— Взаимно, — слукавила она в ответ.
Мы пошли на выход за толпой благовоспитанных граждан, которые возвращались из Павильона в конференц-зал имени Черчилля. Около тридцати чопорных мужчин столпились перед входом в зал, а пятнадцать или двадцать дам отбыли в противоположном направлении. Лорд Уинделторн встал во главе стола и представился, а я проскользнула мимо него, разыскивая свое место. Я решила, что ему около шестидесяти лет, он был поджарый и сухой, а черты лица и темные волосы напоминали Грегори Пека в роли оксфордского профессора.
Он поприветствовал меня и указал на табличку с моим именем на столе. Мне следовало сесть через два места от него, между профессором Витторио Викарио из Миланского университета и мсье Жан-Жаком Карнс из Института мира в Париже. Викарио кивнул мне, а Карнс улыбнулся, окинул меня оценивающим взглядом и пробормотал:
— Enchante.
— Мистер Чэпмен, — обратился лорд Уинделторн к Майку, вошедшему следом за мной. — У нас за столом места только для выступающих. За каждыми из них, как вы видите, стоит стул. Это для супругов — или, скажем, так, для сопровождающих — наших участников. Большинство жен присутствовали на утреннем заседании. На самом деле сейчас они направляются на прогулку — осмотр знаменитых садов, Виндзорского дворца, путешествие по Темзе. Возможно, вы захотите...
— Нет, я ни за что не пропущу это заседание.
Я огляделась. За столом, кроме меня, была всего одна женщина — глава австралийской службы пробации. Стул позади нее был свободен. Места для жен были почти пусты. Только за спиной престарелого министра юстиции Франции сидела его сильно накрашенная жена или подруга, да еще присутствовала подруга датского криминолога, которой было чуть за двадцать. Пока все рассаживались, она гладила его по волосам.
— Ты будешь мне должна за эту поездочку, — прошептал мне на ухо Чэпмен. — Все относятся ко мне, словно я какой-то бесполезный придаток, который ты таскаешь с собой, как рабочую силу для переноса багажа.
— Лично мне кажется, что тебе стоило поехать осматривать сады с остальными сопровождающими. Нашел бы среди них, на ком оттачивать свое красноречие.
— Смотрю, ты уже принимаешь сторону Уинделторна, блондиночка. Смотри, не влюбись. Я знаю, у тебя слабость к подобным ранимым с виду типам.
Я посмотрела во главу стола. Лорд Уинделторн покусывал дужку очков, обсуждая что-то с невысоким плотным немцем, который сопровождал каждое слово резкими взмахами рук. Я покраснела, когда он заметил, что я смотрю на него, и улыбнулся в ответ. Майк был прав, он в точности мой тип.
Лорд Уинделторн пригласил всех занять места и объявил дневное заседание открытым, после чего официально представил меня политикам и ученым мужам, которые вынесли свои материалы на конференцию или собирались принять участие в дискуссии. Затем он стал вызывать выступающих в том порядке, в каком они подали заявки.
Первым читал доклад представитель швейцарского Министерства финансов. Минут сорок пять он распространялся о проблемах, вызванных финансовыми махинациями, зачастую осуществляемыми через Интернет. Он детально описал несколько попыток мошенничества, которые имели место за последние месяцы, и представил свой план борьбы с компьютерными преступлениями в новом тысячелетии.
Затем мы перешли к обсуждению темы межличностных преступлений. Каждому из четырех докладчиков отвели по двадцать минут. Сначала выступала дама из Австралии, она рассказала о новом подходе к несовершеннолетним правонарушителям в ее стране. Маленький полный немец, социолог, изучавший межэтнические конфликты за последние пятьдесят лет, рассказал о возможных и ожидаемых тенденциях в этой области. Затем Криви представил обзор террористических тактик и предложил несколько методов борьбы с ними. И, наконец, настала моя очередь, и я изложила слегка подкорректированную речь Баттальи о будущем Америки в области преступлений и наказаний.
