Все, что здесь есть, взято из папок доктора Шелли.
— Как вам это удалось? — спросила Вида, изумлении. — Как вы заполучили их?
— Я убежала вчера вечером из больницы и забрала это из машины Дэвида.
Вида в изумлении уставилась на Анжелу, которая рассматривала собственные руки, словно видела их в первый раз.
— Полагаю, он сам сказал вам об этом, когда спас вас от «Головореза»? — спросила Вида.
Анжела отозвалась откуда-то издалека:
— Да, было что-то такое. Вы знаете, Дэвид Вандемарк был непостижимым человеком. Вы даже не можете себе представить каким непостижимым, мисс Джонсон. Правда, я многого не знала о нем. Да и никто не знал и никогда больше не узнает.
Слезы медленно катились по лицу Анжелы. Вида встала и положила руку ей на плечо. Усилием воли Кинонес взяла себя в руки и продолжила:
— Дэвид хотел, чтобы Чарльз Кемден заплатил за все то, что он совершил. Он именно этого хотел. И это стоило ему жизни. Мне кажется, что нам надо закончить то, что он начал. У вас могут возникнуть какие-нибудь проблемы в связи с этим?
Оторвав глаза от бумаг, Вида мрачно посмотрела Анжеле в глаза:
— Вы знаете, что за материалы вы мне принесли? Это грозит мне такими неприятностями, что не выразить словами! Меня опять сошлют куда-нибудь. У меня возникнет куча проблем!
— Предполагалось, что я передам все это агенту Левитту.
— Но он тоже не в состоянии сейчас взвалить на себя такую ношу.
— Ну а вы?
— Дайте подумать. Все это необходимо внимательно просмотреть. Что вы сейчас собираетесь делать?
— Исчезнуть.
Ответ Анжелы заставил Виду встрепенуться.
— Мы сможем включить вас в федеральную программу защиты свидетелей. Таким образом...
— Федеральная программа защиты свидетелей? — оборвала ее Анжела. — Я с таким же успехом могу сама выстрелить себе в голову. Меньше всего я желала бы вверить себя заботам правительства. Послушайте, вы и ваш друг Айра будете защищать себя оружием, мое же последнее убежище — анонимность.
— Но...
— Это не подлежит обсуждению.
Понимая, что разговор практически закончен, Вида сказала:
— Тогда — желаю вам удачи! — и посмотрела на кучу бумаг, лежавшую у нее на коленях.
Анжела поднялась и, подойдя к двери, открыла ее, затем повернулась к Виде:
— А вы?...
— Что я?
— Что вы собираетесь делать с этими папками?
— Надеюсь, что приму правильное решение. Я пока не знаю.
— Тогда и я желаю вам удачи!
Вида подняла глаза и увидела, как закрывается дверь.
Айра все так же продолжал мирно похрапывать.
Младшие братья, надеющиеся на светлое будущее...
Ричард Давенпорт, говорящий ей, что она должна спать с ним, если не хочет неприятностей...
Мать, призывающая ее к ответственности...
Чарльз Кемден, одна из крупнейших фигур в этой мафии...
Рамон Дельгато, стоящий над телами своих жертв...
Убогая каморка в подвальном помещении ФБР, рядом с моргом...
"Я устал от этих игр в справедливость. Видимо, давно пора испытать судьбу в настоящем деле...
— Что вы хотите этим сказать?
— Может быть, когда-нибудь вы это поймете, Вида".
* * *
Анжела спустилась на лифте и вышла из больницы. Никто не попытался остановить ее. Никто не обратил на нее внимания.
Она направилась к автостоянке, расположенной в соседнем квартале. Это было ужасно далеко. Силы быстро покидали ее. Анжеле следовало хотя бы немного полежать. Но она знала, что ей нужно малость продержаться.
Когда она наконец добралась до фургона, оказалось, что рядом с ним уже стоят две машины. Ни в одну из боковых дверей не войти. Ладно, это не беда! В фургоне есть одна маленькая хитрость — задняя дверь. Анжела вытащила ключи из кармана брюк, открыла заднюю дверь и забралась внутрь. Затем она подала фургон назад и уехала со стоянки.
Анжела Кинонес была на пути к новому — началу новой жизни.
