Она обернулась. Мы с ней смотрим друг на друга. Я решил, что у нее душа в пятке при виде меня ушла, сейчас чистосердечное признание выдаст, а она как схватил металлические часы со стола режиссера и мне по башке. Я даже среагировать не успел. Я на ринге таких ударов не пропускаю, а тут даже подумать не мог, что старуха такое сделает! Я отключился и упал. Потом очнулся от острой боли в руки и падения чего-то большого, коим оказалась ты.
– Не преувеличивай, я немного вешу… А кто она, кто украл фигурку и стукнул тебя?
– Ну, ты спросила. – Нахмурился Саня и ахнул от боли, – а что ваших сотрудников по именам помню! Где же врачи? Больно!
– Скоро будут! – утешала друга, поглаживая его по голове, – опиши мне ее. Она же может уйти, как она выглядит?
– Да старая тетка. Больше не знаю, что сказать. Она мне через пару секунд по голове дала, так что сама понимаешь, я ее во всех деталях запомнить не имел возможности. Ну, где же медики? Я скорей умру, чем они приедут! Голова просто раскалывается!
На удивление врачи вошли через минуту, после последней фразы Сани. Причем там была та же бригада, что прибывала после нападения на Григорьеву.
– Зачастили мы к вам, в театр, – прокомментировала медсестра.
Саню погрузили на носилки и отвезли в карету скорой помощи. Странно, но никто не обратил внимание на приезд машины, никто не прибежал, в кабинете я осталась одна.
Старуха, у нас такая только одна: баба Паша. Но она не может такое сделать, она наверняка сейчас несет свою вахту. Была еще Клавдия Исааковна, но она в больнице. Больше никто не подходит. Есть у нас женщины немолодые, но на старух никто и близко не похож.
Я пошла к выходу, придется поговорить с Прасковьей. На вахте я никого не обнаружила. Где же она? Я обошла весь театр, заглянула в туалет, буфет, затем вышла из здания, но и рядом расположенном садике и магазине, но бабы Паши там тоже не было. Потом я направилась к Самсону: вдруг он отпустил старушку, может, ей плохо стало. Но директор ничего об этом не знал и был крайне удивлен, что сторож отсутствует на рабочем месте. Я вновь дошла до вахты, там по-прежнему никого не наблюдалось.
– Как это понимать? Неужели преступница и вор баба паша? Просто не верится! Хотя, если учесть, что она всегда находится в театре, имеет доступ в любое помещение, да и по возрасту она похожа на Ирину Стрепетову. Но… она такая приятная бабушка, она никак не ассоциируется у меня с этими преступлениями.
Я пожала плечами, просто не знаю, что и думать. Понимаю точно, лишь одно: драгоценное время уходит, надо срочно проверить Прасковью. Я вновь поднялась к Самсону Павловичу и попросила личное дело бабы Паши. Тот не сильно удивившись моему интересу, порылся в ящике и достал папку.
Ирина Викторовна Стрепетова, 1940 года рождения, родившаяся в Ленинграде.
– Вы ошиблись, мне нужна вахтерша!
– Я же вам ее дал. Что-то не так?
– Вы мне дали Стрепетову Ирину! А мне нужна Прасковья, фамилию не знаю.
– Так это она и есть! Все правильно. Просто ее с детства называли Прасковьей, как и бабушку. Вот она и попросила, пусть все Пашей зовут. Ну, я и согласился, мне все равно. Она же не артистка, ее имя на афишах никогда не появится, она же всего лишь вахтерша!
Теперь все понятно. Надеюсь, хоть адрес она указала правильный.
Напоследок я спросила еще один вопрос:
– А она давно здесь работает?
– Нет, и полугода не прошло.
В анкете был указан адрес дома, расположенного недалеко от театра. Я сорвалась с места и побежала. Скорей всего она побежала именно туда. Ей же надо взять хоть какие-то деньги, вещи. Она не ожидала, что голубь появится сегодня, но увидев фигурку в руках режиссера, просто не выдержала. Преступление было не спланированное, спонтанное. Похоже, она решила, что здесь находиться просто нет смысла, она сюда больше не вернется, потом съедет с квартиры, и я потеряю ее след. Надо торопиться!
