— Понятия не имею, кто этот тип, — покачал головой Губанов. — Одно могу сказать — мои люди его не мочили. Если честно, мне и самому любопытно по чьей вине ваш безмозглый спецназ испортил мне вечер.
— Можно я посмотрю? — попросил Денис.
Заметив загоревшийся в его глазах охотничий азарт, Глеб Бычков усмехнулся:
— Похоже, молодежь снова рвется в бой. Из этой истории могла бы выйти отличная статья. «Гиббонами подкидывают труп — такое не каждый день случается.»
— Из нее и сериал может получиться, — задумчиво произнес Психоз.
— Сериал? — удивился Колюня. — Какой еще сериал?
— Про ментов, — пояснил синяевский авторитет. — Я собираюсь купить киностудию и сделать сериал «Менты как они есть». Никакого вранья. Одну горькую правду жизни.
— Ничего не получится, — возразил Чупрун. — Правду снимать нельзя по трем причинам: во-первых, она никому не нужна; во-вторых, правды в мире нет; и в-третьих, никто такой сериал смотреть не будет.
— Отчасти он прав, — кивнул Бык. — Знать правду выгодно только шантажисту. Во всех остальных случаях народ предпочитает необременительную иллюзию. Иначе зачем русскому человеку столько пить?
Майор Зюзин за соседним столиком приоткрыл затуманенный печалью глаз.
— Од-дни едят, ч-тобы жить, другие живут, ч-чтобы пить, — изрек он и снова заснул.
— Ладно, мне пора, — прихватив рукопись «Всех грехов мира», Психоз поднялся из-за стола.
— Ничего, если я подключусь к расследованию? — вопросительно посмотрел на него Денис. — Уж больно история интересная. Паша, до того как заснуть, нам все рассказал.
— Не возражаю, — сказал Губанов. — Свяжусь с тобой, как только дочитаю твой опус.
Красный «Феррари» Психоза осторожно пересек необъятную мутно-бурую лужу, перекрывающую выезд на Дачный проспект, набрал скорость и, свернув в направлении Перелыгино, запрыгал по покрытой выбоинами дороге.
Колюня Чупрун в три глотка осушил кружку пива, крякнул, промокнул губы рукавом и, удовлетворенно вздохнув, обернулся к Зыкову:
— Ну что, напарник, прогуляемся? Как насчет того, чтобы вспомнить старые добрые времена?
* * *
— Скотина, — прошипела Алиса Гусева. — Какая же все-таки он скотина!
— Я тебя предупреждала, — пожала плечами Наташа Лиганова. — Все мужики скоты, и твой драгоценный Шарль — не исключение.
Совершив марш-бросок по магазинам, утомленные шопингом подруги решили передохнуть в уютном кафе, расположенном неподалеку от ГУМа.
— Нет, но каков негодяй; — никак не могла успокоиться Алиса. — А казался таким вежливым, внимательным, искренним…
— Искренним? — язвительно усмехнулась Наталья. — Удивляешь ты меня, подруга. Сколько лет уже крутишься в этом дерьме, а ведешь себя так, словно вчера с луны свалилась. Давно пора уяснить, что не все то солнышко, что встает.
— Может, с ним что-нибудь случилось?
— С такими, как Шарль, ничего не случается, уж поверь мне, — уверенно заявила Лиганова. — На свидание не явился, не звонит, мобильник отключил. Яснее ясного — отделаться от тебя хочет.
— Попробую-ка я еще раз позвонить в посольство.
— Попробуй, только сама знаешь, что толку от этого не будет. Эти бельгийские чукчи телефонную трубку снимают и оставляют на столе, чтобы все время занято было, а то им, видите ли, не нравится, когда российские граждане их по пустякам беспокоят.
— А ты откуда знаешь? — насторожилась Гусева.
— Как откуда? Шарль сказал.
— Когда он тебе это сказал?
— Да не помню я, — раздраженно отмахнулась Наталья. — Давно уже. Как-то к слову пришлось.
— Занято у чукчей, — вздохнула Алиса, складывая мобильный телефон. — Намертво занято.
— А я что говорила?
— Ничего, — угрожающе произнесла Гусева. — Если он и завтра не объявится, я лично заявлюсь в посольство, и пусть только попробуют меня оттуда выставить!
