Но об убийстве Остапца Митя не проронил ни слова, может посчитал: интересно ли московскому аспиранту выслушивать местные убийственные истории? В Москве убивают каждый день и самые страшные показывают по телевизору , Митя рассуждал просто : где теперь не убивают? Вот уже и Каменский район не отличается от многих. И отсюда люди потихонечку переселяются, но не в райцентр, а дальше - на север. Боятся. А чего? Но не гадюк же, о которых случайно упомнила Прасковья Никитична. Недавно убили милиционера. Чуть раньше - Данькиных. Нет ещё одного, видимо имел в виду Кирилла Остапца. Говорят, что некоторых отравили газом. И неизвестно, что страшнее - укус змеи или газ? А может, все-таки пуля? По радио сообщали, что одних только автоматов Калашникова изготовили 70 миллионов. А на потоке уже автомат Никонова. Этот бьет с минимальным рассеиванием и наводкой служит электроника. Так что если задумаешь кого убить - не промахнешься.
Все это знал и капитан Полунин, но откуда знал бульдозерист Козинский? А с ним на эту тему не поговоришь. Историку полагается допытываться о прошлом Каменного Коржа.
- Где-то тут у вас колония.
- Фейергрот?
- Кажется, так. Там , говорят, можно найти редкие лекарственные травы.
- Кто это вам трекнул?
- Прасковья Никитична.
- А она вас предупредила, что там водится?
- Предупредила.
- Вот и я предупреждаю. Фейергрот - жуткое место. Гадюки там редкие! Раньше там такие не водились,
- Когда это "раньше"?
- До графини. Зовут её Луиза Цвях Может, слышали? Фермерша. Богатая стерва. Это она с собой привезла мужа, а тот - гадюк. Он их выпустил на волю.
- Зачем ?
- "Зачем"... Чтоб мы туда свой нос не совали. Немцы - они ушлые. Они тут поселились лет сто назад, а может, к двести. Все делали добротно, для себя... Видели, наша печка в изразцах? Это ещё мой дед наковырял, когда колония пустовала. И кирпич оттуда. А вот стены разобрать не получилось. Уже не дед, а отец ломал их динамитом - стоят. Теперь вот графиня вернулась. Все восстановила. Изразцы выписала из самой Германии. Так что немцы это немцы. Словом, Цвях...
Семен, скрывая иронию, тоже решил блеснуть знаниями :
- Цвях - по-украински "гвоздь".
- Ха! - удивился Митя. - Да у них там, на Украине половина слов немецких. И цукор. И майстер. И дах. Крыша, значит. А брук? А нафта? А гас? Керосин, значит. А люфт? - Митя сыпал немецкими словами, ставшими украинскими.
Семен его остановил:
- Допустим, люфт и наше слово.
- Ну да, - не возражал Митя. - Я его с матерком употребляю. Когда ремонтирую бульдозер.
- А откуда вы так знаете украинский? Это же теперь иностранный?
- У нас тут приблудился один западэн, - сказал Митя. - Он трекал, что его Галычина отойдет к Германии. Якобы они с германцами одной культуры. Трекал, что и Каменный Корж тоже будет германским.
- На каком основании?
- "На каком..." И ежу ясно! - воскликнул Митя. - Немцы-то возвращаются! Вот вы спросили про колонию, про этот Фейергрот. Там хозяйка - немка. Графиня, Луиза Вильгельмовна. И хозяйство ведет по-немецки : скупает козью шерсть. А шерсть у неё расчесывает машина, а другая - платки вяжет. И всего два мастера. Она их из Германии выписала. А наши бабы вяжут вручную. Как им за немцами угнаться?
- А если и наши купят машины?
- А где у нас валюта? Луизе Германия помогает. Она же - графиня.
- При чем тут титулы? Нашим хуторянам может государство помочь.
- Ха! - Митя громко рассмеялся. - Догонит и ещё раз поможет.
Чутье Семену подсказывало, что ферма графини Цвях хозяйство загадочное. В поселке ходили слухи, что якобы Сергей Данькин , будучи у родителей в Жабокрюковке - дело было в начале марта, чистил овчарню и наткнулся на клубок гадюк, стал острой лопатой им рубить головы. Все село сбежалось смотреть. А вечером на вездеходе приехал муж Луизы, собрал в брезентовый мешок битых и недобитых гадов, увез с собой.
