Придворные гадали, слыхал ли Гийом о появлении викинга.
Меррик продолжал свой путь, размышляя о поведении герцога. Ларен рассказала ему, как Ферлен тихонько вошла в ее спальню, напугав ее до полусмерти, и объявила, что их похищение спланировал Ролло, потому что он-де ненавидел обоих детей, он некогда страстно желал завладеть их матерью, Ниреей… Все это казалось надуманным, Меррик отвергал вымыслы Ферлен – похоже, эта женщина лишилась рассудка. Что же касается Хельги – если бы Меррик решился лечь с ней, в самом ли деле она бы поведала ему, кто продал Ларен и Таби в рабство – да или нет? Меррик покачал головой, поднял глаза и увидел, как Веланд выбирается из кучки мужчин, барахтавшихся и боровшихся друг с другом на огромном стоге мягкого сена.
Веланд подошел к Меррику, смеясь, отдуваясь, поглаживая свои обнаженные плечи. Молодость Веланда давно миновала, но он не уступал силой старому дубу, разросшемуся в углу дома. Один из противников Веланда со стонами корчился на земле.
– А! Господин Меррик! Ролло просил передать тебе весточку: он отправился в гости к старику, который владеет мызой на Сене, примерно в пяти шагах отсюда. Он велел тебе и Ларен присоединиться к нему.
– Зачем?
Веланд на секунду растерялся, но улыбки своей не утратил:
– Говорят, этот старик много лет тому назад предсказал дальнейшую судьбу Ролло, его возвышение. Он вроде как колдун, и Ролло хочет, чтобы ты и Ларен предстали перед ним. Старик всмотрится в ваше будущее и наколдует вам удачу. Ролло считает, это будет на пользу всей стране, потому что тогда никто не станет оспаривать твои права на Нормандию, если после смерти герцога наследником окажешься ты.
– Понятно, – пробормотал Меррик, не веря ни единому слову Веланда. Почему советник Ролло сочинил такую ложь – или это в самом деле Ролло послал его к Меррику со злоумышленной вестью? Что, если герцог сошел с ума? Может, его и впрямь пожирает ревность и ненависть? Или он так стар, что уже не отдает себе отчет в своих действиях? В первый раз, когда Меррик предстал перед Ролло, герцог выглядел великолепно, как настоящий викинг Ролло из легенды, но в последние дни он сильно переменился.
– Ты уже предупредил Ларен?
– Да, она ждет тебя возле конюшни. Мои люди проводят тебя на мызу. Я останусь здесь. Ты вернешься во дворец вместе с Ролло.
– Хорошо, – согласился Меррик, жалея, что при нем только два кинжала и нет меча. Придется одолжить меч у кого-нибудь из солдат; но это не то же самое, что оружие, с которым он сроднился, которое сковал для Меррика кузнец его деда, которое он обагрил вражеской кровью, едва достигнув четырнадцати лет. И потом, Меррика не слишком-то устраивало, что Ларен едет с ним. Но что поделать?
– Пришли солдат, и мы отправимся, – решил он.
У него не оставалось времени поговорить с Ларен, Попросить ее прикинуться больной и остаться во дворце, в безопасности. Впрочем, так ли уж здесь надежно? Лучше всего было бы сгрести Ларен в охапку, созвать своих людей и немедля покинуть проклятую Нормандию, вернуться домой, усыновить Таби и забыть и про Ролло, и про наследство, ожидавшее Таби (однако получит ли мальчик его когда-нибудь – это еще бабушка надвое сказала!), и про темные тайны этого двора.
И все же Таби должен прибыть в Нормандию. Эта страна и в самом деле – его удел. Однажды он может стать правителем большой богатой страны, обладателем величайших сокровищ и могучей власти. Жизнь хрупка, и мужчины и дети могут расстаться с ней в любой момент. Таби – ближайший наследник, а потом это герцогство приобретет еще большее значение, его владыки начнут тягаться с франкскими королями – Меррик предвидел это. Он обязан распутать все интриги, безотлагательно, и притом не обнаружить своих подозрений перед воинами, которые будут сопровождать его и Ларен.
Меррик заметил во дворе Олега и старого Фиррена. Улыбнувшись, он громко окликнул их:
– Помните, как наш Эрик любит подраться? Так вот, когда вернетесь домой, скажите ему, скоро я его навещу и заставлю его жрать грязь. Передайте, ему понадобится шесть человек, по меньшей мере шесть самых крепких парней, чтобы свалить меня.