* * *
Вида Джонсон вышла из больничной палаты с рюкзаком, перекинутым через левое плечо. Охранник, сидящий на складном стуле рядом с дверью, посмотрел на нее и сказал:
— Куда это вы на ночь глядя?
— Да тут недалеко. Вы не могли бы оказать мне одну услугу?
— Что именно?
— Когда мистер Левитт проснется, не могли бы вы ему сказать, что я просила передать ему привет? И еще скажите, что я уехала, чтобы попробовать себя в настоящем деле. Он поймет, что я имела в виду.
— Конечно, скажу. Не волнуйтесь.
Выйдя из больницы, Вида направилась прямо к ближайшему таксофону. Покопавшись в бумажнике, она нашла свою записную книжку с телефонными номерами и мелочь. Байрон Лейкер ответил после третьего звонка.
— Байрон, это Вида.
— Вида? Как ваши дела? Как поживаете?
— Мне очень нужна ваша помощь. Вы по-прежнему работаете в Министерстве юстиции?
Байрон Лейкер внезапно насторожился и ответил:
— Конечно. А что случилось?
— Я в Нью-Йорке, собираюсь лететь челночным рейсом. Встретимся у вас дома за завтраком. Я расскажу вам все. Но только никому не говорите, что я приеду.
— У вас все в порядке, Вида?
— Будет в порядке, если никто не будет знать о моем приезде.
— Считайте, что все будет так, как вы сказали.
— Вы просто прелесть, Байрон. Спасибо.
Вешая трубку, Вида думала про себя: «Это лишь первый шаг. Говорят, что его труднее всего сделать».
Глава 6
— Вот дерьмо! — выругался Байрон Лейкер, когда закончил читать еще один лист из папки доктора Шелли. — Вы понимаете, какой динамит положили мне на колени?
— Извините, Байрон. Ничего тут не поделаешь, — сказала Вида, наливая себе третью чашку кофе.
— Они похоронят это, да и нас с вами, девочка. Этот ублюдок Чарльз Кемден! Боже! Сенатор и бывший член Совета Национальной Безопасности! — Лейкер печально покачал головой. — Это никогда не увидит света!
Вида помолчала и сделала глоток кофе, прежде чем возразить.
— На этот раз им не удастся нас остановить, Байрон. Я это предусмотрела.
— Что вы хотите этим сказать?
— Приехала в город ночью. Время вполне подходящее, чтобы подстраховаться. Остаток ночи я провела у друзей, которым доверяю. Побывала у шести человек. Дала каждому из знакомых пакет на сохранение. В каждом из пакетов копия документов из папки и письмо с разъяснениями. Каждый пакет запечатан, на нем наклеены марки и написан адрес. Если со мной что-нибудь случится, друзья отправят эти пакеты по почте.
— Вы думаете, я совсем не хочу знать, куда эти пакеты будут доставлены, не так ли? Но мне кажется, что вы мне сами об этом скажете. Я прав?
— В информационные службы Эй-Би-Си, Эн-Би-Си, Си-Би-Эс и Си-Эн-Эн. Две последние копии будут отправлены в «Вашингтон пост» и в «Нью-Йорк Таймс».
Задумчиво потерев лоб, Байрон Лейкер сказал:
— Это попахивает шантажом, Вида.
— Видите ли, между такими понятиями, как шантаж и желание остаться в живых, очень маленькая разница. Вам не кажется, что пора сесть за телефон и разбудить вашего босса? Я уверена, что он очень заинтересуется этими материалами.
Вставая из-за стола и направляясь к двери, Байрон пробормотал:
— Конечно. Почему бы и нет. Не вижу причин, почему один я должен страдать сегодня утром.
Глава 7
Огромный лимузин несся по магистрали 1-95 с превышением скорости километров на двадцать. Шофер не беспокоился, что его оштрафуют за такое незначительное нарушение. Он отлично знал, что дорожные полицейские имеют достаточно здравого смысла, чтобы не цепляться за такие «крейсера», как этот. Зачем тратить зря время, выписывая квитанцию, которую им никогда не оплатят? Даже полицейские понимали, что люди, ездящие на таких машинах, обладают очень хорошими связями, которые избавляют их от банальностей повседневной жизни.
Затем шофер посмотрел в зеркало заднего обзора на своего пассажира. Нет людей, у которых не было бы проблем. У этого парня в черном сегодня их явно хоть отбавляй.
