"Представьте себе, - часто говорила она, - вы слишком долго были отрезаны от людей и всего мира, вы вы-шли к ним, и у вас закружилась голова от восторга, все равно от чего от случайного взгляда, от внезапного дождя..."
Элла глубоко вздохнула. Она понимала, что постепенно вокруг нее сгущается какая-то странная атмосфера. Это были пока неопределенные мысли, знаки, предчувствия. Но интуиция почти никогда не обманывала ее. Надо было что-то делать. Элла положила книгу обратно в ящик и задвинула его. Она внимательно рассматривала свои ногти, когда в дверь постучались.
- Ой, я думала, ты уже ушла. Ну, садись, кофе будешь?
Когда за женщиной закрылась дверь, Элла все так же, как и до ее прихода, пристально рассматривала свои темно-вишневые ногти.
Это был ее самый близкий и преданный человек. Она знала эту женщину давно, еще с детских лет. Их связывало очень многое... И неожиданно на Эллу нахлынули воспоминания.
Белый корпус санатория скрывался в густой зелени парка. Примерно в пятидесяти метрах от него располагался небольшой флигель, построенный два года назад и поэтично названный "Морской верандой". К нему вела узкая дорожка, усыпанная мелким гравием. Большой куст алых роз взгромоздился сбоку на ступеньки входа.
- Сколько раз можно говорить, чтобы пересадили этот куст, - пожилая медсестра, приходившая во флигель по утрам, каждый раз громко высказывала это замечание вслух. Действительно, куст причинял заметное неудобство. Он цеплялся шипами за одежду, царапал обнаженные руки и плечи. - И куда смотрит садовник? - обратилась она к двум девочкам, смущенно толкавшим друг друга локтями. - А вы что здесь делаете? - спросила она их и, повернувшись спиной, достала из кармана халата ключи, прикрепленные к большой золотистой булавке. Белый халат исчез за дверью, а девочки так и стояли перед кустом, не решаясь ступить дальше.
- Интересно, он скоро выйдет? - та, которая была постарше, держала в руках маленькую сумочку, расшитую ярким бисером.
- Наверное, вот-вот...
Ночью шел дождь, и куст роз был словно покрыт вуалью из серебристых капель. Старшая наклонилась над розой, оторвала один лепесток и приложила его к разгоряченному лбу.
- Слышишь, кто-то идет.
Они замерли - на пороге появился тот, кого они ждали. Немолодой человек в мешковатом белом костюме и серой шляпе, из-под которой виднелись большие роговые очки.
- А... вы... тут. - Он скользнул по ним рассеянным взглядом и хотел шагнуть мимо, но старшая преградила ему дорогу.
- Это вам, подарок, - она бережно вынула из сумки чайку, сделанную из мельчайших ракушек. Птица отливала светлым перламутром, клюв ее был черным, а грудка и крылья - розовыми.
- Разве чайки бывают такими?- казалось, человек искренне удивился подарку.
- Бывают, - младшая смотрела на него большими карими глазами, - на рассвете, рано-рано утром.
- Ну, возможно. Правда, в это время я еще сплю. - И человек улыбнулся им. Он уже повернулся к девочкам боком, когда почувствовал на своем локте прикосновение детской руки.
- А можно прийти к вам на сеанс? - Голос старшей звучал просто умоляюще.
- Конечно, - он опять удивился, - конечно, я приглашаю всех, приходите.
- Нет, вы понимаете, - девочка сложила руки на груди, - я хочу, чтобы вы ПОЗАНИМАЛИСЬ СО МНОЙ ОДНИ. Я чувствую, что я... не такая, как все...
Вторая молча закивала.
- Что ты имеешь в виду? - человек украдкой посмотрел на часы.
- Ну, я умею угадывать события, иногда могу сказать, где находятся потерянные вещи.
- Да, да, - вторая девочка поднялась на две ступеньки выше и теперь находилась где-то на уровне его груди, - у меня недавно пропала брошь, она не выговаривала букву "р", и поэтому слово "брошь" у нее получилось округло-мягким, - и она, - девочка кивнула в сторону подруги, представляете, - тут кареглазая всплеснула руками, - сказала, что брошь находится за домом, где-то в траве.
