И ответ таможенника оказался как раз таким, какого он ожидал.
— Нет, — удивлённо поглядел на него бригадир, — я же сказал, такого просто не могло быть. Во-первых, — начал терпеливо перечислять он, останавливаясь у открытой двери последнего вагона электрички, — каждый сотрудник докладывает мне о подобных происшествиях — у нас же не шарашкина контора. Данные на подозрительного пассажира, даже если ничего не удалось у него при досмотре найти, мы передаём дальше, коллегам из Белоруссии, докладываем своему начальству. А во-вторых, я же вам уже говорил: я лично был в одиннадцатом вагоне тринадцатого числа, и без меня каких-либо действий произойти не могло. В любом случае мне бы доложили.
— Понятно, — сказал Макаров, хотя на самом деле понятно пока было немногое. — Спасибо, — улыбнулся он то и дело поглядывавшему на вынутые из кармана часы бригадиру и пожал поданную на прощание крепкую руку.
— Да что вы, — развёл руками русоволосый крепыш, — не за что.
— И ещё одна просьба, — придержав его за рукав, мягко сказал Алексей. — Пожалуйста, не раскрывайте никому суть нашего с вами разговора.
— Хорошо, — сказал бригадир и, взявшись обеими руками за поручни, поднялся в вагон. — Всего доброго, — попрощался он, стоя уже в дверях.
30
Проводница Вера Терентьева и правда оказалась хорошенькой. Увидев её лицо в окошке вагона, Макаров в очередной раз удивился: сколько здесь, на берегу Балтики, ему ни приходится встречаться с женщинами — все как на подбор. Ни одной хотя бы обыкновенной, средненькой, не говоря уж о дурнушках, — все симпатичные, каждая со своей изюминкой, каждая по-своему хороша. Может быть, это особый прибалтийский климат — воздух, напоённый запахом прибрежных сосен, и мягкое, ласковое солнышко делают оказавшихся в этих краях разными судьбами женщин столь прекрасными?
Он подошёл к стоявшему у перрона составу несколько раньше, чем ему было назначено. Боясь заблудиться в незнакомом городе и опоздать на важную встречу, Алексей не особенно разгуливал, а поторопился сесть на идущий в сторону Южного вокзала автобус. Болтаться просто так двадцать минут по вокзалу ему не хотелось, тем более что это не какой-нибудь столичный Курский, где запросто можно убить целый час, и Макаров решил дожидаться проводницу прямо у состава.
Приблизившись к одиннадцатому вагону львовского поезда, Алексей сразу припомнил слова сестры Марата о том, что брат обещал отправить друга и благодетеля со всеми удобствами — вагон был спальным, с двухместными купе. Из трубы на его крыше вился лёгкий дымок, и обрадованный Макаров подошёл к окошку напротив купе проводников.
Через несколько секунд после того, как он стукнул костяшками пальцев в толстое оконное стекло, над белыми занавесками появилась белокурая, красиво подстриженная женская головка. Аккуратно подкрашенные ярко-красной помадой губы, небольшой, чуть вздёрнутый, придающий лицу задорное выражение носик и любопытные серые глаза с длинными, подкрашенными ресницами.
— Девушка, моя фамилия Макаров, — громко, чтобы было слышно через стекло, сказал Алексей и полез в карман за удостоверением, не очень надеясь на то, что проводница его услышала. Но девушка не стала дожидаться, пока он предъявит документ, и тут же исчезла в глубине вагона. Очевидно, она ждала его, так как сразу после этого открылась вагонная дверь, и Макаров смог убедиться в том, что фигура проводницы (этого не могла скрыть даже железнодорожная форма) вполне соответствует симпатичному личику.
— Здравствуйте, это вы от начальника милиции? От Михаила Марковича?.. — спросила девушка, которой можно было дать лет двадцать.
— Да. А вы Вера? — на всякий случай уточнил Алексей.
— Вера, Вера… поднимайтесь, — девушка отступила от двери и, повернув какой-то рычаг, открыла крышку, прикрывавшую лестницу. — Проходите в первое купе, там поговорим, — пригласила молодая проводница, пропуская Макарова в вагон и снова закрывая входную дверь. — Вы пришли раньше, — заметила она, появившись вслед за Макаровым в купе, — могли и не застать меня — обычно мы все приходим ровно за час до отправления.
