— Видели бы вы ее, когда она приехала в Оксборо.
— Все это кажется мне чрезвычайно странным. Надеюсь, дела в Седжвике наладятся.
«Значит, меня считают той ведьмой, которая морила голодом бедного ребенка». Гастингс про себя восставала против возвращения Элизы в Седжвик. Ведь там находится Бил. Когда затянувшийся обед подошел к концу, Гастингс все же решилась посвятить в это Барнелла. Он ненадолго задумался и сказал:
— Я велю повесить эту женщину, и мы избавимся от неприятностей. Она ведь угрожала тебе, Гастингс?
— Да, угрожала, но быть за это повешенной, сэр… Нельзя ли просто оставить Элизу в Оксборо? Со стороны леди Марджори было очень любезно приехать сюда, однако я сама могла бы заботиться об Элизе до того, как она выйдет замуж. А Северн присмотрит за ее владениями.
— Сожалею, но Его Величеству было угодно решить именно так. Ты сама недавно вышла замуж, у вас с Северном будут собственные дети, зачем возиться еще и с чужим ребенком?
— Я люблю девочку. Она столько натерпелась. Вряд ли она будет счастлива, если вернется в Седжвик с незнакомым человеком. Пожалуйста, сэр…
— Гастингс, ты не понимаешь. У Его Величества есть долг перед сэром Аутбрайтом. Четыре года назад они бились рука об руку, прорываясь в Иерусалиме сквозь засаду. А полгода назад он пал в стычке с соседом, оставив ни с чем свою жену леди Марджори. Назначая ее опекуншей. Его Величество таким образом возвращает долг сэру Аутбрайту.
— Но она еще так молода.
— Тебе самой восемнадцать, Гастингс, "а леди Марджори — двадцать три. Перестань. Думай лучше о собственных делах. — Барнелл поднес к губам кубок и сделал большой глоток. — Если не ошибаюсь, вино лорда Грилэма.
— Да, налить вам еще, сэр?
Барнелл охотно выпил.
— Хотя я надеялся увидеть Северна, он поступил мудро, решив побыстрее осмотреть владения. Странно только, что ты не поехала вместе с ним.
— Он не пожелал взять меня с собой.
— Он тебе нравится, Гастингс?
— На вид он самый отважный воин на свете. Честно говоря, сэр, ему не понравилась я. Но ведь многие мужья не в восторге от своих жен. И я тоже не люблю его.
— Вы оба еще молоды, — равнодушно отмахнулся канцлер. — Все переменится. Когда станешь матерью, увидишь его в ином свете. Значит, Ричард де Лючи отравил жену, чтобы иметь возможность жениться на тебе, но опоздал, потому что она скончалась недостаточно быстро?
— Так говорят. Лорд Грилэм сообщил, что он поскользнулся на кроличьих костях, разбил голову и умер.
— Превосходно. Из тебя получилась замечательная хозяйка, Гастингс. Ты приветлива и хлебосольна, замок чистый и ухоженный. Вам с Северном надо брать пример с наших благословенных короля и королевы. Их взаимная любовь — одна из немногих постоянных вещей в теперешнем хаосе и падении нравов. Не печалься, Гастингс. Ты еще полюбишь своего мужа, как тому и положено быть.
Неужели все хотят видеть ее овцой в женском платье?
— А Северн? Что он должен делать, сэр?
— Он — сильный и здоровый молодой человек. Он научит тебя наслаждаться жизнью и смеяться.
Гастингс пригубила аквитанское вино, которое растеклось огнем по жилам и улучшило ей настроение. Она снова улыбнулась, хотя Роберт Барнелл и твердил, что именно она должна изменить свои привычки, а не Северн.
— Вы погостите в Оксборо, сэр?
— Завтра я должен привезти ребенка и леди Марджори в Седжвик. А с этой Бил я поступлю, как с буйно помешанной, ибо таковой она и является, раз чуть не убила девочку. Не беспокойся об Элизе. Взгляни, она улыбается и держит Марджори за руку.
Да, Элиза без сожаления променяла ее на Марджори. Гастингс чувствовала ревность к этой красавице и, хотя ей было неловко за свои чувства, ничего не могла с собой поделать. Почему Элиза так легко с ней расстается?
