Но... — внезапно он выпрямился в кресле, — Джон, я бы хотел взглянуть одним глазом на эти истории болезней, если, конечно, это возможно. Может быть, я найду там что-нибудь такое, что ускользнуло от тебя.
— Нет смысла не показывать их тебе после того, как я столько выболтал, — сказал Минчен усталым голосом.
Он медленно поднялся и направился в угол комнаты за письменный стол Жаннэ. Эллери хихикнул, увидев, с каким трудом Минчен протискивается между стеной и креслом.
— Вы куда, профессор?
— Что? — Минчен остановился, растерявшись. Затем на его лице появилась смущенная улыбка. Он хлопнул себя по лбу и двинулся обратно в сторону двери.
— Это лишний раз показывает, какая у меня теперь путаница в голове. Я совершенно забыл, что приказал убрать шкаф с историями болезней, стоявший в углу за письменным столом, когда я пришел сюда вчера и нашел Жаннэ мертвым...
— Что-о?!
Впоследствии Эллери любил вспоминать эту сцену. Он утверждал, что испытал неповторимое Драматическое потрясение. Одна-единственная фраза, воскресившая забытую обстановку, мгновенно направила расследование дела Дурн — Жаннэ в другое русло.
Минчен замер на месте, испуганней неожиданным выкриком Эллери.Он смотрел на него, ничего не понимая.Эллери вскочил на ноги и молча опустился на пол. Встав на олени позади кресла, он пристально рассматривал линолеум.
Спустя несколько минут он резко поднялся, улыбнулся и пока-л головой:
— Ни следа от этого шкафа на полу не осталось, так как линолеум вый. Ну что же, это подтверждает мои предположения.
Он подскочил к Минчену и сжал его плечи.
— Джон, ты решил исход дела! Никуда не ходи... К черту этот проклятый шкаф!
Минчен с трудом освободил плечи и вернулся на свой стул. Он смотрел на своего друга с недоумением, Эллери бегал по комнате, беспрерывно затягиваясь сигаретой.
— Я лолагаю, дело было так. Ты сюда пришел на несколько минут раньше меня и обнаружил Жаннэ мертвым. Зная, что придет полиция и во всем начнет копаться, ты решил тайно унести эти ценные записи и спрятать их в безопасное место.
Я прав?
— Ну да. Но что в этом плохого? Я не вижу, какое отношение может иметь этот шкаф к...
— Ошибаешься, — воскликнул Эллери. — Ты невольно отодвинул раскрытие дела более чем на двадцать четыре часа. Ты не понимаешь, какое отношение может иметь шкаф к преступлениям! Да, Джон, это загадка, головоломка! Сам того не ведая, ты чуть не поставил последнюю точку в карьере моего отца и лишил спокойствия твоего друга...
Минчен стоял с открытым ртом:
— Но...
— И никаких «но». Не принимай это слишком близко к сердцу. Самое главное в том, что я нашел улику-ключ.
Эллери перестал бегать по комнате и загадочно посмотрел на Минчена. Он указал рукой направо, в сторону письменного стола.
— Я же тебе говорил, что в этом углу было окно!
Джон Минчен посмотрел, куда был направлен обличающий палец Эллери.Позади письменного стола доктора Жаннэ он ничего не увидел — там была глухая стена.
— Джон, распорядись, чтобы принесли план первого этажа, — сказал Эллери. Он преобразился и снова превратился в бодрого, энергичного и решительного детектива.
Доктор Минчен почувствовал, что порыв энтузиазма, охвативший его друга, передается и ему.Комендант Парадайз сам принес чертеж в кабинет покойного хирурга. Эллери быстро разложил план на письменном столе и провел на нем пальцем какую-то извилистую линию, которая для доктора Минчена, смотревшего из-за его плеча, была абсолютной загадкой. Эллери изучал план с таким видом, как будто окружающий мир перестал для него существовать.
После долгого молчания, во время которого доктор Минчен терпеливо ждал; Эллери выпрямился. На его лице отражалось удовлетворение. Не торопясь он снял пенсне. Чертеж со слабым шуршанием свернул в трубку.Эллери принялся задумчиво шагать взад и вперед, постукивая пенсне по подбородку. Он закурил, и его голова исчезла в клубах дыма.
