— …Да, я хотел спросить, — продолжил Макаров, — помнишь, мы с тобой вчера разговаривали, на пляже?.. — Фотограф никак не отреагировал на его слова, глаза за толстыми стёклами очков оставались совершенно безразличными. — Ты должен помнить… — пытаясь расшевелить его, заметить хоть какую-то реакцию на свои слова, повторил Алексей.
— Какая разница, давай покороче, — сухо перебил его пляжный фотограф. Но Макаров не хотел говорить покороче. Ему обязательно хотелось проверить свою догадку и, кроме того, подготовить основу для следующего визита в фотомастерскую. Поэтому он все так же упорно начинал «танцевать от печки».
— Да, — сказал он, не обращая внимания на замечание очкарика, — значит, тогда напомню: когда мы вчера… нет, — он посмотрел на часы и увидел, что они показывают половину третьего ночи, — все-таки позавчера… Когда мы позавчера виделись с тобой на пляже, ты обещал сфотографировать меня у воды вот в таком виде, — Алексей быстро отошёл от двери, возле которой стоял фотограф, и двинулся вдоль стены, разглядывая на ходу множество висевших на ней снимков. — Вот, — воскликнул он, добравшись до серии кадров, сделанных на пляже, и собираясь найти знакомый, с выходящей из воды в сонме блестящих на солнце брызг женщиной, но внезапно наткнулся на не замеченный в прошлый раз снимок Элины, — вот такой, — быстро скорректировал своё указывающее движение рукой Алексей и ткнул пальцем в него. Фотограф отошёл от двери и не спеша приблизился к нему.
— Да, я помню, — как бы нехотя произнёс он, остановившись в полуметре левее Макарова и рассмотрев, куда именно показывает потенциальный клиент. Некоторое время взгляд пляжного фотографа был прикован к снимку — казалось, он что-то вспомнил, но в тот момент, когда парень заметил, что Алексей следит за ним, он неожиданно быстро перевёл взгляд на ночного гостя.
— Ну что вам ещё надо? — произнёс он с заметным раздражением в голосе. — Не надо трогать фотографии руками. Хотите сделать такой снимок, приходите, если будет солнечная погода, с десяти до одиннадцати утра к старому пирсу. Но это будет стоить дороже, чем обычные снимки… Что ещё?!
Алексей улыбнулся. Он хотел показать добродушную открытость, но на самом деле был искренне рад тому, что сумел-таки наконец вывести загадочного щуплого человечка из равновесия. Теперь можно поразмыслить над тем, почему фотографу так не понравилось его, Макарова, внимание к фотографии Элины. Хотя, возможно, фотографу за эту ночь просто надоел уже сам неугомонный посетитель. Но Алексей не мог уйти, у него были ещё вопросы.
— А вы не могли бы мне продать вот эту фотографию? — снова указал на снимок Эллины все-таки хотевший определённости Макаров.
Щуплый человек в очках даже не посмотрел больше в ту сторону. Лицо его снова было холодным и невозмутимым.
— Об этом не может быть и речи, — сухо ответил он, упираясь взглядом колючих тёмных глаз в переносицу гостя, — снимки не продаются.
— А почему не продаются? — простодушно спросил Макаров.
— Не продаются и все, таковы правила, — не пожелал ничего объяснять фотограф. По его тону Алексей понял, что, если он хотя бы ещё немного продолжит разговор в том же тоне, ничего больше у них вообще не получится, ему просто предложат раз и навсегда покинуть помещение фотомастерской. И он резко сменил тему.
— Ну что ж, — произнёс он беспечно и отошёл от стены с фотографиями, — я, собственно, хотел вас попросить о другом… — Он, не глядя на фотографа, прошёлся к окну. — Вчера, то есть позавчера, на пляже, на вашем переносном щите для рекламы был снимок женщины в колье… — Он поднял глаза на фотографа и заметил в его взгляде насторожённость.
— В ожерелье из янтаря, — нехотя произнёс парень, направляясь к двери в лабораторию, явно ожидая, впрочем, что же Алексей скажет дальше.
Но Макаров не собирался форсировать события.