Я неслась по улицам, параллельно пытаясь узнать у прохожих, где расположена улица, на которой проживает вахтерша. Как же она легко провела меня! Я думала о Ксюше, подозревала ее, баба Паша же мне представлялась приличной бабушкой, подрабатывающей здесь из-за маленькой пенсии и любви к искусству. Я даже почему-то решила, что она здесь давно работает, ведет степенный образ жизни, и понятия не имеет ни о каких фигурках. Эх, если бы я с самого начала, знала ее фамилию. Надо было сразу подходить к Самсону Павловичу и просить все дела сотрудников, тогда бы преступницу давно бы взяли.
Наконец я добралась до искомого дома и только сейчас поняла, что мне нечем противостоять против старухи. Я не имею ни оружия, ни ножа, даже палки нет, разве что складной зонтик. Я огляделась по сторонам, ни одной большой ветки или палки. Единственную, грыз на газоне грозный пес. Попросить у него на время палку я не решилась. Пришлось идти на встречу с преступницей с изделием, предназначенным для укрытия от дождя.
Я вытащила из сумки зонтик и позвонила в дверь квартиры. Никто мне не открыл. В принципе, ничего удивительного. Я позвонила еще раз, потом еще, попробую ее довести до истерики. Постоянно звучащий дверной звонок выведет из себя кого угодно. Она точно выдаст себя.
Через десять минут ко мне вместо Ирины вышла ее соседка, грозная старуха, завернутая в зеленую кофту.
– Трезвонить не надоело? Разве не ясно, что человека дома нет? – забрюзжала она.
– Есть она дома, – ответила я и нажала на звонок еще раз.
– Нет, – не согласилась соседка.
– Я все еще раз позвоню, – настояла я и утопила кнопку.
– Вот дурак человек, говорю ей, бабки дома нет, а она спорит.
Я вновь повернулась к соседке.
– Вы уверены, что нет дома?
Старуха в зеленом рассмеялась и покачала головой:
– Во, молодежь пошла. Ничего не понимает с первого раза. Я же русским языком сказала, что Прасковьи дома нет, а она все не верит. Мне-то врать зачем?
Я остолбенела.
– И где мне ее искать?
– Откуда я-то знаю! А зачем она тебе?
– дело есть, я с ее работы. Она ключи случайно взяла от декораторской, нам теперь туда не попасть, а ломать дверь не хочется. Сами понимайте, денег в театре не так много, – на ходу сочинила я себе легенду.
– Раз такое дело, то я скажу тебе, куда она поехала. Я-то думала ты хулиганка, а тут денежный вопрос…конечно, зачем театру лишние деньги тратить, пусть лучше артистам зарплату прибавят.
– Так куда она поехала? – не выдержала я старушечьей неторопливой болтовни.
– Так в Мартышкино, у нее там дача. Ей директор отгул дал, она и решила туда съездить. Погода нынче теплая.
– А вы уверены?
Так конечно! Она туда часто катается. И сейчас уехала, я же ее встретила, когда домой ушла. Она у меня еще спросила, не поменялось ли расписание электричек.
На Ленинский проспект я прибыла примерно через минут сорок. Поезд в ту сторону отправился примерно за пять минут до моего прихода. Вот если бы соседка говорила бы чуть быстрей, я могла увидеть Ирину. Но делать нечего придется ждать. Примерно полчаса я слонялась по платформе в надежде увидеть прибывающий поезд, но тот все не появлялся. Среди пенсионерок прошел слух, что поезд отменили, какие-то работы проводятся на железнодорожных путях. Затем прошли еще полчаса, и я услышала стук колес.
Погрузившись в пригородную электричку, я безумно захотела увидеть коробейников. Обычно когда мне ничего не надо, они один за другим ходят по поезду предлагают еду и вещи на любой случай. Сейчас преодолена уже половина пути, а их всего нет. После пробежки по общественному транспорту и часовому стоянию на платформе под теплым солнышком, мне нестерпимо захотелось пить и есть.
В поезде же прошли только контролеры, они проверили билеты и пошли дальше. Наконец появилась женщина специальной одежде и контейнером. Она продавала мороженое. Я, боясь, что ничего другого здесь вообще не предложат, купила два эскимо.
