Однако Рябов приказа не выполнил и прекратил все работы на стройплощадке, пока якобы не будет выплачена зарплата рабочим и прорабам. Это было явным вымогательством. Рабочие прекрасно работали бы и дальше, получив свою зарплату через неделю, и только один Рябов не мог работать, пока у него в кармане не шуршали купюры.
Он ставил Олега в положение форс-мажора — надо было срочно доставать деньги для продолжения строительства, и деньги немалые. Ведь если объект заморозить на неопределенное время, это грозило фирме еще большими финансовыми потерями. Завезенные на площадку стройматериалы разворуют, недостроенное сооружение начнет разрушаться под воздействием атмосферных осадков, и его придется потом восстанавливать с большим трудом и огромными затратами. Было похоже, что Рябов просто хочет хорошо погреть руки, вытянув из Олега лишние деньги сверх сметы, заложенной по проекту.
— Надо надавить на него, — сказал Олег своему заму Валере Игнатову. — И как можно сильней. Пускай продолжает работы в любом случае. Если сейчас прекратить их, потом потеряем гораздо больше.
— Каким образом надавить? — уточнил Валера. — Наслать на него братков?
Олег вылез из кресла, прошелся по просторному кабинету, разогнул спину, разведя руки в стороны, сделал глубокий вздох и сразу выдох. Может быть, от притока кислорода голова начнет лучше работать. Раньше он много занимался спортом, до последнего времени играл в теннис, но сейчас на это просто не было времени. В свои тридцать семь Олег старался держать тело в спортивной форме, не то, что некоторые молодые директора, увеличивающие жировые накопления без всякой меры. Он выглядел несколько моложе своего возраста и был достаточно симпатичен для того, чтобы нравиться незамужним девушкам.
Для того, чтобы надавить на строптивого начальника участка, была масса способов, как административных, так и силовых. И, по всей видимости, Олегу придется прибегнуть к одному из них, если так и дальше пойдет. Но пока он не хотел предпринимать крайних мер, надеясь уладить конфликт мирно.
— Надо убедить Рябова, что нам нужен этот объект. Даже если особняк не нужен заказчику. Когда люди поймут, что мы заинтересованы в их работе, они согласятся поработать и без зарплаты.
Игнатов саркастически усмехнулся и покачал головой.
— Где ты сейчас таких чудаков найдешь? Не те времена. Никого одной идеей не вдохновишь на трудовой подвиг.
Олег серьезно посмотрел на него.
— Не за идею работать будут. А за страх. Сейчас люди бояться остаться без работы. Это действует лучше всякой идеи.
Валера пожал плечами.
— Ты хозяин, тебе решать. Но я бы пошел на крайнюю меру. Рябов слишком нос задирает.
— Это еще успеется, — решил Олег.
И они все же решили съездить на объект, чтобы во всем разобраться на месте. Из окна кабинета многого не видать, поэтому всегда лучше «спуститься вниз», чтобы понять «чаяния» простого народа. Они покинули кабинет, погрузились в сиреневый «фольксваген», принадлежащий гендиректору, и поехали загород. Олег всегда сидел за рулем сам, получая от управления автомобилем, хоть и небольшое, но удовольствие.
На стройке в Ситниках все замерло. Нигде даже не было видно людей, которые бы шатались без дела. Наверное, уже давным-давно не шатались, а сидели по бытовкам или разбрелись по домам. Хорошо еще, начальник производства торчал в вагончике руководства участка и резался в домино с прорабом и рабочими.
— Какие проблемы? — сказал Олег, входя. — У вас что, итальянская забастовка? Все на месте, но никто не работает.
Рабочие поднялись с мест, поздоровались, и только Рябов продолжал сидеть. Олега такое пренебрежительное отношение немного покоробило, но он не стал придавать этому особого значения. Всякое видел в жизни, бывало и такое, что его самого выставляли за дверь. Правда, тогда он еще не был генеральным директором строительной фирмы, а всего лишь числился ведущим инженером научно-исследовательского института.
