Особенно при том, что такое с ней уже случалось.
Комментатор говорил, что полиция пытается выследить автора статьи в «Новостях». Элен едва услышала его слова — она решила, что Нэнси не виновата в смерти своих детей. Это просто невозможно. Мать не убивает свою плоть и кровь. Она заметила взгляд Пата и слабо улыбнулась ему — мы счастливы, мой дорогой, у нас все хорошо.
— Он ужасно разжирел, — заметил Нил. Вздрогнув, Элен посмотрела на старшего сына.
Семилетний Нил беспокоил ее. Он был такой смелый, такой непредсказуемый. У него были русые волосы Пата и серые глаза. Он был маленький для своего возраста и переживал из-за этого. Время от времени мать заверяла его: «Папа высокий, и дядя Джон высокий, и ты тоже вырастешь высоким».
И все же Нил был самым маленьким в классе.
— Кто разжирел, дорогой? — рассеянно спросила она, поворачиваясь к экрану.
— Человек, который впереди. Он дал мне доллар, чтобы я забрал его почту в прошлом месяце. Помнишь, я показал тебе записку, которую он написал, но ты не поверила.
Элен и Пат смотрели на экран, где показывали фотографию Роба Леглера, который вслед за профессором Хармоном выходил из зала суда.
— Нил, ты ошибся. Это человек давно умер. Нил обиделся.
— Ну вот, ты никогда мне не веришь. Когда ты спрашивала, откуда у меня этот доллар и я ответил, ты тоже не поверила. Он гораздо жирнее, и волос у него нет, но когда он высунулся из универсала, то втягивал голову, как этот человек. Диктор продолжал:
— …любая информация, даже пустяки… Пат нахмурился.
— Почему ты сердишься, папа? — тревожно спросила пятилетняя Дейдре.
Его лицо прояснилось. Нил сказал: «Как этот человек».
— Потому что иногда я понимаю, как трудно воспитать такую компанию, как вы, — ответил он, проводя рукой по ее коротким вьющимся волосам и в глубине души радуясь, что может к ней прикоснуться. — Выключи телевизор, Нил, — велел он сыну. — А теперь, дети, помолимся, чтобы Бог вернул детей Элдриджей домой целыми и невредимыми.
Элен пробормотала молитву, но мысли ее были далеко. Полиция просила информацию, даже незначимую и пустяковую. Нил получил этот доллар за то, что забрал письмо до востребования. Она отлично помнила тот день: среда, четыре недели назад. Дату она запомнила потому, что в школе проводили родительское собрание и Нил опоздал на обед. Вдруг она кое-что вспомнила.
— Нил, кстати, у тебя сохранилась записка, которую дал тебе этот человек? Ну, та, которую ты должен был показать на почте? — спросила она. — Кажется, я видела, как ты кладешь ее в копилку с долларом?
— Да, сохранилась.
— Принеси ее, пожалуйста, — попросила она. — Я хочу посмотреть имя.
Пат молча наблюдал за женой и, когда Нил ушел, произнес:
— Только не говори, что считаешь… Она вдруг почувствовала себя глупо.
— Ешь, дорогой. У меня просто нервы расшатались. Такие люди, как я, вечно зря отвлекают полицию. Кит, передай свою тарелку. Я отрежу тебе краешек мясного рулета, как ты любишь.
24
Все шло из рук вон плохо, все его планы нарушены. Сначала приперлась эта дура, потом девочка потеряла сознание, придется ждать, пока она очнется, если очнется вообще. Ему надо, чтобы она извивалась под ним, отталкивала его своими ручонками. Ко всему прочему сбежал мальчишка. Где он прячется? Его надо найти.
Казалось, что все ускользает от него. Наслаждение и предвкушение сменились разочарованием и негодованием. Он больше не потел, но одежда была еще влажной и неприятно липла к телу. Даже мысль о больших голубых глазах мальчика, таких похожих на глаза Нэнси, не приносила ему удовольствия.
Если мальчик сбежит, это конец. Лучше прикончить их обоих, как он сделал раньше. В одно мгновение он может избавиться от опасности — зажать рот и нос, чтобы перекрыть доступ воздуха, а потом, через несколько часов, когда начнется прилив, сбросить их тела в пенный прибой. Никто не узнает. Он снова будет в безопасности, ему ничто не будет угрожать, а главное, он останется здесь, чтобы вдоволь насладиться ее муками.
