Такой легкий ужин должен был скрасить ему скучный вечер в тесном и душном купе. Беседовать с тупым парнем не было никакого желания, а разговор с девицей, по мнению гробовщика, должен был немного разогнать нахлынувшую скуку. Пока Киселевич ел аппетитную курочку, запивая её вином, девица уплетала какой-то дешевый салат из капусты, запивая его апельсиновым соком. Директор бросал на неё красноречивые взгляды, она тоже не оставалась в долгу, заинтересованно разглядывая представительного молодого мужчину. Покончив с курочкой, Киселевич отхлебнул вина из бокала и внятно выдал первую фразу , чтобы у девицы не возникло сомнения в том, что обращаются именно к ней.
— Извините за бестактный вопрос.
Девица чуть не подавилась куском хлеба от неожиданности — наверное, давно ожидала начала беседы, но не думала, что это произойдет так скоро — с трудом проглотила его и сказала:
— Что? А, пожалуйста! Отвечу на любой вопрос, — и смущенно улыбнулась. — Даже на самый интимный.
Киселевич хмыкнул и осмелел. Нет, поистине, вечерок обещал стать на редкость удачным. Крутые бабки лежали под сиденьем, хороший ужин уже утолил голод, осталось только пригласить девушку в свое купе и попросить соседа-парнишку прогуляться на полчасика по вагонам. И максимум удовольствий будет обеспечено. Похоже, фортуна наконец, повернулась к нему своим приветливым лицом.
— Скажите, вы путешествуете одна? — пошел на приступ директор и надеясь уломать её за один присест.
Девица помотала головой и вяло пожала голыми плечиками. Она была одета в легкий полупрозрачный сарафан, больше похожий на ночную рубашку, чем на платье. Под легкой воздушной тканью директор не заметил признаков какого бы то ни было белья.
— Не совсем, — печально проворковала она. — Я еду с мамой. Мы с ней едем в отпуск. Правда, она осталась в купе. Сказала, что устала и ей лень куда-то тащится. Она, видите ли, не любит рестораны и предпочитает пиво с воблой.
— Пиво с воблой? — удивился Киселевич. — Ваша мама любит пиво?
— Да, и ещё сигареты и футбол. Мы с ней так не похожи. У нас разные интересы, разные привязанности, разные запросы. Все бы ей только лежать, спать или пить пиво.
— Оригинальная у вас мама, надо сказать! — заметил Киселевич. — Я таких никогда не встречал.
— А вот я встретила, — грустно проговорила девушка и тяжко вздохнула. — Так что фактически еду с ней, а в принципе — одна. Всегда одна. Она меня не понимает.
Киселевич пододвинул стул поближе к девице и наклонился к её лицу. Заглянул в глубокий вырез на груди и почувствовал прилив подкатившего возбуждения.
— Зато я вас хорошо понимаю, — томно проговорил он. — Трудно жить под постоянным приглядом. Позвольте предложить вам вина?
— Предложите! — не раздумывая, согласилась девица.
Киселевич налил ей вина в бокал, из которого она пила сок, поднял свой. Она тоже подняла бокал и чокнулась с ним, при этом мило улыбнувшись. Видимо, в отсутствии мамы девица могла позволить себе все, что угодно. И директор сразу понял, что взять эту крепость будет очень легко.
— За знакомство! — предложил он.
Они выпили, загадочно улыбнулись друг другу и оба подумали об одном и том же — как бы вступить в более тесные взаимоотношения, которые не ограничиваются только беседой.
— Хотя, мы с вами даже не познакомились! — напомнил Киселевич. — Как вас зовут?
— Изабелла, — томно сказала девица. — Как вино.
— А меня Петр, — радостно представился директор. — Как царя.
Они громко засмеялись, но, спохватившись, вспомнили, что сидят здесь не одни. Но пассажиры за соседними столиками вели свои разговоры, и до чужого хохота никому не было дела. Обстановка в ресторане была самая непринужденная и позволяла посетителям спокойно беседовать на самые интимные темы.
— А чем вы занимаетесь? — спросил Киселевич, только чтобы о чем-то спросить. В принципе, ему было глубоко наплевать, чем она занимается, лишь бы она занялись с ним тем, ради чего он, собственно, и завел этот беспредметный разговор.