Выйдя в Мартышкине, я поинтересовалась у сошедших в месте со мной старушек, где находится Цветочная улица. Они указали мне путь, и потрусила в ту сторону. Азарт погони меня захватил, и я уже не могла остановиться, хотя где-то внутри отчаянно билась мысль, что это уже становится опасно.
И вот, я уже стою перед калиткой дома номер семь. На участке стоит старый деревянный дом, небольшая беседка, яблони, вроде вдалеке есть грядки. Похоже, Ирина не сильно следит за дачным хозяйством.
Я без всяких проблем открыла уже начавшую ржаветить калитку и оказалась на участке. Свет в окнах дома не горел, но было еще не темно, так, что определить местоположение хозяйки мне будет затруднительно. Я решила начать обход с участка, в дом пойду в последнюю очередь: самое страшное оставим напоследок.
Владения Ирины Стрепетовой были стандартными: шесть соток и удобства на улице. Здесь было не очень ухожено, оно и не удивительно, содержать даже такую не очень большую территорию одной старушке тяжело. В некоторых местах я замечала некое подобие грядок, но трава везде была очень высокой и доставала мне до колена, а, то и выше.
Я направилась к дому, и остановилась у деревянного туалета, он располагался практически рядом с домом. Я постояла некоторое время у туалета, но там никого не оказалось. Неожиданно я сама поняла, что хочу туда. Я огляделась по сторонам: никого нет. А вдруг, Ирина вообще сюда ехать передумала. Уже хочу по чужому участку минут тридцать и не увидела даже кошки. Ладно, схожу в туалет, проверю дом и обратно в город.
Кабинка была безумно похожа на мою. Как в детстве, я открыла дверцу и посмотрела на потолок и стены. Противных пауков не наблюдалось. Я осторожно зашла вовнутрь, еще раз более внимательно огляделась.
Ага, а вот и небольшой жучок притаился у угла. Надеюсь, он не будет сильно возражать, если я быстро сделаю свои дела? Я проделала все крайне быстро и опять метнула взгляд на насекомое: оно сидело на прежнем месте и даже не думало двигаться. Так бы они всегда себя вели!
Я вышла из туалета, но, не успев сделать и шага, упала, в глазах потемнело. Очнулась я опять-таки в туалете. Я сидела связанная на его полу. Толстые веревки больно сжимали кожу. Я повертела головой в разные стороны, но в щелки ничего не было видно. Кто меня связала? Ирина? Но почему я нахожусь в туалете?
Просидев, таким образом, еще некоторое время, я заволновалось. Сейчас не лето, дачников почти нет, я могу хоть обораться, меня никто не услышит. Как же мне выбраться отсюда? Я хоть и связана, но передвигаться на попе вполне могу. Продвинувшись на своей пятой точке к самой двери, я изо всех сил ударилась головой о дверь. План был прост: распахнуть ударом головы дверь и вывалится наружу. Там все же больше возможностей для спасения. К тому же очень ноет голова… Наверное, меня как и всех остальных ударили по голове.
Прошло еще некоторое время, я начала волноваться, в голову лезли нехорошие мысли, вдруг вспомнилось детство. Я с опаской посмотрело в уголок туалета. Там по-прежнему сидел жук. Надеюсь, он там так и останется. И его друзья не заглянут к нему на чаек.
Становилось холодно, я перешла к активным действиям, начла стучать головой по двери. Та не открылась, но зато стало очень больно. Теперь попробую проделать тоже самое плечом. Но дверь не открылась. Похоже, Ирина повесила там замок или заслонила ее чем-то тяжелым. Мне ее никак не открыть!
На улице стало совсем темно, по коже побежали мурашки, поскольку я связана, мне даже никак не согреться. Я пристроилась рядом с самой большой щелкой, примерно 1 сантиметр в ширину и пыталась рассмотреть хоть что-нибудь.
От темноты и холода резко захотелось спать. Я боролась с собой как могла. Лучше не спать в таком состоянии, надо каким-то образом выбраться отсюда, нельзя сдаваться!
Но веки совершенно перестали меня слушать, я клевала носом и не могла сосредоточиться и настроить себя на дельнейшую борьбу.
Вдруг уже закрывающиеся глаза озарила вспышка света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44