— Эх, подруга! — Лиганова укоризненно покачала головой. — Жаль мне тебя…
* * *
— Выходит, никаких документов при нем не оказалось? — сказал Денис.
— Никаких, — покачал головой Чупрун. — Если, конечно, не считать документами женские трусики. Они шли по асфальтовой дорожке вдоль Рузаевского озера, уже местами тронутого тоненькой корочкой льда.
— Он был в женских трусиках? — уточнил журналист.
— Да нет, в кармане у него лежали. Красивые. Дорогие. Могу даже фотографию показать.
Опер полез в карман и извлек из него несколько снимков.
— Да, выглядят неплохо. Кате бы понравились.
— Моей Верке такие на голень не налезут, — с сожалением вздохнул Колюня.
— Это даже к лучшему, — утешил опера Зыков. — Известно ведь, что хорошего человека должно быть много.
— И то верно, — согласился Чупрун. — В конце концов, мужчина не собака, на кости не бросается.
— Покажи-ка мне еще разок фотографию убитого, — попросил Денис. — Когда ты мне ее дал первый раз, у меня возникло смутное ощущение, что где-то я его видел.
— Где-то видел? — насторожился опер. — Ты уверен?
— В том-то и дело, что не уверен. Да и ощущение это не сразу появилось, а чуть позже, когда Психоз о сценариях заговорил.
— Вот, возьми, присмотрись получше.
— Видел я его, — внимательно изучив снимок, решительно заявил журналист. — Теперь я в этом уверен.
— Где? Когда? Зыков развел руками:
— А вот этого я, к сожалению, сказать не могу.
— Напрягись. Попробуй вспомнить.
— Я пробую, — вздохнул Денис. — Думаешь, мне самому не интересно? Только ничего не выходит.
— Ладно, — сдался опер. — Мне пора в управление. Может, уже готовы данные экспертизы. Оставь себе эти две фотографии — вдруг пригодятся. Вспомнишь что-то — сразу же звони.
— Обязательно, — пообещал Зыков, засовывая снимки в карман. — И все-таки, где же я его видел?
К большому сожалению Зыкова, его жены дома не оказалось. Оставленная на столе записка объяснила, что неожиданно позвонил новый клиент, желающий частным образом дрессировать свою собаку и Катя отправилась знакомиться с шестимесячным бернским зенненхундом.
«Выведи Мавра. Я не успела», — значилось в постскриптуме.
Черного терьера Мавра, впечатляющей родословной которого запросто могли позавидовать многие монархи Европы, преподнес Денису на свадьбу Глеб Бычков. Почти годовалый пес отличался невероятным уровнем интеллекта и яркой индивидуальностью. Возможно, именно по этой причине Мавр не слишком любил дисциплину, в занятиях был немного ленив, зато во всем остальном весьма активен и хитер не по возрасту.
Пока журналист читал записку, пес сбегал в прихожую и вернулся, сжимая в зубах поводок и ошейник.
— Да успокойся ты, уже идем. Не вертись, дай хоть ошейник застегнуть, — уговаривал пса Зыков.
Добравшись до небольшого зеленого сквера, разбитого неподалеку от его дома, Денис отстегнул поводок.
— Гуляй!
Пару минут Мавр, вознаграждая себя за долгое и безрадостное заточение в квартире, с безумным видом носился взад-вперед по усыпанным пожухлыми листьями дорожкам. Избавившись от излишка энергии, он подобрал валяющуюся на газоне ветку и сунул ее в руки хозяину.
Денис, поглощенный размышлениями о том, где он мог видеть убитого, на предложение поиграть не отреагировал и только равнодушно повторил:
— Гуляй, Мавр, гуляй!
Черный терьер с неодобрением покосился на хозяина. Такое положение дел его категорически не устраивало. Выходит, он должен сам себе бросать палку, а потом себе же ее и приносить? Зачем вообще заводить собаку, если потом не обращать на нее внимания?
Выпустив ветку из пасти, Мавр осмотрелся вокруг, прикидывая, чем бы себя развлечь, и сердце его возбужденно забилось. По аллее сквера чинно двигалась дама в длинном лиловом «дутике». В одной руке лиловая мадам несла хозяйственную сумку, а второй сжимала тоненький красный поводок, на другом конце которого, задрав круглую голову и короткий, причудливо деформированный хвост, гордо вышагивала… кошка. Не чау-чау, не болонка, не шпиц, а именно кошка. Наглая голубоглазая сиамская кошка!