— Необходимо еще одно доказательство. Еще одно доказательство... Если боги на нашей стороне, мы найдем это крошечное доказательство!
Он выбежал из кабинета в Южный коридор. Минчен едва поспевал за ним. Эллери остановился перед дверью в наркозную и осмот-трелся.
— Быстро дай ключ от шкафчика медицинских принадлежностей в предоперационной!
Минчен вытащил связку и отыскал нужный ключ. Эллери поспешно схватил его и устремился в наркозную.На ходу он вынул из верхнего кармана своего пиджака записную книжку и стал перелистывать страницы, пока не нашел нарисованный карандашом непонятный геометрический контур, край которого имел характерный зубчатый отрыв. С минуту он его внимательно изучал, потом улыбнулся и молча сунул записную книжку в карман. Затем, кивнув полицейскому у двери, Эллери вошел в предоперационную. Минчен недоуменно следовал за ним.
Эллери направился прямо к шкафчику с перевязочными материалами. Он торопливо открыл стеклянную дверцу шкафа ключом Минчена и скользнул глазами по рядам узких металлических ящиков. Каждый ящик имел этикетку с перечислением содержимого.
Эллери быстро пробежал этикетки. Около самого верхнего ящика он задержался, найдя то, что искал. Он выдвинул ящик и наклонился, чтобы рассмотреть каждый предмет. Несколько раз он вынимал что-то и внимательно рассматривал, но каждый раз оставался неудовлетворенным. Наконец он протянул руку к небольшому рулону и, взяв его, выпрямился с радостным восклицанием. Сделав шаг от ящика, он снова достал из кармана записную книжку, нашел нужную страницу со странным рисунком и внимательно сравнил контур рисунка с предметом, извлеченным из ящика. Его лицо озарилось загадочной улыбкой. Он убрал записную книжку, а свою находку осторожно положил на прежнее место в ящик. Однако тут же передумал,_достал рулончик и на сей раз аккуратно вложил его в целлофановый конверт и положил его в карман своего пальто.
— Я полагаю, — сказал доктор Минчен, — что ты нашел что-то важное. Почему, черт возьми, ты так ехидно улыбаешься?
— Это не открытие, Джон, а подтверждение, — ответил Эллери. Он сел на стул и принялся болтать ногами, как мальчишка. — Это одно из самых запутанных дел, которые мне приходилось встречать.
— Я вижу, что ты нашел вещественное доказательство, достаточно убедительное, чтобы распутать дело.
— Подумать только! Доказательство все время было у нас под носом. Но сначала мне потребовалось распутать преступление, а уже потом я смог догадаться, где находится эта бесценная улика.
В четверг вскоре после обеда Эллери Квин поднялся по ступенькам старого дома на 87-й улице. В одной руке он держал увесистый сверток, в другой — длинный рулон бумаги. Радостная улыбка сияла на его лице.
Когда Джуна услышал щелканье ключа в замке, он бросился к дверям. Открыв их, Джуна увидел Эллери, что-то прячущего за спиной.
— О, мистер Эллери, как рано вы вернулись! Почему не позвонили?
Эллери с веселым видом задержался у порога.
— Джуна, скажи мне, кем бы ты хотел стать, когда вырастешь? Джуна широко открыл глаза.
— Когда я вырасту, мечтаю стать сыщиком!
— А ты умеешь маскироваться? — спросил Эллери строгим то-ном.
Мальчик приоткрыл рот.
— Нет, сэр, но я научусь.
— Я так и думал, — сказал Эллери, вытаскивая из-за спины сверток и протягивая его мальчику. — Вот, можешь начинать тренироваться теперь же.
Две минуты спустя Джуна влетел в гостиную:
— Мистер Эллери, это все мне?
Он поставил коробку на стол. Из-под приподнятой металлической крышки виднелась весьма загадочная коллекция париков, кусков мела, цветных помад и множества других предметов подобного рода.
— Да, тебе, шалун. — Эллери бросил пальто и шляпу на стул. — Это тебе, Джуна. Потому что ты, наверное, самый лучший сыщик в семье Квинов.
Лицо Джуны залилось румянцем.
— Если б не ты, — продолжал ласково Эллери, взяв мальчика за подбородок, — и не твой необыкновенно разумный совет, дело Дурн и Жаннэ до сих пор не было бы решено!
