Рядом с ней, у большой кофеварки, хлопотал Хэнк, который всего несколько дней как вернулся из тюрьмы, досрочно освобожденный.
За приоткрытой дверью стояла Норма и с интересом вслушивалась, о чем говорят Хэнк и Шейла.
— Когда сидишь в тюрьме, и вдруг встречаешь кого-нибудь из тех, с кем виделся раньше, еще в той жизни, не в тюремной. Сразу же кажется, что он твой настоящий друг, — рассказывал девушке о своей тюремной жизни Хэнк.
На нем был белый передник, и он наливал в чашки дымящийся густой кофе.
— Трудно там, наверное, пришлось? — чтобы поддержать разговор спросила Шейла.
— Знаешь, я оплатил свой долг перед обществом. А ты, Шейла, очень помогла Норме, пока меня не было. Она писала мне и рассказывала, как ты старательно и хорошо работала.
Норма, явно довольная тем, что услышала от Хэнка, прикрыла дверь.
— Да что ты, Хэнк, — искренне и кокетливо одновременно, сказала Шейла, — что ты, я просто работала.
— Она мне писала, как ты ей помогала, как помогал ей Пит…
— Какой Пит? — изумилась Шейла, наливая в чашку дымящийся густой кофе.
— Ну, как это… Большой. Большой Пит.
— Да нет, не Большой Пит. Это Эд, Большой Эд, — догадалась Шейла.
— Ну да, Большой Эд. У меня просто плохая память на имена и фамилии.
— Это муж Надин.
— Надин, говоришь?
— Да.
— А чем он занимается?
— Кто, Эд?
— Ну да.
— Работает.
— Где?
— На бензоколонке. Он ее владелец.
— А почему его так странно зовут?
— Как?
— Ну Большой Пит.
— Да нет, Хэнк, его зовут Большой Эд, потому что он очень большой, — смеясь объясняла Шейла.
— Неужели такой большой?
— Немного выше тебя.
— Тогда действительно, большой.
— Да ты его должен знать. Он часто сюда заходит выпить кофе.
— Я, обычно, запоминаю лица, — сказал Хэнк, протирая и без того чистую стойку.
— Шейла, Шейла, — раздался голос повара, — подойди, Пожалуйста, забери. Бутерброды уже прожарились, забери, пожалуйста.
— Сейчас иду, — крикнула Шейла, — извини меня, Хэнк, я на кухню.
И девушка заспешила к окошку, через которое повар подавал подносы с дымящимися бутербродами.
— Да, Большой Эд, Большой Эд, — повторил сам себе Хэнк и увидел, что на стойке бара кто-то рядом с чашкой кофе и тарелками с недоеденными сэндвичами, оставил шикарную серебряную зажигалку.
Он внимательно огляделся по сторонам и, протирая стойку чистой салфеткой, как бы невзначай, взял зажигалку, зажал ее в руку и аккуратно опустил в свой карман. Не успел он спрятать зажигалку в карман, как распахнулась входная дверь.В кафе вошел в черной ковбойской шляпе, в клетчатом черном пиджаке, на лацкане которого поблескивал значок шерифа, Гарри Трумен и следом за ним, в светлом плаще, — специальный агент ФБР Дэйл Купер. — Привет, Хэнк! — с порога крикнул шериф.
— Привет, Гарри! — ответил Хэнк.
— Рад тебя видеть, Хэнк, — сказал шериф.
— Что, хочешь бесплатно перекусить? — скорчил недовольное лицо Хэнк, подходя к краю стойки. — Я могу порекомендовать антрекот.
— Перестань, Хэнк. Я пришел на тебя посмотреть.
Хэнк разозлился. Он взмахнул руками.
— Я невиновен, шериф.
— Хэнк, послушай. Тебя отпустили условно, а это означает, что каждую неделю, в пятницу, ты должен заходить в полицейский участок. Отмечаться. И если ты
хоть один раз пропустишь, то сядешь снова.
— Спасибо, шериф, — ехидно улыбнулся Хэнк, — спасибо за напоминание.
— И запомни, если что-нибудь случится, Хэнк, я тебя найду где угодно.
Хэнк уже не слышал слов шерифа, он заспешил к окошку, которое вело в кухню, туда, где Шейла принимала подносы с горячими бутербродами.
— Послушай, Дэйл, как ты думаешь, люди меняются? — обратился шериф к специальному агенту ФБР.
Тот пожал плечами.
— Я убежден, что люди не меняются.