А завтра вечером он поедет на материк. Будет в сумерках бродить по улицам. Какая-нибудь девочка будет гулять одна, и он скажет ей, что он — новый учитель… это всегда срабатывало.
Приняв решение, он почувствовал себя лучше. Сейчас нужно лишь избавиться от опасности. Этот мальчишка — такой же непокорный, как Нэнси… Беспокойный… неблагодарный… хочет убежать… Но он найдет его, свяжет и возьмет полиэтиленовый пакет. Непременно такой же, какой Нэнси могла купить у Лоури. Сначала он задушит мальчика, потому что мальчик — несносный. А потом… девочку… сразу. Слишком опасно оставлять ее в живых.
Ощущение опасности всегда обостряло его восприятие. Как в прошлый раз. Проскользнув из колледжа в торговый центр, он не знал точно, что будет делать. Знал только, что не может позволить Нэнси отвести Лизу к врачу. Он приехал раньше ее, припарковался на дорожке между торговым центром и территорией колледжа. Он видел, как она въезжает, говорит с детьми, идет в магазин. Машин не было. Вокруг ни души. Через мгновение он решил, что делать.
Дети вели себя так послушно. Когда он открыл дверцу машины, они удивились и немножко испугались, но стоило ему сказать: «Быстро, у мамы день рождения — мы ее разыграем», как они безропотно залезли в его багажник. Через секунду все было кончено. Он натянул полиэтиленовые мешки им на головы и крепко держал, пока они не перестали извиваться. В следующий миг он закрыл багажник и вернулся в колледж. Его не было меньше восьми минут. Студенты увлеклись лабораторными опытами, и никто не заметил его отсутствия. Полный класс свидетелей, способных подтвердить его присутствие, если потребуется. А вечером он просто подъехал к пляжу и выбросил тела в океан. В тот день семь лет назад он, не медля, избавился от опасности. Сейчас надо снова избавляться от нее.
— Майкл, выходи. Я отвезу тебя домой к маме. Он стоял в кухне. Поднял фонарь над головой и огляделся. Здесь спрятаться негде. Шкафы слишком высоко. Найти мальчика в этом темном, похожем на пещеру доме с одним единственным фонарем будет бесконечно трудно. Потребуются часы. С чего же ему начать?
— Майкл, разве ты не хочешь поехать к маме? — снова позвал он. — Она не отправилась к Богу… ей гораздо лучше… она хочет тебя видеть.
Может, поискать мальчишку в спальнях на третьем этаже?
Нет, скорее всего, он попытался добраться до входной двери. Он умный. Он не остался бы наверху. Может, отправился к парадной двери? Лучше посмотреть там.
Он вошел в маленький холл, потом вспомнил о дальней гостиной. Если мальчик хотел пробраться на кухню и услышал его шаги, там он и спрятался.
Он подошел к двери. Что это за звуки: чье-то дыхание или снаружи стонет ветер? Держа керосиновую лампу высоко над головой, он прошел в комнату и остановился. Глаза метались, выхватывая предметы из мрака. Он уже собирался повернуть назад, но тут резко наклонил лампу вправо.
Он истерично хихикнул. На темном дубовом полу вырисовывался силуэт маленького тельца, ютившегося за диваном, похожий на гигантского кролика.
— Я нашел тебя, Майкл! — воскликнул он. — И на этот раз ты не сбежишь.
25
Перебои с электричеством начались, когда Джон Крагопулос свернул с шоссе 6А на дорогу к Дозорной Вышке. Он машинально нажал кнопку: включились яркие фары. Видимость была по-прежнему плохая, и ехал он аккуратно: дорога была скользкой, и на поворотах машину заносило.
Как бы ему оправдать поиски крохотной зажигалки в этом похожем на пещеру доме. Мистер Пэрриш может предложить вернуть ее утром или поискать самому и отдать Дороти.
Джон решил, что подойдет к двери с фонарем. Он скажет, что слышал стук, когда наклонился над телескопом, и хочет проверить, не выскользнуло ли что-то у него из кармана. Это разумно. Любыми способами он хотел снова увидеть квартиру на четвертом этаже.