— Да, в очень дорогом, как вы сказали… — Фотограф буквально прожигал его взглядом, и Алексей решил, что, пожалуй, на сегодня достаточно для него волнений. — Я хотел бы сделать заказ… Я хочу, чтобы вы сделали мне на память фото одной женщины, красивой женщины, местной, с этим вашим ожерельем. Я её послезавтра сюда приведу, можно?
Взгляд тёмных глаз парня снова стал холодным и непроницаемым. Макарову стало ясно, что поступил он абсолютно правильно. Ведь ответ на некоторые вопросы можно получить, и не задавая их…
— Двадцать пять долларов один снимок, — произнёс фотограф, немного подумав. — Сорок — два отпечатка
— Подходит. Я бы сделал три, — сказал Макаров, — два себе и один ей.
— Три снимка?
— Один снимок и три отпечатка.
— Шестьдесят, — спокойно ответил пляжный фотограф.
— Отлично, — сказал Макаров, делая шаг к нему и протягивая руку для пожатия. — Тогда, значит, послезавтра?.. Во сколько?
— Нет, — покачал головой парень. — Послезавтра нельзя.
— Почему?
— Вещь мне могут дать для съёмки только в определённые дни, когда нет зарубежных экскурсий.
— В другой день она не сможет, — раздосадованно сказал Алексей.
— Ладно, давайте послезавтра, — равнодушным тоном согласился вдруг фотограф.
— Раз у вас такие сложности, может, попробую уговорить свою знакомую на завтра, — решил Алексей бросить «пробный камушек».
— Нет, — отрезал парень, слегка качнув головой, — завтра тоже сложно. Если хотите, приходите послезавтра, в одиннадцать…
— Утра? — удивляясь неожиданному согласию и настойчивости фотографа, поспешил спросить Макаров.
— Нет, вечера, — ответил фотограф.
— Что ж так поздно-то? — удивился Алексей.
— И то только для вас делаю — иду навстречу, — спокойно сказал парень.
— Но почему все-таки вечером?..
— Это лишний вопрос, — сказал фотограф, — наше дело предложить, ваше…
— Отказаться, — закончил за него известную поговорку Алексей. — Ну, ладно, я поговорю со своей дамой и, если она согласится, завтра постараюсь найти вас.
— До свидания, — сказал фотограф и, открыв ключом дверь, исчез в темноте. Тут же послышался звук запираемого замка.
40
В холле гостиницы, где жил Макаров, горел слегка приглушённый свет и светил цветным экраном почти немой по причине убавленного до минимума звука телевизор. Телевизор помещался в дальнем углу холла, под фикусами и пальмами в кадках, среди поставленных для того, чтобы можно было отдохнуть, не поднимаясь в номер, очень уютных на вид мягких кресел и диванов. Из-за спинки одного из таких глубоких кресел виднелась плешивая макушка: дежурный портье коротал летнюю ночь за просмотром телепередач.
Макаров тихо прикрыл за собой высокую стеклянную дверь, плешивый затылок при этом не шевельнулся — похоже, передача была очень интересной.
Но не все в ночном холле гостиницы были так же беспечны, как пенсионер-дежурный: стоило Алексею сделать пару шагов в сторону стойки, как за спиной его раздались твёрдые шаги, и тут же последовал обращённый к нему окрик:
— Эй, чудак, ты ничего не перепутал?.. Тебе куда?
Макаров обернулся. Из открытой двери комнаты, находившейся слева от выхода на улицу, вышел, придерживая рукой бившую его по толстой ляжке дубинку, дежурный здоровяк-милиционер и морской походкой вразвалку направлялся к нему.
Алексея неприятно поразило невежливое обращение коллеги, и он хотел сделать ему поэтому поводу замечание, однако намерения его упредил чей-то голос. Голос донёсся от телевизора, где находился ночной портье.
— Витя, Витя, не трогай человека, это же наш жилец…
Милиционер остановился в нерешительности как раз на полпути к Алексею и (опять через его голову!) спросил:
— А ты уверен, Матвеич?
— Да, я его давно жду, — последовал ответ.
Алексей удивлённо повернулся к вставшему со своего кресла и теперь подходившему к нему дежурному помощнику администратора.