Шейла, увидев шерифа и агента ФБР, заспешила к стойке.
— Привет, ребята, — весело улыбаясь, проговорила она, — перекусить хотите?
— Да нет, Шейла, — ответил шериф.
— Да, — сказал Дэйл.
Шериф изумленно взглянул на специального агента ФБР. Ведь буквально пять минут тому они уже пили кофе и перекусывали.
— Послушай, Трумен. Я тебе открою один маленький секрет, — сказал Дэйл.
Он взял шерифа за лацкан пиджака, а указательным пальцем другой руки постучал по груди.
— Каждый день дари себе какой-нибудь подарок. Не планируй его, не жди.
В это время Шейла уже ставила на стойку поднос с двумя большими чашками черного дымящегося кофе.
— Это может быть новая рубашка в магазине, это может быть чашечка дымящегося кофе.
— Подарок? — изумился шериф.
— Ну да, подарок, — сказал Купер, — как на Рождество.
И они, улыбаясь друг другу, посмотрели на чашки с кофе, которые уже ожидали их на стойке бара. Специальный агент и шериф, удобно устроившись, взяли в руки чашки.
— Ну надо же! Вот это кофе! — изумленно причмокнув, сказал специальный агент.
Шериф в ответ кивнул головой.
— Что может быть лучше большой чашки черного кофе? — продолжил свою философскую мысль специальный агент ФБР Дэйл Купер.
Глава 26
И только старый телевизор и нудный фильм. — Надин коротает вечер с коробкой шоколадных конфет. — Приглашение к любви остается без ответа. — Кое-что о старых вещах и о незаживающих ранах. — Визит шерифа Трумена к Питу и Джози. — Замечательное чучело форели. — Тяжелые предчувствия Джози. — Фотографии из ее сумочки. — Черный смокинг очень к лицу специальному агенту. — Деньги из кассы ФБР на развлечение своего сотрудника. — Обида Гарри на Дэйла. — Одри Хорн оставляет таинственную записку специальному агенту.
Наступил вечер. Стало темно, но шоссе оставалось по-прежнему оживленным. По нему проносились легковые автомобили, большегрузные трейлеры. Но в это время суток уже мало кто из шоферов останавливался около заправочной станции. Большинство из них уже давно рассчитали свой маршрут, и знали, сколько им нужно топлива.
Все спешили скорее доехать до большого города. Мало кого привлекала эта второстепенная заправка возле большого шоссе. Делать на ней уже было почти нечего, разве что только какой-нибудь запоздалый шофер остановится заполнить баки своей машины.
Надин Малкастер сидела в гостиной своего большого дома и смотрела старый телевизор. На мерцающем экране одна за другой разворачивались сцены боевика. Частный детектив с огромным, как игрушка, блестящим пистолетом бегал из стороны в сторону, убивал преступников и, наконец, прижал к стенке главаря банды. Он приставил ствол пистолета ему к виску и сказал:
— А теперь приготовься к смерти.
— Так! Так ему! Убей их всех! — закричала радостно Надин и запустила руку в коробку с шоколадными конфетами.
Ее пальцы уже были измазаны шоколадом. Она, не глядя, запихивала себе конфету в рот и жадно впивалась своим единственным правым глазом в экран телевизора, где мертвый главарь шайки уже лежал у ног счастливого частного детектива.
По экрану пошли титры создателей фильма.
Хлопнула входная дверь, и в гостиную вошел одетый в новый строгий костюм муж Надин Эд, за которым в Твин Пиксе устойчиво держалась кличка «Большой Эд».
Он и в самом деле был крупный мужчина с широкими плечами, мощными руками и решительным лицом.
Надин оторвала взгляд от экрана, услышав шаги мужа, и в это же время прозвучал голос диктора:
— Следующую серию фильма «Приглашение к любви» вы увидите завтра в это же время.
Надин посмотрела на свои перепачканные шоколадом пальцы, старательно облизала каждый из них по отдельности и повернулась к мужу. Тот остановился возле дивана.
— Эд, видишь, я ем конфеты. Очень вкусные, шоколадные.
Надин взяла в руки коробку и протянула мужу. Тот немного недовольно поморщился.
— Эд, они не только очень вкусные, но и дорогие.
Эд Малкастер молча отставил коробку с конфетами на журнальный столик и опустился на диван рядом с женой.
— Ну ладно, дорогая. Ничего ведь страшного, правда? — сказал Эд, обнимая Надин за плечи.
— Нет, Эд, ты себе не представляешь. Это все-таки очень страшно.
