— По крайней мере вокруг меня больше не будет лжи, не так ли?
— Человек привыкает ко лжи, — возразила Ирен.
Не прошло и часа после завтрака, как Байрони почувствовала тошноту. Резкие колики заставили ее схватиться за живот, но боль прошла. Остатки инфлюэнцы, глубоко вздохнув, подумала она.
По обыкновению она сопровождала Айру с Ирен в церковь. По окончании службы поболтала с Чонси и Делом, договорившись о ленче с Чонси на вторник, обменялась шутками с Агатой и Хорасом Ньютонами и почувствовала себя неловко, когда вежливо поклонившийся ей Сент пристально посмотрел на нее. Она собиралась во второй половине дня кататься верхом на Колючке, но после обеда почувствовала себя настолько уставшей, что улеглась в постель.
— Вы уверены, что вполне оправились от инфлюэнцы? — спросил ее следующим утром за завтраком Айра.
— Возможно, не совсем, — согласилась Байрони. — Чувствую себя немного утомленной.
— Не позвать ли Сента?
— О, не надо. Думаю, мне просто нужно немного отдохнуть. — Она машинально вертела в руке намазанный джемом тост. — Я хочу уехать в пятницу, Айра.
— Хорошо, — согласился он.
* * *
— Он бросается на всех, как гремучая змея, — говорила Мэгги Сенту. — Скажешь ему «привет», а он смотрит на тебя, словно под вопрос поставлена его честь.
Сент что-то буркнул себе под нос, и заговорил, прежде чем Мэгги успела открыть рот снова.
— Не знаю, что делать с Фелицией. Пожалуй, пропишу небольшую ежемесячную дозу настойки опия, как я уже делал. Она говорила мне, что у нее постоянные колики, боится, не будет ли ей хуже от выбранной.., профессии.
— Дурочка, — сказала Мэгги. — Чашку кофе?
— Черного, Мэгги, если можно, — согласился Сент.
— Надо что-то делать с Байрони Батлер, — продолжила разговор Мэгги, усевшись напротив Сента с чашкой кофе. — Селест, у которой добрейшее сердце и длиннейший язык, сказала мне, что Брент бормотал что-то насчет «ее отъезда».
Сент дернул головой, как и ожидала знавшая его привычки Мэгги.
— Это нелепо, — заметил он и немедленно закрыл рот. Боже мой, этические нормы так растяжимы. Где проходит граница дозволенного для каждого человека? Может быть, Байрони действительно лучше уехать. Бедняжка заслуживает лучшей жизни, чем роль матери ребенка другой женщины.
Но Айра проявляет к ней такое внимание, как, например, вчера, в церкви. Господи, посмотреть на них — прекрасная пара.
— Поговоришь с ним, Сент?
Он услышал ту же озабоченность в голосе Мэгги, которая не давала покоя и ему самому.
— Это не мое дело, Мэгги, — глубоко вздохнул доктор, — совсем не мое.
— Но ведь он твой друг, разве нет?
— Да, и как друг, не хочу совать нос в его дела.
— Будешь ждать, когда он сам обратится к тебе?
Держу пари, тогда что-то сделаешь!
— Что это за пари ты готова держать, Мэгги? — медленно протянул Брент с порога.
Мэгги встрепенулась, виновато краснея.
— Ты можешь стучать, Брент? Ведь у нас с Сентом могут быть интимные дела.
Сент чуть не поперхнулся кофе. Брент был не похож на себя — опустошенный, усталый. Он явно похудел.
— Не увидел бы ничего такого, чего не видал уже сто раз, — заметил Брент, без приглашения погружаясь в бархатное кресло. — Судя по твоему виноватому виду, Мэгги, ты сплетничала. Разумеется, как все женщины — разве нет?
— Не злись, Брент, — мягко сказала Мэгги.
— Я злюсь? — выгнул темную бровь Брент.
— Такого грубияна еще поискать!
— Да успокойтесь же вы оба, — поднял ладонь Сент.
— Что-что? — не унимался Брент.
Сент нахмурился. Мэгги была права. Брент вел себя возмутительно.
— Я встретил сегодня утром Айру Батлера. — В действительности этого не было, но Сент хотел увидеть реакцию Брента.
Она не замедлила последовать. Брент словно застыл в кресле, глаза у него сузились, и он процедил сквозь зубы;
— Какого дьявола ему было нужно?
— Он посылал за мной, — вежливо ответил Сент, поднимаясь из кресла. — Спасибо за кофе, Мэгги.