Спустя три дня, то есть ровно через две недели, Северн вернулся в Оксборо. Гастингс видела, как отряд проезжает через ворота, а дети и животные бросаются врассыпную. Вот муж спешился и кинул поводья оруженосцу Марку, который начал похлопывать боевого коня по шее и беседовать с ним, как полагала Гастингс, о морковке с ее огорода. Марк ей нравился. Особенно потому, что никогда не решался с нею заговорить.
Северн был без шлема, его полированные латы блестели под ярким солнцем. Когда муж взглянул на нее, Гастингс сразу заметила, как он устал, но ярко-синие глаза сверкали по-прежнему. Она вспомнила наставления Агнес, которым охотно вторила Алиса:
— Когда твой лорд вернется, ты встретишь его с улыбкой и позаботишься о нем. Покажешь, что он тебе не безразличен, можешь даже поцеловать его, хотя, зная тебя, боюсь, ты скривишь рот и покажешься ему кислым яблоком.
Поцеловать его. Гастингс все время думала об этом. Конечно, она сможет. А если Северн оттолкнет ее? Если презрительно засмеется или скажет, что она ему надоела?
— Северн!
Тот начал оглядываться по сторонам, не понимая, кто его зовет, и вдруг открыл рот от удивления. Гастингс засмеялась и бросилась ему навстречу:
— Я так рада, что ты наконец дома. Она повисла у него на шее, гадая, не сразит ли его наповал, и провисела так, пока Северн нерешительно, а потом вдруг изо всех сил не прижал ее к себе.
— Я так рада, — повторила Гастингс, чмокнув мужа в шею и в правое ухо. — Я скучала по тебе, столько времени мы провели в разлуке. Целых две недели. Добро пожаловать домой, милорд! — И она поцеловала его в щеку, совсем близко от губ.
Объятия несколько ослабели, и Северн легко опустил жену на землю, вглядываясь в эти проклятущие глаза, сиявшие радостью, не таившие никаких подвохов. Да, Гастингс искренне рада, ведь он не слепой и не дурак. Она даже слегка порозовела от смущения.
— Что ты натворила? — спросил он, не отпуская ее. — Убила кого-то из моих людей? Невзначай отравила слугу? Или Макдир приготовил на обед козу Джильберту, спутав ее с цыпленком? А когда эту чертову козу подали на серебряном блюде, не держала ли она во рту непрожеванную рукавицу?
— Нет! — засмеялась Гастингс, прижимаясь к его груди. — Я просто соскучилась. А ты? Хоть немножко?
— Ну, совсем немножко. Я покинул Оксборо не очень-то веселым, да и потом чувствовал себя не лучше.
— Я очень сожалею. Идем, милорд. Я припасла для тебя отличное вино и чудесного каплуна, фаршированного миндалем. Попробуй и сразу поймешь, что это вовсе не старушка Джильберта. — Она встала на цыпочки и решительно поцеловала его в губы.
Гастингс немного промахнулась, но все-таки попала куда надо. Губы Северна оказались теплыми и мягкими, чего она совершенно не ожидала, и, когда поцелуй кончился, даже засомневалась в этом.
— Нет, ты кого-то прибила, верно? — Северн продолжал смотреть на ее рот. — Или повесила нашего капеллана. Или спалила оружейную. Или уничтожила все припасы на зиму.
Она поцеловала его снова. Ведь он просто шутит. Поцеловала еще раз. Зря она сомневалась.
— Гастингс, — прошептал он и услыхал, как смеются его люди, улыбалась и стоявшая на крыльце Агнес. — Хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь?
— Нет, я просто решила устроить тебе подобающую встречу. А ты меня не поцелуешь, Северн? Ведь я сейчас целовалась впервые и понятия не имею, как это делают. Но твои губы оказались такими приятными.
Вздрогнув, Северн прижал ее к себе и поцеловал, вложив в этот поцелуй всю накопившуюся страсть. Он почувствовал, что Гастингс удивлена, даже потрясена. Нет, не возмущена, а именно потрясена. Наверное, он перестарался, ведь ее никто еще не целовал так, как он. Сдержав пыл, он принялся нежно ласкать ее языком.
Гастингс издала какой-то непонятный звук.
— Не думай, что мне это не нравится, Северн, но ты уверен, что целуются именно так?
— Есть много вещей, которыми занимаются мужчина и женщина и которые поначалу тоже кажутся странными, Гастингс. Но обещаю, завтра ты этого уже не скажешь.
Тем временем на дворе поднялся настоящий гвалт, люди смеялись и шутили.