– Ага, – ответил Олег, пристально всматриваясь в лицо своего друга, – я так ему и скажу.
Старый Фиррен молча сплюнул в пыль у своих ног.
Меррик махнул им рукой на прощание и направился к конюшне, где уже поджидали четверо солдат.
Ларен вдыхала теплый осенний воздух, запах тиса, кустарников и живых изгородей, диких ромашек, влажные ароматы Сены. Всадники быстро пронеслись мимо рыбаков, забрасывавших невод, удильщиков, пристроившихся на высоких черных скалах над рекой и добывавших крупного голавля. Дорогу размыло дождем, однако небо уже прояснилось, стало синим, под цвет глаз Меррика.
Ларен напевала, улыбаясь мужу. Их сопровождали четверо солдат, двое впереди и двое позади.
– Надо было нам прихватить с собой сладкого вина из погреба дяди Ролло, – весело сказала она, – в подарок его старому другу, колдуну. Как ты думаешь, господин мой?
Меррик признал, что это неплохая идея, но жаль, что никто не подумал об этом раньше. Подручный Веланда, – человек с грубыми чертами лица, но проницательными глазами (звали его Рогнвальд), буркнул через плечо:
– Вино – хорошая штука, все так, но, по мне, куда важнее уберечься от разбойников, которые прячутся в этих лесах. Веланд велел мне позаботиться о твоей безопасности, госпожа, и о господине Меррике.
– Я так рада, что ты сам поехал с нами, – с улыбкой поблагодарила его Ларен.
– Ты взял с собой меч, господин. – Меррику не понравился взгляд, которым Рогнвальд смерил его оружие.
– Ну да, – беспечно откликнулся Меррик, – один из солдат отдал мне свой, сказал, может пригодиться. Ты же сам говоришь, здесь полно разбойников. Лучше быть наготове.
Рогнвальд кивнул, ударил каблуком своего жеребца и, нагнав двух воинов, ехавших впереди, затеял с ними какой-то разговор.
Меррик придержал коня, чтобы не разлучаться с Ларен.
– Послушай, – тихонько заговорил он, пытаясь изобразить любовную беседу, хотя и сомневался, что ему это удастся. – Я…
– Смотри, господин Меррик, вон они! Это монахи, которых навязал нам франкский король. Ролло пришлось построить для них монастырь Святой Катарины, в двух лигах отсюда, на вершине горы. Вид оттуда – загляденье.
Меррик поспешно покинул Ларен и крикнул в ответ Рогнвальду:
– Стоит мне увидеть монаха, и я спешу в баню! Они так мерзко воняют!
– Верно! – хохоча, подхватил Рогнвальд. – Эти жалкие нищие никогда не моются и не стирают свои длинные платья. От них так и несет грязью, вшами и прогнившей шерстью."
– Я не могу поклоняться богу, который заставляет своих слуг ходить грязными, – объявила Ларен, сознавая, что христианский Бог для нее навсегда утрачен, и нисколько не жалея об этом.
Путники отправились дальше. Еще с час они ехали вдоль берега Сены, готовые отразить нападение разбойников.
Однако враги не встретились им на этой дороге. Наконец один из солдат издал крик и указал рукой направо. На маленьком холме с видом на реку стояла небольшая неуклюжая хижина, из отверстия в крыше поднималась тоненькая струйка дыма. У порога паслась только одна лошадь, рядом с ней никого не было.
– Где же Ньяль, конь дяди Ролло? – удивилась Ларен. – Я не вижу его, Рогнвальд, – обернувшись к Меррику, она пояснила:
– Ньяль – огромное животное, семнадцати вершков в высоту. Мой дядя может ездить верхом только на нем, если он сядет на другую лошадь, ему придется волочить ноги по земле.
– Итак, Рогнвальд? – произнес Меррик, и рука его потянулась к рукоятке меча.
Рогнвальд озадаченно нахмурился, но внезапно лицо его просветлело:
– Вон жеребец, пасется там, под дубом. Это Ньяль.
– Пошли, Меррик, – весело позвала Ларен, – пора нам повидать колдуна.