- Ну хорошо, - на секунду мужчина прикрыл глаза, - в пять приходите сюда, вдвоем, - и он подмигнул кареглазой, восхищенно смотревшей на него.
Об этом человеке в их городе давно ходили легенды. Почти каждое лето он приезжал сюда отдыхать в санаторий. Одновременно он давал сеансы, которые многие называли шарлатанством, пока сами не убеждались в обратном и не становились преданными поклонниками этого волшебника.
Казалось, для него не существовало никаких препятствий. Он читал человеческие мысли и желания с той легкостью, с какой опытный музыкант пробегает по нотам, увиденным впервые. Даже фотография была для него не просто кусочком картона. Она повествовала ему о человеке, бывшем в этот момент за сотни километров отсюда, яснее, чем мог бы рассказать он сам, если бы находился рядом.
Особенно девочкам нравилась одна красивая история, которую они рассказывали друг другу почему-то шепотом и оглядываясь по сторонам.
...Это было давно, когда маг был молодым и волосы у него были не седые, а иссиня-черные, длинные до плеч. Он напоминал странствующего художника: бледное лицо, пронзительный взгляд, черный костюм и широкая черная накидка. Он жил тогда в Польше. Многие сиятельные вельможи обращались к нему с просьбами. Обратился однажды и один из влиятельнейших людей Речи Посполитой - граф Чарторыский. Он хотел, чтобы молодой волшебник нашел внезапно пропавшую фамильную драгоценность - бриллиантовую брошь, переходящую из поколения в поколение. Все попытки отыскать ее ни к чему не привели.
Вместе с графом они решили выдать его за художника, приехавшего поработать в замок, и уже на другой день после приезда он приступил к "выбору натуры". Перед ним проходили все обитатели замка, а он внимательно смотрел на них, чувствовал их мысли, настроения. И только один человек был для него за-крыт - слабоумный мальчик, лет одиннадцати, сын одного из слуг. Маг решил проверить свою догадку. Оставшись с мальчиком наедине в детской комнате, полной игрушек, он остановился поодаль и сделал вид, будто что-то рисует в блокноте. Затем вынул из кармана золотые часы на цепочке и покачал ими в воздухе, чтобы заинтересовать мальчика. Он положил часы на стол, незаметно вышел из комнаты и стал наблюдать. Убедившись, что его никто не видит, мальчик подошел к часам и сунул их в рот. Долгое время он забавлялся ими. Потом подошел к чучелу гигантского медведя, стоявшему в углу, и проворно залез к нему на голову. Через секунду часы, сверкнув в воздухе, исчезли в широко открытой пасти зверя. Значит, маг не ошибся, и мальчик невольный похититель, сделавший это не со зла, а неосмысленно, бездумно. Когда чучело медведя распотрошили, то перед изумленным взором графа предстала целая куча блестящих предметов, в том числе и фамильная брошь.
Эту историю девочки любили пересказывать, каждый раз расцвечивая ее новыми подробностями. Им нравилось в ней все: слабоумный мальчик, молодой загадочный волшебник, чучело медведя. Рассказывая ее, они испытывали почти священный восторг, смешанный со сладким ужасом. Такое же чувство охватывало их при входе в заброшенные пещеры или во время блуждания по глухим уголкам большого парка.
Девочки пришли вовремя. Старшую мужчина поставил посредине комнаты, а младшую посадил на высокий стул в коридоре.
- Подвинься немного вправо, - крикнул он старшей и плотно закрыл за собой дверь.
Девочка почувствовала, как ее тело налилось тяжестью, постепенно блаженное тепло наполнило его. Она ощущала себя мягкой и податливой, подобно расплавленному воску, готовому принять любую форму. Ее глаза закрылись, она силилась разомкнуть ресницы и - не могла. Девочка сделала два шага назад и машинально опустилась на стул. Она вытянула вперед руки. По кончикам пальцев пробегали тонкие, едва уловимые электрические токи. Внутри ее зарождались странные мысли - она слышала, как чей-то голос отдает ей приказания: "Расслабься, расслабься до конца..." Она нахмурилась.