Холмистый подъем к Дозорной Вышке был коварным и опасным. На последнем повороте капот накренился. Джон схватил руль, и шины снова оказались на дороге. Машина проскочила в нескольких дюймах от покатой насыпи, чуть не врезавшись в огромный дуб. Через несколько минут Джон повернул на заднюю подъездную дорожку. Решив вести открытую игру, он не стал заезжать в гараж, как сделала Дороти. Если на то пошло, он должен казаться немного раздосадованным, словно ему тоже причинили неудобства. Он скажет, что поскольку обнаружил потерю за обедом, не уехав из города, то решил сразу же вернуться, а не звонить.
Выйдя из машины, он поразился мрачной черноте большого дома. Даже верхний этаж был полностью погружен во мрак. Но у Пэрриша, конечно же, есть керосиновые лампы. Перебои с электричеством на Кейпе в шторм — наверняка обычное дело. Допустим, Пэрриш заснул и не знал, что электричество отключили. Допустим — просто допустим — у него женщина, которая не хочет, чтобы ее видели. Эта мысль пришла в голову Джону впервые.
Вдруг, почувствовав себя глупо, он засомневался: может, вернуться в машину? Мокрый снег колол лицо. Неистовый ветер задувал снежинки под воротник и рукава, теплое, приятное ощущение сытости после обеда как рукой сняло. Он понял, что замерз и устал, а ведь впереди — долгая и трудная поездка. Он выставит себя круглым дураком с этой вымышленной историей. Почему он раньше не подумал о возможности, что у Пэрриша посетительница? Если ее увидят, она окажется в неловком положении. Джон решил, что он глупый подозрительный идиот. Скорее всего, они с Дороти помешали свиданию, вот и все. Он уйдет прежде, чем еще больше досадит несчастным влюбленным.
Джон уже собирался сесть за руль, как вдруг увидел слабое мерцание в дальнем кухонном окне. Оно быстро двигалось и через несколько секунд появилось в окнах справа от кухонной двери. Кто-то ходил по кухне с лампой.
Джон осторожно прикрыл дверцу машины так, чтобы она не хлопнула — только тихий щелчок, — схватил фонарь, подбежал к кухонному окну и заглянул внутрь. Свет исходил из коридора. Он мысленно представил планировку. Коридор вел к черной лестнице и маленькой гостиной на другой стороне дома. Прячась под видавшим виды козырьком, он прокрался вдоль дома и, миновав кухонную дверь, очутился под окнами этой маленькой гостиной. Сначала сияние лампы было приглушенным, но постепенно стало ярче. Наконец Джон увидел Кортни Пэрриша — тот нес лампу на вытянутой руке — и отпрянул. Мужчина искал что-то… Что? Он звал кого-то… Джон весь обратился в слух. Ветер заглушил звук, но он четко различил имя: «Майкл». Пэрриш звал: «Майкл!»
Джон почувствовал, как вдоль позвоночника прокатилась волна леденящего страха. Он оказался прав. Этот человек — маньяк. Дети где-то в доме. Пэрриш водил лампой из стороны в сторону, и его мощное туловище была освещено. Трудно тягаться с этим мужчиной. Да и в качестве оружия у него только автомобильный фонарь. Может, позвать на помощь? Неужели Майкл убежал от Пэрриша? Но если Пэрриш отыщет его, счет пойдет на минуты.
И тут Джон с ужасом увидел, как Пэрриш наклонил лампу вправо и вытащил из-за дивана маленькую фигурку, которая отчаянно пыталась вырваться. Пэрриш поставил лампу на пол и на глазах у Джона сомкнул руки на горле ребенка.
Во время Второй мировой войны Джон научился подчиняться инстинкту. Инстинкт не подвел его и сейчас. Недолго думая, Джон размахнулся и разбил окно фонарем. Не успел Кортни Пэрриш обернуться, как Джон уже запустил руку внутрь и открыл замок. С неимоверной силой он поднял раму, перепрыгнул через подоконник и очутился в комнате. Ударившись ногами об пол, он выронил фонарь. Пэрриш бросился к нему. Держа керосиновую лампу в левой руке, он поднял фонарь правой и занес его над головой, словно оружие.