Девица немного поморщилась.
— Пока ничем. Еду покорять Москву. Надеюсь, что мне удастся найти в столице человека, которому я могу раскрыть свою израненную душу.
Киселевич оживился. Ясно, что перед ним сидит наивная провинциалочка, которая даже не представляет себе, какие могут возникнуть неприятности при «покорении» столицы. Почему бы сразу не взять на себя её идейное воспитание и не заглянуть в потемки девичьей души? Так легче перейти на «ты» и проще перейти к близким отношениям.
— А у меня свой маленький бизнес. Моя фирма занимается похор… — начал было бахвалиться Киселевич, но вовремя спохватился, поняв, что в этой ситуации лучше не распространяться о своей работе. Он всегда считал, что пока никто не скончался, лучше не рекламировать свои услуги. И продолжил уже в другом духе: — Да, фирма занимается возведением…этих… коттеджей…для этих… для новых русских. Прибыльное дело, скажу я вам! Заказов у меня, хоть отбавляй. Поэтому выбираю самые выгодные.
Девица восхищенно всплеснула руками и зарделась. Киселевич понял, что она нашла в его лице того, кто поможет ей встать на ноги и сделать оглушительную карьеру.
— Ну, какой же это маленький бизнес! — кокетливо улыбнулась девица. — Это очень даже большой бизнес! Я всегда мечтала о таком!
— Вот, еду в Москву заключать выгодный контракт, — продолжал лепить дальше директор. Разогретый вином, он почувствовал в себе прилив фантазии и мог выдать любую ахинею. — Думаю, он принесет мне кругленькую сумму. Кстати, ищу личную секретаршу. Желательно молодую, смышленую и без предрассудков.
Девица с готовностью кивнула и с ходу перешла к деловому разговору.
— Я молодая, смышленая и без этих… без предрассудков, — предложила она себя.
— Мне как раз такая и нужна! — радостно сообщил директор и положил руку ей на голую коленку. Коленка была круглая и мягкая, словно зовущая мужскую руку продолжить дальнейшее изучение потаенных уголков девичьего тела.
— Я согласна! — с придыханием сказала девица.
— Надо за это выпить! — тут же предложил Киселевич, решив, что вино поможет ему заполучить в свои объятия эту девочку без всяких проблем.
Он налил и ей, и себе по полному стакану, решив не размениваться по мелочам. Они громко чокнулись и выпили. Девушка сразу немного опьянела и стала глупо усмехаться. Киселевич тоже захмелел и заплетающимся языком принялся вдохновенно рассказывать ей о «своей» работе.
— Понимаете, Изабеллочка, сейчас богатых клиентов найти очень трудно. Очень! Помирает народу много, но все больше бедного, пенсионного возраста, а состоятельные граждане все живут и живут.
Девица удивленно икнула.
— А вы хотите, чтоб богатые тоже… того… помирали?
— Конечно! — кивнул Киселевич, как-то не придавая значения своим словам. Вино развязало ему язык, и он готов был нести любую чушь без зазрения совести. — Чем больше это… помирает народу, тем больше у меня клиентов. А как никто не помирает, так клиентов нет совсем.
Девица мотнула пьяной головой, с трудом осмысливая логическую цепочку, выстроенную пьяным воображением нового знакомого.
— Ничего не понимаю! — пробормотала она. — Значит, получается — чем больше покойников, тем больше они строят коттеджей. Так что ли?
Киселевич, наконец, осознал, что ляпнул что-то не то, но продолжал гнуть свое:
— Вот именно! Так оно и есть! Чем больше богатых вымрет, тем лучше! Тут прямая зависимость. Каждый третий покойник — состоятельный гражданин. Вот так вот, моя милая!
Девица вытаращила глаза и спросила полушепотом, словно боялась, что соседи услышат их совместный бред:
— А зачем покойнику нужен коттедж?
Киселевич надолго задумался, пытаясь как-то связать одно с другим. С одной стороны, он и сам начал верить в то, что занимается строительством коттеджей, хотя покойнику, действительно, коттедж вроде бы ни к чему, но с другой стороны, чем больше этих самых покойников, тем у него лучше идет бизнес. Этого же не отнять! Значит, покойнику тоже нужен коттедж для каких-то своих, пока ещё неясных целей.