Фелиция выспится и будет чувствовать себя лучше. Я пошел. Брент, вам добрый совет — разумеется, медицинский. Перестань пить.
— Иди к черту.
— Святой — к черту? Это невозможно!
* * *
У входной двери дома Батлеров Чонси встретила Эйлин.
— Я хотела бы повидать миссис Батлер, — повторила она, недоумевая, почему женщина преградила ей дорогу.
— Миссис Батлер больна, миссис Сэкстон. Доктор никого не разрешает к ней пускать.
— Больна? Что с нею?
Эйлин пожала плечами:
— Вам лучше спросить об этом у доктора, миссис Сэкстон. Мне лишь известно, что она лежит в постели.
— А мистер Батлер дома?
— Нет, мэм. Мне нужно идти, миссис Сэкстон. — Эйлин закрыла дверь перед носом Чонси.
— Что за чертовщина! — бормотала Чонси, усаживаясь в коляску. — Домой, Люкас. Оказывается, миссис Батлер больна и к ней никого не пускают.
Заботливо помогая Чонси расположиться в коляске, Люкас нахмурился.
— Все та же инфлюэнца, мэм?
— Не знаю. Вообще ничего не понимаю. Она должна была прийти сегодня ко мне на ленч. Наверное, она действительно очень больна, если даже не прислала записку.
— О миссис Чонси, вам нельзя нервничать, — заметил Люкас. — Мистеру Сэкстону это не понравится.
— Знаю, — печально вздохнула Чонси. — Он думает, что его ребенок будет первым на свете!
Но Чонси не забыла о Байрони и вечером рассказала о ней Делу.
— Что нам делать? — спросила она.
— Если она больна, то, очевидно, ее наблюдает Сент, Чонси. Почему ты так беспокоишься?
Чонси теребила бахрому теплой шали — Дел настаивал, чтобы по вечерам она остерегалась сквозняков, которых в доме, впрочем, не было.
— Служанка Батлеров, Эйлин.., вела себя непонятно.
— Полно, дорогая. Я спрошу Айру, в чем дело.
Завтра. Хорошо?
— Да, спасибо. Я видела, как Люкас целовал Мэри, — добавила она.
— О Господи, только этого не хватало! Не пора ли мне прижать Люкаса к стенке и спросить об его намерениях? И не зарядить ли перед этим дробовик?
— Глупый, — проворчала Чонси.
— Вероятно, ты права. Мэри отлично справится с ним без нашего вмешательства. У нее крутой нрав.
* * *
— Он наверху, в конторе, доктор Моррис, — доложил Неро. — Мне бы не хотелось его беспокоить, если дело не слишком важное.
— Спасибо за предупреждение, Неро. Дело важное, иначе я бы не рисковал своей головой.
— Он так напился вчера вечером, — добавил Неро, — что мне пришлось чуть ли не тащить его на себе.
— Хорошо. Значит, устал и не будет нападать на меня.
Он постучал в закрытую дверь и услышал в высшей степени нелюбезный, почти львиный рык:
— Войдите! Что нужно?
Сент плотно прикрыл дверь и вошел в небольшой кабинет Брента. Несколько секунд он устраивался в кресле.
— Ну?
— О, мы кажется раздражены, не так ли?
— Сент, если ты явился по просьбе Мэгги…
— Нет, вовсе нет. Я просто хотел услышать, что тебе известно о намерении Байрони Батлер уехать из Сан-Франциско. — «Ага, — отметил он про себя, — клюнул».
— Известно только, что она уезжает. Доволен?
А теперь, черт побери, оставь меня в покое. — Брент закрыл глаза. Он чувствовал себя таким уставшим, таким несчастным, что был не в силах стоять на ногах.
Сент уселся поудобнее в кресле, скрестив вытянутые ноги.
— Странно… — задумчиво проговорил он после короткого молчания.
— Что странно? — выпрямившись, спросил Брент, устремив взгляд на Сента.
— Она не уезжает.
— Так, — выдохнул Брент, казалось, не оставив в легких воздуха. — Значит, и здесь солгала. Мне следовало понять, что все это игра, все…
— Она больна.
Брент почувствовал, как побледнел. Он вскочил из кресла, пересек комнату и остановился прямо перед Сентом.
— Что ты хочешь сказать? — спросил он сдавленным голосом.
— Хочу сказать, что был утром у Дела. Тот рассказал мне, что Чонси пыталась войти в дом Батлеров, но служанка ее не впустила. Сказала, что миссис Батлер в постели и что доктор велел никого к ней не пускать.