Расположившийся на заднем сиденье Чарльз Кемден сидел прямо, словно аршин проглотил. Казалось, он совершенно не обращает внимания на роскошный салон автомобиля и на пейзажи Нью-Джерси, мелькавшие за окном. Он явно был не похож на счастливого человека. Его беспокоили не ранения, хотя гипс на правой руке причинял страшное неудобство, а сама рука все еще болела. Не это занимало его мысли. Его не заботило и то, что большая часть волос на его голове сбрита из-за сильных ожогов. Мазь, которую специалисты-медики прописали ему для обожженных рук и лица, смягчала кожу и делала ее прохладной. Еще он принимал и другое лекарство — по таблетке каждые четыре часа. Оно устраняло душевный дискомфорт, вызванный его поражением вчера ночью. Нет, его беспокоило не здоровье. Самое лучшее лечение, которое только можно получить за деньги, для него не проблема. У Чарльза Кемдена были сейчас совсем другие заботы.
Но что-то все-таки было не так. Одна из проблем заключалась в том, что Кемден не знал точно, что же именно было не так. Он явно различал симптомы какой-то болезни, но сама болезнь оставалась загадкой.
Сегодня утром Кемден покидал Нью-Йорк, ощущая себя на вершине мира. Но уже днем он обнаружил, что мир разваливается под его ногами. Чарльз Кемден направлялся обратно в Вашингтон. С Проектом «Джек» было покончено. Пора переключаться на что-нибудь новое. Провал эксперимента вряд ли запишут на его счет. Его прямой вины в этом нет. Значит, так было угодно Господу! Такое может случиться с каждым.
Кроме того, Кемден не оставил за собой ничего такого, что могло бы смутить кого-либо из важных персон. Работал он аккуратно, а подобная аккуратность ценилась людьми, с которыми он был связан. А в Проекте, действительно, могли быть и недоработки. Ничего страшного. Главное, что удалось замести за собой все следы.
Поэтому Чарльз Кемден мог начать поездку в Вашингтон с нескольких деловых звонков по телефону сотовой связи. Пора было восстанавливать прежние связи и браться за какое-нибудь новое предприятие. У него появились кое-какие новые идеи. Некоторые из них имеют под собой вполне конкретное обоснование. Кемден хотел посвятить в эти замыслы влиятельных людей, чьему мнению он полностью доверял.
Но когда он позвонил в их офисы, в приемной его встретили довольно прохладно, отвечая, что босс будет отсутствовать до конца дня. Когда это произошло в первый раз, Чарльз Кемден не обратил на это никакого внимания. Во второй раз такое показалось ему странным, но волноваться по этому поводу все равно не стоило. Когда он и в третий раз получил тот же самый ответ, его охватило сомнение. В четвертый раз он заметил, что голос секретаря был не таким уж ледяным до тех пор, пока он не узнал, кто звонит. Тут же прозвучал стандартный ответ:
— Мистер такой-то будет в отъезде до конца дня. Извините.
Кемден услышал еще четыре подобных отговорки, пока совсем не отказался от этого бесполезного занятия. Он никак не мог поверить в это! Он — Чарльз Кемден! Раньше с ним обычно согласовывали время звонков. Теперь же его явно избегали. Теперь у него возникли неприятности. Но какие? Что он сделал не так? Как ему все исправить?
Кемден набрал телефонный номер своего вашингтонского офиса. И тут же уловил натянутую веселость в голосе Марианны Хостетлер, его личной секретарши. Да, в его офисе все нормально, все под контролем. Но случилось нечто странное. Все шесть человек, которым Кемден назначил встречу на этой неделе, позвонили и предупредили, что планы у них переменились. У каждого нашлась своя, но неудачная отговорка. Кемден знал, что Марианна почувствовала приближение беды. Если вы долго работаете в Вашингтоне, у вас невольно вырабатывается инстинкт самосохранения. Чарльз Кемден отключился от связи, посмотрел в окно и задумался. Где же он допустил промах?
Когда час спустя зазвонил телефон, Чарльз Кемден чуть не выпрыгнул из своего гипса. Он немного помедлил, прежде чем ответить. Телефон прозвенел четыре раза, пока он не снял трубку. Звонила Марианна Хостетлер. Она была вне себя.
— Они только что вошли. Показали мне какую-то юридическую бумажку и начали все забирать, сэр!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57