Именно там, в знакомых с детства окрестностях старинного города Шрусбери разворачивается действие написанных ею цикла детективных, пока еще только детективных, а не детективно-исторических, романов об инспекторе Тулсе. И чем больше она узнавала о богатой яркими и драматическими событиями истории Шрусберийского графства, тем сильнее увлекала и затягивала ее романтическая английская, а точнее, англо-валлийская старина.
Шропшир — пограничная область на границе Англии и Уэльса, и естественно, история Шропшира неразрывно связана с историей валлийской земли и валлийского народа. Между тем история Уэльса даже в самой Великобритании — а что уж говорить о нашей стране — известна не слишком хорошо. Ничего удивительного в том нет: зачастую история национальных меньшинств как бы поглощается историей тех государственных образований, в состав которых волею исторических судеб они оказываются включенными. Многие ли русские люди, даже интересующиеся историей родной страны, могут рассказать хоть что-нибудь вразумительное об истории мордвы, черемисы или, скажем, о Касимовском царстве, более двух столетий благополучно существовавшем в самом сердце европейской России? Кельтские народы — шотландские горцы, гэлы, и валлийцы — являются потомками древнейших племен, населявших туманный Альбион до прихода римлян. Но если о шотландских кланах, волынках и пледах читающая публика во всем мире имеет определенное представление — прежде всего благодаря романам Вальтера Скотта, то с Уэльсом дело обстояло несколько иначе. За исключением весьма узкого круга специалистов по британской истории, географии и этнологии названия «Гуинедд» или «Повис» до недавнего времени едва ли были хоть кому-нибудь известны. Пожалуй, можно без натяжки сказать, что лишь с выходом в свет русского издания «Хроник брата Кадфаэля» отечественный читатель в известной степени приобщился к художественно осмысленной истории этой страны. Однако «Хроники» писались англичанкой, и рассчитаны они были в первую очередь на ее соотечественников, коим история Уэльса пусть худо-бедно, но ведома, поскольку является частью истории их отечества. А потому представляется разумным и обоснованным посвятить несколько строк рассказу о том, что же такое Уэльс.
С сугубо географической точки зрения Уэльс представляет собой не что иное, как полуостров на западе Великобритании, омываемый с севера Ирландским морем, с запада проливом Святого Георгия, а с юга Бристольским заливом. На северо-западе к нему примыкает остров Англси. Гористый рельеф большей части территории Уэльса существенно затрудняет земледелие, что в известной степени сказалось на исторической судьбе этой земли.
С незапамятных времен полуостров населяли кельтские племена кимров, родственные бриттам — народу, давшему имя Британским островам, и жившим на территории нынешней Франции галлам. Превращение Британии в римскую провинцию по началу не очень сильно сказалось на судьбе этого не слишком богатого и плодородного, а стало быть, и не слишком манившего к себе завоевателей края. На обычаи и верования кимров римляне не покушались и довольствовались признанием власти «Вечного города» со стороны кельтских вождей. Но со временем победоносно распространявшее свое влияние по всей необъятной Римской империи христианство проникло и в этот отдаленный уголок. В «Хрониках» не случайно неоднократно упоминается «древняя кельтская церковь», апологеты которой не всегда сходились во взглядах со служителями церкви, ставшей впоследствии господствующей — такой же христианской, католической, но англо — нормандской.
В V веке н. э. ситуация в Британии резко изменилась. Необходимость мобилизовать все силы для отражения нашествия готов вынудила Рим отозвать свои легионы на материк и предоставить Британию собственной судьбе. Стоило последнему римскому солдату отплыть в Галлию, как кельтские вожди тут же схватились в ожесточенной борьбе за власть. На определенном этапе этой борьбы некоторые правители обратились за помощью на материк и призвали в Британию воинственные германские племена — англов, саксов и ютов. Довольно скоро союзники и наемники превратились в завоевателей и германские язычники буквально затопили Британию. Бритты ожесточенно сопротивлялись нашествию, но терпели поражение за поражением и, в конечном счете, были оттеснены в Уэльс. Там они смешались с родственными им кимрами; как раз это смешение и положило начало формированию новой кельтской народности — валлийской. Каменистые холмы Уэльса привлекли внимание германцев ничуть не больше чем римлян, к тому же новые хозяева Британии, стоило им укрепиться на острове, принялись сражаться друг с другом не менее ожесточенно, нежели с кельтскими племенами. Подобно труднодоступным горным районам Шотландии полуостров Уэльс превратился в своеобразный заповедник, где старинные кельтские обычаи сохранялись в течение столетий. Принадлежность к тому или иному крупному родовому союзу — клану — во многом определяла жизнь каждого валлийца. Не только на протяжении средних веков, но и в новое время. Клановая структура валлийского общества оказалась разрушенной — да и то не полностью — лишь к началу двадцатого столетия. Присущие Уэльсу особенности социальной организации нашли свое отражение в «Хрониках». Так, в романе «Монаший капюшон», описано преступление которое благодаря по аналогии с широко известным благодаря телевизионному фильму «чисто английским убийством» можно было бы назвать «убийством чисто валлийским», ибо вне контекста старинных кельтских обычаев и традиций подобное деяние просто не имело бы смысла.
Стоит отметить, что едва ли не самый известный в мире цикл средневековых легенд — повествование о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола, отражает, пусть даже и в весьма искаженном виде, историю борьбы кельтов с германскими завоевателями. Многие легенды этого цикла были если и не сложены, то записаны в Уэльсе.