Удар был неизбежен. Стараясь выиграть время, Джон проскочил под его рукой и прыгнул к стене. С криком: «Беги, Майкл! Позови на помощь!» — он выбил керосиновую лампу из рук Пэрриша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Комментатор говорил, что полиция пытается выследить автора статьи в «Новостях». Элен едва услышала его слова — она решила, что Нэнси не виновата в смерти своих детей. Это просто невозможно. Мать не убивает свою плоть и кровь. Она заметила взгляд Пата и слабо улыбнулась ему — мы счастливы, мой дорогой, у нас все хорошо.
— Он ужасно разжирел, — заметил Нил. Вздрогнув, Элен посмотрела на старшего сына.
Семилетний Нил беспокоил ее. Он был такой смелый, такой непредсказуемый. У него были русые волосы Пата и серые глаза. Он был маленький для своего возраста и переживал из-за этого. Время от времени мать заверяла его: «Папа высокий, и дядя Джон высокий, и ты тоже вырастешь высоким».
И все же Нил был самым маленьким в классе.
— Кто разжирел, дорогой? — рассеянно спросила она, поворачиваясь к экрану.
— Человек, который впереди. Он дал мне доллар, чтобы я забрал его почту в прошлом месяце. Помнишь, я показал тебе записку, которую он написал, но ты не поверила.
Элен и Пат смотрели на экран, где показывали фотографию Роба Леглера, который вслед за профессором Хармоном выходил из зала суда.
— Нил, ты ошибся. Это человек давно умер. Нил обиделся.
— Ну вот, ты никогда мне не веришь. Когда ты спрашивала, откуда у меня этот доллар и я ответил, ты тоже не поверила. Он гораздо жирнее, и волос у него нет, но когда он высунулся из универсала, то втягивал голову, как этот человек. Диктор продолжал:
— …любая информация, даже пустяки… Пат нахмурился.
— Почему ты сердишься, папа? — тревожно спросила пятилетняя Дейдре.
Его лицо прояснилось. Нил сказал: «Как этот человек».
— Потому что иногда я понимаю, как трудно воспитать такую компанию, как вы, — ответил он, проводя рукой по ее коротким вьющимся волосам и в глубине души радуясь, что может к ней прикоснуться. — Выключи телевизор, Нил, — велел он сыну. — А теперь, дети, помолимся, чтобы Бог вернул детей Элдриджей домой целыми и невредимыми.
Элен пробормотала молитву, но мысли ее были далеко. Полиция просила информацию, даже незначимую и пустяковую. Нил получил этот доллар за то, что забрал письмо до востребования. Она отлично помнила тот день: среда, четыре недели назад. Дату она запомнила потому, что в школе проводили родительское собрание и Нил опоздал на обед. Вдруг она кое-что вспомнила.
— Нил, кстати, у тебя сохранилась записка, которую дал тебе этот человек? Ну, та, которую ты должен был показать на почте? — спросила она. — Кажется, я видела, как ты кладешь ее в копилку с долларом?
— Да, сохранилась.
— Принеси ее, пожалуйста, — попросила она. — Я хочу посмотреть имя.
Пат молча наблюдал за женой и, когда Нил ушел, произнес:
— Только не говори, что считаешь… Она вдруг почувствовала себя глупо.
— Ешь, дорогой. У меня просто нервы расшатались. Такие люди, как я, вечно зря отвлекают полицию. Кит, передай свою тарелку. Я отрежу тебе краешек мясного рулета, как ты любишь.
24
Все шло из рук вон плохо, все его планы нарушены. Сначала приперлась эта дура, потом девочка потеряла сознание, придется ждать, пока она очнется, если очнется вообще. Ему надо, чтобы она извивалась под ним, отталкивала его своими ручонками. Ко всему прочему сбежал мальчишка. Где он прячется? Его надо найти.
Казалось, что все ускользает от него. Наслаждение и предвкушение сменились разочарованием и негодованием. Он больше не потел, но одежда была еще влажной и неприятно липла к телу. Даже мысль о больших голубых глазах мальчика, таких похожих на глаза Нэнси, не приносила ему удовольствия.
Если мальчик сбежит, это конец. Лучше прикончить их обоих, как он сделал раньше. В одно мгновение он может избавиться от опасности — зажать рот и нос, чтобы перекрыть доступ воздуха, а потом, через несколько часов, когда начнется прилив, сбросить их тела в пенный прибой. Никто не узнает. Он снова будет в безопасности, ему ничто не будет угрожать, а главное, он останется здесь, чтобы вдоволь насладиться ее муками.