Раздался легкий толчок, и словно невидимый экран встал между ней и человеком, отдававшим приказания. Девочка тяжело задышала и с усилием свела руки, сомкнула их на груди. Мягкий голос раздался совсем рядом:
- А теперь встань, встань, подойти к зеркалу и посмотри на себя. Запомни это состояние, ты можешь все...
- Ты что-нибудь помнишь? - кареглазая отчаянно теребила подругу. - Ну хоть что-то?
Старшая качнула головой:
- Ничего, кажется, я уснула.
- Он тебе ничего не сказал?
- Нет, - девочка смотрела куда-то мимо подруги, - нет. Он сказал только, что скоро ЭТО исчезнет, ЭТО часто бывает у детей - угадывание вещей и все такое.
- Ну все равно надо сказать Кеше, что мы ходили к нему.
Подруга ковыряла землю носком туфли.
- Может, не будем, я... боюсь.
- Ты что? - И младшая рассмеялась.
Они побежали наперегонки. Белое и розовое платья развевались от ветра.
В ушах старшей еще звучал мягкий незабываемый голос: "Лучше никому не рассказывай, что ты видела и о чем я тебе говорил, пусть это будет нашей маленькой тайной, хорошо?" Она знала, что никогда не сможет забыть этого человека. Никогда.
Элла вздохнула и потянулась к шкафу, где хранилась бутылочка ее любимого бургундского вина.
"Если бы учитель знал, что я помню его заветы и верна им!"
***
Алексей сидел, обложившись книгами, и уже давно кусал собственные пальцы взамен бутерброда с сыром, съеденного в два приема.
- Так, так, - Алексей оторвался и с удивлением посмотрел на свои покрасневшие пальцы. - Увлекся, - задумчиво протянул он. Пятая кружка чая была также выпита. Алексей обнаружил ее на своих коленях.
- Так, так... - повторил он. - "Орден, или братство Розенкрейца, основан дворянином Христианом Розенкрейцем в XIV веке. Во время своих путешествий по Востоку он познал все тайны персидских и египетских магов и, возвратившись в Европу, передал их своим ученикам, вместе с которыми и основал тайное братство. Символика ордена - роза и крест, крест христианский символ, по поводу розы вы-двигались впоследствии самые различные толкования. Многие сходятся на том, что роза - означает тайну, она входила также и в христианскую символику. "Небесная" роза - знак Богородицы, а пять красных роз на кусте - пять ран Христа... С самого начала создания ордена его цели и обряды были окутаны таинственным смыслом, открытым только для избранных. Розенкрейцеры активно занимались алхимией и магией, искали философский камень и эликсир вечной молодости, они обладали многими оккультными и мистическими знаниями. В сочинениях розенкрейцеров можно найти и практические наставления по части чудес - как вызывать души умерших и вступать с ними в общение, как делать крабов из падающей дождевой воды и готовить цыплят из вареных яиц..."
Алексей на минуту оторвался от книги, представил себе Рубальского, что-то усердно толкущего в ступе, Анжелу с яйцом в руке... Он несколько раз ходил инкогнито на спектакли "Саломеи" и уже успел заочно познакомиться со всеми актерами.
"...Розенкрейцеры сыграли немалую роль в истории. Невозможно доискаться корней всех тайных обществ, происходящих от них... Тайномыслие перешло в тайнопись. И только посвященные могли различать те скрытые смыслы, которые предназначались им..."
- Но это же невероятно, - Алексей оторвался от чтения, - какими путями в наши дни воскрес этот тайный орден, член которого прибыл в театр "Саломея", чтобы встретиться, теперь в этом нет сомнения, с одним из своих братьев по ордену, и был убит! И кто он, этот таинственный незнакомец?
Возможно, что каким-то образом он связан с теми серийными убийствами, которые параллельно рас-следовал Алексей.
Смерть академика Сакальского была пока по-следней в этом ряду. Пока... Факты по этому делу накапливались и облепляли друг друга, как снежный ком, но толку от них было мало. Алексею не давала покоя мысль, что эти два дела как-то связаны друг с другом. Но вскрыть их истинную подоплеку или приблизиться к разгадке он пока не мог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38