Муж и жена продолжали свой вечный разговор, который возникал каждый вечер. О том, что их жизнь не устроена, что им много чего не хватает, о том, что у них не все ладится.
— Ты не представляешь себе, Эд. Сколько всего я хотела для нас сделать? Сколько всего я не успела.
— Но это вряд ли что-нибудь изменит, — говорил Эд, — конечно, ты всегда хотела сделать нашу жизнь лучше. Ты всегда хотела, чтобы я был счастлив. Но понимаешь, теперь разговором ничего не изменишь.
— Конечно, — сказала Надин, и ее единственный глаз заполнили слезы. — Эд, я всегда мечтала купить нам новый телевизор.
— Ох…
— Видишь, я сейчас сижу и смотрю этот старый аппарат.
— Да, Надин.
— Я хотела купить нам моторную лодку.
— Зачем же?
— Но как-то ничего не получалось, все время уходило на другое.
— Да не укоряй себя, Надин. Ты ни в чем не виновата, — пытался утешить ее Эд.
Но Надин, казалось, не слушала возражений мужа. Казалось, что она вот-вот заплачет навзрыд. Женщина устало положила себе руки на колени и, глядя в пространство, продолжала говорить:
— Эд, мне кажется, что во всем виноваты старые вещи. Дело не в том, что я хотела что-то купить, а мне кажется, с новыми вещами у нас началась бы новая жизнь. Мы бы забыли все старое.
— Возможно…
— Ведь правда, Эд? Так же может случиться?
— Надин, по-моему, нужно найти адвоката, который сможет все понять, который поможет нам.
Надин вздрогнула.
— Эд, отказали, отказали. И теперь уже ничего нельзя будет исправить.
Она заплакала.
— Не смей плакать! Не смей! — приговаривал Эд, поглаживая Надин по волосам.
А та устало положила голову ему на плечо и вздрагивала от прикосновения сильных рук Эда. Он сидел, беспомощно глядя на мерцающий экран старого телевизора.
— Не смей, не смей плакать! — повторял Эд.
— Я сейчас.
— Успокойся.
— Мне тяжело.
— Не надо.
— На душе как будто камень.
— Забудь.
— Не могу забыть.
— Подумай о чем-нибудь хорошем.
— Подскажи.
— Помнишь, как шумел водопад на Орлином Перевале?
— Я помню только серые камни…
— А помнишь, какое там было эхо?
— Да, эхо я помню, — вздохнула Надин.
— Оно перекатывалось над нами как волна.
— Эхо… Как давно это было…
— Мне кажется, что это было вчера.
— Нет, Эд, это было очень давно. Эти воспоминания уже не вернуть.
— Да что ты, Надин, это лучшее, что у нас было.
Мужчина и женщина сидели обнявшись.
— Это нам не вернуть.
Эд молчал. Его рука поглаживала плечо Надин.
— Ты был таким красивым…
— Не плачь, успокойся.
Шериф Гарри Трумен расхаживал, сунув руки в свой черный пиджак с форменным значком, по гостиной дома Мартела. Хозяин дома, Питер, рассказывал о своих трофеях.
— Смотри, Гарри, — в голосе Питера чувствовалось явное удовлетворение, — смотри, ее мне только что принесли из мастерской. Еще не успел высохнуть лак.
На большом столе, приделанное к дубовой толстой доске, лежало чучело трехкилограммовой форели.
Хищно был открыт рот, с мелкими зубами, поблескивали глаза. Рыба была настолько искусно препарирована и обработана, что казалась живой. Казалось, она вот-вот может поплыть.
— Это мастерская Тима и Тома? — поинтересовался шериф.
— Ну, конечно. Они, правда, ее немного испортили.
— Чем?
— А ты можешь, Гарри, представить, какая это была красавица, — хвалился Питер.
— Да могу. Хотя я, вообще-то, не такой заядлый рыбак как ты, Пит.
— Ну, у тебя это все еще впереди. Ты еще молод. И поэтому тебе как бы не до рыбалки. А мне… Я уже человек немолодой, и все свободное время провожу на озере. Слава богу, что форель еще не перевелась.
— Да ладно, Пит. Все равно замечательный у тебя трофей.
— Ну да. Совсем неплох. Но это не главное. Ведь ты не на рыбу любоваться пришел, — сказал Пит.
— В общем-то, да, — ответил шериф, передергивая плечами.
Он уже услышал стук тонких каблуков Джози Пэккард, которая входила в гостиную.