— Здорово, Олег Валентиныч! — нагло поздоровался Рябов. — Да вот, люди недовольны. Узнали, что заказчик отказался бабки платить. Думают, что теперь объект заморозят, и перестанут платить за работу. Требуют выплатить зарплату за месяц. Зачем, говорят, работать без денег.
Олег бросил взгляд на рабочих. Те стояли, понурив головы. Никто не смотрел директору в глаза. Значит, чувствовали свою неправоту. Может, и выдвигали требования о зарплате, но между собой, не пытаясь довести эти требования до руководства. Не такая уж большая задержка по выплатам, чтобы из-за нее останавливать все работы. И Олег понял, что люди не настроены бунтовать.
— Объект не замораживаем, — твердо сказал он. — Деньги будут! Но через неделю, две. Предлагаю работать на полную мощность. Объект надо завершить в срок. Если не закончим к зиме, потом потеряем больше. Сами понимаете, без крыши дом долго не простоит.
— Кто не хочет работать, — добавил Игнатов, — с теми будем расставаться.
Рабочие заволновались.
— Ладно, поработаем! Чего там! Раз надо объект достроить, сделаем!
— Ну, вот и отлично! — сказал Олег и вышел из вагончика.
Игнатов вышел следом.
Рябов со злостью оглядел рабочих.
— Ну, что перессали? Я же говорил вам, надо держаться до конца. Пришлось бы им выплатить зарплату. Никуда бы не делись! А теперь будете иметь свои копейки и молчать в тряпочку.
— Да уж больно боязно! — пожал плечами один из рабочих. — А вдруг выгонят. Где потом работу найдешь!
— Не выгонит. Им объект возводить надо или не надо?
Рябов был зол на всех и вся. Его затея провалилась. Он-то надеялся вытянуть из руководства лишние деньги на продолжение строительства и положить их в свой карман. Не удалось. Подвели работяги. Ничего, он как-нибудь повернет все по-другому, но своего добьется.
Олег понял, что вся эта возня неспроста. Никогда бы рабочие не возникли сами, если бы у них не было идейного вдохновителя. Не зря Рябов затеял эту аферу, не зря. Явно хочет вытянуть из него побольше деньжат.
— Что-то Рябов бочку катит, — заметил Олег, когда они с Валерой ехали обратно в офис.
— Да уволить его и всех делов! — сразу отрезал тот. — Чего ты с ним церемонишься!
— Он хороший специалист. Ему замену найти не так просто! Это раз. Потом, я не привык людьми разбрасываться. Это два. И еще. Я хочу понять его до конца. Это три. Сделаем по-другому. Я найду бабки, выплачу им все, что задолжал, а там посмотрим, что он будет делать дальше. Доведет объект до конца, сдаст под ключ и вот тогда разберемся, кто прав, кто виноват.
— Где ты деньги искать будешь? Нужно, как минимум, тысяч двести баксов. Шесть лимонов, если в рублях. Где ты такие бабки нароешь за неделю? Какой банк тебе их даст?
Олег усмехнулся.
— Я знаю, какой.
Михалыч извелся до колик в ожидании оперативников. Находиться в обществе двух молчаливых трупов мало приятно даже для закаленной чужими смертями психики. А убитых охранник за свою жизнь повидал достаточно. И когда служил в армии, и когда отдыхал на гражданке. Но что бы вот так просто в двух шагах от своей квартиры убивали людей, такого видеть еще не приходилось! Что-то было в этом жуткое и не поддающееся пониманию. Для чего, ради каких таких денег надо было лишать жизни двух молодых людей? У него это не укладывалось в голове. Да никакие деньги в мире не стоят двух этих жизней! Вызвав ментов, охранник уселся на стул в прихожей и, стараясь не смотреть на трупы, стал ждать оперативную группу.
Так он просидел минут двадцать. Тут открылись двери лифта, и на площадку вышел молодой накачанный парень. Это поднялся снизу водитель Кравцова, который так и не дождался хозяина. Увидев два трупа на площадке, он сначала ошалел, а потом чуть не пришиб на месте бедного Михалыча, почему-то приняв его за убийцу. С большим трудом охранник смог убедить его в том, что никоим образом не причастен к этому преступлению. Единственное, в чем он корил себя, так в том, что прошляпил киллеров, приняв их за сантехников.