Разобравшись в конечном итоге друг с другом — в десятом веке англосаксы создали единое государство, — успев к тому времени окрепнуть и малость цивилизоваться, германцы получили возможность обратить свое внимание на Уэльс. И разумеется, обратили. Англосаксы развернули массированное наступление на заселенный кельтами полуостров, и добились было определенных успехов, но очередное вторжение с материка положило конец их экспансии.
В 1066 году герцог Вильгельм Нормандский, потомок скандинавского викинга Ролло, вынудившего французского короля Карла Простоватого, уступить ему в лен обширные владения на севере Франции вторгся в Британию. Английский король Гарольд сложил свою голову в битве при Гастингсе, и в Англии установилась власть новых завоевателей.
Всякий кому довелось прочесть роман Вальтера Скотта «Айвенго» — а уж эта книга знакома всем любителям исторического жанра, — помнит о том, как непросто складывались отношения между норманнскими завоевателями и англосаксами, к тому времени уже осознавшими себя коренными жителями Британии. Но завоевательные амбиции новоявленного английского короля не ограничивались англосаксонскими провинциями. Норманнские рыцари принудили вождей валлийских кланов признать верховную власть Вильгельма, хотя власть эта, как и в годы правления римлян, во многом оставалась формальной и структуру валлийского общества никоим образом не затрагивала. Впрочем норманнское господство оказалось не слишком прочным. Уже в правление сына Вильгельма Завоевателя, Вильгельма II Рыжего (1087—1110) норманнские гарнизоны оказались вытеснены из большинства валлийских крепостей и большая часть Уэльса обрела практическую независимость. В дальнейшем борьба велась с переменным успехом. Конечное торжество англичан далось им непросто и осуществилось не скоро. И, что вполне естественно, всякое ослабление власти нормандских завоевателей, любые возникавшие между ними противоречия кельты старались обернуть в свою пользу.
Основное действие «Хроник брата Кадфаэля» разворачивается в период ожесточенной борьбы между двумя претендентами на английский престол — внуком Вильгельма Завоевателя по женской линии графом Блуасским Стефаном и его кузиной, тоже внучкой Вильгельма, дочерью короля Англии Генриха I и вдовой императора Священной Римской империи Матильдой. Усобица в стане исконных врагов, само собой, способствовала укреплению позиций валлийских правителей, сумевших в этот период полностью освободиться от англо-нормандской власти. Правда, если Англия в те времена не была единой, то не был таким и Уэльс. На его не столь уж обширной территории сосуществовали два королевства, а вдобавок к тому еще и несколько практически самостоятельных княжеств.
Одним из самых могущественных валлийских правителей был неоднократно упоминающийся в «Хрониках» принц Овейн Гуинеддский. Вся жизнь этого отважного воина и умелого, тонкого дипломата прошла в непрекращающейся борьбе за расширение своих владений и укрепление своей власти. На страницах «Хроник» он предстает перед нами мудрым и дальновидным правителем, всегда и во всем верным своему слову. Разумеется, в действительности этот человек, личность безусловно яркая и неординарная, был не совсем таким, каким описывает его Эллис Питерс: в своих книгах она рассказала скорее не о реальном Овейне, а о его образе, запечатлевшемся в исторической памяти валлийского народа. Историческая традиция и народная память бывают объективны далеко не всегда, но и в них, возможно, содержится некая правда, отличная от правды обыденного факта. Достаточно вспомнить, что самым популярным монархом в историческом сознании англичан является Ричард Львиное Сердце. Этот «рыцарь без страха и упрека», многократно воспетый как в народных преданиях, так и в художественной литературе, действительно был дерзок, смел и силен — иными словами, в полной мере обладал качествами, необходимыми для турнирного бойца, но никак не для правителя обширного королевства. Почти всю свою жизнь он провел в походах за пределами Англии. Там он стяжал несравненную рыцарскую славу, тогда как в его родной стране королевская власть за это время существенно ослабла. В отличие от Ричарда Овейн вовсе не рвался махать мечом где попало. Он умел склонить голову перед сильным противником и нанести ему удар в спину, когда тот обнаруживал хоть малейшую слабину. Так, в 1157 году Овейн ничтоже сумняшеся признал себя вассалом короля Генриха II, а в 1165 году, возглавив общеваллийское восстание, изгнал англичан с полуострова и установил границу между Англией и Уэльсом по реке Ди.
На том история борьбы за Уэльс, разумеется, не закончилась. Зыбкие границы между английскими и валлийскими землями многократно смещались то в одну, то в другую сторону. Ллевелин ап Гриффит (1242—1246) самовластно правил практически всем Уэльсом, но после его смерти валлийской независимости пришел конец. По преданию, уже согласившиеся признать верховную власть английского короля старейшины валлийских кланов предъявили Эдуарду I единственное требование: они желали, чтобы их земля не стала королевской, но получила своего принца, причем такого, который не знал бы ни слова по-английски. Это условие Эдуард выполнил — он пожаловал Уэльс в лен своему новорожденному сыну. Будущий король Эдуард II в то время мочил пеленки и не умел говорить ни на каком языке. Именно с той поры, с 1283 года, Уэльс считается вотчиной наследника британской короны, каковой, как, например, и ныне здравствующий принц Чарльз, носит титул принца Уэльского.
Старинный город Шрусбери и графство Шропшир, центром которого он является, относились к пограничным с Уэльсом английским землям и именно в силу своего положения имели особый статус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23