— Гарри? А я не ждала тебя здесь сегодня, — сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
За приоткрытой дверью стояла Норма и с интересом вслушивалась, о чем говорят Хэнк и Шейла.
— Когда сидишь в тюрьме, и вдруг встречаешь кого-нибудь из тех, с кем виделся раньше, еще в той жизни, не в тюремной. Сразу же кажется, что он твой настоящий друг, — рассказывал девушке о своей тюремной жизни Хэнк.
На нем был белый передник, и он наливал в чашки дымящийся густой кофе.
— Трудно там, наверное, пришлось? — чтобы поддержать разговор спросила Шейла.
— Знаешь, я оплатил свой долг перед обществом. А ты, Шейла, очень помогла Норме, пока меня не было. Она писала мне и рассказывала, как ты старательно и хорошо работала.
Норма, явно довольная тем, что услышала от Хэнка, прикрыла дверь.
— Да что ты, Хэнк, — искренне и кокетливо одновременно, сказала Шейла, — что ты, я просто работала.
— Она мне писала, как ты ей помогала, как помогал ей Пит…
— Какой Пит? — изумилась Шейла, наливая в чашку дымящийся густой кофе.
— Ну, как это… Большой. Большой Пит.
— Да нет, не Большой Пит. Это Эд, Большой Эд, — догадалась Шейла.
— Ну да, Большой Эд. У меня просто плохая память на имена и фамилии.
— Это муж Надин.
— Надин, говоришь?
— Да.
— А чем он занимается?
— Кто, Эд?
— Ну да.
— Работает.
— Где?
— На бензоколонке. Он ее владелец.
— А почему его так странно зовут?
— Как?
— Ну Большой Пит.
— Да нет, Хэнк, его зовут Большой Эд, потому что он очень большой, — смеясь объясняла Шейла.
— Неужели такой большой?
— Немного выше тебя.
— Тогда действительно, большой.
— Да ты его должен знать. Он часто сюда заходит выпить кофе.
— Я, обычно, запоминаю лица, — сказал Хэнк, протирая и без того чистую стойку.
— Шейла, Шейла, — раздался голос повара, — подойди, Пожалуйста, забери. Бутерброды уже прожарились, забери, пожалуйста.
— Сейчас иду, — крикнула Шейла, — извини меня, Хэнк, я на кухню.
И девушка заспешила к окошку, через которое повар подавал подносы с дымящимися бутербродами.
— Да, Большой Эд, Большой Эд, — повторил сам себе Хэнк и увидел, что на стойке бара кто-то рядом с чашкой кофе и тарелками с недоеденными сэндвичами, оставил шикарную серебряную зажигалку.
Он внимательно огляделся по сторонам и, протирая стойку чистой салфеткой, как бы невзначай, взял зажигалку, зажал ее в руку и аккуратно опустил в свой карман. Не успел он спрятать зажигалку в карман, как распахнулась входная дверь.В кафе вошел в черной ковбойской шляпе, в клетчатом черном пиджаке, на лацкане которого поблескивал значок шерифа, Гарри Трумен и следом за ним, в светлом плаще, — специальный агент ФБР Дэйл Купер. — Привет, Хэнк! — с порога крикнул шериф.
— Привет, Гарри! — ответил Хэнк.
— Рад тебя видеть, Хэнк, — сказал шериф.
— Что, хочешь бесплатно перекусить? — скорчил недовольное лицо Хэнк, подходя к краю стойки. — Я могу порекомендовать антрекот.
— Перестань, Хэнк. Я пришел на тебя посмотреть.
Хэнк разозлился. Он взмахнул руками.
— Я невиновен, шериф.
— Хэнк, послушай. Тебя отпустили условно, а это означает, что каждую неделю, в пятницу, ты должен заходить в полицейский участок. Отмечаться. И если ты
хоть один раз пропустишь, то сядешь снова.
— Спасибо, шериф, — ехидно улыбнулся Хэнк, — спасибо за напоминание.
— И запомни, если что-нибудь случится, Хэнк, я тебя найду где угодно.
Хэнк уже не слышал слов шерифа, он заспешил к окошку, которое вело в кухню, туда, где Шейла принимала подносы с горячими бутербродами.
— Послушай, Дэйл, как ты думаешь, люди меняются? — обратился шериф к специальному агенту ФБР.
Тот пожал плечами.
— Я убежден, что люди не меняются.
Шейла, увидев шерифа и агента ФБР, заспешила к стойке.