Мавр знал, что гоняться за кошками нехорошо, но столь вопиющего надругательства над традициями он стерпеть просто не мог. Кошка на поводке! Куда только катится этот мир? Так и до полной анархии недалеко!
Лязгнув челюстями, пес оттолкнулся от влажного асфальта мощными задними лапами и стремительными прыжками помчался вслед за представительницей враждебного ему племени.
У кромки газона зарабатывающий себе на хлеб одинокий музыкант меланхолично перебирал струны гитары и пел, развлекая прохожих задушевно-лирическим «Кошачьим блюзом»:
— Мы с собаками бьемся
За счастие наших котят.
Мы за мир без собак,
Мы когтями их голыми рвали.
Уважаю корейцев —
Они эту сволочь едят.
Ну а ты — где ты был,
Когда мы свою кровь проливали?
Мавр был умен, поэтому бежал он молча, не желая спугнуть свою жертву бестолково-суматошным лаем.
Видимо, людская молва не зря приписывает кошкам сверхъестественные и мистические способности. Почуявший что-то неладное сиамец обернулся как раз в тот момент, когда Мавр готовился к заключительному прыжку.
Дико мяукнув, кошак рванул в сторону, ухитрившись при этом не только вырвать поводок из рук хозяйки, но и подставить ее под бросок черного терьера. Разогнавшийся пес не успел отреагировать и с разгона Врезался в бок растерявшейся дамы.
— В животе пустота, Перспектив ни черта, Превратили в скота Трудового кота, И не любит никто, Всюду слышится: «брысь!» Хоть одна бы зараза Сказала: «кис-кис!» Кис-кис-кис… kiss те — соловьем разливался музыкант.
Истошный визг приземлившейся в лужу кошковладелицы отвлек Дениса от мыслей о личности убитого.
— О господи! — ужаснулся он, увидев барахтающуюся в грязи женщину, взлетевшего на дерево сиамца и прыгающего внизу Мавра, пытающегося ухватить зубами свисающий с шеи кота поводок.
— Простите! Вы не ушиблись? — бросился к пострадавшей Денис.
— Боже! Мое пальто!
Поднявшись на ноги, дама с ужасом осматривала промокший испачканный «дутик».
— Он просто еще молодой, — оправдывался журналист, собирая раскатившиеся по земле мандарины. — Вообще-то он очень послушный, просто энергии много, а тут кошка…
— Молодой, значит? — хищно окрысилась женщина. — Вот и отправим его в колонию для несовершеннолетних преступников!
У кошки четыре ноги, И все норовят ее пнуть. Товарищ, ты ей помоги. Товарищ, собакой не будь…
Застыв на месте с мандаринами в руках, Зыков вперил остановившийся взгляд в обрамленное лиловым капюшоном злое лицо кошковладелицы. Он понял, где видел покойника. Это было в ночном клубе «Лиловый мандарин».
* * *
Отыскав в аптечке упаковку анальгина, Денис поморщился, проглотил лекарство и запил его водой. В результате получасовой разборки с хозяйкой сиамской кошки Зыков стал беднее на сотню долларов, зато взамен обрел убийственную головную боль.
Пристыженный Мавр тихо лежал под кухонным столом, косясь оттуда на хозяина виноватым карим глазом, но подойти к нему не решался — чувствовал, что момент для этого еще неподходящий.
Впрочем, Денису было не до проштрафившегося пса. Сообразив, где он видел подброшенного майору Зюзину покойника, он вспомнил все, до малейших деталей.
Примерно полгода назад, гуляя по Арбату, Зыков столкнулся с Толей Авдеевым, своим сокурсником. Выглядел Толян на все сто — как типичный «новый русский», правда, без золотых цепей и прочих столь милых сердцу нуворишей дорогих побрякушек — Авдеев всегда отличался отменным вкусом.
После обмена положенными случаю восклицаниями, приветствиями и объятиями Толя поведал Денису, что стал партнером крупной итальянской косметической фирмы и что дело его процветает. Отпраздновать неожиданную встречу Авдеев предложил в «Лиловом мандарине», завсегдатаем которого он являлся.
Ночной клуб оказался на высоте. Там подавали дорогой коньяк и кубинские сигары, посетители были одеты с иголочки и не торопились складывать пальцы в излюбленную бандитами «козу».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26