Тетка в трико способна загримировать под меня любого оборванца. Но это уже ее заботы!
Для начала я добрел до заветного моста. Плохо зная город, я плутал по его улочкам, спрашивал у прохожих, где находится река и мост над ней, и, в конце концов, нашел его. Река все так же несла свои воды, все так же торчал над ней мост, все так же сидел под мостом рыбак. Стоило ли тратить столько времени впустую, чтобы вернуться на то же самое место? Что ж, я лишний раз убедился, что у меня есть только один вариант! Теперь я решил четко двигаться в обратном направлении, и никто не может мне помешать. Ни менты, ни братки, ни магнат! И помощи у них просить бесполезно. Надо самому выбираться из этого дерьма, в котором я оказался, полагаясь только на свои собственные силы. А их у меня осталось не так много. Политика, как оказалось, не только изматывает духовные силы, но и физические.
Поразительно, но все события тех дней, когда я бродил по городу в поисках своего имени, я помнил прекрасно, ну, может быть, за некоторыми исключениями. Хотя этот чертов магнат и пытался отбить у меня даже эту мизерную память. Взобравшись на верхотуру моста, я смог увидеть нужную мне улицу. Ее изгиб среди домов я узнал сходу, потому как запомнил ее местоположение. Прошу заметить, именно запомнил, а не забыл. Значит, память у меня еще функционирует. Следуя совету врача, я решил последовательно пройти все этапы своих блужданий и открутить события назад без пропусков и изъянов.
Спустившись с моста, я поплутал в каких-то проулках, вышел, наконец, на эту улицу и практически сразу увидел тот самый дом, где меня так доброжелательно встретил чей-то уголовный кореш. Но в дом я заходить не стал. Не хватало мне еще раз встречаться с этим корешем! Отсюда я сразу решил отправиться в ту самую квартиру на Оружейной улице — или как ее там, Кукишевская, что ли? — которую я принял за свою собственную и откуда меня доставили прямехонько в отделение милиции, где безрезультатно пытались установить мою личность. После всех этих депутатских треволнений я даже запамятовал адрес — дом десять, квартира то ли пятьдесят три, то ли шестьдесят восемь. Листочек с адресом, выданным мне в отделе кадров Института, давно потерялся в пучине жизненных передряг.
И я решил, что сначала мне надо зайти в то самое отделение. Во-первых, чтобы узнать у них точный адрес, а во-вторых, чтобы не нарушать обратной хронологии событий. Я только представил себе на мгновение, что вдруг я никогда не вспомню, кто я такой, и мне чуть не стало плохо! Ведь тогда мне придется коротать всю оставшуюся жизнь на скудные депутатские харчи и крошечную депутатскую пенсию!
Поэтому я без колебаний отправился в знакомое мне отделение милиции. Хорошо еще, что я помнил, куда именно меня привезли в тот злосчастный день, когда я потерял память, и откуда меня вышвырнули на следующий. Решив не пользоваться автобусом, чтобы не привлекать к себе повышенного внимания — конечно, внимания тех, кто смотрел передачи из Думы, — я двинулся обратным маршрутом, который еще помнил, довольно быстро нашел серое двухэтажное здание среди домов, ввалился в дверь и сразу направился к окошку дежурного.
— Здравствуйте! — как можно более доброжелательно сказал я.
Дежурный мент — молоденький паренек в погонах старшего лейтенанта, поднял голову, бегло осмотрел мой прикид, понял, что перед ним стоит представитель многочисленной армии бомжей, а совсем не многочисленной армии депутатов, и пренебрежительно бросил:
— Чего тебе?
Воспользовавшись тем, что он не попросил меня убраться с глаз долой и не вызвал наряд для моего задержания, я начал быстро объяснять:
— Понимаете, какое дело! Некоторое время назад я у вас тут в камере сидел. Меня забрали из одной квартиры, а утром выпустили. Потому что не могли мне ничего повесить. Я оказался ни в чем не виноват.
— Выпустили? — старлей еще раз подозрительно осмотрел меня с головы до ног, для чего даже вылез из-за стойки. — А зря!
— Да задержали ни за что! По ошибке! — радостно объяснил я.