— Я догадываюсь, — признался Алексей, заметив приглашающий жест девушки и усаживаясь на нижнюю полку возле столика. — Вижу, титан работает пока только в вашем вагоне?
— Вообще-то, — сказала проводница, опустившись на краешек той же полки, ближе к двери купе (теперь можно было заметить, что она немного нервничает — щеки её слегка алели, а глаза, несмотря на безмятежность тона, глядели насторожённо), — некоторые девочки приходят и раньше, но я близко живу, неподалёку от вокзала, и мне ни к чему заранее выезжать из дома.
— Понятно, — сказал Алексей и, умышленно чуть дольше, чем ему на самом деле требовалось, пошарив по карманам, извлёк оттуда… шоколадку. — А это вот вам, за беспокойство, — мягко улыбнулся он девушке и протянул ей широкую плоскую плитку в яркой обёртке, чем вызвал новый прилив алой краски к её круглым щекам с ямочками.
— Ой, зачем вы это, в самом деле, — смутившись, проговорила Вера, взяв в руки очень соблазнительное кондитерское чудо, шуршащее обёрткой из фольги, и подняла на Макарова растерянный (она-то, похоже, ждала от милиционера какого-то неприятного разговора) взгляд своих милых глаз.
— Да это просто так, ей-богу, только ради знакомства, — успокоил её Алексей. — Я всем девушкам, когда впервые с ними встречаюсь, шоколадки дарю. Пассажиры же вам наверняка не часто подарки преподносят.
— Конечно, — кивнула девушка, пряча плитку в карман форменного пиджака. — Такое только в фильмах бывает, а на самом деле редко кто раскошелится на нас. Спасибо.
— Ну, раз так, я вдвойне рад, — улыбнулся Алексей. — Дарить подарки гораздо приятнее, чем получать. К тому же разговор у нас будет, наверное, не слишком приятный — вспоминать такое кому ж охота! — так что, может, хоть шоколадка немного скрасит впечатление.
— Да, — подтвердила Вера. — Не очень-то приятно… Может, чай заварить?.. Вот и съедим вместе ваш подарок…
— Нет-нет, спасибо большое, я недавно перекусил и пива напился, извините…
— Не хотите, значит, — задумчиво сказала Вера. По выражению глаз её было видно, что думает она о чем-то не слишком весёлом. — А я как вспомню то своё дежурство, так мороз по коже, — вдруг без всякого перехода произнесла она, предупреждая вопрос Макарова. Глаза её, обращённые к нему, совсем погрустнели.
— Не повезло вам, — сказал сочувственно Макаров. — А как его обнаружили, убитого? Ведь его, кажется, к вам в вагон знакомый ваш привёл? — не отдавая себе отчёта, интуитивно нащупал он нужную нить.
Вера утвердительно кивнула.
— Да, взяла пассажира на свою голову… Слава Богу, бригадир у нас женщина хорошая — приняла грех на душу, сказала начальству, что это она его посадила… А обнаружили труп украинские пограничники, когда из Белоруссии выехали: пошли, как обычно, по купе документы проверять, а он дверь на стук не открыл. Позвали меня, я ключом открыла купе и… — проводница замолчала. — Кто ж знал, что такое случится, и именно с ним, с этим безбилетным?..
Она виновато вздохнула.
— Будет вам, не переживайте так, — мягко коснулся её запястья Макаров. Сказать, что он был доволен, значит ничего не сказать: потрясающая и много меняющая новость о том, что убитый в одиннадцатом вагоне львовского поезда в ночь на четырнадцатое — Красавчик, затмевала собой все. — А по поводу того, что пассажир безбилетный был, вы со своей бригадиршей разбирайтесь — я этим интересоваться не стану. Забудем об этом, так?
Девушка подняла на него благодарный взгляд и кивнула.
— Остановимся только на личностях. Этого человека провожал на поезд ваш давний знакомый, так? (Девушка кивнула.) Как его фамилия, кто он?
— Это Марат Медвецкий, он моряк, мы с ним познакомились… — с готовностью принялась рассказывать девушка, но Алексей остановил её.