Лорд Уинделторн раскурил трубку и дал слово всем желающим выступить с комментариями. Как и большинство европейцев, профессионалы очень заинтересовались проблемами крупных городов Америки, поскольку на данный момент казалось, что в их странах подобных проблем просто не существует.
— А как насчет вашей специализации, мисс Купер? — поинтересовался профессор Викарио. — Как вы думаете, она — как это правильно сказать по-английски? — имеет отношение к населению Европы?
В своем выступлении я всего раз упомянула преступления, связанные с сексуальным насилием, но была очень рада, что эта тема всплыла во время обсуждения.
— Вы занимаете очень прогрессивную позицию по многим вопросам. Но в том, что касается этой проблемы, отстали на много лет. Вспомните хотя бы ужасные случаи насилия над детьми в Бельгии в прошлом году, где в шайке педофилов были даже государственные служащие, и вы поймете, что сексуальное насилие — очень распространенный вид преступления, в том числе в Европе. И, при всем уважении, professore, в том, что касается насилия в семье, в вашей стране на сегодняшний день самые архаичные законы. Даже если не принимать во внимание мои профессиональные интересы, мне все равно трудно поверить, что на данной конференции не затрагиваются такие проблемы, как наркотики, лечение наркомании и контроль над распространением оружия.
Мне показалось, что Уинделторн немного смутился. Он поерзал на своем стуле и принялся снова раскуривать трубку, но остальные немедленно ухватились за мои слова.
Первым вскочил Криви:
— Уверяю вас, Алекс права. Если не думать над этими проблемами сейчас — а я уверен, что среди вас не найдется ни одного человека, который так или иначе не сталкивался бы с ними в судебной практике, — то они попросту навалятся на вас как снежный ком.
Министр внутренних дел, очевидно, хотел, чтобы разговор не выходил за рамки борьбы с традиционной преступностью. Ему, жившему вдали от реального мира городских улиц, все эти ужасы казались нереальными выдумками.
— О, господа, это преувеличение. Не стоит так раздувать проблему, — Батталья был прав на все сто. — Хулиганство, угоны автомобилей с целью прокатиться...
Чэпмен ждал этого момента. Из разговоров с Криви он знал, что после недавних ужасных событий в начальной школе Данблейна многие англичане осознали, насколько близка для них эта проблема.
— Знаете, что вас ждет, если вы не начнете контролировать распространение оружия и вводить программы реабилитации для наркоманов? Хотите знать, с какими преступлениями мне приходится сталкиваться каждый божий день на работе? Джон, вам приходилось слышать об убийстве по принципу «ты меня уважаешь»?
Криви нахмурился и пригладил усы. Но промолчал. Майк обвел взглядом присутствующих.
— Кто-нибудь из вас понимает, о чем я говорю?
«Ты меня уважаешь?» — это новый мотив для убийства себе подобного.
Профессор Викарио попытался пошутить:
— Вы хотите знать, синьор Чэпмен, уважаем ли мы вас?
— Нет, профессор. Я имею в виду «Ты меня уважаешь?» как фразу преступника перед совершением преступления. На прошлой неделе меня вызвали на убийство. Убийце было всего пятнадцать лет. Он распространял наркотики. Мы зовем их «витаминки „Снупи“». Они упакованы в конверты, на которых нарисован Снупи и другие персонажи мультиков. Дети их раскупают, можно отовариться сразу за воротами начальной школы. А его жертва? Пятилетняя девочка, которая не проявила к нему должного уважения. Она встала на его тень после того, как он велел малышне этого не делать. Он приставил пистолет ей к голове и спустил курок просто для того, чтобы это послужило уроком для других и чтобы они слушались его. И уважали.
Ученые мужи предпочли хранить молчание.
— Возможно, раньше в этой стране и была культура, когда ружья были доступны только высшему классу и помещики охотились на куропаток и фазанов, а может, и на кабанов, по выходным. Но если не открыть глаза на проблему распространения оружия сегодня, то скоро по числу подобных преступлений вы догоните свою кузину Америку.