— Ну и что теперь? — насупился мент. — Жаловаться будешь?
— Нет, зачем жаловаться? Не собираюсь я жаловаться!
— А что тогда?
Я собрался с духом. Все-таки неизвестно, как он отреагирует на мою просьбу? Вдруг пошлет куда подальше. И тогда я ничего не узнаю.
— Понимаете, какое дело! Меня доставили сюда с улицы Кукишева, дом десять. Я это помню хорошо, потому что еще не потерял память окончательно, а вот из какой квартиры забрали, забыл. Вы бы не могли мне помочь и сказать, что это была за квартира?
Как это ни странно, мент вдруг решил оказать мне эту услугу. Наверное, от скуки. Как много хороших дел делается ради нее! Правда, сделал он это немного не так, как я ожидал. Совсем не так. И лучше бы совсем не делал!
— Как фамилия? — строго спросил он, словно собрался сверяться с плакатом «Их разыскивает милиция», который висел на стене в двух шагах от нас.
Я с испугу подумал, что на него уже налепили мой портрет. Даже два. Один под моей настоящей фамилией, как подозреваемого в убийстве на Лесной улице, а другой под фамилией Козлаевский, как подозреваемого в покушении на думского спикера. Но вовремя сообразил, что вряд ли сюда уже пришла ориентировка на меня, как на депутата. Не настолько оперативно работает наша родная милиция, чтобы за какой-то час успеть изготовить мой портрет с перечнем примет и разослать его по всем отделениям. Значит, насчет этого бояться нечего. Поэтому ответил честно:
— Не знаю я…
И кто меня за язык тянул. Ну все, сейчас начнется долгая бодяга с выяснением моей фамилии. Еще чего доброго опять заведут в ванную комнату, прицепят к трубе и начнут меня бить. Но я ошибся насчет способности старлея схватывать все на лету. Потому что он ничуть не удивился.
—Так, сейчас посмотрим! — невозмутимо сказал он, сел на свое место и стал листать журнал, в который записывал происшествия. — Нариманов, Нестеров, Николаев, Не… Нет, никакого Незнаева нету! Не было тебя тута! А если и был, то скажи спасибо, что выпустили. Наверное, изолятор была забит под завязку, а то бы точно не отпустили.
И я увидел перед собой чистые невинные глаза, по-детски лукавые и доверчивые. Мент исполнил свою обязанность до конца. Большего от него ждать было нечего. Он мне уже ничем не поможет.
— Да это не фамилия! — проворчал я. — Это… В общем, спасибо…Извините.
Я собрался идти и повернулся к входной двери. Но уходить с пустыми руками как-то не хотелось. Надо бы выяснить у этого тугодума хоть что-нибудь. Точного адреса он мне не назовет, так может быть, скажет, что известно по делу об убийстве…
— А вы не слышали, не так давно мужчину убили в квартире на Лесной улице?
— Не слышал, — удивленно сказал он. — А что?
Мент подозрительно пригляделся ко мне, нахмурив брови. Наверное, подумал, что я убийца и есть. И сейчас сознаюсь в совершении преступления, а он меня задержит и получит премию. Наверное, уже полез за табельным «макаром». Но я поспешил его разочаровать.
— Странно, — пробормотал я. — Неужели ничего…
— Может, и слышал! — зло буркнул старлей. — А тебе что за дело?
— Не знаете, уже нашли убийцу или еще нет?
— Не знаю, — недовольно проворчал мент. Похоже, он не привык выдавать встречным и поперечным оперативную информацию. — Так что ты узнать хочешь?
Я пожал плечами, пытаясь изобразить на лице самую невинную заинтересованность.
— Интересно. Раструбили по телевидению, что оперативники напали на след убийцы. Так что, все по этому следу и идут?
— Когда это они напали? Никто ни на кого не напал! — обиделся за коллег дежурный. — Будут они еще какие-то следы искать! Делать им больше нечего!
Видно, он очень расстроился, что не получит за меня премию, поэтому разозлился, как черт. Зря я его раздразнил провокационным вопросом! Как бы это мне боком не вышло! И, похоже, уже начало выходить.
