральную, — кстати, о Гарриет…
— Что…
— Ты выполнила ее просьбу?..
— Какую именно?..
— Накачала ли ты колесо велосипеда, как она просила тебя?..
Донна утвердительно кивнула.
— Накачала, па, — она неожиданно для Уильяма улыбнулась, — не беспокойся…
Твин Пикс никогда — в отличие от Нью-Йорка, Кливленда или Чикаго — не славился разгулом преступности. Поэтому в городе с населением, превышавшим пятьдесят тысяч, была только одна тюрьма, с восемью небольшими камерами, которая размещалась в том же здании, что и резиденция шерифа. В камерах этих, как правило, сидели не местные жители, а исключительно приезжие — водители большегрузных автомобилей, следовавших в сторону канадской границы, которых полицейские обычно задерживали за пьяное вождение, мелкие хулиганы, попадавшие в каталажку за разбитые стекла, гастролеры-угонщики, иногда посещающие Твин Пикс в поисках чего-нибудь путного… Город не нуждался в большой современной тюрьме, потому что преступления были тут достаточно редки.
Приехав в здание, где находился его кабинет, Трумен и Купер тут же направились в крыло, в котором размещалась тюрьма. Пройдя в сопровождении Хогга длинным полутемным коридором, они остановились перед большой металлической дверью. Купер и Трумен долго топтались перед дверьми, терпеливо дожидаясь, пока Хогг справится с замком.
По обе стороны тюремного коридора располагались небольшие, но достаточно светлые камеры открытого типа — роль стены, выходящей к надзирателю, выполняла прочная металлическая решетка.
Купер сразу же обратил внимание на то, что Бобби и Майк были помещены Хоггом в одну камеру — это было вопиющим нарушением инструкций, категорически запрещавшей помещать таким образом подозреваемых, задержанных по одному и тому же делу.
Обернувшись к Трумену, Купер негромко произнес:
— Непорядок…
Тот отмахнулся.
— Ничего страшного…
Трумен решил начать допрос с Бобби.
— Итак, — произнес он, — вы задержаны по трем пунктам: во-первых, — он принялся загибать пальцы, — за управление автомобилем в нетрезвом состоянии. Во-вторых, — шериф загнул следующий палец, — за нарушение распоряжения мэра города Милтона о комендантском часе для лиц, которым не исполнился двадцать один год и, в-третьих — за драку в «Доме у дороги». Вы согласны?..
Боб нехотя кивнул.
— Да…
Шериф продолжал:
— Меня интересует последнее. Скажите, почему вы ни с того, ни с сего набросились на Джозефа Хэрвэя?..
Бобби понуро молчал.
— Повторяю вопрос, — произнес Трумен, подражая интонациям Купера, когда тот беседовал с Донной по поводу видеокассеты, — для чего, с какой целью вы набросились на Хэрвэя?..
Глянув на шерифа исподлобья, Таундеш произнес:
— Я не хочу отвечать на этот вопрос…
— Почему?..
После некоторого размышления Бобби сказал:
— У меня есть на это свои причины…
Шериф обернулся к Майку.
— А у вас, мистер Чарлтон, какие причины?..
Майкл посмотрел на своего приятеля — тот сделал ему глазами какой-то едва уловимый знак.
— Я не хочу отвечать ни на один из ваших вопросов, — ответил Чарлтон.
— Что ж, это ваше право, — произнес шериф, — не хотите — не надо…
Он обернулся к Куперу.
— Ну, что ты на это скажешь?..
Видимо, в мыслях шериф уже обращался к агенту Федерального Бюро Расследований на «ты», но он впервые произнес это обращение вслух. Купер умел располагать к себе людей…
Купер как-то неопределенно пожал плечами.
— Ничего…
Шериф кивнул стоявшему рядом Томми Хоггу — тот держал под руку Джозефа, на котором были наручники.
— В соседнюю камеру…
— В третью?..
Шериф на минуту задумался.
— Нет, во вторую…
Четные камеры располагались слева от входа, нечетные — справа.
— Во вторую… Пусть они посидят тут напротив друг друга, поглазеют… Может быть, чего-нибудь вспомнят и расскажут нам утром…
Купер развернулся по направлению к дверям.
— Как? — удивился Гарри Трумен. Как, вы не будете их допрашивать?..