— Вот это тоже меня не интересует, — сказал он. — Пока, во всяком случае. Скажите-ка лучше, как выглядел убитый. Каким вы его запомнили?
— Ну, такой импозантный, можно сказать, красивый мужчина лет сорока пяти, может быть, пятидесяти, — проговорила проводница и, взглянув на поданную Алексеем фотографию, кивнула: — Да, это он, точно. Его ещё звали, погодите… Виктор Львович?.. Да, точно, Виктор Львович, это мне Марат сказал.
Глядя на то, как она, припоминая вымышленное имя Красавчика, усиленно морщила лоб, Алексей не сдержал улыбки.
— Что такое?.. Чему вы улыбаетесь? — заметив это, удивилась Вера
— Да нет, ничего. Не обращайте внимания. Это я своим мыслям, — ответил Макаров, вновь посерьёзнев. — А может, вы и фамилию его запомнили?
— Запомнила. Я и в заявлении фамилию указала, — с готовностью юной пионерки Союза Советских Социалистических Республик ответила девушка. — При мне же труп обнаружили и протокол составляли. Понятых ещё вызывали и прочее… Тогда у него из кармана паспорт вынули, украинский. Черненко он, Черненко Виктор Львович, кажется, из Черкасс, а билет был до Львова.
— Ясно, — сказал Алексей. — И никто из пассажиров не слышал никакого шума? В вагоне не заметили кого-нибудь подозрительного?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Я не знаю точно насчёт пассажиров, там украинская милиция всех допрашивала… И потом, обнаружили труп уже утром, остывшим, значит, убили ночью.
— Логично, — не мог не согласиться Макаров. — А вы обычно одна сопровождаете вагон?
— Нет, обычно с напарницей, тётей Шурой, то есть Александрой Павловной, — поправилась проводница, — но в тот день, тринадцатого, она не поехала, у неё мама заболела. Я поняла, что вы имеете в виду — я не спала всю ночь почти; только под утро уже, перед самой украинской границей, пару часов вздремнула, а соседка из двенадцатого за вагоном присматривала В это время остановок нет и все пассажиры обычно ещё спят.
— Понятно; он тогда, наверно, уже был убит… А ночью, когда не спали, никого подозрительного в вагоне не заметили?..
— Нет, — ответила девушка. — Но ведь я обычно нахожусь у себя в купе, а люди выходят в туалет или ещё куда… Но нет, посторонних точно не было.
— Хорошо, тогда ещё вот о чем: вы в своём заявлении начальнику линейного отдела написали, что у этого погибшего пассажира был какой-то инцидент с таможенниками, так?
Девушка быстро взглянула на Алексея и утвердительно кивнула.
— Да, было такое. Но не инцидент, конечно, а просто проверяли его, документы и прочее, даже купе обыскивали. Но, по-моему, ничего не нашли. А что, вас что-то удивляет, я что-то неправильно написала?
— Да нет, все так. Все правильно, — поторопился успокоить девушку Макаров. — Наверное, просто бригадир таможенников что-то пугает. Они же у вас в тот вечер ещё какого-то казаха задержали? С валютой?
— Совершенно верно, — подтвердила девушка. — А вот потом, когда бригадир и ещё двое таможенников валютчика увели, пришли два других — один высокий такой, симпатичный, часто мой вагон проверяет, — вот они и проверяли этого Черненко.
— Ага, — насторожился Алексей, — вот с кем бы мне ещё побеседовать. Вы бы смогли этих двух таможенников узнать, если понадобится?
— Пожалуй, второго вряд ли, а этого, высокого, запросто, — пожала плечами проводница — Он ростом примерно такой же, как и вы, в плечах чуть пошире будет, глаза темно-серые, кажется, или чёрные… Да, смогу, конечно. И знаете, этот парень, таможенник, он ведь в тот раз с нашим поездом дальше поехал.
— Вот как? — удивился Макаров.
— Да, я его потом видела, он через мой вагон проходил примерно через час, уже на территории Литвы.
— Интересно… Зачем бы это?
— Не знаю. Я в тонкостях их работы не разбираюсь, может, задание какое выполнял…
— А может, это с пассажиром вашим связано, с Черненко?.. Они же, кажется, у него ничего не нашли, может, проследить хотели?
