Кэт кивнул головой.
— Да, конечно. Нам Можно идти теперь?
— Все формальности закончены.
— Вы поймаете мальчишку, который сделал это?
Полицейский пожал плечами.
— Никто не видел, как ударил его ножом. По крайней мере, никто, кто бы мог заявить об этом. Будет очень трудно.
На обратном пути в гостиницу они почти не разговаривали. Прощаясь, Мэг сказала:
— Вы выглядите измученным. Попытайтесь уснуть, а я встречу вас здесь завтра утром и помогу сделать все необходимое.
— Спасибо, я ценю вашу помощь, — ответил он. — Как вы думаете, не удастся ли вам все же достать эти часы? — Это была его последняя ниточка надежды. Они были просто необходимы ему.
— Я попытаюсь. Может быть, сейчас это невозможно. Мы поговорим об этом завтра.
Тело и мозг Кэта отчаянно требовали отдыха. Ему все же удалось уснуть, освободившись от мыслей.
Глава 15
В полуобморочном состоянии Кэт связался с похоронным бюро и с американским консулом. Гробовщик — по долгу службы — был сочувственно-внимателен, а консул разговаривал по телефону отрывистыми короткими фразами. Ему уже не впервые приходилось иметь дело с трупами американцев.
— Есть ли у вас причины полагать, что в Соединенных Штатах найдется кто-нибудь, кто захочет получить тело мистера Холлэнда? — спросил он.
— Нет. Думаю, что нет.
— В таком случае советую вам договориться с похоронным бюро и похоронить его в Санта-Марте. Здесь жаркий климат, и даже если прибегнуть к бальзамированию, то...
— Понимаю, что вы хотите сказать. Я приму необходимые меры.
— Было ли что-нибудь ценное среди его личных вещей?
— Немного денег.
— Может быть, вы хотите, чтобы я отослал их его дочери или вы сами это сделаете?
— Сам.
— Хорошо. — В его голосе слышалось явное облегчение.
Гробовщик нашел священника, и тот прочитал короткую заупокойную молитву в присутствии Кэта, Мэг Гарсиа, владельца похоронного бюро и двоих могильщиков. Когда церемония была закончена, она сказала:
— Ну, вот и все, больше мы ничего не можем для него сделать.
— А часы? — спросил Кэт. — Может быть, вы попробуете?
— У вас есть тысяча долларов?
— Да.
— Тогда дайте их мне. Я попытаюсь его найти. Ждите меня в отеле.
Лежа в комнате с включенным на полную мощность кондиционером, Кэт усилием воли заставлял себя размышлять. Все зависело от этих наручных часов; он не может уехать из Санта-Марты, не узнав ничего о них. Если Гарсиа сумеет выяснить, откуда у парня часы, у него появится ниточка, за которую он сможет зацепиться и раскрутить ход событий, хотя возможности у него ограничены.
Он не мог отделаться от ощущения, что сейчас из соседней комнаты раздастся голос Блуи — бодрый, веселый, уверенный голос человека, который всегда знает, каким должен быть следующий шаг. А Кэт, в отличие от него, понятия не имел, что ему делать дальше. Он встал и прошел в комнату Блуи. Вещи, которые он купил в Атланте, были аккуратно развешаны в шкафу и рассованы по ящикам. Кэт собрал их и уложил в полотняную сумку Блуи. В куртке лежало семь тысяч долларов — то, что осталось от десяти тысяч, которыми Кэт расплатился с Блуи в Атланте.
В бумажнике Блуи он нашел школьную фотографию маленькой темноволосой девочки; кроме нескольких сотен долларов, в бумажнике не оказалось больше ничего — ни кредитных карточек, ни водительского удостоверения, — только клочки бумаги с незнакомыми телефонными номерами и неразборчивыми каракулями. Все это, за исключением денег, фотографии и пистолета «Магнум-357», он тоже сунул в сумку и застегнул молнию. Больше нечего было отослать в Соединенные Штаты; он отдаст это швейцару. Пошатываясь, Кэт добрался до кровати и уснул.
В дверь тихонько постучали. Кэт заставил себя подняться и взглянул на часы рядом с постелью. Уже вечер. Значит, он проспал всю вторую половину дня. Он пошел к двери.
— Можно войти? — спросила Мэг.
— Конечно, входите. Как успехи?