Она спрыгнула с лошади, не дожидаясь помощи, и поспешила ко входу в маленькую хижину. Меррик хотел крикнуть, остановить ее, но не сделал этого. Слетев с коня, он бросил поводья одному из воинов и поспешил вслед за женой. Викингу пришлось наклонить голову, чтобы не удариться о притолоку, покрывшуюся многолетней копотью. Внутри было совсем темно, и прошло несколько мгновений, прежде чем глаза Меррика привыкли к темноте. Когда он сумел разглядеть, что творится внутри, то вздрогнул от изумления. В помещении было невообразимо грязно, в застоявшемся воздухе витали запахи протухшей пищи, немытых тел, зимовавших в доме животных, но возле очага, служившего центром комнаты, сидел старик с длинной белой бородой и в длинном белом платье, необычайно красивом и чистом. Хозяин поднял голову и поглядел на Меррика:
– Ты ее муж? – спросил он.
– Да, я Меррик Харальдссон из Мальверна.
– Из Мальверна, в Вестфольде, – негромко подхватил колдун, помешивая палкой уголья в очаге. – Вестфольд – красивая страна, но Харальд Прекрасноволосый будет еще долго править ею. Ты догадываешься об этом, викинг? Он – долгожитель, не хуже Ролло.
– Меня это ничуть не беспокоит.
– Ты взял себе жену, в жилах которой течет кровь многих благородных мужчин и женщин. – Старик словно не обращал внимания на Ларен, хотя она стояла совсем близко от него и, словно зачарованная, не могла отвести от него глаз, однако не произносила ни слова. Меррик сделал еще один шаг вперед, но колдун остановил его движением руки.
– Оставайся, где стоишь, викинг, не то ты потревожишь пламя. Я как раз подбросил свежих веточек, и сейчас огоньки, угольки и зола расскажут мне всю правду.
Меррик тем не менее подошел вплотную к старцу.
– Ответь мне, старик, где сейчас Ролло?
– Пришел и ушел.
– Его лошадь, Ньяль, осталась здесь.
– Герцог купается в реке. Я дал ему мазь, чтобы вылечить суставы, а потом велел смыть ее с себя в реке. Сейчас он там, на берегу Сены.
– А теперь ответь, кто ты такой?
– Я? – Сверкающий взгляд черных глаз пытался, казалось, проникнуть в самую душу Меррика. – Ах, да, – произнес он, хрипло расхохотавшись. – Ты мне не доверяешь! Я не сержусь на тебя, викинг. Ты только погляди на свою жену. Она тоже не верит мне, но гораздо хитрее тебя, зорко следит за мной и – ты-то и не заметил! – прячет нож в складках своего платья.
– Ты прав, – холодно подтвердила Ларен. Она подняла руку, обнажив длинный нож с рукоятью, хитроумно изукрашенной слоновой костью, и с узким лезвием – такое оружие легко пробьет насквозь грудь воина, и между лопаток выйдет наружу окровавленное острие. – Ты не тронешь моего мужа. Попробуй только, и я убью тебя.
Меррик изумленно уставился на свою жену. Он и понятия не имел, насколько тревожно провела Ларен последние дни, а ведь он так старался уберечь ее от страшных подозрений, внушить Ларен уверенность в безопасности. И опять Меррик недооценил жену и снова поклялся себе, что подобную ошибку совершает в последний раз. Он подошел и встал рядом с ней.
– К тому же она беременна, – продолжал старик, на которого угрозы Ларен не произвели ни малейшего впечатления. Во чреве у нее дитя, а в руке нож. Ты стала очень отважной, Ларен, отважной и любящей. Ролло сказал мне, что Таби жив. Он был чудным малышом, толстым, улыбчивым, всегда смеялся, и мне это очень нравилось, хотя десны у него были еще голенькие, беззубые. Он, бывало, тянул ко мне свои ручонки, и у меня голова шла кругом от счастья. А потом все переменилось, и мне пришлось бежать. Ролло нашел для меня это убежище.
Меррик увидел, как Ларен пошатнулась, точно ее ударили, и сильно побледнела. Меррик прижал жену к себе:
– Тебе плохо?
– Нет, – ответила она, не сводя глаз с колдуна. Внезапно старик поднялся с грубо сколоченного стула и расправил белые складки своей одежды.
– Это ты, да? – тихонько спросила его Ларен. Меррик посмотрел на нее, на старика:
– Что ты говоришь, родная?