— Так ты же и есть ее доктор, черт возьми! Что с нею, Сент? — Брент внезапно отшатнулся, словно его ударили в живот. — Она, вероятно, снова беременна, да? В этом дело?
— Сомневаюсь, — возразил Сент. — Айра меня не приглашал. Не знаю, кто ее пользует.
Брент в уме подсчитывал, сколько дней прошло после того, как он видел ее в последний раз. Четыре… нет, пять. Она говорила ему, что чувствовала себя прекрасно, за исключением небольшого кашля.
— Ты должен пойти к ней, — сказал он.
Сент и сам решил зайти в дом Батлеров, чтобы разобраться.
— Думаю, да, — поднимаясь, ответил он.
— И расскажешь потом мне, в чем там дело, хорошо?
— Да, — согласился Сент. — Расскажу. — Он окинул своего друга понимающим, сочувственным взглядом, но Брент этого не заметил.
* * *
— Вы что, спятили? — Сент не мог поверить тому, что услышал. Он впился в Айру мрачным взглядом.
— Говорю вам, Сент, у моей жены есть собственный доктор. Он за нею тщательно следит.
— Маркус Фарнсворт отъявленный шарлатан! Он знахарь! Он понимает в медицине столько же, сколько моя лошадь! Нет, меньше. Моя лошадь по крайней мере не убивает людей!
Айра поднялся из кресла и заложил за спину дрожавшие руки.
— Я согласился принять вас, Сент, подумав, что вам что-то нужно, но вовсе не для того, чтобы вы нападали на меня.
— Айра, — тихо проговорил Сент, — я хочу видеть Байрони.
— Нет. Маркус считает, что у нее воспаление головного мозга. Он полагает, что это одна из разновидностей женской истерии.
— Вздор!
Айра набрался терпения. Глупо пререкаться с Сентом.
— Послушайте, Сент, Маркус знает, что делает.
Мне жаль, что вы ему не доверяете, но я доверяю. Он помогает ей, я вижу.
— Я хочу ее видеть, — повторил Сент.
Он не отступится, подумал Айра глядя на человека, которого уважал, любил, а теперь и немного боялся.
Он раздраженно развел руками.
— Ну что ж, если вы хотите, приходите после полудня, часа в два. Договорились?
Точно в два часа Сент поднимался по лестнице в комнату Байрони. Маркуса Фарнсворта там не было, что, пожалуй, было к лучшему, решил Сент. Хотя ему хотелось вывести этого дурака на чистую воду. Надо же — женская истерия!
Байрони спала. То был наркотический сон. Сент сел рядом с нею на кровать и осторожно нащупал пульс, потом наклонился и послушал сердце. Пульс был нитевидный, сердце работало нормально. Она выглядела бледной и больной.
— Что он ей дал? — спросил он Айру.
— По-моему, настойку опия. Я надеялся, что она не уснет. И разумеется, хотел, чтобы вы с ней поговорили. Правда, утром она себя чувствовала плохо. Совсем потеряла голову и только что не буйствовала.
Бог мой, нахмурившись думал, глядя на девушку, Сент, что ему, черт побери, делать? Он провел рукой по волосам, не отрывая глаз от лица Байрони.
Ведь это же не его дело, если мать Мишель не Байрони, а Ирен.
— Скажите, Айра, чем, по мнению Фарнсворта, это может кончиться?
— Он полон надежды, — отозвался Айра, — но говорит, что эта разновидность болезни проходит тяжело. Он спросил, могу ли я вызвать одного доктора из Сакраменто, человека, занимающегося.., болезнями такого рода.
«Мне мерещится всякая чертовщина», — подумал Сент, поднимаясь с кровати. Он уже готов был выйти из комнаты, когда от кровати донесся слабый стон. Он повернулся и быстро шагнул обратно.
— Байрони?
Она чувствовала, словно на ее сознание и тело давил какой-то тяжелый груз. Было очень трудно держать открытыми глаза. Хотелось только спать. Но она услышала голос Сента.
— Сент, — прошептала она. — Пить…
— Разумеется, дорогая. — Он быстро налил стакан воды из кувшина, стоявшего на столике. — Вот, пейте. Только помедленнее.
Она с большим трудом делала каждый глоток.
— Зачем вы здесь, Сент?
— Я тревожился за вас. — Он осторожно обхватил пальцами ее вялую руку. — Как вы себя чувствуете?
— Слабость… Я очень слаба.
— Это из-за настойки опия, как мне кажется.
Скоро с вами будет все в порядке. Тогда… — Сент умолк, потому что она снова забылась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58