Я завела двигатель и тронула машину с места.
* * *
Я подъехала к магазину и быстро прошла в наш кабинет.
За столом у компьютера сидела одна только Танюшка — наш бухгалтер, она играла с ним в карты, впрочем, большую часть рабочего дня она проводила именно так. Если бы она была мужчиной, то ее удивленный взгляд сейчас можно было бы сравнить с удивлением Адама, когда он проснулся, а рядом с ним лежит миленькая девушка, которую зовут Ева.
— Привет, Татьянка, а где Леночка? — спросила я, а сама подошла к большому зеркалу у стены и посмотрела на себя.
Да, выглядела я так, что пожелать лучшего можно было целых два раза, вот только не было времени на пожелания.
— Леночка? — переспросила Таня. — А, Леночка, — дошло до нее наконец. — Она поехала домой, ее Витя приехал, она сказала, что поедет ненадолго, скоро вернется.
— Витька приехал? — обрадовалась я.
— Да, час назад, может, чуть больше, он уже из дома позвонил, и Лена сразу убежала, сказала, что скоро вернется.
— Тогда я тоже побежала. Если Леночка сейчас придет, скажешь, что я у нее, пусть позвонит.
Таня кивнула, она сидела все еще какая-то растерянная, только мне было не до того, чтобы расспрашивать ее о ее трудностях, у меня своих на десять человек хватит.
Я выбежала из магазина и поехала к Леночке с Витькой домой.
* * *
Я позвонила в дверь. Открывать мне ее никто не спешил. Ну, понятно, они столько не виделись, а тут кто-то в дверь звонит. И я, тоже умница, даже не подумала, что сначала нужно позвонить по телефону. Но это все из-за того, что со мной последнее время происходит.
Пойду на улицу, подожду минут пятнадцать — двадцать, решила я. Но в это время услышала, как замок стали открывать.
Дверь открылась, и я увидела на пороге Витю.
Я его увидела и растерялась — на него было больно смотреть, таким он выглядел измотанным, и лицо у него было… оно у него было какого-то пепельно-зеленого цвета.
— Я не вовремя, да, Вить? Извини, я просто так обрадовалась, что ты приехал, что, как дурочка, не догадалась даже позвонить вам, приехала не предупредив.
— Ничего, — проговорил он как-то с трудом и, повернувшись, пошел от двери.
Я зашла в квартиру, закрыла дверь.
— Может, я чуть попозже, — сказала я, все еще стоя около двери и не решаясь пройти дальше.
— Заходи, чего ты там стоишь, — услышала я Витин голос, все такой же болезненный.
— А где Леночка? — спросила я, заходя в комнату.
— Она уехала на работу, ты разве об этом не знаешь?
— Она не мне сказала, она сказала Танюшке. Меня не было.
— Поэтому она, значит, так и спешила, что тебя не было.
Я смотрела на Витю и не могла понять, что с ним происходит. Это был человек, который не привык показывать никому свою слабость.
Сейчас Витя сразу сел на диван, наклонился, и я видела, что он едва сдерживается, чтобы не стонать.
— Витя, что с тобой? — спросила я.
— Не знаю. Кажется, отравился.
— Что ты ел?
— Почти ничего. Только грибы.
На столе я увидела пол-литровую банку грибов. Она была почти полная. Но любой знает, что грибов много и не надо, чтобы отравиться.
Я сразу побежала на кухню, нашла большую полиэтиленовую банку литра на три, высыпала в нее почти полную пачку соды, налила теплой воды и размешала. Вернулась в комнату, протянула банку Вите.
— Давай быстрее, чтобы все выпил и в туалет, два пальца в рот и очищай свой желудок, как француженка перед сном.
— Они, по-моему, по-другому это делают, — проговорил он, направляясь с банкой к туалету. Он стал послушным, как ребенок, и это доказывало, насколько ему плохо.
— Откуда только такие познания? — проговорила я, закрывая за ним дверь.
Я тут же подошла к телефону и вызвала «скорую». Хотела позвонить Леночке, но решила, что не стоит ее дергать, она все равно ничем не поможет, а только распсихуется и прилетит сюда. Будет мчаться как сумасшедшая, не хватало еще, чтобы она попала в аварию.
Банку с грибами я завернула в несколько газет и выбросила в мусоропровод.