— Что ж, думаю, нам всем надо немного отдохнуть после таких выступлений, не правда ли? — сказал лорд Уинделторн в попытке закончить собрание на относительно приятной ноте. Он посмотрел на часы: — Сейчас половина седьмого. В семь тридцать нам подадут коктейли в библиотеку, а затем последует ужин. Огромное спасибо всем выступавшим, и до скорой встречи.
Я отодвинула свой стул от стола и встала, повернувшись к Чэпмену:
— Как обычно, Майк, мы внесли неповторимый вклад во всеобщее веселье на очередном официальном мероприятии.
— Да ладно тебе, с них нужно было сорвать розовые очки. Среди них слишком много обитателей башен из слоновой кости. Как они меня бесят! Ладно, пошли на воздух. Я хочу позвонить на работу.
На улице было туманно, начинался вечер. Мы с Майком прошли небольшое расстояние от Павильона до главного здания. На мой вопрос Грэм ответил, что для нас нет никаких сообщений, поэтому мы поднялись в номер. Я пошла в ванную, освежиться, а Майк позвонил в участок. Из-за шума воды я не слышала, о чем он говорил, а когда вышла, он уже наливал нам выпить из стеклянного графина, стоявшего на столике в гостиной.
Я села в мягкое кресло, сбросила туфли и нажала кнопку на пульте дистанционного управления, чтобы включить «Си-эн-эн».
— Выключи на минуту.
— Я просто хотела послушать новости.
— Выключи, мне надо тебе кое-что сказать.
Я выключила звук и посмотрела на Майка, который сел напротив меня на скамеечку для ног и поставил свой бокал на поднос.
— Теперь все уже хорошо, Куп. Но ночью была одна маленькая проблемка.
— Что за проблемка? — В голове вихрем пронеслись мысли о жертве из Пресвитерианского госпиталя, о родителях, с которыми я не говорила уже несколько дней, о друзьях, о...
— Морин...
— О! — выдохнула я и прикрыла рот правой ладонью, левая рука, которой я держала бокал со скотчем, ощутимо дрожала. С тех самых пор как я позвонила Морин утром, я считала, что она в полной безопасности дома, с Чарльзом и детьми.
— С ней все хорошо, Алекс. Поверь мне, — он положил руку мне на колено и, как Мерсер в аэропорту, посмотрел мне в глаза, желая уверить, что он говорит правду. — Клянусь, она не пострадала.
Он забрал у меня бокал и поставил его рядом со своим. Я перестала паниковать и начала злиться при мысли о том, что мы оставили Мо в опасности.
— Что с ней случилось?
Мы заговорили одновременно, я забрасывала Майка вопросами, а он уверял меня, что никогда не позволил бы мне уехать, если бы не был уверен, что Морин в полной безопасности.
— Если ты успокоишься, я расскажу тебе все, что знаю.
— Сначала я хочу поговорить с ней. Я хочу сама услышать ее голос. А потом выслушаю твой рассказ.
— Ты не можешь поговорить с ней. В этом все дело. Ее перевели из Медицинского центра Среднего Манхэттена ради ев собственной безопасности. И никто, кроме Баттальи и начальника полиции, не знает, где они с мужем. Ты же не хочешь выдать ее убежище, позвонив, когда твой звонок могут легко перехватить? Мерсер сейчас в конторе. Он был с ней все утро, и у нее все отлично. Кто-то просто хотел напугать ее, чтобы она убралась из больницы. Ее не собирались убивать. Зуб даю.
— Что значит «кто-то»? Разве камеры не записали, кто это был?
— Послушай, где-то около полуночи некто вошел в комнату Морин. Человек, одетый как медсестра.
— Как медсестра?
— Ну да, форменная одежда, юбка и все такое. Этот придурок из видеонаблюдения — не волнуйся, он уже ищет себе новую работу — посмотрел на экран, увидел медсестру в форме и наколке, подумал, что все как обычно, и заснул. Мо не поняла, кто на нее напал. Она спала. «Медсестра» зажала ей рот — это и разбудило Мо. А в следующую секунду ей сделали укол в руку. Когда через некоторое время настоящая медсестра зашла проведать Морин, та была неподвижна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54