— Привет, ребята, — весело улыбаясь, проговорила она, — перекусить хотите?
— Да нет, Шейла, — ответил шериф.
— Да, — сказал Дэйл.
Шериф изумленно взглянул на специального агента ФБР. Ведь буквально пять минут тому они уже пили кофе и перекусывали.
— Послушай, Трумен. Я тебе открою один маленький секрет, — сказал Дэйл.
Он взял шерифа за лацкан пиджака, а указательным пальцем другой руки постучал по груди.
— Каждый день дари себе какой-нибудь подарок. Не планируй его, не жди.
В это время Шейла уже ставила на стойку поднос с двумя большими чашками черного дымящегося кофе.
— Это может быть новая рубашка в магазине, это может быть чашечка дымящегося кофе.
— Подарок? — изумился шериф.
— Ну да, подарок, — сказал Купер, — как на Рождество.
И они, улыбаясь друг другу, посмотрели на чашки с кофе, которые уже ожидали их на стойке бара. Специальный агент и шериф, удобно устроившись, взяли в руки чашки.
— Ну надо же! Вот это кофе! — изумленно причмокнув, сказал специальный агент.
Шериф в ответ кивнул головой.
— Что может быть лучше большой чашки черного кофе? — продолжил свою философскую мысль специальный агент ФБР Дэйл Купер.
Глава 26
И только старый телевизор и нудный фильм. — Надин коротает вечер с коробкой шоколадных конфет. — Приглашение к любви остается без ответа. — Кое-что о старых вещах и о незаживающих ранах. — Визит шерифа Трумена к Питу и Джози. — Замечательное чучело форели. — Тяжелые предчувствия Джози. — Фотографии из ее сумочки. — Черный смокинг очень к лицу специальному агенту. — Деньги из кассы ФБР на развлечение своего сотрудника. — Обида Гарри на Дэйла. — Одри Хорн оставляет таинственную записку специальному агенту.
Наступил вечер. Стало темно, но шоссе оставалось по-прежнему оживленным. По нему проносились легковые автомобили, большегрузные трейлеры. Но в это время суток уже мало кто из шоферов останавливался около заправочной станции. Большинство из них уже давно рассчитали свой маршрут, и знали, сколько им нужно топлива.
Все спешили скорее доехать до большого города. Мало кого привлекала эта второстепенная заправка возле большого шоссе. Делать на ней уже было почти нечего, разве что только какой-нибудь запоздалый шофер остановится заполнить баки своей машины.
Надин Малкастер сидела в гостиной своего большого дома и смотрела старый телевизор. На мерцающем экране одна за другой разворачивались сцены боевика. Частный детектив с огромным, как игрушка, блестящим пистолетом бегал из стороны в сторону, убивал преступников и, наконец, прижал к стенке главаря банды. Он приставил ствол пистолета ему к виску и сказал:
— А теперь приготовься к смерти.
— Так! Так ему! Убей их всех! — закричала радостно Надин и запустила руку в коробку с шоколадными конфетами.
Ее пальцы уже были измазаны шоколадом. Она, не глядя, запихивала себе конфету в рот и жадно впивалась своим единственным правым глазом в экран телевизора, где мертвый главарь шайки уже лежал у ног счастливого частного детектива.
По экрану пошли титры создателей фильма.
Хлопнула входная дверь, и в гостиную вошел одетый в новый строгий костюм муж Надин Эд, за которым в Твин Пиксе устойчиво держалась кличка «Большой Эд».
Он и в самом деле был крупный мужчина с широкими плечами, мощными руками и решительным лицом.
Надин оторвала взгляд от экрана, услышав шаги мужа, и в это же время прозвучал голос диктора:
— Следующую серию фильма «Приглашение к любви» вы увидите завтра в это же время.
Надин посмотрела на свои перепачканные шоколадом пальцы, старательно облизала каждый из них по отдельности и повернулась к мужу. Тот остановился возле дивана.
— Эд, видишь, я ем конфеты. Очень вкусные, шоколадные.
Надин взяла в руки коробку и протянула мужу. Тот немного недовольно поморщился.
— Эд, они не только очень вкусные, но и дорогие.
Эд Малкастер молча отставил коробку с конфетами на журнальный столик и опустился на диван рядом с женой.
— Ну ладно, дорогая. Ничего ведь страшного, правда? — сказал Эд, обнимая Надин за плечи.
— Нет, Эд, ты себе не представляешь. Это все-таки очень страшно.