Сельчане обратили внимание, что по-русски он говорил не так, как иностранцы, без акцента, но каждое слово произносил медленно, отчетливо, будто диктовал.
Отец Сергея, Ермолай Никитич, когда отмечали девять дней сыну, шепотом намекнул :
- За гадюк отомстили.
Вроде и произнес это шепотом, но вскоре и Мергель и Жабокрюковка кипели злобой: вот и тронь гадюку.
Все эти разговоры дошли и до слуха москвичей и само собой напрашивалось: кто же такие графиня Цвях и её четко говорящий по-русски супруг? Расспрашивать того же Митю или Прасковью Никитичну не следовало чтоб у тех не закралось сомнение: тем ли занимаются аспиранты?
Внести ясность мог Павел Петрович. Но он не появился в Мергеле ни на следующий день, ни на следующую неделю.
А время торопило. За три весенних месяца в Каменском районе произошло уже пять убийств: троих Данькиных, капитана Довбышенко и каменского экспедитора.
- Кто он, этот экспедитор и как он связан с Данькиным? - На этот резонный вопрос лейтенанта Давлетовой капитан Полунин ответил :
- Надеюсь, в милиции знают.
- Ну раз надеешься, едем в Каменку. Завтра же.
- Поеду я один. - сказал Семен. - У меня есть повод: забрать папку для гербария и сообщить в "Автосервис" о поломке. Ты по-прежнему работаешь с Прасковьей Никитичной. Сделай так, чтоб она посоветовала нам посетить Жабокрюковку. Я уверен, что жабокрюковские видели убийцу капитана Довбышенко.
Гюзель напомнила:
- А Митя пусть не сомневается, что реле вышло из строя.
- Сделаю.
- А может, все-таки дозвонишься до Павла Петровича?
- Попробую.
Семен опять наведался в контору, но уже без проводника. Пахомыч открыл ему кабинет как старому знакомому.
- Входи, аспирант, - показал жестом руки. - Слышал, слышал... Вот и возьми напрокат. Эти предприниматели-работодатели подешевке нахапали старья и делают навар. Нынче техника - вся донашивается... А что там с реле? Может, я взгляну?
- Спасибо, Пахомыч... Был бы мотоцикл мой... В чужое лучше не заглядывать.
- И то правда, - согласился бывший бульдозерист.
В этот раз Семен дозвонился почти сразу. Но опять Ишутина дома не оказалось. Элла Юрьевна просьбу передала, когда муж звонил из области. Павел Петрович ставил в известность, что в Мергель заедет на обратном пути.
- Ну что? - полюбопытствовал Пахомыч.
- Обещают. Будет сам главный.
Сторож безнадежно махнул рукой:
- От главных проку мало... У нас тут убили нашего знакомца. Всю его семью. А потом и милиционера. Понаехали главные. На фуражках пудовые хищники.
- И нашли убийцу?
- А он что, убийца, будет ждать, когда на него нацепят браслеты? После Данькина таким же макаром уложили Усманова. Слышали, небось?
- Нет, не слышал. Да и когда нам прислушиваться?
"Ах, вот оно что! Митя говорил об Усманове".
- А уложили Усманова под Луганском, - продолжал Пахомыч. - Ему хотелось высказаться. - Никак не возьму в голову, как он там очутился? Может, решил взглянуть на гривню? У них там в ходу древнерусские монеты.
О подробностях убийства Усманова Сергей расспрашивать не стал. Уже через два дня об этом убийстве знал весь Мергель.
Рустам Усманов, житель татарского селения Табеев Стан, был на Каменном Корже человеком известным, работал в одной бригаде с Данькиным, Ситником, с Остапцом. Уже напрашивался вывод: кто-то отстреливал бригаду. Но зачем? Тогда уж надо было начинать с бригадира. Но бригадир - Валерий Шут - житель Барановки, недальнего села, вдруг куда-то выехал, никому не оставил адреса.
На второй день после повторного посещения конторы Семен был встречен сторожем. Тот шел с ночного дежурства.
- Вы историк?
- Историк.
- Я всю ночь думал, как бы вам сообщить одну любопытную вещь.
Семен насторожился: любопытной вещью могло быть разве что очередное убийство.
- Вы к бабам интерес имеете?
- Смотря к каким. - Семен усмехнулся. От души отлегло:
никого больше не убили.
- К бабам каменным.
