Они засуетились, дали ей кислород, потом промыли желудок, а затем увезли из этого сумасшедшего дома.
— Что...
— Они ждут результатов токсикологической экспертизы, если ты об этом хотела спросить. Никто не знает, что ей вкололи, но она пришла в сознание довольно быстро, вот почему все уверены, что это не было смертельно опасно.
— А медсестра?
— Возможно, это был один из парней, которых мы подозреваем по делу Доген. Немножко принарядился для вечерней прогулки. Нашел белую форму большого размера — платье и маленькую наколку. Скорее всего вытащил из мусорного бака, что на парковке позади больницы. Нацепил женский парик. Темные волосы, в стиле Донны Рид образца пятидесятых.
— Полагаю, теперь нам предстоит выяснить, как он догадался, что она — полицейский. Есть идеи?
— О, тут все просто. Несмотря на наши благие намерения. Это Тимми Маккренна, представитель АПД. Знаешь его?
— Да, — Маккренна был представителем полицейского департамента в Ассоциации помощи детективам.
— Он услышал, что она попала в больницу, и не понял, что это задание. И послал ей огромный букет цветов, куда напихал кучу карточек, и на всех эмблемы АПД, чуть ли не на каждой лилии и гвоздике. Она едва не погибла, а все потому, что он так обожает госпитализации и похороны. Все у него должно быть по высшему разряду. Наверное, местный флорист делится с ним наваром.
Майк поднялся, собираясь снова позвонить в участок, чтобы я смогла поговорить с Мерсером.
— Я звонил туда во время перерыва в заседании, как раз после выступления немца. Я не собирался скрывать это от тебя, Куп, просто не хотел расстраивать перед тем, как ты должна была произносить речь Баттальи.
Я потрогала пальцем кубик льда в бокале, потом отпила немного виски — ждала, пока нас соединят.
— Привет, здоровяк! С тобой хочет пообщаться Куп. Угу, только что рассказал. Нет-нет, не настолько. Поговори с ней сам или, думаю, она прилетит домой следующим же рейсом.
Он протянул мне телефон, шнур от которого был достаточно длинным, чтобы достать до кресла, где я сидела.
— Мерсер, у меня на ушах уже висит достаточно лапши, поэтому расскажи точно, что случилось с Мо.
— С ней все в порядке, Алекс. Они перевели ее в Нью-Йоркскую клиническую больницу прямо посреди ночи после того происшествия, чтобы проверить ее состояние и взять анализы крови. Я навестил ее там и все утро держал за руку. Затем ее увезли из города, для ее же безопасности. Никто не знает, куда, но она отнеслась к этому спокойно. И Чарльз тоже с ней. Еще Мо просила передать тебе пять слов, чтобы ты убедилась, что с ней все в порядке.
Я попыталась вспомнить, не было ли у нас с ней какого-нибудь пароля, но ничего не пришло в голову.
— "Ранчо «Каньон». За твой счет". Ну а теперь скажи, ты убедилась, что с ней все хорошо?
Я улыбнулась. Мы с Мо часто говорили о том, как хорошо было бы поехать в роскошный спа-центр на недельку-другую, понежиться в руках массажиста, принять грязевые ванны и улучшить цвет лица различными процедурами, но так и не решились потратить на это деньги.
— Передай ей, что я согласна, как только Батталья даст мне отпуск.
Мы попрощались, я повесила трубку и откинула голову на спинку кресла.
— Господи, я бы никогда себе не простила, случись что-нибудь с Морин. И это уже не работа какого-нибудь психа, живущего в туннелях. Не знаю, какая тут связь с убийством Доген, но только профессиональный медик мог начать колоть шприцом направо и налево — от шоколадных конфет до пациентов. И все для того, чтобы напугать нас.
— Давай спустимся и что-нибудь пожуем. Завтра мы встречаемся с бывшим мужем Доген. Криви пойдет с нами, и еще он согласился посмотреть на фотографии. А затем, в субботу утром, мы улетим домой. Так что забудь на пару часов о работе и насладись остатком вечера.
Я посмотрела на часы — было почти восемь. Оказывается, мы в Англии уже двенадцать часов. Смена часового пояса, да еще эта ужасная новость сильно выбили меня из колеи.