— Ну тогда я пошёл обратно к себе, Матвеич?.. Если ты так уверен, — послышался позади Макарова голос успокоившегося бдительного милиционера. На продолжении всего этого разговора, который вёлся между старичком-портье и милиционером Витей, Алексей чувствовал себя какой-то бессловесной субстанцией. Однако следующие слова седоволосого, лысеющего с макушки портье, одетого в опрятный, чистый, но старого, ещё доперестроечного образца пиджачок и такие же брюки, были обращены наконец-то к нему, и таким образом необычное положение Макарова в качестве неодушевлённого предмета изменилось. И эти слова, обращённые к нему, были весьма интригующими.
— Здравствуйте, а мы вас тут все заждались, с вечера ещё, с девяти часов, — приветливо улыбаясь, сказал пожилой мужчина, обладавший хорошо заметной даже в штатском военной выправкой. Он протянул Макарову для пожатия руку и вопросительно взглянул: — Вы ведь Алексей Макаров, из тридцать седьмого? — И, заметив утвердительный кивок Алексея, радостно улыбнулся: — Ну вот, значит, правильно я вас узнал… Мне администратор гостиницы ваши приметы дала…
— Отлично, — бодро ответил не желавший длинного разговора Алексей, — и что же вы хотели мне сказать?.. Меня ещё не выселяют за постоянное отсутствие на месте? — пошутил он, примерно догадываясь, о чем скажет старик-портье. И был рад, когда его предположение подтвердилось.
— Да нет, что вы, за это никто не выселяет, платите деньги вовремя, а там — гуляйте где хотите, нам какая разница, — улыбнулся пожилой мужчина. — Тут другое дело: вот, — он вынул из кармана и протянул Макарову какой-то сложенный вдвое листок. Затем, видя, что Алексей его тут же разворачивает, счёл возможным пояснить: — Вас, Алексей, очень просили, как только вы появитесь, в любое время позвонить по этому номеру, — он кивнул на листок, который Макаров держал в руках. — Воронцову, там будут ждать. В любое время, — повторил он.
Макаров улыбнулся и взглянул на часы.
— Так что, и даже теперь можно? — спросил он, подыгрывая старику.
— Конечно, — сказал портье, не приняв шутливого тона, очень серьёзно и, повернувшись кругом, молча пошёл к стойке. — У вас тридцать седьмой? — повторил он вопрос, который уже задавал Макарову незадолго до этого, наклонившись над стойкой и просунув руку в окошко.
— Да.
Через несколько мгновений портье протянул Алексею, подошедшему вслед за ним к стойке администратора, сразу два ключа. На прозрачном кружке, прикреплённом к одному из них, был изображён номер тридцать семь, а на аналогичном кружочке другого ключа — буква А.
Алексей удивлённо посмотрел на старика
— Это ключ от комнаты администратора гостиницы, — ответил на его немой вопрос портье, — видите, вон там, за стойкой, дверь?.. Там есть телефон с прямым выходом на междугородную.
— Спасибо, — поблагодарил Макаров и прошёл за стойку. Спать ему больше не хотелось: полковник Воронцов не стал бы передавать ему через администрацию гостиницы свой домашний телефон (который, кстати, Алексей помнил наизусть), если бы у него не было важных новостей. Чрезвычайно важных для него, Алексея.
41
Несмотря на даже не ночной, а уже предутренний час, который наступил, когда в далёкой Москве, в квартире полковника, на Стромынке, прозвенел звонок, Воронцов ответил очень быстро. Голос начальника отдела был бодрым, без каких-либо признаков того, что человек только встал с постели. Алексея это не удивило: он просто не знал полковника другим.
— Алексей, у меня важные новости, — сказал Воронцов после обычного обмена приветствиями. — Никак не мог застать тебя на месте, потому решился прибегнуть к услугам администрации гостиницы… Я не смешал твоих планов?
— Нет, — ответил Макаров.