- К этим - да.
- Ну так вот, - продолжал Пахомыч. - Наш учитель насобирал этих самых баб целый гарем. Они у него были в саду, как статуи на острове Пасхи. Ей бо.
- А где живет ваш учитель?
- Учитель умер. А каменных баб купила графиня.
- Луиза Цвях?
- Вы с ней уже знакомы?
- Митя рассказывал.
- И про каменных баб?
- Про каменных баб не рассказывал.
- Это на него похоже. Шельмец. - Пахомыч покачал волосатой головой. В прошлом месяце мы ещё одну откопали. Она у Мити. Хочет продать, а не знает кому. Может, вы, как человек ученый, найдете ему покупателя?
- А что графиня?
- А ну её. Те уже в Германии. А может, она вам, ну эта баба, приглянется?
- Если предложит. Ну и если цена...
- А вы поторгуйтесь. Он за бутылку допинга...
- За бутылку?
- Ну, за бутылек.
- Это сколько?
- Шесть поллитровок.
- Я подумаю.
Встреча с Пахомычем утвердила Семена в мысли, что серия убийств не стечение случайностей. Тут уже просматривается система. Ведь Сергей Данькин и Остапец , убиты одним способом: без следов насилия. Оставалось уточнить, как был убит Усманов.
Круг знакомых Данькина наверняка был широк. И кто-то , из числа буровиков будет следующей жертвой.
- Потенциальную жертву уже можно вычислить, - говорил Семен.
- Жертву, но не убийцу, - уточнила Гюзель.
- А вычислим жертву - предотвратим убийство. И тут нам нужен Павел Петрович. Мы с тобой - одна рука, а хватать убийцу нужно двумя.
- А может, убийц?
- Может и убийц, - согласился Семен. - Тут,видимо целая банда. Орудует по плану. А план ей предложил заказчик.
- Твое доказательство?
- Кому-то помешала бригада Валерия Шута.
- Рядовые рабочие?
- Да, Гюзель. Может быть помешали рядовые рабочие. Рядовые! Вот в чем парадокс нашей действительности!
6=
Если капитан Полунин и лейтенант Давлетова искали способ, как предотвратить очередное убийство, полковник Гладков вычислял денежных людей, которые нанимают киллеров на подобные убийства. Результат был пока что нулевой,
Но в ходе вычислений голову не покидала мысль, что просто так психически здоровые люди ради своего удовольствия не убивают.
В большинстве случаев заказчиков убийств движет материальный интерес: покупаю подешевле - продаю подороже. В этом сущность современного рынка. Теперь продается и покупается все и не в последнюю очередь совесть. Была бы выгода.
Но какая выгода уничтожать нищих, тех же Данькиных? Денег у них, как и у большинства мергелевцев, не было. Глава семьи, хоть и работал бульдозеристом, забыл, когда последний раз держал в руках свою получку. Правда, была у них корова, кабанчик и десяток кур. Но убийца этой их частной собственностью побрезговал.
Полковник Гладков держал под личным контролем несколько районов России, где убивали, как ни удивительно, вот так, как в Мергеле - ни за что, даже не имитируя грабеж.
В Челябинской области кто-то удушил семью инженера-технолога. Технолог еле сводил концы с концами, чтоб выживать.
В Архангельской области кто-то расстрелял из Калашникова артель старателей. Старатели вроде бы искали серебро. У артельщиков было чем поживиться: часы, деньги, инструмент - ничего не тронули.
В Ленинградской области вырезали семью фермера. На освободившиеся гектары никто не пожелал селиться. Может, и поселились бы, будь тут пахотное поле или зрелый, годный для продажи лес. На фермерских гектарах не росла даже лесная ягода. Был сенокос, где выгуливали бычков. Но хозяйство не было рентабельным, держалось на энтузиазме обнищавшей семьи, которая пять лет назад покинула Питер, чтоб не голодать.
Таких районов, где люди опасаются пускать корни, с каждым годом все больше. Опасаются потому, что знают: рано или поздно убьют, ведь земля становится товаром.
Если денежному предпринимателю этот товар приглянется - биржа киллеров не пустует. Киллеры тоже люди, тоже хотят делать бизнес.
Полковнику Гладкову многое было понятным: Россия вползает в капитализм, притом, своеобразный: идет интенсивное перераспределение собственности. А где что-либо перераспределяется, там и поножовщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31