— А где же он будет жить? — задал он довольно неопределенный вопрос.
Девица все ещё пребывала в недоумении и никак не могла понять, чем же занимается её знакомый. Похоже, он строит коттеджи для тех, кому они уже не нужны.
— Кто? Покойник? — переспросила она и громко икнула. — Обычно покойники живут в могиле.
Киселевич потряс пьяной головой. Да, кажется, он и в самом деле загнул куда-то не в ту сторону, словно куда-то в параллельный мир заглянул. Но идти на попятный было уже поздно. Если признался в строительном деле, теперь не отказывайся! Главное, привязать как-то покойников к коттеджам и тогда все будет на мази. Наивная провинциалочка поверит в любой бред.
— Вообще-то, логично! — согласился он, качнув головой и подставив под неё руку. — Покойники, это самое… живут там, где и положено…в могиле. Я с этим спорить не буду. Но тогда для кого я строю коттеджи?
Девица ещё раз икнула и посмотрела на него чистыми голубыми глазами, немного затуманенными пьяной поволокой.
— Очевидно, для новых русских покойников, — догадалась она.
Киселевич радостно кивнул, выражая этим полное согласие с её выводом. Именно так и есть, как она сказала. Новые-то русские ведь и после смерти хотят пребывать в роскоши. Разве нет? Так почему бы не предоставить им весь комплекс жилых помещений сразу, ещё при жизни? Удовлетворенный этим умозаключением, он махнул рукой официанту и заказал ещё одну бутылку вина, какая и была им вскорости и доставлена на столик.
Витя работал нервно и торопливо, стараясь успеть наделать кукол, как можно больше, за те полчаса, на которые отпросился сосед. Хотя бизнесмен мог вернуться раньше, но парень надеялся на замок в двери. Ведь вернувшийся сосед не сможет неожиданно откатить дверь купе, поскольку она закрыта. Он постучит и попросит ему открыть. Витя произведет молниеносную операцию по приведению все в надлежащий вид и, позевывая, откроет дверь, объяснив свое промедление тем, что заснул. Так что риск разоблачения был сведен к минимуму.
Его глаза горели нездоровым блеском, словно он совершал самое важное преступление в своей жизни. Может быть, так оно и было, ведь такую сумму он видел впервые. Те гроши, которые он зарабатывал кражами раньше, не шли ни в какое сравнение с содержимым кейса этого толстопузого бизнесмена. Витя был уверен на все сто, что этот фигов коммерс такие бабки наворовал — не заработал же? — и едет теперь в столицу, чтобы вбухать их в какое-то бестолковое производство. Например, унитазов или пластиковых бутылок! Какое ещё он может придумать применение этим деньгам? Сам же что-то плел про рентабельность, сбыт, товарооборот и прибыль. Нет, не в те руки попали эти бабки, не в те! Вот он, Витя, сможет найти им гораздо лучшее применение. С помощью этих денег так легко можно стать миллионером, что это и во сне не присниться. Сейчас главное, приложить максимум умения, чтобы эти деньги изъять без последствий для своей безопасности.
И операцию по изъятию долларов Витек производил филигранно. Он вырезал ножницами ровные прямоугольные листочки из подручного материала — страниц учебника высшей математики, используя вместо шаблона стодолларовую купюру. Нарезав стопку таких листочков, он аккуратно расклеивал банковскую обертку и ссыпал настоящие купюры к себе в чемодан. Затем собирал стопку нарезанных листочков, по толщине примерно равной денежной пачке, сверху и снизу прокладывал по сто баксов и снова заклеивал банковскую обертку клеем из тюбика. Таким образом, у него получалась довольно похожая на денежную пачку «кукла». Изготовленные «куклы» он аккуратно складывал в кейс Киселевича под нательные вещи именно так, как до этого лежали пачки долларов. Оставалось совсем немного необработанных пачек, и Витя боялся, что не успеет изъять все деньги до стука в дверь, который будет означать, что пришел его поужинавший сосед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49