К Джуне вернулся дар речи.
— Вы их поймали?
— Нет еще, но обещаю тебе, что теперь уж не придется долго ждать. А сейчас пойди к себе и посмотри этот маскарадный набор.
Я пока поработаю. У меня масса дел.Джуна, привыкший к резкой перемене настроений младшего Квина, исчез в кухне.Эллери расправил длинный рулон бумаги на столе. Это был план первого этажа больницы, который принес комендант Парадайз. С торчащей в углу рта сигаретой, он долго изучал чертеж. Время от времени он царапал на его полях какие-то загадочные пометки. Что-то явно его смущало. Он начал шагать по комнате, куря одну сигару за другой.
Джуна бесшумно прокрался в комнату. Вид у него был устрашающий. Поверх черных волос он надел ярко-красный парик. Его подбородок скрывала рыжая борода. Под носом красовались страшные черные усы. На брови были наклеены тяжелые седые клочки волос, немного похожие на брови инспектора. Щеки он измазал красной помадой, глаза обвел черным карандашом.
Джуна стоял, стараясь быть замеченным Эллери. Наконец Эллери поднял голову. На его лице появилось удивление. Наигранным голосом он спросил:
— Кто ты такой? Как ты сюда попал?
— Мистер Эллери, это же я.
— Что? — Эллери отступил на шаг. — Ты меня разыгрываешь Джуна. Ты ли это?
— Ну конечно, я! — провизжал в восторге мальчик, срывая усы и бороду.
— Иди-ка сюда, сорванец!
Эллери уселся в широкое кресло, взяв мальчика за руку.
— Джуна, — торжественно сказал он. — Дело уже раскрыто, за исключением одного вопроса. Я бы мог хоть сегодня арестовать преступника. У меня абсолютно все выяснено, за исключением одного неясного момента... Один-единственный пункт...
Его голос оборвался. Он выпрямился, полузакрыл глаза и оттолкнул Джуну.
— Ей-богу, — тихо произнес он, — кажется, нашел.
Эллери соскочил с кресла и скрылся в спальне. Джуна побежал за ним.Эллери схватил телефонную трубку и поспешно набрал номер.
— Пит Харпер? Пит, слушай внимательно. Не задавай вопросов, просто слушай. Если ты сможешь сделать то, о чем я сейчас попрошу, обещаю тебе еще более сенсационную историю, чем та, которую ты получил от меня недавно. Ты меня слышишь? У тебя карандаш и бумага есть под рукой? Только ради всего святого, никому ни единого слова. Никому, слышишь! Запрещаю публиковать до моего разрешения. А теперь пиши. Я хочу, чтобы ты поехал и выяснил...
«Инспектору Ричарду Квину
Филипп Моргаус, адвокат
Уважаемый инспектор Квин!
Пишу это письмо по настоятельной просьбе мистера Эллери Квина, с которым я беседовал по телефону сегодня утром.Мистер Квин сообщил мне, что ему стали известны некоторые личные секреты Абби Дурн, о которых полиция не знала. Он услышал их вчера от доктора Джона Минчена.
Поскольку секрет открыт, у меня нет более причины уклоняться от ответов. Пользуюсь случаем, чтобы объяснить то, что оставалось непонятным или неясным во взаимоотношениях Даннинга и Фуллер.
Прежде чем продолжать, разрешите информировать Вас о заверении, полученном сегодня утром от мистера Квина. Он обещал, что будут приняты все необходимые меры, чтобы сведения об истинных родителях Гульды Дурн не были переданы гласности и даже, если это возможно, не были зафиксированы в картотеках полиции.
Документы, которые следовало уничтожить согласно завещанию миссис Дурн, были, по существу, ее личным дневником, который она вела в течение года до событий, описанных ниже, и который она продолжала вести затем аккуратно пять лет подряд без перерыва.
Мистер Эллери Квин проницательно догадался, что в понедельник я превысил свои полномочия, когда вместо того, чтобы уничтожить конверт, не распечатывая, как это требовала этика закона, я открыл его и прочитал содержимое.