Муж и жена продолжали свой вечный разговор, который возникал каждый вечер. О том, что их жизнь не устроена, что им много чего не хватает, о том, что у них не все ладится.
— Ты не представляешь себе, Эд. Сколько всего я хотела для нас сделать? Сколько всего я не успела.
— Но это вряд ли что-нибудь изменит, — говорил Эд, — конечно, ты всегда хотела сделать нашу жизнь лучше. Ты всегда хотела, чтобы я был счастлив. Но понимаешь, теперь разговором ничего не изменишь.
— Конечно, — сказала Надин, и ее единственный глаз заполнили слезы. — Эд, я всегда мечтала купить нам новый телевизор.
— Ох…
— Видишь, я сейчас сижу и смотрю этот старый аппарат.
— Да, Надин.
— Я хотела купить нам моторную лодку.
— Зачем же?
— Но как-то ничего не получалось, все время уходило на другое.
— Да не укоряй себя, Надин. Ты ни в чем не виновата, — пытался утешить ее Эд.
Но Надин, казалось, не слушала возражений мужа. Казалось, что она вот-вот заплачет навзрыд. Женщина устало положила себе руки на колени и, глядя в пространство, продолжала говорить:
— Эд, мне кажется, что во всем виноваты старые вещи. Дело не в том, что я хотела что-то купить, а мне кажется, с новыми вещами у нас началась бы новая жизнь. Мы бы забыли все старое.
— Возможно…
— Ведь правда, Эд? Так же может случиться?
— Надин, по-моему, нужно найти адвоката, который сможет все понять, который поможет нам.
Надин вздрогнула.
— Эд, отказали, отказали. И теперь уже ничего нельзя будет исправить.
Она заплакала.
— Не смей плакать! Не смей! — приговаривал Эд, поглаживая Надин по волосам.
А та устало положила голову ему на плечо и вздрагивала от прикосновения сильных рук Эда. Он сидел, беспомощно глядя на мерцающий экран старого телевизора.
— Не смей, не смей плакать! — повторял Эд.
— Я сейчас.
— Успокойся.
— Мне тяжело.
— Не надо.
— На душе как будто камень.
— Забудь.
— Не могу забыть.
— Подумай о чем-нибудь хорошем.
— Подскажи.
— Помнишь, как шумел водопад на Орлином Перевале?
— Я помню только серые камни…
— А помнишь, какое там было эхо?
— Да, эхо я помню, — вздохнула Надин.
— Оно перекатывалось над нами как волна.
— Эхо… Как давно это было…
— Мне кажется, что это было вчера.
— Нет, Эд, это было очень давно. Эти воспоминания уже не вернуть.
— Да что ты, Надин, это лучшее, что у нас было.
Мужчина и женщина сидели обнявшись.
— Это нам не вернуть.
Эд молчал. Его рука поглаживала плечо Надин.
— Ты был таким красивым…
— Не плачь, успокойся.
Шериф Гарри Трумен расхаживал, сунув руки в свой черный пиджак с форменным значком, по гостиной дома Мартела. Хозяин дома, Питер, рассказывал о своих трофеях.
— Смотри, Гарри, — в голосе Питера чувствовалось явное удовлетворение, — смотри, ее мне только что принесли из мастерской. Еще не успел высохнуть лак.
На большом столе, приделанное к дубовой толстой доске, лежало чучело трехкилограммовой форели.
Хищно был открыт рот, с мелкими зубами, поблескивали глаза. Рыба была настолько искусно препарирована и обработана, что казалась живой. Казалось, она вот-вот может поплыть.
— Это мастерская Тима и Тома? — поинтересовался шериф.
— Ну, конечно. Они, правда, ее немного испортили.
— Чем?
— А ты можешь, Гарри, представить, какая это была красавица, — хвалился Питер.
— Да могу. Хотя я, вообще-то, не такой заядлый рыбак как ты, Пит.
— Ну, у тебя это все еще впереди. Ты еще молод. И поэтому тебе как бы не до рыбалки. А мне… Я уже человек немолодой, и все свободное время провожу на озере. Слава богу, что форель еще не перевелась.
— Да ладно, Пит. Все равно замечательный у тебя трофей.
— Ну да. Совсем неплох. Но это не главное. Ведь ты не на рыбу любоваться пришел, — сказал Пит.
— В общем-то, да, — ответил шериф, передергивая плечами.
Он уже услышал стук тонких каблуков Джози Пэккард, которая входила в гостиную.
— Гарри? А я не ждала тебя здесь сегодня, — сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68