Она присела на диван, открыла свою сумочку и протянула ему наручные часы «Ролекс».
— Он взял вашу тысячу долларов, — сказала она.
У Кэта перехватило дыхание. Он перевернул часы и прочитал надпись на обратной стороне. «Кэту и Кэтберд, с любовью от Кейти и Джинкс». Он с усилием сглотнул.
— Вы не выяснили, где он их взял?
— Выяснила. Он украл их у одного человека — с повязкой на глазу. Вам это о чем-нибудь говорит?
— Да, да, конечно, — ответил Кэт, заметно волнуясь. А он может знать, где сейчас этот человек?
— Он мертв. Его убили хулиганы за эти часы. Десяток молодцов подкараулили его в переулке и... в общем, он не первый, да и ваш друг Холлэнд не последний.
— А парень знал что-нибудь об этом человеке? Хоть что-нибудь?
Она покачала головой.
— Совсем ничего. Он сидел и выпивал в одной из забегаловок рядом с тротуаром. Они заметили часы. Когда пьяный встал и пошел, они направились за ним. Вот как это было.
Кэт упал в кресло. Значит, конец всему. Если Педро-Пират мертв, ему, без Блуи Холлэнда, уже не на что рассчитывать. Он почувствовал, что силы покинули его. Он вспомнил голос, который услышал по телефону, и то единственное слово и понял, что уже ни в чем не уверен. Он взялся за это дело, вообразив, что ему есть на что надеяться. Из-за его идиотского упрямства и наручных часов убит хороший человек. Он изо всех сил старался не расплакаться.
— Что вы теперь собираетесь делать? — спросила она.
— Поеду домой, — устало ответил Кэт. — Боюсь, я уже получил все сполна.
И, взглянув на нее, добавил:
— Вы были очень добры ко мне. Могу ли я как-нибудь отблагодарить вас?
— Да, вы можете пригласить меня сегодня на ужин и рассказать вашу историю от начала до конца.
Она замолчала и продолжила:
— Я знаю, кто вы такой, мистер Кэтледж. Я поняла это по надписи на ваших часах. Сейчас я много об этом читаю. Вы очень изменились по сравнению с фотографиями, которые я видела.
Кэт кивнул.
— Конечно, я накормлю вас ужином. Но должен я вам намного больше.
— Тогда через час? В баре с бассейном?
— Отлично. Я приму душ, соберусь в дорогу и позвоню домой.
Она ушла, а Кэт позвонил вниз и спросил, какими рейсами можно долететь до Майами.
— Послезавтра, сеньор, есть самолет из Картахены, а еще существует ежедневный рейс из Боготы. Завтра в десять утра есть транзитный рейс из Санта-Марты.
— Пожалуйста, помогите мне попасть на рейс из Санта-Марты! И не могли бы вы попытаться устроить меня на транзитный рейс из Майами в Атланту, штат Джорджия?
Он оставит «Сессну»; может быть, потом удастся как-нибудь ее вернуть.
— Конечно, сеньор.
— И я бы хотел позвонить в Атланту.
Он дал номер телефона Бена.
— Это международный разговор, и, наверное, его смогут дать не раньше, чем через час.
— Отлично. Я буду либо в баре с бассейном, либо в обеденном зале.
Он повесил трубку и пошел в душ.
* * *
На этот раз она надела белое шелковое облегающее платье и выглядела даже красивее, чем обычно, а белки ее глаз буквально светились на фоне загорелой кожи.
— Давайте сразу пойдем в обеденный зал, — предложил он, беря ее за руку. — Я вдруг вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего ланча, когда все это произошло.
Он повел ее к столу и почувствовал, что ему приятно прикосновение ее прохладной кожи.
После того, как они заказали обед и напитки, она отпила глоток мартини и поставила бокал на стол.
— Прежде чем вы начнете свой рассказ, я должна вам кое в чем признаться, — сказала она.
— Я весь внимание.
— Я тележурналист — на вольных хлебах. Я продаю отснятые мной материалы американским телестудиям. Мое полное имя — Мария Евгения Гарсиа-Гревилль, но в своей работе я пользуюсь именем Мэг Гревилль.
Кэта вдруг осенило.
— Ну, конечно, я видел одну из ваших работ — кажется, в шоу «Сегодня», не так ли? Что-то о партизанах Центральной Америки?