– Это мой отец, – ответила она, вырвалась из объятий мужа и, обойдя очаг, вплотную подошла к старику, который, впрочем, выглядел теперь не таким уж древним – он стал во весь рост и оказался очень высоким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Меррик продолжал свой путь, размышляя о поведении герцога. Ларен рассказала ему, как Ферлен тихонько вошла в ее спальню, напугав ее до полусмерти, и объявила, что их похищение спланировал Ролло, потому что он-де ненавидел обоих детей, он некогда страстно желал завладеть их матерью, Ниреей… Все это казалось надуманным, Меррик отвергал вымыслы Ферлен – похоже, эта женщина лишилась рассудка. Что же касается Хельги – если бы Меррик решился лечь с ней, в самом ли деле она бы поведала ему, кто продал Ларен и Таби в рабство – да или нет? Меррик покачал головой, поднял глаза и увидел, как Веланд выбирается из кучки мужчин, барахтавшихся и боровшихся друг с другом на огромном стоге мягкого сена.
Веланд подошел к Меррику, смеясь, отдуваясь, поглаживая свои обнаженные плечи. Молодость Веланда давно миновала, но он не уступал силой старому дубу, разросшемуся в углу дома. Один из противников Веланда со стонами корчился на земле.
– А! Господин Меррик! Ролло просил передать тебе весточку: он отправился в гости к старику, который владеет мызой на Сене, примерно в пяти шагах отсюда. Он велел тебе и Ларен присоединиться к нему.
– Зачем?
Веланд на секунду растерялся, но улыбки своей не утратил:
– Говорят, этот старик много лет тому назад предсказал дальнейшую судьбу Ролло, его возвышение. Он вроде как колдун, и Ролло хочет, чтобы ты и Ларен предстали перед ним. Старик всмотрится в ваше будущее и наколдует вам удачу. Ролло считает, это будет на пользу всей стране, потому что тогда никто не станет оспаривать твои права на Нормандию, если после смерти герцога наследником окажешься ты.
– Понятно, – пробормотал Меррик, не веря ни единому слову Веланда. Почему советник Ролло сочинил такую ложь – или это в самом деле Ролло послал его к Меррику со злоумышленной вестью? Что, если герцог сошел с ума? Может, его и впрямь пожирает ревность и ненависть? Или он так стар, что уже не отдает себе отчет в своих действиях? В первый раз, когда Меррик предстал перед Ролло, герцог выглядел великолепно, как настоящий викинг Ролло из легенды, но в последние дни он сильно переменился.
– Ты уже предупредил Ларен?
– Да, она ждет тебя возле конюшни. Мои люди проводят тебя на мызу. Я останусь здесь. Ты вернешься во дворец вместе с Ролло.
– Хорошо, – согласился Меррик, жалея, что при нем только два кинжала и нет меча. Придется одолжить меч у кого-нибудь из солдат; но это не то же самое, что оружие, с которым он сроднился, которое сковал для Меррика кузнец его деда, которое он обагрил вражеской кровью, едва достигнув четырнадцати лет. И потом, Меррика не слишком-то устраивало, что Ларен едет с ним. Но что поделать?
– Пришли солдат, и мы отправимся, – решил он.
У него не оставалось времени поговорить с Ларен, Попросить ее прикинуться больной и остаться во дворце, в безопасности. Впрочем, так ли уж здесь надежно? Лучше всего было бы сгрести Ларен в охапку, созвать своих людей и немедля покинуть проклятую Нормандию, вернуться домой, усыновить Таби и забыть и про Ролло, и про наследство, ожидавшее Таби (однако получит ли мальчик его когда-нибудь – это еще бабушка надвое сказала!), и про темные тайны этого двора.
И все же Таби должен прибыть в Нормандию. Эта страна и в самом деле – его удел. Однажды он может стать правителем большой богатой страны, обладателем величайших сокровищ и могучей власти. Жизнь хрупка, и мужчины и дети могут расстаться с ней в любой момент. Таби – ближайший наследник, а потом это герцогство приобретет еще большее значение, его владыки начнут тягаться с франкскими королями – Меррик предвидел это. Он обязан распутать все интриги, безотлагательно, и притом не обнаружить своих подозрений перед воинами, которые будут сопровождать его и Ларен.
Меррик заметил во дворе Олега и старого Фиррена. Улыбнувшись, он громко окликнул их:
– Помните, как наш Эрик любит подраться? Так вот, когда вернетесь домой, скажите ему, скоро я его навещу и заставлю его жрать грязь. Передайте, ему понадобится шесть человек, по меньшей мере шесть самых крепких парней, чтобы свалить меня.