Не оборачиваясь, тот ответил:
— Нет… По-моему, и так все понятно. Я бы сказал — даже слишком понятно…
Шериф покачал головой и вновь, невольно подражая интонациям агента ФБР, произнес:
— Понятно?.. Хм-м-м… Мне, например, абсолютно ничего не понятно…
Когда Джозеф был водворен Хоггом в камеру, и полицейские с агентом ФБР удалились, Бобби наконец-то спокойно вздохнул. Прилегши на жесткий металлический панцирь тюремной койки, он с удовольствием вытянул ноги, и, глянув на Майка, произнес:
— Ну, как будешь выпутываться?..
Тот махнул рукой.
— Не думаю, что мы тут, в этой каталажке, надолго… Завтра утром, самое позднее — послезавтра нас непременно отпустят…
Бобби раздраженно перебил его:
— Я не о том, Майкл… Сам прекрасно знаю, что выпустят, ничего такого мы ведь не совершали, правда?..
— Конечно, — согласился Майкл, — конечно же, выпустят, Бобби… Что же тебя тогда так волнует?..
— Как мы будем оправдываться перед Лео.
Видимо, напоминание о Лео Джонсоне было Майклу не очень-то приятно — судя по тому, как он сразу же скривился после слов Таундеша.
— Не знаю…
Бобби продолжал:
— Понимаешь, десять штук баксов — это все-таки деньги, особенно для нас… — он приподнялся с кровати, — ума просто не приложу, где нам их взять…
Майкл предложил:
— Может быть, попросить у него отсрочки?.. Еще раз. Скажем, что деньги вернем через…
Бобби резко перебил его:
— Ты что, Майк, какие могут быть еще отсрочки!.. Да этот человек…
Не окончив, он отвернулся от Чарлтона и тупо уставился в стену.
Майкл, обернувшись к Джозефу — тот лежал в камере напротив, подогнув ноги под себя, причем не было понятно, спит Хэрвэй или же нет, — тихим шепотом сказал:
— Боб, не так громко… Мы не одни тут.
Спустя минут десять Бобби, оторвавшись от рассматривания стены, вновь посмотрел на Майкла:
— Да, приятель, влипли мы с тобой… Ума не приложу, как жить дальше…
Таундеш говорил очень тихо, чтобы его слова не долетали до камеры Джозефа.
Майкл поднял на Таундеша глаза.
— Может быть, эти десять штук как-нибудь самим заработать? Что-нибудь такое…
Бобби махнул рукой — вид у него был просто какой-то обреченный.
— Ну как?..
Майкл предложил:
— Может, заняться какой-нибудь торговлей?.. Покупать оптом, продавать в розницу…
— Э-э-э, все пустое… — он немного помолчал, — ничего у нас с тобой не получится… Говоришь, торговлей?..
— Да…
— Мы с тобой однажды уже занялись торговлей — сам видишь, что из этого получилось…
Да-а-а… — протянул Майкл, — положение просто безвыходное… Послушай, — внезапно он оживился, — послушай, может быть, сказать Лео, что эти десять
штук баксов у нас полиция забрала при задержании?..
Бобби хмыкнул.
— Знаешь, что он скажет? Что он на это скажет?..
— Что?..
— Что это его не волнует. Полиция, не полиция — это наши проблемы. Мы должны ему этих сраных десять тысяч — значит, он их должен получить…
Джозеф Хэрвэй лежал на тюремной койке, подогнув ноги — в камере было холодновато — и, стараясь не прислушиваться к трепу этих идиотов о каких-то десяти тысячах, размышлял:
«Хорошо. Допустим, Лору убили в старом пакгаузе за лесопилкой Пэккардов. Если труп обнаружили утром, следовательно, убийство произошло вечером поздно или же ночью… Интересно, как она там оказалась?..»
Повернувшись на другой бок, он провел рукой по лбу — от недавней драки с Бобом в «Доме у дороги» на лбу осталась небольшая царапина.
«И почему это Донна за меня так переживает? Она ведь видит, что у нас с Лорой… Помнится, Лора как-то то ли в шутку, то ли серьезно сказала, что Донна по уши влюблена в меня — она тогда добавила — „как кошка“, но в тот момент я подумал, что Лора скорее шутит… Интересно, запомнила ли она сама то место, куда спрятала золотое сердечко?..»
Было уже довольно поздно, когда Лео неожиданно для Шейлы стал собираться.
— Ты куда? — забеспокоилась та.