— Правильно, это был мой материал.
— Но вы, насколько я понимаю, никогда не появляетесь в кадре?
— Нет. В начале семидесятых я работала на местной телестудии в Лос-Анджелесе и уговорила их послать меня во Вьетнам вместе с телеоператором и звукооператором. Не для того, чтобы снимать войну, а чтобы собрать какой-нибудь человеческий материал — поговорить в госпиталях с ребятами из Лос-Анджелеса, например... «Привет, мамочка»... что-то в этом роде. Не успели мы приехать, как Сайгон принялись бомбить. Мы прятались за стеной и попали под минометный огонь. Двое моих помощников были убиты, а меня лишь слегка поцарапало. Мне удалось спасти кое-что из нашего оборудования, и я сняла фильм сама, по ходу сочиняя к нему текст. Я находилась там, пока не кончилась атака, и, когда я вернулась в Лос-Анджелес, мой фильм сначала показали по местному телевидению, а потом и по общенациональному. Мне присудили за него премию «Пибоди».
— С тех пор, — продолжала она, — я работала только в этой манере. Субъективный взгляд, голос за кадром — моя своеобразная торговая марка. А сейчас техника стала миниатюрнее, весит намного меньше, так что таскать ее легче, чем раньше.
— Вы говорите, что вы на вольных хлебах? И не работаете ни на какой студии?
— Нет, предпочитаю независимость. За мои материалы хорошо платят, и я могу снимать то, что меня интересует. В основном я делаю репортажи из Южной и Центральной Америки и из Филиппин. Впервые я приехала сюда, чтобы сделать материал об одной индейской семье, у которой есть маленький кокаиновый заводик на Амазонке, и работают они там вчетвером — глава семьи, его жена и двое сыновей. Я встречалась тут с разными людьми, завела кое-какие связи и влюбилась в эту страну. Около Картахены я купила небольшой кусок земли и построила домик на берегу моря. У меня есть квартира в Нью-Йорке, но, когда устаю, я приезжаю в свой домик. Я слышала о бандах хулиганов в Санта-Марте и уже целую неделю снимаю о них фильм. Думаю, в шоу «Сегодня» с удовольствием возьмут этот материал. У меня уже все готово; я снимала свой последний кусок, когда вдруг вчера наткнулась на вас на улице.
— Похоже, вы интересно живете.
Она кивнула.
— Да, это так, — согласилась она и на секунду задумалась. — Я люблю быть на переднем плане. Кстати, сейчас я просто хотела вам сказать, что я — репортер.
— И вы были бы не прочь сделать материал о том, чем я тут занимаюсь?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет. Я не собиралась ничего записывать и не буду заниматься этой историей. В любом случае вы возвращаетесь домой, не так ли? Нет, во мне говорит простое любопытство, поскольку уж я оказалась втянута в гущу событий. Но я все-таки репортер и хочу вас предупредить, что когда-нибудь я могу использовать вашу историю в каком-нибудь своем материале.
— Что ж, честное признание. Я пропущу эпизод с яхтой, поскольку вы уже читали репортажи об этом.
— Я читала только то, что написал «Тайм». Я тогда была в Гондурасе.
— Как раз там все было описано очень подробно, а я расскажу о гом, что случилось позже, примерно месяц спустя.
Он во всех подробностях изложил ей то, что произошло после телефонного звонка, однако не очень распространялся о своих контактах с Джимом. Пока он вел свой рассказ, у него самого складывалась в голове более ясная картина. Если у него и были сомнения насчет того, что он сделал все, что мог, то теперь они рассеялись.
— А как вы познакомились с Блуи Холлэндом?
— Через друга. Боюсь, большего я вам сказать не могу.
— И сейчас вы чувствуете, что ваша дочь действительно мертва?
Кэт вздохнул.
— Я уже не уверен, тот ли голос слышал я по телефону, и, кроме того, у меня нет никаких фактов, подтверждающих, что она жива. Однако благодаря вам я знаю, что один из ее убийц уже на том свете. Значит, полдела сделано.
— И вы доведете это дело до конца, если сумеете разыскать Денни?
При мысли о Денни его передернуло от злости.
— Если бы он сейчас тут сидел, я не смог бы поручиться за себя. Но я не представляю, с чего начать поиски. Может быть, у вас есть какая-нибудь мысль?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48