— Даже не знаю, может быть, — сказала Вера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Нет, — удивлённо поглядел на него бригадир, — я же сказал, такого просто не могло быть. Во-первых, — начал терпеливо перечислять он, останавливаясь у открытой двери последнего вагона электрички, — каждый сотрудник докладывает мне о подобных происшествиях — у нас же не шарашкина контора. Данные на подозрительного пассажира, даже если ничего не удалось у него при досмотре найти, мы передаём дальше, коллегам из Белоруссии, докладываем своему начальству. А во-вторых, я же вам уже говорил: я лично был в одиннадцатом вагоне тринадцатого числа, и без меня каких-либо действий произойти не могло. В любом случае мне бы доложили.
— Понятно, — сказал Макаров, хотя на самом деле понятно пока было немногое. — Спасибо, — улыбнулся он то и дело поглядывавшему на вынутые из кармана часы бригадиру и пожал поданную на прощание крепкую руку.
— Да что вы, — развёл руками русоволосый крепыш, — не за что.
— И ещё одна просьба, — придержав его за рукав, мягко сказал Алексей. — Пожалуйста, не раскрывайте никому суть нашего с вами разговора.
— Хорошо, — сказал бригадир и, взявшись обеими руками за поручни, поднялся в вагон. — Всего доброго, — попрощался он, стоя уже в дверях.
30
Проводница Вера Терентьева и правда оказалась хорошенькой. Увидев её лицо в окошке вагона, Макаров в очередной раз удивился: сколько здесь, на берегу Балтики, ему ни приходится встречаться с женщинами — все как на подбор. Ни одной хотя бы обыкновенной, средненькой, не говоря уж о дурнушках, — все симпатичные, каждая со своей изюминкой, каждая по-своему хороша. Может быть, это особый прибалтийский климат — воздух, напоённый запахом прибрежных сосен, и мягкое, ласковое солнышко делают оказавшихся в этих краях разными судьбами женщин столь прекрасными?
Он подошёл к стоявшему у перрона составу несколько раньше, чем ему было назначено. Боясь заблудиться в незнакомом городе и опоздать на важную встречу, Алексей не особенно разгуливал, а поторопился сесть на идущий в сторону Южного вокзала автобус. Болтаться просто так двадцать минут по вокзалу ему не хотелось, тем более что это не какой-нибудь столичный Курский, где запросто можно убить целый час, и Макаров решил дожидаться проводницу прямо у состава.
Приблизившись к одиннадцатому вагону львовского поезда, Алексей сразу припомнил слова сестры Марата о том, что брат обещал отправить друга и благодетеля со всеми удобствами — вагон был спальным, с двухместными купе. Из трубы на его крыше вился лёгкий дымок, и обрадованный Макаров подошёл к окошку напротив купе проводников.
Через несколько секунд после того, как он стукнул костяшками пальцев в толстое оконное стекло, над белыми занавесками появилась белокурая, красиво подстриженная женская головка. Аккуратно подкрашенные ярко-красной помадой губы, небольшой, чуть вздёрнутый, придающий лицу задорное выражение носик и любопытные серые глаза с длинными, подкрашенными ресницами.
— Девушка, моя фамилия Макаров, — громко, чтобы было слышно через стекло, сказал Алексей и полез в карман за удостоверением, не очень надеясь на то, что проводница его услышала. Но девушка не стала дожидаться, пока он предъявит документ, и тут же исчезла в глубине вагона. Очевидно, она ждала его, так как сразу после этого открылась вагонная дверь, и Макаров смог убедиться в том, что фигура проводницы (этого не могла скрыть даже железнодорожная форма) вполне соответствует симпатичному личику.
— Здравствуйте, это вы от начальника милиции? От Михаила Марковича?.. — спросила девушка, которой можно было дать лет двадцать.
— Да. А вы Вера? — на всякий случай уточнил Алексей.
— Вера, Вера… поднимайтесь, — девушка отступила от двери и, повернув какой-то рычаг, открыла крышку, прикрывавшую лестницу. — Проходите в первое купе, там поговорим, — пригласила молодая проводница, пропуская Макарова в вагон и снова закрывая входную дверь. — Вы пришли раньше, — заметила она, появившись вслед за Макаровым в купе, — могли и не застать меня — обычно мы все приходим ровно за час до отправления.