Витя вышел минут через десять. Теперь лицо его было уже просто пепельным, никакой зелени в нем сейчас не было.
Я протянула ему бутылку водки, ее я нашла в холодильнике.
— Давай, пей, если сможешь, то всю.
Он поискал глазами стакан.
— В лечебных целях из горлышка даже лучше, — посоветовала я.
Он и тут не стал спорить. Когда он оторвался от бутылки, там было меньше половины. Мне это понравилось.
— Надо бы в водку марганцовки добавить, — пожалела я, что не догадалась сразу.
— Не надо, — сказал Витька, — мне уже лучше.
И действительно, было видно, что ему становится лучше.
Теперь у него цвет лица уже приближался к нормальному.
В дверь позвонили. Приехала «скорая».
Витьку осмотрели, ощупали, расспросили нас, сказали, что мы все сделали правильно, посоветовали выбросить банку с грибами и на прощание сделали Витьке какой-то укол. Он к этому времени был уже полный сил и здоровья — во всяком случае, делал вид, что у него уже все в порядке.
— Ладно, Витя, если тебе уже хорошо, я поехала, — сказала я, собираясь уходить.
— Куда? — спросил он.
Я задумалась: сказать ему или нет? Если по-честному, то мне очень хотелось, чтобы он поехал со мной. Я вымоталась, мне нужна была чья-то помощь, а уж такого человека, как Витька Косарев, тем более. Но он только что чуть не умер, и мне было стыдно говорить ему, потому что меня одну он не отпустил бы.
— Что, секрет? — спросил он, — тогда не говори. А где Серега? Он мне нужен, а я ему никак все дозвониться не могу.
Я перестала раздумывать. Я рассказала Витьке все, но пока только коротко.
— Где это место, ты знаешь? — спросил он, направляясь к двери.
Я чуточку полицемерила:
— Вить, ты же плохо себя чувствуешь, может, не стоит тебе ездить.
Он не обратил внимания на мои слова, может быть, даже не услышал их.
— Идем. — Он уже ждал у раскрытой двери, я прошла мимо него. — Ты не сказала, знаешь ты, где то место?
Я рассказала ему то, что мне рассказал Веня.
— Кажется, я знаю, что это за место, — сказал Витька.
Когда мы вышли на улицу, я направилась к своей (все еще своей) «Ниве».
— Откуда это у тебя? — спросил Витька, кивнув на нее.
— Поменяла на свою.
— По-моему, неудачно, — сказал Витя и направился к своей машине.
У него джип «мерседес-500», конечно, это немного получше «Нивы».
По дороге я рассказала Витьке уже все очень подробно (опуская только те детали, которые касаются лично меня и больше никого).
Некоторое время Витька молчал, потом высказал свое мнение.
— Мне кажется это каким-то маразмом, — сказал он, — странная болезнь, картины, деньги за березку.
— А то, что четверых человек убили, что сама не знаю, как осталась пока еще жива, что Сережка пропал, — это тоже маразм?
— Это нет. Но то, что все это из-за березки вместо медведей, я очень сомневаюсь. Тут что-то посерьезней.
— Да что серьезней может быть для людей, для которых в жизни существуют только деньги? Им наплевать, на чем зарабатывать, на березках или на гробах, которые из них сделают, — не согласилась я с его сомнениями, хотя, если честно, мне и самой все время это казалось немного странным.
— Кто такая Лилит? — спросил Витька.
— Лилит? Она была первой женой Адама…
— Маша, — перебил меня Витька, — мне больше хотелось бы знать не о той Лилит, которая жила сразу после динозавров, а об этой, которая в бейсболке и темных очках.
— Это я бы сама хотела знать.
— И ты даже не предполагаешь, кто это может быть?
— Предполагаю, у меня есть целых три варианта, но пока не буду говорить, пусть у тебя появится свой, и тогда мы сравним.
— Если будет такая возможность.
— Почему ее не будет?
— Потому что там, куда мы едем, может для нас сложиться ситуация без вариантов.
— Почему?
— Потому что я тебе говорил, я знаю, куда мы едем и что там может быть.
Я не стала уточнять, мне не хотелось бояться раньше времени. Но то, что я там пережила, мне не хотелось бы никогда больше пережить.
* * *
…Мы уже ехали по лесу, по дороге, накатанной между деревьев. Потом впереди появился просвет. Витька остановил машину.
