Делькруа, французский инженер, их новый коллега.
Последовал обмен рукопожатиями. Франсис заметил в глазах австралийских специалистов смесь любопытства, симпатии и легкой иронии. Сохраняя сдержанную, если не чопорную манеру держаться, которая вполне могла обескуражить сотрудников лаборатории, для кого принадлежность к французской нации обязательно означает легкомысленный нрав, он достал из кармана очки, надел их и окинул окружающих взглядом знатока.
Указав кивком на электронный микроскоп, он тихо сказал:
— Не очень новая модель... Увеличение всего в шестьдесят тысяч раз.
— Верно, — согласился Кемпси, слегка смутившись, — но для работы в этом отделе достаточно.
— Вы знакомы с протонным микроскопом, которым пользуются у нас? — осведомился Делькруа как о чем-то само собой разумеющемся.
— Да, естественно, но мы не можем себе позволить оснастить ими все лаборатории... Если не возражаете, мы оставим этих господ, а я покажу вам еще одну вещь, прежде чем вы покинете завод.
Он взял Франсиса под руку и жестом попрощался с сотрудниками лаборатории.
— У нас неплохое оборудование, — счел он нужным сообщить. — Самые современные и дорогие приборы, которые у нас есть, предназначены для важнейших направлений исследований и для лучших специалистов. Возможно, в один прекрасный день и вы получите возможность их увидеть.
Они вышли во двор, и Кемпси повел его к закрытой стоянке, где парковались машины служащих завода. Он остановился перед маленьким серым «Остином-850».
— Это для вас, — сказал он, показывая машину. — Можете пользоваться ею, как вам заблагорассудится. Все наши инженеры имеют такие же. Вам придется платить только за бензин и масло.
— Я в восторге, — совершенно искренне признался Франсис. — Я как раз собирался купить недорогую подержанную машину, но вы предупредили мои желания. С вашего позволения я возьму ее немедленно.
— Прошу вас.
— Значит, до понедельника, мистер Кемпси?
— До понедельника, мистер Делькруа. Мы начинаем в девять часов.
К себе Коплан вернулся на машине. Его квартира находилась в одном из жилых кварталов, расположенных в северном районе города.
Подробно осмотрев свое жилье, Коплан убедился, что эта квартира была больше той, которую он занимал в Париже, и имела все удобства. В ней могла бы жить семья из трех человек. Состояла она из светлой гостиной, примыкавшего к ней кабинета, библиотеки, спальни, ванной и кухни.
Франсис принялся разбирать свои чемоданы, убирать одежду в гардероб, перевешивать гравюры по своему вкусу и расставлять пепельницы.
Затем он принял душ и надел свежее белье и костюм.
Костюмы, купленные Делькруа, сидели на Франсисе так, словно были на него сшиты. Даже выбор галстуков оказался вполне удачным.
Решив сделать небольшой запас спиртного, Коплан вышел. На площадке его чуть не задела юная женщина, стремительно выбежавшая из соседней двери.
— О, простите! — сказала она. — Я не слышала, как вы вышли... Наверное, вы мой новый сосед?
— Да, с сегодняшнего утра. Поль Делькруа...
— Ханна Уоллис.
Они обменялись рукопожатием.
У нее было чистое овальное лицо, большие прозрачные глаза и рот с полными розовыми губами в форме лука. Темные волосы, зачесанные назад и стянутые красной шелковой ленточкой, подчеркивали чистоту лица. Тоненькая и хрупкая, она тем не менее имела соблазнительно пышную грудь, обтянутую легкой блузкой. Сколько ей было лет? Очевидно, от восемнадцати до двадцати пяти.
Ханна Уоллис тоже рассматривала Коплана.
— Делькруа, — повторила она. — Это французская фамилия.
— Я француз. Приехал сегодня утром на «Эспресс оф Бритен»... Слегка обустроился и решил отправиться на поиски ресторана. Вы не могли бы мне порекомендовать что-нибудь?
— Вы очень привязаны к французской кухне? — осведомилась она с милым жестом.
— Не особенно, но если в Аделаиде есть и такие, не откажусь.
— Есть один ресторан, — задумчиво произнесла она. — На Уэст-стрит.
— Это далеко отсюда?
— Четверть часа пешком. Естественно, вы еще не знаете город...