— Я догадываюсь, — признался Алексей, заметив приглашающий жест девушки и усаживаясь на нижнюю полку возле столика. — Вижу, титан работает пока только в вашем вагоне?
— Вообще-то, — сказала проводница, опустившись на краешек той же полки, ближе к двери купе (теперь можно было заметить, что она немного нервничает — щеки её слегка алели, а глаза, несмотря на безмятежность тона, глядели насторожённо), — некоторые девочки приходят и раньше, но я близко живу, неподалёку от вокзала, и мне ни к чему заранее выезжать из дома.
— Понятно, — сказал Алексей и, умышленно чуть дольше, чем ему на самом деле требовалось, пошарив по карманам, извлёк оттуда… шоколадку. — А это вот вам, за беспокойство, — мягко улыбнулся он девушке и протянул ей широкую плоскую плитку в яркой обёртке, чем вызвал новый прилив алой краски к её круглым щекам с ямочками.
— Ой, зачем вы это, в самом деле, — смутившись, проговорила Вера, взяв в руки очень соблазнительное кондитерское чудо, шуршащее обёрткой из фольги, и подняла на Макарова растерянный (она-то, похоже, ждала от милиционера какого-то неприятного разговора) взгляд своих милых глаз.
— Да это просто так, ей-богу, только ради знакомства, — успокоил её Алексей. — Я всем девушкам, когда впервые с ними встречаюсь, шоколадки дарю. Пассажиры же вам наверняка не часто подарки преподносят.
— Конечно, — кивнула девушка, пряча плитку в карман форменного пиджака. — Такое только в фильмах бывает, а на самом деле редко кто раскошелится на нас. Спасибо.
— Ну, раз так, я вдвойне рад, — улыбнулся Алексей. — Дарить подарки гораздо приятнее, чем получать. К тому же разговор у нас будет, наверное, не слишком приятный — вспоминать такое кому ж охота! — так что, может, хоть шоколадка немного скрасит впечатление.
— Да, — подтвердила Вера. — Не очень-то приятно… Может, чай заварить?.. Вот и съедим вместе ваш подарок…
— Нет-нет, спасибо большое, я недавно перекусил и пива напился, извините…
— Не хотите, значит, — задумчиво сказала Вера. По выражению глаз её было видно, что думает она о чем-то не слишком весёлом. — А я как вспомню то своё дежурство, так мороз по коже, — вдруг без всякого перехода произнесла она, предупреждая вопрос Макарова. Глаза её, обращённые к нему, совсем погрустнели.
— Не повезло вам, — сказал сочувственно Макаров. — А как его обнаружили, убитого? Ведь его, кажется, к вам в вагон знакомый ваш привёл? — не отдавая себе отчёта, интуитивно нащупал он нужную нить.
Вера утвердительно кивнула.
— Да, взяла пассажира на свою голову… Слава Богу, бригадир у нас женщина хорошая — приняла грех на душу, сказала начальству, что это она его посадила… А обнаружили труп украинские пограничники, когда из Белоруссии выехали: пошли, как обычно, по купе документы проверять, а он дверь на стук не открыл. Позвали меня, я ключом открыла купе и… — проводница замолчала. — Кто ж знал, что такое случится, и именно с ним, с этим безбилетным?..
Она виновато вздохнула.
— Будет вам, не переживайте так, — мягко коснулся её запястья Макаров. Сказать, что он был доволен, значит ничего не сказать: потрясающая и много меняющая новость о том, что убитый в одиннадцатом вагоне львовского поезда в ночь на четырнадцатое — Красавчик, затмевала собой все. — А по поводу того, что пассажир безбилетный был, вы со своей бригадиршей разбирайтесь — я этим интересоваться не стану. Забудем об этом, так?
Девушка подняла на него благодарный взгляд и кивнула.
— Остановимся только на личностях. Этого человека провожал на поезд ваш давний знакомый, так? (Девушка кивнула.) Как его фамилия, кто он?
— Это Марат Медвецкий, он моряк, мы с ним познакомились… — с готовностью принялась рассказывать девушка, но Алексей остановил её.
— Вот это тоже меня не интересует, — сказал он. — Пока, во всяком случае. Скажите-ка лучше, как выглядел убитый. Каким вы его запомнили?