А завтра вечером он поедет на материк. Будет в сумерках бродить по улицам. Какая-нибудь девочка будет гулять одна, и он скажет ей, что он — новый учитель… это всегда срабатывало.
Приняв решение, он почувствовал себя лучше. Сейчас нужно лишь избавиться от опасности. Этот мальчишка — такой же непокорный, как Нэнси… Беспокойный… неблагодарный… хочет убежать… Но он найдет его, свяжет и возьмет полиэтиленовый пакет. Непременно такой же, какой Нэнси могла купить у Лоури. Сначала он задушит мальчика, потому что мальчик — несносный. А потом… девочку… сразу. Слишком опасно оставлять ее в живых.
Ощущение опасности всегда обостряло его восприятие. Как в прошлый раз. Проскользнув из колледжа в торговый центр, он не знал точно, что будет делать. Знал только, что не может позволить Нэнси отвести Лизу к врачу. Он приехал раньше ее, припарковался на дорожке между торговым центром и территорией колледжа. Он видел, как она въезжает, говорит с детьми, идет в магазин. Машин не было. Вокруг ни души. Через мгновение он решил, что делать.
Дети вели себя так послушно. Когда он открыл дверцу машины, они удивились и немножко испугались, но стоило ему сказать: «Быстро, у мамы день рождения — мы ее разыграем», как они безропотно залезли в его багажник. Через секунду все было кончено. Он натянул полиэтиленовые мешки им на головы и крепко держал, пока они не перестали извиваться. В следующий миг он закрыл багажник и вернулся в колледж. Его не было меньше восьми минут. Студенты увлеклись лабораторными опытами, и никто не заметил его отсутствия. Полный класс свидетелей, способных подтвердить его присутствие, если потребуется. А вечером он просто подъехал к пляжу и выбросил тела в океан. В тот день семь лет назад он, не медля, избавился от опасности. Сейчас надо снова избавляться от нее.
— Майкл, выходи. Я отвезу тебя домой к маме. Он стоял в кухне. Поднял фонарь над головой и огляделся. Здесь спрятаться негде. Шкафы слишком высоко. Найти мальчика в этом темном, похожем на пещеру доме с одним единственным фонарем будет бесконечно трудно. Потребуются часы. С чего же ему начать?
— Майкл, разве ты не хочешь поехать к маме? — снова позвал он. — Она не отправилась к Богу… ей гораздо лучше… она хочет тебя видеть.
Может, поискать мальчишку в спальнях на третьем этаже?
Нет, скорее всего, он попытался добраться до входной двери. Он умный. Он не остался бы наверху. Может, отправился к парадной двери? Лучше посмотреть там.
Он вошел в маленький холл, потом вспомнил о дальней гостиной. Если мальчик хотел пробраться на кухню и услышал его шаги, там он и спрятался.
Он подошел к двери. Что это за звуки: чье-то дыхание или снаружи стонет ветер? Держа керосиновую лампу высоко над головой, он прошел в комнату и остановился. Глаза метались, выхватывая предметы из мрака. Он уже собирался повернуть назад, но тут резко наклонил лампу вправо.
Он истерично хихикнул. На темном дубовом полу вырисовывался силуэт маленького тельца, ютившегося за диваном, похожий на гигантского кролика.
— Я нашел тебя, Майкл! — воскликнул он. — И на этот раз ты не сбежишь.
25
Перебои с электричеством начались, когда Джон Крагопулос свернул с шоссе 6А на дорогу к Дозорной Вышке. Он машинально нажал кнопку: включились яркие фары. Видимость была по-прежнему плохая, и ехал он аккуратно: дорога была скользкой, и на поворотах машину заносило.
Как бы ему оправдать поиски крохотной зажигалки в этом похожем на пещеру доме. Мистер Пэрриш может предложить вернуть ее утром или поискать самому и отдать Дороти.
Джон решил, что подойдет к двери с фонарем. Он скажет, что слышал стук, когда наклонился над телескопом, и хочет проверить, не выскользнуло ли что-то у него из кармана. Это разумно. Любыми способами он хотел снова увидеть квартиру на четвертом этаже.