Старлей вылез из своей стекляшки и крикнул отдыхающих в курилке ментов. Один из них рассказывал что-то коллегам. Коллеги громко смеялись. Они замолчали и повернули головы в нашу сторону. Затем поднялись со скамьи и подошли к нам. Я увидел двух расхлябанных сержантов с красными от водки физиономиями. Один был чуть повыше, другой пошире в плечах. У обоих торчали во рту сигареты. Они плавно окружили меня, что я даже сам не заметил, как оказался в кольце. Отступать было некуда.
— Ну-ка, парни, проверьте этого доходягу! — сказал дежурный. — Отработайте его по методу силового воздействия! Что он знает про убийство на какой-то Лесной улице! Может, сам в нем замешан! Может, сам мужичка грохнул, а теперь ходит выясняет, как следствие идет.
— А что это за убийство на Лесной? — уточнил один из сержантов. — Кого это там убили?
— Неважно, кого! — не без иронии заметил стралей. — Главное, есть человек, который может нам что-то рассказать! И сознаться во всем!
Другой сержант, тот, что пошире в плечах, уже взял меня под локоток и потянул в сторону служебных помещений. Первый кинулся ему помогать, хватая меня за другую руку. Они ловко приподняли меня над полом и понесли по коридору.
— Сейчас мы быстренько выясним, что ты знаешь про это убийство! — сказали они с явной угрозой.
Мне уже было ясно, как они будут это выяснять. Скорее всего, станут отрабатывать на мне приемы ближнего боя. Но еще раз проходить пресс-хату мне совсем не улыбалось. Смутные воспоминания о первом посещении этого аттракциона запали мне в душу отвратительными подробностями. Но, кажется, я снова наступил на те же грабли. И они ударили меня по башке.
— Ничего я не знаю ни про какое убийство! — закричал я. — И не помню ничего! Я даже забыл свой домашний адрес! И хотел у вас его узнать!
Мои возгласы разнеслись эхом по всему этажу и потерялись в закоулках коридора. На них ровным счетом никто не отреагировал. Только дежурный мент злорадно ухмыльнулся.
— Сейчас мы тебе сообщим твой адрес! И даже предоставим отдельную квартиру! Ну-ка, ребята, в камеру его!
Сержанты поволокли меня по коридору и впихнули в какую-то узенькую камеру. Но зато как и обещали, в отдельную. Со всеми удобствами, из которых самыми удобными были деревянные нары. Конечно, я ее сразу узнал. Та же камера с нарами по стенам и маленьким окошком под самым потолком. Именно в ней я мило беседовал с Михал Иванычем, доверчивым угонщиком собственной машины. Правда, сейчас она была пуста.
Этим и воспользовались менты. В том смысле, что ни одного свидетеля не наблюдалось, и можно было вытворять, все что угодно.
Для начала тот, что был повыше ростом и стоял справа, заехал мне кулаком в правое ухо. Меня качнуло влево, где стоял другой сержант, который пошире в плечах. Тот долго не думал и заехал мне кулаком в левое ухо. Меня перебросило на правый фланг. Сержант справа поймал меня в объятия и поставил на ноги.
— Ну, так что ты знаешь про убийство на Лесной улице? — поинтересовался он.
— Ничего…— честно ответил я.
Большего я не мог даже произнести. В моей голове был такой гул, словно мою бедовую головушку, которая ни хрена не помнила из прошлого, положили на наковальню и ударили по ней кувалдой. Причем, деревянной. Или резиновой. То есть удары были тяжелые, но мягкие. Так что голова осталась цела. Только я уже ничего не соображал.
— Ах, ничего! — сказал правый сержант. — На, получай!
И он дал мне по уху снова. Меня отбросило влево. Но я кое-как устоял на ногах.
— Сейчас скажешь, за что убил мужика, — сказал левый сержант и добавил мне кулаком по левому уху. Меня швырнуло вправо.
В том, что я убил мужика, они уже не сомневались. Просто хотели выяснить, за что. Впрочем, их можно понять. За что еще я мог его убить, как не за деньги! А раз так, то надо только выяснить у меня сумму и место, куда я их заныкал. Потом съездить туда и все забрать в качестве вещественного доказательства. Которое пропить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50