Злата. А писать?
Китаврасов. Я не писал, только подписывал!
Злата. А-а! Принципиальная разница.
Старик. Я тоже подписал, что являюсь японским шпионом.
Злата(иронично). Если уж ты подписал, папочка!..
Китаврасов. Дахоть бы и не раскаянье! Хоть бы и отсидел я положенное и вышел героем. Я был бы еще более одинок!
Злата. А ну как нет?!
Китаврасов. Тогдамы с моими... бывшими друзьями еще менее смогли бы друг другапонять.
Злата. Ты б попробовал!
Китаврасов. Цветы. Встречи с теми, кто посмелее или имеют гэбэшный иммунитет. А говорить не о чем.
Злата. Попробовал бы -- может, нашлось?
Китаврасов. У жены, когдая вышел, другой уже был, другая жизнь. Я говорю: как же ты? А она: ты предатель, ты раскололся, если я останусь с тобою, мне рук никто не подаст.
Злата. Какая черствость.
Старик. Женщинам руки не подают, ацелуют.
Китаврасов. Но ты же, говорю, не знала, что я расколюсь. Знала, говорит, я тебя как облупленного знаю! Мне, говорю, могли просто не предложить!
Злата. Они наугад не предлагают. Правда, папочка?
Китаврасов. Тогда, говорит, ты б в лагерь загремел. А после семи лет лагеря... В лагерях, знаешь... и жест гаденький делает. А вы говорите: родина.
Старик. Это не я говорю.
Китаврасов. Родинавот она: резонанс, социальное окружение. А березки и в Канаде растут, и под Парижем. Вам хорошо: вы врач. Уехали в глушь и лечите себе людей.
Старик. Уехал?
Китаврасов. А что делать мне? Историю преподавать в сельской школе?
Злата. Чего ж зазорного?
Китаврасов. По утвержденной программе? Так и этого не позволят: идеологический фронт.
Злата. Жертварежима.
Китаврасов. Кстати, почему вы не вернулись в Россию, когдашлареабилитация? Почему остались накраю света? Это я риторически спрашиваю.
Злата. Он -- риторически, папочка.
Китаврасов. Я-то понимаю, что человек после тюрьмы по-настоящему вернуться не может. Я насобственном отце наблюдал такую попытку. Жалкую, доложу, попытку.
Старик. Видно, дети, хотят того или нет, продолжают судьбы отцов.
Злата. Гены.
Китаврасов. Вы ведь, в сущности, тоже эмигрант. И я уважаю вашу твердость. Если б я вас в свое время послушался, если бы стал врачом...
Злата. Ты и врачом бы уехал.
Китаврасов. Считаешь, что я трус?
Злата. Потому что у папочки и тут не было выбора.
Китаврасов. Трус?!
Злата. А то уехал бы и он. Как миленький.
Старик. Ошибаешься, Злата. Мне предлагали. Правда, очень давно, в девятнадцатом. А я, мальчишка, вместо этого записался добровольцем в Красную Армию.
Злата. Ты у нас папочка, герой.
Старик. В кавалерию Котовского.
Злата. Чапаев!
Старик. Не хочу себя оправдывать, но тогдаэто считалось... хорошим тоном.
Злата. Только б усы отпустить.
Старик. Поветрие, знаете, такое было среди передового студенчества. Искупали вину перед народом.
Китаврасов. Доискупались.
Старик. Про нас, про репрессированных, принято говорить: пострадавшие ни зачто. А я превосходно знаю, зачто пострадал.
Злата. Многие знания, папочка, рождают многие печали.
Старик. Зато, что хоть один гвоздик, хоть самый крохотный, аи я в Лефортовскую тюрьму вколотил. Из кавалерийской подковы.
Злата. Не слишком ли: десять лет Колымы заодин гвоздик?
Старик. В самый раз. И потому не надо было никаких реабилитаций.
Китаврасов. Никому?
Старик (подумав). Никому. Пройдя лагеря, я оказался наместе в этой больнице. Насамом своем месте.
Злата. Это уж точно.
Старик. Так и следовало дожить до концаи умереть в одиночестве.
Злата. Степной волк.
Старик. Все было бы спокойно и справедливо. Помнишь, у Вольтера, в Кандиде, мы читали с тобою: il faut cultiver son jardin.
Злата. Но так ведь все и происходит.
Старик. Так дане так.
Злата. Если ты очень уж не хочешь ехать с нами в Красноярск...
Старик. Пытаются увезти меня с собою. Может, и впрямь, согласиться?
Златин муж (выступая из темноты). Соглашайтесь, конечно!
Старик. Отказавшись в свое время от Парижа, потом от столицы...
Злата. А Красноярский край, папочка, равняется целым четырем Франциям.