— Ну, что ж ты, старое чучело! — обругал его водила. — Не мог бандита от работяги отличить! А еще бывший кагебешник!
— Сам ты кагебешник! — проворчал старый вояка, почему-то обидевшись на такое оскорбление. — Ты где был, спрашивается, когда твоего босса расстреливали?
— В машине сидел! — орал Николай. — На своем рабочем месте! Если бы они его на улице стреляли, просто так бы не ушли! Догнала бы их моя пуля!
И водила пощупал пистолет под мышкой.
— Так они же не дураки, знают, где стрелять и когда! — заметил Михалыч ехидно. — Пока те, кто охранять должен, загорают.
— Так ты тут охранять и поставлен! — отговорился Николай.
В общем, оба чувствовали свою вину и оба старались снять ее с себя и перекинуть на другого. Их спор тянулся бы еще долго, если бы не прибыла оперативная группа во главе с полковником Самохиным.
Пожилой опер был спокоен, держался независимо и невозмутимо. Видно, столько трупов за свою жизнь повидал, что уже ничему не удивлялся. Въедливый взгляд его серых глаз из-под седых нависающих бровей пронизывал человека насквозь, и казалось, что он сам знает гораздо больше того, о чем рассказывает допрашиваемый. Самохин бросил рассеянный взгляд на трупы, охватив при этом все место преступления целиком, на чем-то задержался, что-то пропустил мимо своего внимания, и отвернулся. Словно его это место больше не интересовало. Как будто он просто сфотографировал его в своем мозгу, и теперь ему достаточно одного изображения. На самом деле, полковника больше интересовали не трупы, а живые люди, которые могут сообщить что-то по существу дела.
Эксперты-криминалисты под руководством капитана Коли Балашова принялись осматривать место преступления, изрядно перепачканное кровью двух жертв. На какие-то явные следы, оставленные киллерами, рассчитывать не приходилось. Орудий убийства не наблюдалось, следов от ботинок тоже, отпечатков пальцев тем более. Было ясно, что киллеры работали профессионально, знали свое дело и промахов не допускали. Единственный след — это пули в телах убитых. Но найти по ним оружие, если его не выбросили в ближайшую урну, довольно сложно. А уж определить хозяина оружия вообще невозможно.
Пока криминалисты ползали по лестничной площадке, а фотограф снимал место преступления во всех возможных ракурсах, два молодых оперативника, капитан Костя Корнюшин и старлей Юра Тарасенко, взялись опрашивать соседей. Оказалось, что в двух соседних квартирах в момент совершения преступления находились жильцы. Молодая женщина из сто двадцать шестой квартиры, жена какого-то крутого бизнесмена, будучи домохозяйкой, вообще все время сидела дома. Увидев окровавленные трупы своих соседей, которых, естественно, прекрасно знала, она упала в обморок. Ее пришлось спешно приводить в чувство. Бизнесмен же ушел на работу рано утром, задолго до трагедии, оставив жену одну-оденешеньку.
В сто двадцать седьмой однокомнатной квартире оказался мужчина средних лет, у него был то ли выходной, то ли отпуск. Он отнесся к наличию двух трупов на своей площадке более выдержано, но занервничал и сразу забормотал про то, что ничего не видел и не слышал. Впрочем, по-видимому, это было чистой правдой.
— И что, вы даже не слышали никаких криков? — уточнил Костя. — Ведь женщина могла кричать, когда увидела, как убивают ее мужа?
— Не слышал! Ей-богу, не слышал! — стал отказываться мужчина. — У меня был включен телевизор. Вот там всяких криков хоть отбавляй! Разве услышишь, как на лестнице кричат?
Не получив ничего с соседей, приступили к допросу охранника, как главного свидетеля. Хотя он тоже никаких громких звуков не слышал, а тем более выстрелов. Но зато воочию видел киллеров и, вероятно, сможет более-менее досконально их описать, если еще не страдает склерозом.
Опера попросили всех пройти в квартиру, чтобы не мешать криминалистам заниматься своим делом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65