— Мы дали им повод, и вечером они уморят меня советами. Я не знаю причин твоей перемены, Гастингс, но принимаю ее.
Она засмеялась и, отпихнув его, крикнула остальным:
— Ступайте в главный зал, там приготовлен для вас настоящий пир, — и добавила мужу на ухо:
— Если ты зайдешь в спальню, я помогу тебе мыться.
До этого момента Северн чувствовал себя таким уставшим, что мечтал лишь поскорее слезть с коня, а теперь он готов немедленно схватить ее в охапку, унести в их комнату, сорвать с нее одежду и…
— Милорд, добро пожаловать домой. Он тряхнул головой. Окружающие засмеялись еще громче, но его повелительный голос перекрыл этот шум:
— Да, Гвент, приятно вернуться домой. Судя по твоей глупой улыбке, все здесь шло хорошо. А ты, Бимис, помогал обучать этих неотесанных деревенщин?
Бимис с Гвентом шутливо толкали друг друга, и Северна радовало, что они так подружились.
Неожиданно вспомнилась молоденькая девушка из Фонтиваля, расположенного в трех днях езды от Оксборо. Она была моложе Гастингс, но много опытнее иных женщин, с которыми Северн имел дело в Святой Земле. Как она лежала, поджидая его, улыбалась, тянула к нему руки, говорила о его мужской силе и доставленном ей удовольствии. Анна не стала бы называть его скотиной. С нею Северн ощутил себя могучим, но не смог изгнать образ Гастингс даже в момент наивысшей страсти. Перед ним стояло ее бледное испуганное лицо, он знал, что она его ненавидит, и, в свою очередь, ненавидел ее за эту ненависть. Он взял Анну три раза и заснул в полном изнеможении. Однако во сне ему тоже являлась Гастингс, спасала от кинжала убийцы и сжигавшей его тело лихорадки, касалась горячего лба прохладными руками, исцеляющими боль.
Утром его мучила странная вина. Сначала он даже не понял, что это такое, а поняв, возненавидел себя за подобную слабость. Вина? Оттого, что он позабавился с другой женщиной? Какой вздор. Тем не менее Северн уехал из Фонтиваля на день раньше и не встретившись больше с Анной.
Что случилось с Гастингс? Может, и она видела его во сне? Чувствовала ли она вину за то, как обошлась с ним?
Тут Северн понял, что к нему обращается Гвент:
— Я так и не решил, ворует управляющий Торрик или нет. Я не столь искусен в цифрах, как вы. Вам надо разобраться самому.
— Разберусь завтра. А сегодня…
— Да, сегодня вы будете поглощены своей женой. — Гвент задумчиво поглядел на Гастингс. — Уж не снизошла ли на хозяйку благодать Божья?
— Ты хочешь сказать, не было ли ей видения?
— Что-то в этом роде. Не спугните ваше чудо, Северн.
— Но…
— Полюбите ее, как она полюбила вас.
— По правде сказать, я не очень-то гожусь для этого, Гвент. Она меня поцеловала, но это были девичьи поцелуи, она еще не Знает толком, что делать со своими губами. Но я научу ее, она мне не противна, такая податливая, теплая и…
Тут Гвент не выдержал и расхохотался, его примеру последовали остальные. Ничего не понимая, они все же решили не перечить этому великану, который на учении мог в одиночку свалить с ног дюжину противников. Хохочущий Бимис, схватив мальчика, подбросил его в воздух, а затем перекинул стоящему рядом. Малыш кричал от восторга.
Северн в отместку толкнул Гвента и пошел в главный зал.
Неужели на Гастингс снизошла Божья благодать? Или она впустила к себе другого мужчину и теперь чувствует свою вину? Не потому ли она бросилась ему на шею и принялась целовать? Нет, это не в ее характере. Почему же она тогда переменилась? И не исчезнет ли все в мгновение ока, словно мираж?
Глава 12
Гастингс со смехом терла ему спину, ощущая под руками бугристые мышцы, и, к собственному удивлению, обнаружила, что ей приятно любоваться ими. Северн оказался не таким уж грязным, хотя находился в пути не один день и вряд ли имел возможность мыться каждый вечер.
— Хорошо, — вздохнул он, прикрыв глаза и откинувшись на край деревянной ванны.
Хотя во всех осмотренных замках жена кастеляна или кто-нибудь из тамошних дам устраивали для него купание, это было совсем не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43