– Ага, – ответил Олег, пристально всматриваясь в лицо своего друга, – я так ему и скажу.
Старый Фиррен молча сплюнул в пыль у своих ног.
Меррик махнул им рукой на прощание и направился к конюшне, где уже поджидали четверо солдат.
Ларен вдыхала теплый осенний воздух, запах тиса, кустарников и живых изгородей, диких ромашек, влажные ароматы Сены. Всадники быстро пронеслись мимо рыбаков, забрасывавших невод, удильщиков, пристроившихся на высоких черных скалах над рекой и добывавших крупного голавля. Дорогу размыло дождем, однако небо уже прояснилось, стало синим, под цвет глаз Меррика.
Ларен напевала, улыбаясь мужу. Их сопровождали четверо солдат, двое впереди и двое позади.
– Надо было нам прихватить с собой сладкого вина из погреба дяди Ролло, – весело сказала она, – в подарок его старому другу, колдуну. Как ты думаешь, господин мой?
Меррик признал, что это неплохая идея, но жаль, что никто не подумал об этом раньше. Подручный Веланда, – человек с грубыми чертами лица, но проницательными глазами (звали его Рогнвальд), буркнул через плечо:
– Вино – хорошая штука, все так, но, по мне, куда важнее уберечься от разбойников, которые прячутся в этих лесах. Веланд велел мне позаботиться о твоей безопасности, госпожа, и о господине Меррике.
– Я так рада, что ты сам поехал с нами, – с улыбкой поблагодарила его Ларен.
– Ты взял с собой меч, господин. – Меррику не понравился взгляд, которым Рогнвальд смерил его оружие.
– Ну да, – беспечно откликнулся Меррик, – один из солдат отдал мне свой, сказал, может пригодиться. Ты же сам говоришь, здесь полно разбойников. Лучше быть наготове.
Рогнвальд кивнул, ударил каблуком своего жеребца и, нагнав двух воинов, ехавших впереди, затеял с ними какой-то разговор.
Меррик придержал коня, чтобы не разлучаться с Ларен.
– Послушай, – тихонько заговорил он, пытаясь изобразить любовную беседу, хотя и сомневался, что ему это удастся. – Я…
– Смотри, господин Меррик, вон они! Это монахи, которых навязал нам франкский король. Ролло пришлось построить для них монастырь Святой Катарины, в двух лигах отсюда, на вершине горы. Вид оттуда – загляденье.
Меррик поспешно покинул Ларен и крикнул в ответ Рогнвальду:
– Стоит мне увидеть монаха, и я спешу в баню! Они так мерзко воняют!
– Верно! – хохоча, подхватил Рогнвальд. – Эти жалкие нищие никогда не моются и не стирают свои длинные платья. От них так и несет грязью, вшами и прогнившей шерстью."
– Я не могу поклоняться богу, который заставляет своих слуг ходить грязными, – объявила Ларен, сознавая, что христианский Бог для нее навсегда утрачен, и нисколько не жалея об этом.
Путники отправились дальше. Еще с час они ехали вдоль берега Сены, готовые отразить нападение разбойников.
Однако враги не встретились им на этой дороге. Наконец один из солдат издал крик и указал рукой направо. На маленьком холме с видом на реку стояла небольшая неуклюжая хижина, из отверстия в крыше поднималась тоненькая струйка дыма. У порога паслась только одна лошадь, рядом с ней никого не было.
– Где же Ньяль, конь дяди Ролло? – удивилась Ларен. – Я не вижу его, Рогнвальд, – обернувшись к Меррику, она пояснила:
– Ньяль – огромное животное, семнадцати вершков в высоту. Мой дядя может ездить верхом только на нем, если он сядет на другую лошадь, ему придется волочить ноги по земле.
– Итак, Рогнвальд? – произнес Меррик, и рука его потянулась к рукоятке меча.
Рогнвальд озадаченно нахмурился, но внезапно лицо его просветлело:
– Вон жеребец, пасется там, под дубом. Это Ньяль.
– Пошли, Меррик, – весело позвала Ларен, – пора нам повидать колдуна.