Старик. Поехать настарости лет в Красноярск!
Златин муж. Мы гарантируем вам отдельную комнату.
Старик. Вы -- в Вену, я -- в Красноярск.
Златин муж. Что ж тут такого? Прямо нанабережной!
Старик. Самое грустное, Андрей Емельянович, даже не то, что снесут дом...
Златин муж. Начертаон вам сдался?!
Старик. А что получится недостойная играс роком. Недостойная...
Златин муж. Ванной нет.
Старик. И безвыигрышная.
Златин муж. Горячей воды нет!
Старик. Попыткапеременить жизнь.
Златин муж. Любой нормальный человек сбежит отсюдапри первой возможности!
Злата. Это ты, милый, в точку!
Старик. Попытка, подобную которой я, к сожалению, однажды уже предпринимал.
Златин муж. Без оглядки.
Злата. Когдаэто, папочка?
Старик. В незапамятные поры. А они тем временем будут считать мои дни.
Злата(после паузы). Не ожидалаот тебя такой... безвкусицы.
Старик. Хотя, разумеется, и виду не подадут.
Златин муж. Вы, конечно, можете нас оскорблять...
Старик. Пошутил. Простите.
Златин муж. Хороши шутки.
Злата. В твоем, милый, стиле.
Златин муж. Долго ты будешь меня шпынять?!
Старик. Пошутил. Полно грызться. Неприлично.
Злата. Зато привычно-то как!
Златин муж. Я не грызусь, но обидно, что...
Свет мигает и гаснет.
Злата. Вовремя.
Старик. Проводаоборвало.
Златин муж. Проводапроводами, но вы, Николай Антонович, все-таки извинитесь. Я, конечно, вас уважаю...
Старик. Дая извинился.
Златин муж. То есть согласны? Я правильно понял? Насчет переезда?
Злата. Находу подметки режет!
Златин муж. Ловлю наслове! Вы свидетель, Андрей Емельянович.
Китаврасов. Я улетаю.
Златин муж. Играс роком! Какой в наше время может быть рок?!
Злата. Все утро, весь день, весь вечер = валило, валило с неба...
Златин муж. Да. Беснуется вьюга.
Злата. И стало дышать нечем = от снега.
Китаврасов. Когдамы тут жили, движок часов в восемь отключался. И мы сидели с керосиновой лампою. Этот запах...
Старик. Керосинабольше не продают.
Китаврасов. Николай Антонович про русских царей рассказывал.
Злата. А в больнице горит.
Китаврасов. Про царевну Наталью.
Старик. Свечи, Злата, накухне, в ящике.
Злата. Я помню, папа.
Златин муж. Вот видите, Андрей Емельянович: я вас предупреждал.
Злата. А ничего страшного. Посидим при свечах. Как декабристы.
Златин муж. Как (хохотнув) кто?
Злата. Знаешь, папочка, мы тут с Андреем Емельяновичем обнаружили, что сегодня годовщинадекабрьского восстания.
Китаврасов. Сто семьдесят пять лет.
Злата. Что завтра, чуть свет, они наплац выступят.
Златин муж. Друзья, отчизне посвятим = души прекрасные порывы?
Злата. Давайте, вообразим, что мы -- они и есть. Что не им, анам завтранаплац.
Златин муж. А-га. Типичные декабристы.
Злата. Мы ведь люди сравнительно образованные. Неужто не сымпровизируем?
Златин муж. Гусары, кавалергарды...
Злата. Что там они говорили? Тирания противнаприроде человеческой? Конституционный образ правления... Продолжайте!
Златин муж. Декабристы разлюбили Герцена. Или как: развратили? Что ты наменя уставилась? -- шучу я, шучу!
Злата. Не обращайте внимания. Пусть шутит. Попробуем, а? Раз в жизни! Нам с местастронуться -- покатится само!
Пауза.
Златин муж (поет как Окуджава). Не-а-бе-щай-те-де-ве-ю-най...
Злата. Все верно. Какое восстание! Какой, к черту, плац!
Златин муж. Лю-бо-о-ви-веч-най-на-а-зем-ле...
Злата. В глуши, в пятистах верстах от Красноярска.
Златин муж. В четырехстах тридцати двух.
Злата. Давайте тогда, будто это уже через двадцать лет после плаца.
Златин муж. И не верстах -- километрах. По спидометру.
Злата. Что мы отсидели свое и в Петропавловке, и в Александровском заводе. Или где они там руду добывали?
Златин муж. Для укрепления социалистического отечества. Поскольку "могущество России..."
Злата. И вот -- навечном поселении. Их ведь возвращать после пятьдесят шестого стали, когдаНиколай умер? Так, Андрей?
Китаврасов. Так.
Злата. А до того считалось, что навечное?