Она немного подумала и добавила:
— Пойдемте, я покажу вам дорогу.
Когда они вышли на улицу, Ханна сказала равнодушным тоном:
— Вам повезло: я должна ехать на Уэст-стрит. Хотите, я вас подброшу?
— Одну секунду, — сказал Коплан. — Полагаю, вы еще не успели поужинать. Проводите меня в этот ресторан и, поскольку мы соседи, воспользуемся случаем познакомиться получше.
Она бросила на него озабоченный взгляд.
— Если, конечно, вы не заняты, — продолжал Франсис с полуулыбкой. — Я забыл, что вы вылетели из своей квартиры, как циклон...
Лицо молодой женщины осветила детская улыбка.
— Вы знаете, тут виноват мой темперамент. На самом деле у меня нет особенно важных дел, но я делаю вид, что ужасно занята.
То, что Коплана заслали на другой конец света с ответственным заданием, еще не означало, что он обречен на полное одиночество. Кроме того, он не имел никаких предубеждений против австралиек и увидел во встрече со столь хорошенькой соседкой по площадке волю Провидения.
Он решительно заявил:
— Раз так, давайте пройдемся пешком. Впечатление о городе во многом зависит от того, как вам его показывают... Расскажите мне об Аделаиде, мисс Уоллис.
Глава 3
— Что вас заставило приехать в Австралию, Поль?
— Озеро Кадибарравирраканна.
— Простите?
— Да, это самое озеро. Пишется так, как произносится.
— Вы смеетесь надо мной?
— Вовсе нет. Однажды, еще ребенком, я рассматривал атлас и обнаружил это поразительное название. У меня разыгралось воображение, я спрашивал себя, как может выглядеть озеро, имеющее столь потрясающее название... Став взрослым, я решил удовлетворить свое любопытство на месте и приехал сюда.
Они перешли к десерту. Атмосфера ресторана располагала к интимной беседе.
Ханна, сбитая с толку серьезным тоном Делькруа, но все еще подозревая, что он над ней посмеивается, закурила сигарету и вежливо усомнилась:
— Я даже не подозревала, что инженеры бывают до такой степени романтичными, — сказала она с легкой улыбкой, выпуская дым. — А чем конкретно вы занимаетесь?
— Металлургией. Моя область — сплавы. Вы понимаете, о чем идет речь... Это то, что получается, когда сливаются... два металла...
— Поль! Когда вы говорите об этом, у вас слишком настойчивый взгляд.
Гримаска юной австралийки была неотразима. Коплан улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой, от чего в углах его глаз появились морщинки, и с упреком прошептал:
— Вы меня плохо знаете, Ханна. Я могу одновременно рассказывать вам о технологии и любоваться вашим лицом. Если вы будете смешивать эти два совершенно разных предмета, то можете совершить ошибку... преждевременно.
Она бросила на него взгляд, доказывающий, что она прекрасно поняла скрытый смысл его фразы, но ей было слишком весело, чтобы изображать враждебность, которой вовсе не испытывала.
— Мне рассказывали, что французы весьма стремительны, и, кажется, вы подтверждаете это мнение. Вы женаты?
— Пока нет. Хотите кофе?
Она утвердительно кивнула. Коплан подозвал официанта, затем спросил:
— У вас были другие планы на этот вечер?
— Я собиралась сходить к подруге.
Взглянув на часы, Франсис сказал с сомнением:
— Может быть, теперь уже поздновато?.. Она вас больше не ждет. Открыты магазины, где можно купить джин или скотч?
— Да, на Кинг Уильям-стрит. Он закрывается только в полночь.
— Могу я снова злоупотребить вашей любезностью?
— Вы хотите, чтобы мы пошли туда вместе?
— Без вас путь покажется мне мрачным. Вы не можете так обойтись с бедным иностранцем.
У Ханны было слегка тревожное, но приятное ощущение, что она попала в сеть, невидимые петли которой с каждой секундой сжимают ее все сильнее. Смутившись, она испытывала смутное беспокойство и покорность. Однако ее спутник не выходил за рамки дружеской болтовни.
— Может быть, мне лучше вернуться домой? — мягко произнесла она, опустив глаза.