Она спрыгнула с лошади, не дожидаясь помощи, и поспешила ко входу в маленькую хижину. Меррик хотел крикнуть, остановить ее, но не сделал этого. Слетев с коня, он бросил поводья одному из воинов и поспешил вслед за женой. Викингу пришлось наклонить голову, чтобы не удариться о притолоку, покрывшуюся многолетней копотью. Внутри было совсем темно, и прошло несколько мгновений, прежде чем глаза Меррика привыкли к темноте. Когда он сумел разглядеть, что творится внутри, то вздрогнул от изумления. В помещении было невообразимо грязно, в застоявшемся воздухе витали запахи протухшей пищи, немытых тел, зимовавших в доме животных, но возле очага, служившего центром комнаты, сидел старик с длинной белой бородой и в длинном белом платье, необычайно красивом и чистом. Хозяин поднял голову и поглядел на Меррика:
– Ты ее муж? – спросил он.
– Да, я Меррик Харальдссон из Мальверна.
– Из Мальверна, в Вестфольде, – негромко подхватил колдун, помешивая палкой уголья в очаге. – Вестфольд – красивая страна, но Харальд Прекрасноволосый будет еще долго править ею. Ты догадываешься об этом, викинг? Он – долгожитель, не хуже Ролло.
– Меня это ничуть не беспокоит.
– Ты взял себе жену, в жилах которой течет кровь многих благородных мужчин и женщин. – Старик словно не обращал внимания на Ларен, хотя она стояла совсем близко от него и, словно зачарованная, не могла отвести от него глаз, однако не произносила ни слова. Меррик сделал еще один шаг вперед, но колдун остановил его движением руки.
– Оставайся, где стоишь, викинг, не то ты потревожишь пламя. Я как раз подбросил свежих веточек, и сейчас огоньки, угольки и зола расскажут мне всю правду.
Меррик тем не менее подошел вплотную к старцу.
– Ответь мне, старик, где сейчас Ролло?
– Пришел и ушел.
– Его лошадь, Ньяль, осталась здесь.
– Герцог купается в реке. Я дал ему мазь, чтобы вылечить суставы, а потом велел смыть ее с себя в реке. Сейчас он там, на берегу Сены.
– А теперь ответь, кто ты такой?
– Я? – Сверкающий взгляд черных глаз пытался, казалось, проникнуть в самую душу Меррика. – Ах, да, – произнес он, хрипло расхохотавшись. – Ты мне не доверяешь! Я не сержусь на тебя, викинг. Ты только погляди на свою жену. Она тоже не верит мне, но гораздо хитрее тебя, зорко следит за мной и – ты-то и не заметил! – прячет нож в складках своего платья.
– Ты прав, – холодно подтвердила Ларен. Она подняла руку, обнажив длинный нож с рукоятью, хитроумно изукрашенной слоновой костью, и с узким лезвием – такое оружие легко пробьет насквозь грудь воина, и между лопаток выйдет наружу окровавленное острие. – Ты не тронешь моего мужа. Попробуй только, и я убью тебя.
Меррик изумленно уставился на свою жену. Он и понятия не имел, насколько тревожно провела Ларен последние дни, а ведь он так старался уберечь ее от страшных подозрений, внушить Ларен уверенность в безопасности. И опять Меррик недооценил жену и снова поклялся себе, что подобную ошибку совершает в последний раз. Он подошел и встал рядом с ней.
– К тому же она беременна, – продолжал старик, на которого угрозы Ларен не произвели ни малейшего впечатления. Во чреве у нее дитя, а в руке нож. Ты стала очень отважной, Ларен, отважной и любящей. Ролло сказал мне, что Таби жив. Он был чудным малышом, толстым, улыбчивым, всегда смеялся, и мне это очень нравилось, хотя десны у него были еще голенькие, беззубые. Он, бывало, тянул ко мне свои ручонки, и у меня голова шла кругом от счастья. А потом все переменилось, и мне пришлось бежать. Ролло нашел для меня это убежище.
Меррик увидел, как Ларен пошатнулась, точно ее ударили, и сильно побледнела. Меррик прижал жену к себе:
– Тебе плохо?
– Нет, – ответила она, не сводя глаз с колдуна. Внезапно старик поднялся с грубо сколоченного стула и расправил белые складки своей одежды.
– Это ты, да? – тихонько спросила его Ларен. Меррик посмотрел на нее, на старика:
– Что ты говоришь, родная?
– Это мой отец, – ответила она, вырвалась из объятий мужа и, обойдя очаг, вплотную подошла к старику, который, впрочем, выглядел теперь не таким уж древним – он стал во весь рост и оказался очень высоким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56