— Я спущусь с тобой, но меня мутит, я не хочу есть.
Я пошла в ванную и плеснула в лицо водой, подправила макияж, сбрызнулась духами и попыталась разгладить складки на черно-желтом костюме от Дэвида Хейса. Вместо тряского лифта мы с Майком предпочти спуститься по лестнице и прошли в библиотеку.
У двери нас поймал Грэм.
— Прошу прощения, мэм, сэр. Но все уже прошли на ужин. Это по коридору направо, — и он указал направление рукой в перчатке. — И, мисс Купер, вам дважды звонили, но ваша линия была занята.
Грэм передал мне две записки. В первой говорилось, что звонил мистер Рено, он перезвонит завтра. Во второй было сказано, что мисс Стаффорд очень нужно поговорит со мной, но она уезжала в аэропорт и позвонит позже.
— Ты иди, Майк. А я вернусь в номер и отвечу на звонки.
— Но Грэм сказал...
Я не смогла сдержать раздражение. Я не хотела срывать зло на Майке, но рядом больше никого не было.
— Я вернусь в номер всего на несколько минут, — отрезала я, развернулась на каблуках и быстро пошла к лестнице, по которой взбежала все три пролета на одном дыхании.
Я открыла дверь номера и вошла. Сейчас мне меньше всего хотелось звонить Дрю. Сейчас я стремилась побыть одна и ни с кем не общаться.
Я подошла к комоду и достала одну из рубашек Майка. Я не ожидала, что мне придется с кем-либо делить комнату, поэтому не захватила с собой ночную рубашку. Позвонив на стойку администрации, я попросила забрать белье в прачечную. Выставив за дверь пакет, я положила туда грязную рубашку Майка, в которой он совершил трансатлантический перелет. Я проявила такую заботу о белье Майка, потому что мне пришлось позаимствовать его вещь, чтобы в ней спать, а ему еще надо в чем-то завтра ходить. Потом я пошла в ванную, включила горячую воду, подождала, пока пар заполнил все помещение, и встала под струи, чтобы смыть с себя напряжение сегодняшнего дня и вечера.
Натянув белую в красную полоску рубашку Майка, я уселась за стол и написала ему записку с извинениями за то, что огрызалась и бросила со всей этой научной толпой. Я пристроила записку на его подушке и отбросила одеяло. И оставила для него включенной настольную лампу.
Затем я забралась под одеяло в свою кровать, стоявшую в нескольких дюймах от кровати Майка. Сегодня я не хотела быть Тиной Тернер, сегодня мне вспомнился Отис Реддинг. Он был абсолютно прав. Девушки тоже устают. Они жаждут нежности, повторял он мне снова и снова, когда я слушала его песни. Мне очень нужно было проверить, так ли это, и как можно скорее. Но сегодня этому не бывать, поэтому я выключила свою лампу, зарылась головой в подушку и убедила себя, что достаточно вымоталась, чтобы заслужить хороший отдых.
23
Мне было настолько непривычно рано ложиться, что я проснулась уже в пять утра и беспокойно ворочалась, пока не увидела, как серый свет начал пробиваться по краям занавесок. Тогда я тихо проскользнула в ванную и оделась для пробежки. Внизу, в холле, я кивнула молодому дежурному, вышла на улицу и оказалась на громадной задней балюстраде, с которой открывался вид на акры зеленых садов и лесов. Я сделала несколько растяжек, опершись ногой о колонну, что не одно столетие поддерживала фасад Кливдена, а затем побежала вдоль подстриженных кустов по дорожкам, ведущим к Темзе. За все пять миль я не встретила никого, кроме разве что двоих садовников или землекопов, поэтому сполна насладилась тишиной, окружавшей меня в этом царстве спокойствия.
Последний холм на обратном пути заставил меня попотеть, поэтому я перешла на ходьбу и прогулялась по запутанным лабиринтам симметричного большого сада, образованного из рядов самшита, который специально высаживали и холили.
Когда я вернулась в номер, Майк все еще крепко спал, благоухая ароматом лагера. Поэтому я не спеша умылась и оделась перед новым трудовым днем. Когда я была уже готова к выходу, он пробормотал:
— Доброе утро.