— Хорошо, тогда сразу к делу. Главная новость касается курортной подруги Гостенина. Впрочем, вся информация взаимосвязана. Но начнём, пожалуй, с Элины. Вчера она сообщила нашему сотруднику, что и в самом деле в прошлом году, в августе, приобрела в Янтарном ожерелье из янтаря в оправе из золота высокой пробы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Какая разница, давай покороче, — сухо перебил его пляжный фотограф. Но Макаров не хотел говорить покороче. Ему обязательно хотелось проверить свою догадку и, кроме того, подготовить основу для следующего визита в фотомастерскую. Поэтому он все так же упорно начинал «танцевать от печки».
— Да, — сказал он, не обращая внимания на замечание очкарика, — значит, тогда напомню: когда мы вчера… нет, — он посмотрел на часы и увидел, что они показывают половину третьего ночи, — все-таки позавчера… Когда мы позавчера виделись с тобой на пляже, ты обещал сфотографировать меня у воды вот в таком виде, — Алексей быстро отошёл от двери, возле которой стоял фотограф, и двинулся вдоль стены, разглядывая на ходу множество висевших на ней снимков. — Вот, — воскликнул он, добравшись до серии кадров, сделанных на пляже, и собираясь найти знакомый, с выходящей из воды в сонме блестящих на солнце брызг женщиной, но внезапно наткнулся на не замеченный в прошлый раз снимок Элины, — вот такой, — быстро скорректировал своё указывающее движение рукой Алексей и ткнул пальцем в него. Фотограф отошёл от двери и не спеша приблизился к нему.
— Да, я помню, — как бы нехотя произнёс он, остановившись в полуметре левее Макарова и рассмотрев, куда именно показывает потенциальный клиент. Некоторое время взгляд пляжного фотографа был прикован к снимку — казалось, он что-то вспомнил, но в тот момент, когда парень заметил, что Алексей следит за ним, он неожиданно быстро перевёл взгляд на ночного гостя.
— Ну что вам ещё надо? — произнёс он с заметным раздражением в голосе. — Не надо трогать фотографии руками. Хотите сделать такой снимок, приходите, если будет солнечная погода, с десяти до одиннадцати утра к старому пирсу. Но это будет стоить дороже, чем обычные снимки… Что ещё?!
Алексей улыбнулся. Он хотел показать добродушную открытость, но на самом деле был искренне рад тому, что сумел-таки наконец вывести загадочного щуплого человечка из равновесия. Теперь можно поразмыслить над тем, почему фотографу так не понравилось его, Макарова, внимание к фотографии Элины. Хотя, возможно, фотографу за эту ночь просто надоел уже сам неугомонный посетитель. Но Алексей не мог уйти, у него были ещё вопросы.
— А вы не могли бы мне продать вот эту фотографию? — снова указал на снимок Эллины все-таки хотевший определённости Макаров.
Щуплый человек в очках даже не посмотрел больше в ту сторону. Лицо его снова было холодным и невозмутимым.
— Об этом не может быть и речи, — сухо ответил он, упираясь взглядом колючих тёмных глаз в переносицу гостя, — снимки не продаются.
— А почему не продаются? — простодушно спросил Макаров.
— Не продаются и все, таковы правила, — не пожелал ничего объяснять фотограф. По его тону Алексей понял, что, если он хотя бы ещё немного продолжит разговор в том же тоне, ничего больше у них вообще не получится, ему просто предложат раз и навсегда покинуть помещение фотомастерской. И он резко сменил тему.
— Ну что ж, — произнёс он беспечно и отошёл от стены с фотографиями, — я, собственно, хотел вас попросить о другом… — Он, не глядя на фотографа, прошёлся к окну. — Вчера, то есть позавчера, на пляже, на вашем переносном щите для рекламы был снимок женщины в колье… — Он поднял глаза на фотографа и заметил в его взгляде насторожённость.
— В ожерелье из янтаря, — нехотя произнёс парень, направляясь к двери в лабораторию, явно ожидая, впрочем, что же Алексей скажет дальше.
Но Макаров не собирался форсировать события.
— Да, в очень дорогом, как вы сказали… — Фотограф буквально прожигал его взглядом, и Алексей решил, что, пожалуй, на сегодня достаточно для него волнений. — Я хотел бы сделать заказ… Я хочу, чтобы вы сделали мне на память фото одной женщины, красивой женщины, местной, с этим вашим ожерельем. Я её послезавтра сюда приведу, можно?