Уважаемый инспектор Квин, я давно занимаюсь адвокатской практикой. И, как мне кажется, не пачкаю безукоризненную репутацию отца, особенно когда это касалось миссис Дурн, не только нашей клиентки, но и друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Нет смысла не показывать их тебе после того, как я столько выболтал, — сказал Минчен усталым голосом.
Он медленно поднялся и направился в угол комнаты за письменный стол Жаннэ. Эллери хихикнул, увидев, с каким трудом Минчен протискивается между стеной и креслом.
— Вы куда, профессор?
— Что? — Минчен остановился, растерявшись. Затем на его лице появилась смущенная улыбка. Он хлопнул себя по лбу и двинулся обратно в сторону двери.
— Это лишний раз показывает, какая у меня теперь путаница в голове. Я совершенно забыл, что приказал убрать шкаф с историями болезней, стоявший в углу за письменным столом, когда я пришел сюда вчера и нашел Жаннэ мертвым...
— Что-о?!
Впоследствии Эллери любил вспоминать эту сцену. Он утверждал, что испытал неповторимое Драматическое потрясение. Одна-единственная фраза, воскресившая забытую обстановку, мгновенно направила расследование дела Дурн — Жаннэ в другое русло.
Минчен замер на месте, испуганней неожиданным выкриком Эллери.Он смотрел на него, ничего не понимая.Эллери вскочил на ноги и молча опустился на пол. Встав на олени позади кресла, он пристально рассматривал линолеум.
Спустя несколько минут он резко поднялся, улыбнулся и пока-л головой:
— Ни следа от этого шкафа на полу не осталось, так как линолеум вый. Ну что же, это подтверждает мои предположения.
Он подскочил к Минчену и сжал его плечи.
— Джон, ты решил исход дела! Никуда не ходи... К черту этот проклятый шкаф!
Минчен с трудом освободил плечи и вернулся на свой стул. Он смотрел на своего друга с недоумением, Эллери бегал по комнате, беспрерывно затягиваясь сигаретой.
— Я лолагаю, дело было так. Ты сюда пришел на несколько минут раньше меня и обнаружил Жаннэ мертвым. Зная, что придет полиция и во всем начнет копаться, ты решил тайно унести эти ценные записи и спрятать их в безопасное место.
Я прав?
— Ну да. Но что в этом плохого? Я не вижу, какое отношение может иметь этот шкаф к...
— Ошибаешься, — воскликнул Эллери. — Ты невольно отодвинул раскрытие дела более чем на двадцать четыре часа. Ты не понимаешь, какое отношение может иметь шкаф к преступлениям! Да, Джон, это загадка, головоломка! Сам того не ведая, ты чуть не поставил последнюю точку в карьере моего отца и лишил спокойствия твоего друга...
Минчен стоял с открытым ртом:
— Но...
— И никаких «но». Не принимай это слишком близко к сердцу. Самое главное в том, что я нашел улику-ключ.
Эллери перестал бегать по комнате и загадочно посмотрел на Минчена. Он указал рукой направо, в сторону письменного стола.
— Я же тебе говорил, что в этом углу было окно!
Джон Минчен посмотрел, куда был направлен обличающий палец Эллери.Позади письменного стола доктора Жаннэ он ничего не увидел — там была глухая стена.
— Джон, распорядись, чтобы принесли план первого этажа, — сказал Эллери. Он преобразился и снова превратился в бодрого, энергичного и решительного детектива.
Доктор Минчен почувствовал, что порыв энтузиазма, охвативший его друга, передается и ему.Комендант Парадайз сам принес чертеж в кабинет покойного хирурга. Эллери быстро разложил план на письменном столе и провел на нем пальцем какую-то извилистую линию, которая для доктора Минчена, смотревшего из-за его плеча, была абсолютной загадкой. Эллери изучал план с таким видом, как будто окружающий мир перестал для него существовать.
После долгого молчания, во время которого доктор Минчен терпеливо ждал; Эллери выпрямился. На его лице отражалось удовлетворение. Не торопясь он снял пенсне. Чертеж со слабым шуршанием свернул в трубку.Эллери принялся задумчиво шагать взад и вперед, постукивая пенсне по подбородку. Он закурил, и его голова исчезла в клубах дыма.
— Необходимо еще одно доказательство. Еще одно доказательство... Если боги на нашей стороне, мы найдем это крошечное доказательство!