Я сказала ему, что иду на утреннее заседание, чтобы послушать доклад специалистов из Скотленд-Ярда о новых достижениях в области работы с ДНК.
— Джеффри Доген приедет сюда около одиннадцати. Криви встретит его у дверей, и они нас подождут. Он договорился, чтобы нам предоставили отдельную комнату для беседы, — Майк повернул голову в мою сторону. — И спасибо, что не бросила меня вчера, блондиночка. Я прождал тебя всего-то пару-тройку часов, пока не понял, что ты меня кинула.
— Извини, я...
— Да, ладно, забей. Мы с Криви неплохо провели время. На нас положила глаз какая-то герцогиня.
Я представила себе это и рассмеялась.
— Я не шучу. Настоящая герцогиня и к тому же красавица. Провела нас по пабам, показала местные достопримечательности.
— Когда же ты вернулся?
В ответ он подмигнул:
— Моя мать еще жива и вполне счастливо проживает в Бруклине, так что спасибо за заботу. Но она сама справится с такими вопросами. Увидимся в одиннадцать, хорошо?
Я вышла и направилась в конференц-зал имени Черчилля, взяла себе кофе и ячменную лепешку и нашла место, отведенное мне на сегодняшнем утреннем заседании. Я извинилась перед лордом Уинделторном за свое отсутствие на ужине, затем немного поболтала с соседями по столу, пока выступающие отлаживали микрофоны и прочее оборудование.
В том, что касается исследования ДНК и создания банка генетических данных, британцы на голову опередили нас. И хотя уровень сексуальных преступлений у них гораздо ниже, чем в Штатах, они уже начали вводить систему генетических «отпечатков пальцев» в качестве улик при изнасилованиях, случавшихся в Лондоне. Докладчица выдвинула несколько смелых предположений о перспективе использования этой технологии в будущем, и я записала кое-что, чтобы потом пересказать все это Бобу Шефферу, который проделал огромную работу по созданию при патологоанатомическом отделении лаборатории по исследованию ДНК.
Было уже почти одиннадцать, когда Уинделторн объявил перерыв. Я объяснила ему, что не смогу далее присутствовать на заседании, потому что у нас с Чэпменом есть неотложное дело. Он заверил меня, что все понимает, и я поднялась в номер, чтобы забрать папку с материалами по делу Доген.
Спустившись к стойке администратора, я увидела, как Криви представил Джеффри Догена Майку. Я подошла ближе, и Доген протянул мне руку:
— Вы, должно быть, Александра. Рад познакомиться. Спасибо, что прилетели в такую даль. Коммандер Криви сказал мне, что вы дочь Бенджамина Купера. Неужели это правда? Я имел удовольствие слушать лекции вашего отца... Скорее всего это было на медицинской конференции в Барселоне в прошлом году. Он потрясающий человек.
— Полностью с вами согласна. Спасибо.
Криви повел нас к одному из прилегающих к основному зданий, где администрация выделила нам комнату. Он ушел вперед с Догеном. Бывший муж Джеммы оказался ниже, чем я думала. В свои шестьдесят с чем-то он был тощим, жилистым и почти лысым, поэтому уши казались великоватыми по сравнению с чертами лица.
— Кстати, пока ты училась сегодня утром, звонил твой приятель.
— Что?
— Дрю. Его ведь так зовут, да? Просто звонил, чтобы поздороваться. Сказал, что не может заснуть и что не смог да тебя дозвониться из-за расписания твоей поездки. Мне повезло, что он позвонил, его звонок разбудил меня как раз вовремя.
— Отлично. Ты же сказал ему, кто ты, правда? Я имею в виду, что ты просто мой др... то есть что мы просто делим комнату, понимаешь...
— Что я должен был ему сказать? Извини, но я не знаком с этикетом Уэллесли. Они, наверное, обучают тому, что следует говорить в такой ситуации. «Извини, приятель, я всего лишь полицейский, к тому же гей». Или: «Господи, да я не стану спать с Алекс даже на пари, а ты?» Послушай, он меня разбудил, блондиночка. Я сказал, что все передам, и велел ему перезвонить. Еще вчера он тебя расстроил до слез, и ты думала, будто он убил Доген, потому что она зарезала его жену, а теперь хочешь, чтобы он тебе звонил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54