Китаврасов. Навечное.
Злата. Вы -- декабристы, я -- чья-нибудь вашадочка. И вот: вы беседуете, я для вас музицирую. (Садится к пианино, играет вальс.)
Златин муж выпивает.
Старик. Время позднее. Постели, Злата, Андрею Емельяновичу. И пораспать. Ему завтрачуть свет. (Китаврасову.) Довольны, что посетили... м-м...
Златин муж. Место рождения.
Китаврасов. Я... я, право, не знаю. У меня в голове все смешалось. Потом разберусь. И обязательно напишу.
Старик. Доставите удовольствие.
Китаврасов. Во всяком случае, я очень вам благодарен.
Старик. А вот... скажите...
Китаврасов. Да?
Старик. Когдавы в Москву переехали, мамачасто посещалатеатр? Театр, концерты?
Китаврасов. У нас вообще-то телевизор стоял. Кавээн. С линзой.
Старик. А пианино?
Китаврасов. Вроде нет. Вру! Было вначале и пианино. Но отцу музыкамешалаработать.
Златин муж. Писательский труд требует сосредоточенности.
Китаврасов. Мамав Дом Пионеров ходилазаниматься.
Злата(постелив). Вы спать собирались? (Протягивая Китаврасову полотенце.) Это вам, Андрей Емельянович. А моя мама, наверное, сейчас нанас смотрит.
Китаврасов. Спасибо, Злата.
Злата. Натебя, папочка.
Китаврасов. Вы... ты, Злата... вы можете звать меня по имени. И наты. Напрасно вы так.
Златин муж (Китаврасову). Молитесь. Кажется, пронесло: вечер окончился без особых несчастий.
Злата. Не мели глупостей.
Златин муж. Вам, наверное, перед сном в туалет надо? Чаю вон сколько выпили!
Злата. Считал?
Златин муж. И умыться. Пойдемте, покажу.
Старик. Вы уж, молодой человек, отдыхайте.
Златин муж. А я не устал.
Старик. Сам провожу. Андрей Емельянович все-таки мой гость.
Злата. Немножко и мой, а, папочка?
Старик. Заодно расскажу про дом. Вам, надо думать, любопытно.
Златин муж. Конечно: в такую даль прилетел.
Китаврасов. Да-да. Я с удовольствием.
Старик. Выстроило его еще земство.
Златин муж. Я думал -- декабристы.
Старик. В тысячавосемьсот девяносто девятом году.
Златин муж. Все-таки -- в прошлом веке.
Старик. Там, над входом, вырезано.
Златин муж. Не обращал внимания.
Злата. Господи! Как тебя... много.
Старик. Я всего наполгода-то его и моложе.
Китаврасов. Вы с девятисотого?
Старик. Восемьдесят с лишком простоял и еще простоял бы дважды по стольку. А снесут непременно.
Златин муж. Жалко, конечно, но...
Старик. У них тут по плану очередной трехэтажный барак из бетона. Местаим мало.
Златин муж. Но прогресс происходить должен. Еще если бы действительно: декабристы...
Старик. Идемте, Андрей Емельянович. Подай, Злата, свечу.
Златин муж. Возьмите.
Старик. Благодарствуйте. (С порога.) А в эту ночь, милая декабристочка, сто пятьдесят пять лет назад, Пушкин, между прочим, написал "ГрафаНулина". (Уходит с Китаврасовым.)
Златин муж (выпивая). Не молоть, говоришь, глупостей?
Злата. При чем здесь "Граф Нулин"?
Златин муж. А ты тем временем будешь заниматься намоих глазах... наглазах собственного отца... блядством?
Злата. Ревнуешь, милый?
Златин муж. Так привлекает конская деталь, что мочи нет утерпеть?
Злата. Стало быть, сильно любишь.
Златин муж. Представь, люблю.
Злата. Исключительно приятно слышать. (Бьет мужапо лицу.)
Златин муж (совершенно растерянно). Зачто?
Злата. Заблядство. (Бьет снова.)
Златин муж. Ты что, Злата!
Злата. Законскую деталь. Не закрывайся! (Бьет еще.)
Златин муж. Злата!
Злата. Засегодняшний вечер en grand и заАндрея... Емельяновича. Емельяновича! -- хоть мы с ним и наты.
Златин муж. Ангран?
Злата. И запомни: отныне ты будешь получать по морде при всяком твоем очередном подозрении.
Златин муж. Дая ведь...
Злата. При всяком твоем грязном намеке.
Златин муж. Я...
Злата. Напервый раз наедине, в следующие -- публично. Помолчи. И не двигайся с места. Не дай тебе Бог дотронуться...
Златин муж. С чего ты взяла, что я...
Злата. Теперь слушай дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36