Он выбежал из кабинета в Южный коридор. Минчен едва поспевал за ним. Эллери остановился перед дверью в наркозную и осмот-трелся.
— Быстро дай ключ от шкафчика медицинских принадлежностей в предоперационной!
Минчен вытащил связку и отыскал нужный ключ. Эллери поспешно схватил его и устремился в наркозную.На ходу он вынул из верхнего кармана своего пиджака записную книжку и стал перелистывать страницы, пока не нашел нарисованный карандашом непонятный геометрический контур, край которого имел характерный зубчатый отрыв. С минуту он его внимательно изучал, потом улыбнулся и молча сунул записную книжку в карман. Затем, кивнув полицейскому у двери, Эллери вошел в предоперационную. Минчен недоуменно следовал за ним.
Эллери направился прямо к шкафчику с перевязочными материалами. Он торопливо открыл стеклянную дверцу шкафа ключом Минчена и скользнул глазами по рядам узких металлических ящиков. Каждый ящик имел этикетку с перечислением содержимого.
Эллери быстро пробежал этикетки. Около самого верхнего ящика он задержался, найдя то, что искал. Он выдвинул ящик и наклонился, чтобы рассмотреть каждый предмет. Несколько раз он вынимал что-то и внимательно рассматривал, но каждый раз оставался неудовлетворенным. Наконец он протянул руку к небольшому рулону и, взяв его, выпрямился с радостным восклицанием. Сделав шаг от ящика, он снова достал из кармана записную книжку, нашел нужную страницу со странным рисунком и внимательно сравнил контур рисунка с предметом, извлеченным из ящика. Его лицо озарилось загадочной улыбкой. Он убрал записную книжку, а свою находку осторожно положил на прежнее место в ящик. Однако тут же передумал,_достал рулончик и на сей раз аккуратно вложил его в целлофановый конверт и положил его в карман своего пальто.
— Я полагаю, — сказал доктор Минчен, — что ты нашел что-то важное. Почему, черт возьми, ты так ехидно улыбаешься?
— Это не открытие, Джон, а подтверждение, — ответил Эллери. Он сел на стул и принялся болтать ногами, как мальчишка. — Это одно из самых запутанных дел, которые мне приходилось встречать.
— Я вижу, что ты нашел вещественное доказательство, достаточно убедительное, чтобы распутать дело.
— Подумать только! Доказательство все время было у нас под носом. Но сначала мне потребовалось распутать преступление, а уже потом я смог догадаться, где находится эта бесценная улика.
В четверг вскоре после обеда Эллери Квин поднялся по ступенькам старого дома на 87-й улице. В одной руке он держал увесистый сверток, в другой — длинный рулон бумаги. Радостная улыбка сияла на его лице.
Когда Джуна услышал щелканье ключа в замке, он бросился к дверям. Открыв их, Джуна увидел Эллери, что-то прячущего за спиной.
— О, мистер Эллери, как рано вы вернулись! Почему не позвонили?
Эллери с веселым видом задержался у порога.
— Джуна, скажи мне, кем бы ты хотел стать, когда вырастешь? Джуна широко открыл глаза.
— Когда я вырасту, мечтаю стать сыщиком!
— А ты умеешь маскироваться? — спросил Эллери строгим то-ном.
Мальчик приоткрыл рот.
— Нет, сэр, но я научусь.
— Я так и думал, — сказал Эллери, вытаскивая из-за спины сверток и протягивая его мальчику. — Вот, можешь начинать тренироваться теперь же.
Две минуты спустя Джуна влетел в гостиную:
— Мистер Эллери, это все мне?
Он поставил коробку на стол. Из-под приподнятой металлической крышки виднелась весьма загадочная коллекция париков, кусков мела, цветных помад и множества других предметов подобного рода.
— Да, тебе, шалун. — Эллери бросил пальто и шляпу на стул. — Это тебе, Джуна. Потому что ты, наверное, самый лучший сыщик в семье Квинов.
Лицо Джуны залилось румянцем.
— Если б не ты, — продолжал ласково Эллери, взяв мальчика за подбородок, — и не твой необыкновенно разумный совет, дело Дурн и Жаннэ до сих пор не было бы решено!
К Джуне вернулся дар речи.