— Ну, такой импозантный, можно сказать, красивый мужчина лет сорока пяти, может быть, пятидесяти, — проговорила проводница и, взглянув на поданную Алексеем фотографию, кивнула: — Да, это он, точно. Его ещё звали, погодите… Виктор Львович?.. Да, точно, Виктор Львович, это мне Марат сказал.
Глядя на то, как она, припоминая вымышленное имя Красавчика, усиленно морщила лоб, Алексей не сдержал улыбки.
— Что такое?.. Чему вы улыбаетесь? — заметив это, удивилась Вера
— Да нет, ничего. Не обращайте внимания. Это я своим мыслям, — ответил Макаров, вновь посерьёзнев. — А может, вы и фамилию его запомнили?
— Запомнила. Я и в заявлении фамилию указала, — с готовностью юной пионерки Союза Советских Социалистических Республик ответила девушка. — При мне же труп обнаружили и протокол составляли. Понятых ещё вызывали и прочее… Тогда у него из кармана паспорт вынули, украинский. Черненко он, Черненко Виктор Львович, кажется, из Черкасс, а билет был до Львова.
— Ясно, — сказал Алексей. — И никто из пассажиров не слышал никакого шума? В вагоне не заметили кого-нибудь подозрительного?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Я не знаю точно насчёт пассажиров, там украинская милиция всех допрашивала… И потом, обнаружили труп уже утром, остывшим, значит, убили ночью.
— Логично, — не мог не согласиться Макаров. — А вы обычно одна сопровождаете вагон?
— Нет, обычно с напарницей, тётей Шурой, то есть Александрой Павловной, — поправилась проводница, — но в тот день, тринадцатого, она не поехала, у неё мама заболела. Я поняла, что вы имеете в виду — я не спала всю ночь почти; только под утро уже, перед самой украинской границей, пару часов вздремнула, а соседка из двенадцатого за вагоном присматривала В это время остановок нет и все пассажиры обычно ещё спят.
— Понятно; он тогда, наверно, уже был убит… А ночью, когда не спали, никого подозрительного в вагоне не заметили?..
— Нет, — ответила девушка. — Но ведь я обычно нахожусь у себя в купе, а люди выходят в туалет или ещё куда… Но нет, посторонних точно не было.
— Хорошо, тогда ещё вот о чем: вы в своём заявлении начальнику линейного отдела написали, что у этого погибшего пассажира был какой-то инцидент с таможенниками, так?
Девушка быстро взглянула на Алексея и утвердительно кивнула.
— Да, было такое. Но не инцидент, конечно, а просто проверяли его, документы и прочее, даже купе обыскивали. Но, по-моему, ничего не нашли. А что, вас что-то удивляет, я что-то неправильно написала?
— Да нет, все так. Все правильно, — поторопился успокоить девушку Макаров. — Наверное, просто бригадир таможенников что-то пугает. Они же у вас в тот вечер ещё какого-то казаха задержали? С валютой?
— Совершенно верно, — подтвердила девушка. — А вот потом, когда бригадир и ещё двое таможенников валютчика увели, пришли два других — один высокий такой, симпатичный, часто мой вагон проверяет, — вот они и проверяли этого Черненко.
— Ага, — насторожился Алексей, — вот с кем бы мне ещё побеседовать. Вы бы смогли этих двух таможенников узнать, если понадобится?
— Пожалуй, второго вряд ли, а этого, высокого, запросто, — пожала плечами проводница — Он ростом примерно такой же, как и вы, в плечах чуть пошире будет, глаза темно-серые, кажется, или чёрные… Да, смогу, конечно. И знаете, этот парень, таможенник, он ведь в тот раз с нашим поездом дальше поехал.
— Вот как? — удивился Макаров.
— Да, я его потом видела, он через мой вагон проходил примерно через час, уже на территории Литвы.
— Интересно… Зачем бы это?
— Не знаю. Я в тонкостях их работы не разбираюсь, может, задание какое выполнял…
— А может, это с пассажиром вашим связано, с Черненко?.. Они же, кажется, у него ничего не нашли, может, проследить хотели?
— Даже не знаю, может быть, — сказала Вера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42