Лео, ничего не отвечая, паковал большую спортивную сумку.
— Куда ты? — повторила свой вопрос Шейла.
Тот, подняв на жену глаза, уставился на нее тяжелым взглядом.
— Не твое дело…
Шейла, которая в глубине души была рада неожиданному отъезду мужа, все-таки решила изобразить обеспокоенность.
— Нет, я просто боюсь… Уже поздно.
Сложив сумку, Лео поставил ее у дверей.
— Мне необходимо выехать в Монтану… Я совсем забыл — как-то очень давно подписал выгодный договор на перевозку леса, там у одного мужика с транспортом
проблемы… — он принялся одеваться, — платит вдвойне больше обычного. Не хочу упустить такой выгодный заказ.
Подойдя к мужу, Шейла отогнула воротник его куртки и, осмотрев, критически покачала головой.
— Одень свежую… Я недавно постирала.
Лео улыбнулся — то ли в ответ на предложение Шейлы, то ли просто так.
— Хорошо, — он быстро скинул грязную куртку, — хорошо, давай другую. Кстати, у меня в машине много нестираного белья, так что заодно…
Лео вышел, и спустя несколько минут, вернулся, держа в руках огромный целлофановый пакет, наполненный скомканными рубашками.
— Постирай, — он небрежно кинул пакет на пол, рядом со стиральной машиной, — чтобы к моему приезду…— не договорив, он направился на выход.
Шейла, покосившись на пакет, несмело поинтересовалась у мужа:
— Когда тебя ждать?..
Тот, не оборачиваясь, произнес:
— Не знаю… Может быть, дня через два. — Взявшись за дверную ручку, он добавил. — В общем, я позвоню. Как только управлюсь, сразу же…
Не договорив, Лео вышел на улицу. Спустя несколько минут, до слуха Шейлы долетел низкий вибрирующий звук его большегрузного «Мака».
«Слава Богу!..» — подумала Шейла. — «Хоть несколько дней спокойной жизни…»
Протянувшись к целлофановому пакету, Шейла вывалила рубашки на пол и, быстро включив стиральную машину — свадебный подарок Лео — стала по одной закладывать их в агрегат. Неожиданно ее взгляд упал на рубаху, забрызганную какой-то темной, уже засохшей жидкостью. Шейла, которая в свое время закончила курсы медсестер, сразу же поняла, что это такое — вне всякого сомнения, это была засохшая кровь.
«Боже… — подумала она, — Боже, откуда?..»
Осмотревшись по сторонам, Шейла быстро спрятала свою страшную находку в нижний ящик стоявшего тут же комода, после чего в беспокойстве опустилась на табурет.
«Откуда это, — принялась размышлять она, как только немного успокоилась, откуда это появилось?.. Может быть, Лео как-то случайно поранился?.. Нет, я не заметила на нем ни одного свежего шрама, ни одного пореза… Может быть, поранился кто-то из его знакомых, и Лео, не имея никакого подручного перевязочного материала, был вынужден перевязать рану своей рубашкой?.. Тоже не очень-то похоже. Во-первых, в „Маке“ всегда есть хорошая аптечка, где уйма всяких бинтов, пластырей и всего такого, а во-вторых — Лео не такой человек, чтобы пожертвовать своей вещью даже для помощи кому-нибудь…»
Размышления Шейлы оборвал неожиданно вошедший Лео. Шейла, быстро подняв на него глаза, спросила голосом, в котором прозвучал испуг:
— Лео, в чем дело? Что-то случилось?..
Тот, ничего не отвечая, нагнулся и, взяв с пола целлофан, в котором лежало грязное белье, принялся внимательно осматривать его.
Шейла вновь поинтересовалась:
— Лео, что-то произошло?.. Ты что-то забыл с собой взять? Что-то ищешь?..
Тот, не поднимая на Шейлу глаз, буркнул:
— Да…
— Могу ли я помочь тебе?..
Не отвечая, Лео, приоткрыв внешнюю крышку стиральной машины, посмотрел на булькающую воду. Шейла продолжила:
— Что ты ищешь?.. Лео отмахнулся.
— Да так, я, кажется, оставил в какой-то рубашке стодолларовую банкноту… Боюсь, что я ее уже никогда не увижу.
Шейла прекрасно знала мужа, чтобы сразу же догадаться, что он врет.
— Ничего, — поспешила она его успокоить, — ничего страшного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68