Взгляд тёмных глаз парня снова стал холодным и непроницаемым. Макарову стало ясно, что поступил он абсолютно правильно. Ведь ответ на некоторые вопросы можно получить, и не задавая их…
— Двадцать пять долларов один снимок, — произнёс фотограф, немного подумав. — Сорок — два отпечатка
— Подходит. Я бы сделал три, — сказал Макаров, — два себе и один ей.
— Три снимка?
— Один снимок и три отпечатка.
— Шестьдесят, — спокойно ответил пляжный фотограф.
— Отлично, — сказал Макаров, делая шаг к нему и протягивая руку для пожатия. — Тогда, значит, послезавтра?.. Во сколько?
— Нет, — покачал головой парень. — Послезавтра нельзя.
— Почему?
— Вещь мне могут дать для съёмки только в определённые дни, когда нет зарубежных экскурсий.
— В другой день она не сможет, — раздосадованно сказал Алексей.
— Ладно, давайте послезавтра, — равнодушным тоном согласился вдруг фотограф.
— Раз у вас такие сложности, может, попробую уговорить свою знакомую на завтра, — решил Алексей бросить «пробный камушек».
— Нет, — отрезал парень, слегка качнув головой, — завтра тоже сложно. Если хотите, приходите послезавтра, в одиннадцать…
— Утра? — удивляясь неожиданному согласию и настойчивости фотографа, поспешил спросить Макаров.
— Нет, вечера, — ответил фотограф.
— Что ж так поздно-то? — удивился Алексей.
— И то только для вас делаю — иду навстречу, — спокойно сказал парень.
— Но почему все-таки вечером?..
— Это лишний вопрос, — сказал фотограф, — наше дело предложить, ваше…
— Отказаться, — закончил за него известную поговорку Алексей. — Ну, ладно, я поговорю со своей дамой и, если она согласится, завтра постараюсь найти вас.
— До свидания, — сказал фотограф и, открыв ключом дверь, исчез в темноте. Тут же послышался звук запираемого замка.
40
В холле гостиницы, где жил Макаров, горел слегка приглушённый свет и светил цветным экраном почти немой по причине убавленного до минимума звука телевизор. Телевизор помещался в дальнем углу холла, под фикусами и пальмами в кадках, среди поставленных для того, чтобы можно было отдохнуть, не поднимаясь в номер, очень уютных на вид мягких кресел и диванов. Из-за спинки одного из таких глубоких кресел виднелась плешивая макушка: дежурный портье коротал летнюю ночь за просмотром телепередач.
Макаров тихо прикрыл за собой высокую стеклянную дверь, плешивый затылок при этом не шевельнулся — похоже, передача была очень интересной.
Но не все в ночном холле гостиницы были так же беспечны, как пенсионер-дежурный: стоило Алексею сделать пару шагов в сторону стойки, как за спиной его раздались твёрдые шаги, и тут же последовал обращённый к нему окрик:
— Эй, чудак, ты ничего не перепутал?.. Тебе куда?
Макаров обернулся. Из открытой двери комнаты, находившейся слева от выхода на улицу, вышел, придерживая рукой бившую его по толстой ляжке дубинку, дежурный здоровяк-милиционер и морской походкой вразвалку направлялся к нему.
Алексея неприятно поразило невежливое обращение коллеги, и он хотел сделать ему поэтому поводу замечание, однако намерения его упредил чей-то голос. Голос донёсся от телевизора, где находился ночной портье.
— Витя, Витя, не трогай человека, это же наш жилец…
Милиционер остановился в нерешительности как раз на полпути к Алексею и (опять через его голову!) спросил:
— А ты уверен, Матвеич?
— Да, я его давно жду, — последовал ответ.
Алексей удивлённо повернулся к вставшему со своего кресла и теперь подходившему к нему дежурному помощнику администратора.