— Вы их поймали?
— Нет еще, но обещаю тебе, что теперь уж не придется долго ждать. А сейчас пойди к себе и посмотри этот маскарадный набор.
Я пока поработаю. У меня масса дел.Джуна, привыкший к резкой перемене настроений младшего Квина, исчез в кухне.Эллери расправил длинный рулон бумаги на столе. Это был план первого этажа больницы, который принес комендант Парадайз. С торчащей в углу рта сигаретой, он долго изучал чертеж. Время от времени он царапал на его полях какие-то загадочные пометки. Что-то явно его смущало. Он начал шагать по комнате, куря одну сигару за другой.
Джуна бесшумно прокрался в комнату. Вид у него был устрашающий. Поверх черных волос он надел ярко-красный парик. Его подбородок скрывала рыжая борода. Под носом красовались страшные черные усы. На брови были наклеены тяжелые седые клочки волос, немного похожие на брови инспектора. Щеки он измазал красной помадой, глаза обвел черным карандашом.
Джуна стоял, стараясь быть замеченным Эллери. Наконец Эллери поднял голову. На его лице появилось удивление. Наигранным голосом он спросил:
— Кто ты такой? Как ты сюда попал?
— Мистер Эллери, это же я.
— Что? — Эллери отступил на шаг. — Ты меня разыгрываешь Джуна. Ты ли это?
— Ну конечно, я! — провизжал в восторге мальчик, срывая усы и бороду.
— Иди-ка сюда, сорванец!
Эллери уселся в широкое кресло, взяв мальчика за руку.
— Джуна, — торжественно сказал он. — Дело уже раскрыто, за исключением одного вопроса. Я бы мог хоть сегодня арестовать преступника. У меня абсолютно все выяснено, за исключением одного неясного момента... Один-единственный пункт...
Его голос оборвался. Он выпрямился, полузакрыл глаза и оттолкнул Джуну.
— Ей-богу, — тихо произнес он, — кажется, нашел.
Эллери соскочил с кресла и скрылся в спальне. Джуна побежал за ним.Эллери схватил телефонную трубку и поспешно набрал номер.
— Пит Харпер? Пит, слушай внимательно. Не задавай вопросов, просто слушай. Если ты сможешь сделать то, о чем я сейчас попрошу, обещаю тебе еще более сенсационную историю, чем та, которую ты получил от меня недавно. Ты меня слышишь? У тебя карандаш и бумага есть под рукой? Только ради всего святого, никому ни единого слова. Никому, слышишь! Запрещаю публиковать до моего разрешения. А теперь пиши. Я хочу, чтобы ты поехал и выяснил...
«Инспектору Ричарду Квину
Филипп Моргаус, адвокат
Уважаемый инспектор Квин!
Пишу это письмо по настоятельной просьбе мистера Эллери Квина, с которым я беседовал по телефону сегодня утром.Мистер Квин сообщил мне, что ему стали известны некоторые личные секреты Абби Дурн, о которых полиция не знала. Он услышал их вчера от доктора Джона Минчена.
Поскольку секрет открыт, у меня нет более причины уклоняться от ответов. Пользуюсь случаем, чтобы объяснить то, что оставалось непонятным или неясным во взаимоотношениях Даннинга и Фуллер.
Прежде чем продолжать, разрешите информировать Вас о заверении, полученном сегодня утром от мистера Квина. Он обещал, что будут приняты все необходимые меры, чтобы сведения об истинных родителях Гульды Дурн не были переданы гласности и даже, если это возможно, не были зафиксированы в картотеках полиции.
Документы, которые следовало уничтожить согласно завещанию миссис Дурн, были, по существу, ее личным дневником, который она вела в течение года до событий, описанных ниже, и который она продолжала вести затем аккуратно пять лет подряд без перерыва.
Мистер Эллери Квин проницательно догадался, что в понедельник я превысил свои полномочия, когда вместо того, чтобы уничтожить конверт, не распечатывая, как это требовала этика закона, я открыл его и прочитал содержимое.
Уважаемый инспектор Квин, я давно занимаюсь адвокатской практикой. И, как мне кажется, не пачкаю безукоризненную репутацию отца, особенно когда это касалось миссис Дурн, не только нашей клиентки, но и друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29