Холмистый подъем к Дозорной Вышке был коварным и опасным. На последнем повороте капот накренился. Джон схватил руль, и шины снова оказались на дороге. Машина проскочила в нескольких дюймах от покатой насыпи, чуть не врезавшись в огромный дуб. Через несколько минут Джон повернул на заднюю подъездную дорожку. Решив вести открытую игру, он не стал заезжать в гараж, как сделала Дороти. Если на то пошло, он должен казаться немного раздосадованным, словно ему тоже причинили неудобства. Он скажет, что поскольку обнаружил потерю за обедом, не уехав из города, то решил сразу же вернуться, а не звонить.
Выйдя из машины, он поразился мрачной черноте большого дома. Даже верхний этаж был полностью погружен во мрак. Но у Пэрриша, конечно же, есть керосиновые лампы. Перебои с электричеством на Кейпе в шторм — наверняка обычное дело. Допустим, Пэрриш заснул и не знал, что электричество отключили. Допустим — просто допустим — у него женщина, которая не хочет, чтобы ее видели. Эта мысль пришла в голову Джону впервые.
Вдруг, почувствовав себя глупо, он засомневался: может, вернуться в машину? Мокрый снег колол лицо. Неистовый ветер задувал снежинки под воротник и рукава, теплое, приятное ощущение сытости после обеда как рукой сняло. Он понял, что замерз и устал, а ведь впереди — долгая и трудная поездка. Он выставит себя круглым дураком с этой вымышленной историей. Почему он раньше не подумал о возможности, что у Пэрриша посетительница? Если ее увидят, она окажется в неловком положении. Джон решил, что он глупый подозрительный идиот. Скорее всего, они с Дороти помешали свиданию, вот и все. Он уйдет прежде, чем еще больше досадит несчастным влюбленным.
Джон уже собирался сесть за руль, как вдруг увидел слабое мерцание в дальнем кухонном окне. Оно быстро двигалось и через несколько секунд появилось в окнах справа от кухонной двери. Кто-то ходил по кухне с лампой.
Джон осторожно прикрыл дверцу машины так, чтобы она не хлопнула — только тихий щелчок, — схватил фонарь, подбежал к кухонному окну и заглянул внутрь. Свет исходил из коридора. Он мысленно представил планировку. Коридор вел к черной лестнице и маленькой гостиной на другой стороне дома. Прячась под видавшим виды козырьком, он прокрался вдоль дома и, миновав кухонную дверь, очутился под окнами этой маленькой гостиной. Сначала сияние лампы было приглушенным, но постепенно стало ярче. Наконец Джон увидел Кортни Пэрриша — тот нес лампу на вытянутой руке — и отпрянул. Мужчина искал что-то… Что? Он звал кого-то… Джон весь обратился в слух. Ветер заглушил звук, но он четко различил имя: «Майкл». Пэрриш звал: «Майкл!»
Джон почувствовал, как вдоль позвоночника прокатилась волна леденящего страха. Он оказался прав. Этот человек — маньяк. Дети где-то в доме. Пэрриш водил лампой из стороны в сторону, и его мощное туловище была освещено. Трудно тягаться с этим мужчиной. Да и в качестве оружия у него только автомобильный фонарь. Может, позвать на помощь? Неужели Майкл убежал от Пэрриша? Но если Пэрриш отыщет его, счет пойдет на минуты.
И тут Джон с ужасом увидел, как Пэрриш наклонил лампу вправо и вытащил из-за дивана маленькую фигурку, которая отчаянно пыталась вырваться. Пэрриш поставил лампу на пол и на глазах у Джона сомкнул руки на горле ребенка.
Во время Второй мировой войны Джон научился подчиняться инстинкту. Инстинкт не подвел его и сейчас. Недолго думая, Джон размахнулся и разбил окно фонарем. Не успел Кортни Пэрриш обернуться, как Джон уже запустил руку внутрь и открыл замок. С неимоверной силой он поднял раму, перепрыгнул через подоконник и очутился в комнате. Ударившись ногами об пол, он выронил фонарь. Пэрриш бросился к нему. Держа керосиновую лампу в левой руке, он поднял фонарь правой и занес его над головой, словно оружие.
Удар был неизбежен. Стараясь выиграть время, Джон проскочил под его рукой и прыгнул к стене. С криком: «Беги, Майкл! Позови на помощь!» — он выбил керосиновую лампу из рук Пэрриша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25