— Ну тогда я пошёл обратно к себе, Матвеич?.. Если ты так уверен, — послышался позади Макарова голос успокоившегося бдительного милиционера. На продолжении всего этого разговора, который вёлся между старичком-портье и милиционером Витей, Алексей чувствовал себя какой-то бессловесной субстанцией. Однако следующие слова седоволосого, лысеющего с макушки портье, одетого в опрятный, чистый, но старого, ещё доперестроечного образца пиджачок и такие же брюки, были обращены наконец-то к нему, и таким образом необычное положение Макарова в качестве неодушевлённого предмета изменилось. И эти слова, обращённые к нему, были весьма интригующими.
— Здравствуйте, а мы вас тут все заждались, с вечера ещё, с девяти часов, — приветливо улыбаясь, сказал пожилой мужчина, обладавший хорошо заметной даже в штатском военной выправкой. Он протянул Макарову для пожатия руку и вопросительно взглянул: — Вы ведь Алексей Макаров, из тридцать седьмого? — И, заметив утвердительный кивок Алексея, радостно улыбнулся: — Ну вот, значит, правильно я вас узнал… Мне администратор гостиницы ваши приметы дала…
— Отлично, — бодро ответил не желавший длинного разговора Алексей, — и что же вы хотели мне сказать?.. Меня ещё не выселяют за постоянное отсутствие на месте? — пошутил он, примерно догадываясь, о чем скажет старик-портье. И был рад, когда его предположение подтвердилось.
— Да нет, что вы, за это никто не выселяет, платите деньги вовремя, а там — гуляйте где хотите, нам какая разница, — улыбнулся пожилой мужчина. — Тут другое дело: вот, — он вынул из кармана и протянул Макарову какой-то сложенный вдвое листок. Затем, видя, что Алексей его тут же разворачивает, счёл возможным пояснить: — Вас, Алексей, очень просили, как только вы появитесь, в любое время позвонить по этому номеру, — он кивнул на листок, который Макаров держал в руках. — Воронцову, там будут ждать. В любое время, — повторил он.
Макаров улыбнулся и взглянул на часы.
— Так что, и даже теперь можно? — спросил он, подыгрывая старику.
— Конечно, — сказал портье, не приняв шутливого тона, очень серьёзно и, повернувшись кругом, молча пошёл к стойке. — У вас тридцать седьмой? — повторил он вопрос, который уже задавал Макарову незадолго до этого, наклонившись над стойкой и просунув руку в окошко.
— Да.
Через несколько мгновений портье протянул Алексею, подошедшему вслед за ним к стойке администратора, сразу два ключа. На прозрачном кружке, прикреплённом к одному из них, был изображён номер тридцать семь, а на аналогичном кружочке другого ключа — буква А.
Алексей удивлённо посмотрел на старика
— Это ключ от комнаты администратора гостиницы, — ответил на его немой вопрос портье, — видите, вон там, за стойкой, дверь?.. Там есть телефон с прямым выходом на междугородную.
— Спасибо, — поблагодарил Макаров и прошёл за стойку. Спать ему больше не хотелось: полковник Воронцов не стал бы передавать ему через администрацию гостиницы свой домашний телефон (который, кстати, Алексей помнил наизусть), если бы у него не было важных новостей. Чрезвычайно важных для него, Алексея.
41
Несмотря на даже не ночной, а уже предутренний час, который наступил, когда в далёкой Москве, в квартире полковника, на Стромынке, прозвенел звонок, Воронцов ответил очень быстро. Голос начальника отдела был бодрым, без каких-либо признаков того, что человек только встал с постели. Алексея это не удивило: он просто не знал полковника другим.
— Алексей, у меня важные новости, — сказал Воронцов после обычного обмена приветствиями. — Никак не мог застать тебя на месте, потому решился прибегнуть к услугам администрации гостиницы… Я не смешал твоих планов?
— Нет, — ответил Макаров.
— Хорошо, тогда сразу к делу. Главная новость касается курортной подруги Гостенина. Впрочем, вся информация взаимосвязана. Но начнём, пожалуй, с Элины. Вчера она сообщила нашему сотруднику, что и в самом деле в прошлом году, в августе, приобрела в Янтарном ожерелье из янтаря в оправе из золота высокой пробы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42