— Я пойду посмотрю, что там. Ты сядь за руль и не выходи из машины.
— Хорошо, но не вздумай меня обмануть и пойти один, я буду ждать недолго.
Витька выругался негромко, так, для себя, и пошел вперед по дороге, потом свернул в сторону и пошел уже между деревьев. Скоро он остановился и стал что-то рассматривать впереди. Минут через пять он вернулся. Сразу сел на заднее сиденье справа.
— Значит, так, — начал он объяснять мне наши действия, — дом метрах в ста, перед домом один человек, не знаю, что он там делает, но похоже на охрану, — он усмехнулся. — Не доезжая немного до него, притормозишь, поедешь так, чтобы я мог бежать за машиной, чтобы он не увидел меня. Подъедешь к нему и спросишь, как выехать на дорогу к Москве, скажешь, что заблудилась. Поняла?
Я не стала отвечать на глупый вопрос, еще бы потребовал, чтоб я повторила его указания.
Я отпустила тормоз.
Через полминуты мы были уже на опушке леса. Метрах в ста действительно стоял длинный двухэтажный дом. Даже правильнее его будет назвать старинной усадьбой. Там даже у входа была лестница и четыре колонны.
Не доезжая метров двадцать, я сбавила скорость и поехала совсем медленно. Я видела в зеркало, как Витька, пригибаясь к сиденью, открыл дверцу и выпрыгнул из машины.
Потом в боковое зеркало я видела, как он быстро идет за машиной, придерживаясь рукой за ручку двери.
Около дома стоял один человек.
Я подъехала к нему. Молодой человек лет тридцати, симпатичный, но в лице его было что-то отталкивающее, неприятное, объяснить не могу.
— Привет, — сказала я ему через опущенное стекло дверцы. — Как выехать на дорогу к Москве, я заблудилась.
— К Москве? — переспросил тот и чему-то заулыбался, не мне, а каким-то своим мыслям. — А здесь тебе чем не нравится? Выходи, выпьем чайку с кофейком, и я расскажу тебе, как добраться до Москвы. — И он протянул руку к ручке двери.
Я не стала ждать, когда он откроет дверь. Я тронула машину вперед, только совсем тихо. Этот, который предлагал мне чай с кофеем, пошел следом, пытаясь открыть дверцу, он что-то говорил, но я уже не обращала внимания на его слова. В правое зеркало я видела, как Витька чуть отстал, забежал за машину. Потом я увидела его уже в левом зеркале. Он подбежал к этому гостеприимному хозяину, резко схватил его за плечо и развернул к себе. Я уже смотрела не в зеркало, а в окно.
Витька развернул его и ударил снизу в подбородок. Мне удар не показался сильным, но этот, который хотел пригласить меня на чай и кофе, почему-то подлетел в воздух, а потом шлепнулся на траву на свой зад. Некоторое время он сидел, расставив ноги и опираясь за спиной руками о землю, и удивленно глядел прямо перед собой. Из уголка его рта показалась кровь, она стекла вниз к подбородку, а сам он медленно, словно ложился отдохнуть, повалился на спину.
Я остановила машину и выскочила из нее.
— Ты что сделал? — стала трясти я Витьку за плечо. — Он что, умер?
Косарь ничего мне не отвечал, он уже тащил этого человека по лестнице к двери дома.
Остановившись у двери, он обернулся, посмотрел на меня и сказал, но так тихо, что я едва расслышала:
— Уезжай, уматывай отсюда.
Я вынула ключ из замка зажигания и быстро побежала к Витьке. Он одной рукой открывал дверь, а другой придерживал того человека под руку.
Я забежала на лестницу и открыла дверь, придержала ее.
Витька затащил этого человека в дом. Я обернулась. Из-за угла вышел еще один мужчина. Я тоже заскочила в дом и захлопнула дверь.
— Сюда еще один идет, — сказала я Витьке.
Он положил того, которого втащил, метрах в двух от входа, сам быстро отошел назад к двери, прижался спиной к стене рядом с ней.
— Стой, где стоишь, — приказал он мне.
А я стояла сейчас прямо рядом с этим, который, кажется, был мертвый.
Дверь открылась, и я увидела второго, ему было тоже лет тридцать — тридцать пять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45