— Мы так и сделаем, когда сходим в магазин, — уверил Франсис. — Ведь мы соседи...
Официант принес кофе. Коплан спросил счет и сразу же расплатился.
— Ну что же, давайте сходим, — капитулировала Ханна и допила кофе.
Во время их прогулки она показала ему красивое здание Парламента, потом англиканскую церковь.
— Здесь есть и католическая, — подчеркнула она, проходя мимо собора. — Вы принадлежите к какой-нибудь конфессии?
Этот банальный вопрос вдруг напомнил Франсису, что он должен высказывать не свое мнение, не свои взгляды на религию, а мнение человека, за которого себя выдавал.
— Нет, — ответил он. — Я агностик, хотя меня и крестили.
Он на ходу взял руку Ханны. Она не отняла ее.
В магазине они кое-что купили. Кроме двух бутылок спиртного, Франсис взял молотый кофе, чай, сахар и шоколад. Ханна купила большую коробку «Клинекса» и две пачки печенья.
Они уложили покупки в большой бумажный пакет. Коп-лан захватил его и вместе с молодой женщиной вернулся на Куринга-роуд.
Когда они поднялись на свой этаж, Ханна нерешительно протянула Франсису руку.
— Зайдите на минутку, — пригласил он. — Мы должны разобрать наше добро, а то все тут перемешалось.
Она вошла.
Он разобрал покупки и уложил обратно в пакет то, что принадлежало его соседке. Та смущенно улыбнулась и снова попыталась проститься.
— Позвольте предложить вам стаканчик, — сказал Коп-лан. — Отпразднуем сразу мой приезд и нашу встречу, случившуюся в этот памятный день.
Ханна подумала, что невежливо отказываться от предложения, продиктованного столь благими намерениями. Молчаливо согласившись, она села в одно из кресел гостиной. Коплан пошел достать стаканы.
Проходя мимо Ханны, он нагнулся и поцеловал ее в губы, словно это было самой естественной в мире вещью. Поцелуй был долгим и нежным.
Ханна слегка вздрогнула, ее рука вцепилась в подлокотник кресла. Она широко раскрыла возмущенные глаза, но перенесла испытание, даже не пытаясь отвернуться. Едва переведя дыхание, она запротестовала:
— Поль... Вы... Вы даже не знаете, может быть, я помолвлена.
— Верно! — добродушно согласился он. — Так вы помолвлены?
— Э-э... Вообще-то я свободна...
— Очень рад, — заявил он и вернулся на кухню за льдом. — Вам виски со льдом или неразбавленное?
«Надо же взять себя в руки, — подумала Ханна. — Если этот дьявол француз думает, что добьется своего в первый же вечер, то он заблуждается».
— Неразбавленное, — бросила она с ноткой вызова в голосе.
Франсис занялся приготовлением напитков, не обращая на нее внимания. Заглянул в один шкаф, потом в другой, затем открыл кран.
Он вернулся, держа в руках по стакану, поставил их на столик, налил небольшую порцию скотча и подал стакан своей гостье.
— За наше мирное сосуществование, — сказал он, глядя на Ханну в упор.
Она увидела в его глазах веселый огонек и дерзость. Молодая женщина отпила глоток и заявила:
— Поль, мне лучше вернуться к себе. Вы холостяк и...
— О, конечно, — согласился он, протягивая обе руки, чтобы помочь ей встать.
Она приняла помощь и даже не поняла, как оказалась в его объятиях. Губы Коплана прижались к ее губам.
Сначала Ханна напряглась, но потом, охваченная сладким предчувствием неизбежного, сдалась. Ее руки помимо воли поднялись к сильным плечам Франсиса и обвили его шею, а глаза медленно закрылись.
Через несколько секунд он отпустил ее, чтобы мгновение спустя снова прижаться к ее нежным губам.
Ханна дрожала и злилась на себя за то, что поддалась колдовству. Понимая, что этот почти незнакомый человек воспользуется ее слабостью, она не могла собрать силы, чтобы бороться с его волей.
Франсис, покоренный гибкостью юного тела, прижимавшегося к нему, и выдавая свое желание, еще крепче сжал Ханну в объятиях, потом поднял ее и понес в спальню.
Кровь его запылала, и он забыл обо всем на свете.
* * *
Жизнь шла своим чередом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20