– Я чуть не рассмеялся, когда ты предположил, что эта дамочка может быть журналисткой.
– А почему бы и нет? Точно мы про нее знаем только одно: никаких витрин она не оформляет.
– Ну нет, мы знаем и еще кое-что. Знаем, например, что у нее есть воображение.
– Или было, – сказал Карстен, и последнее слово осталось за ним.
13
От Ронемов Рудольф с Карстеном поехали на Холмен-куллосен, Лингестиген,12. Здесь в большом особняке с внутренним двориком жила семья директора Бека. Дом удобно расположился на покатом склоне, откуда открывался великолепный вид.
На звонок вышел Уле. Его как будто удивил их приход.
– Отец в конторе, а сестра спит. Она не ложилась всю ночь.
– Можно войти? – Не дожидаясь приглашения, Рудольф вошел в просторный холл.
– Я же сказал: отец в конторе, а сестра спит, – повторил Уле.
– Тогда придется поговорить с тобой.
– Но я же ничего не знаю, кроме того, что трейлеры не пришли на место.
– Тебе знакомо имя – Венке Ларсен?
– Венке Ларсен? Психолог?
– Она что, тоже изучает психологию? – вырвалось у Карстена.
– Не знаю, – ответил Уле. – Я просто подумал, что, раз вы о ней спрашиваете, значит, это кто-нибудь из наших студентов. Но я мало кого знаю. Теперь психологией интересуются все кому не лень.
– Про нее известно, что она высокая, худая и похожа на итальянку, – устало сказал Рудольф. Он уже раскаивался, что съел столько печенья у фру Стенстад. Во рту был противный сладковатый привкус, и теперь он мечтал о куске наперченного жареного мяса.
Уле рассмеялся.
– Я уже слышал о таинственной женщине, только не знал, как ее зовут. Интересно, кому из водителей пришла в голову идея…
Его высокомерный тон разозлил и Рудольфа и Карстена.
– Правильно! Водителям вообще надо запретить иметь дело с женщинами! – Карстен зажег сигарету, руки у него слегка дрожали от злости.
Рудольф вспомнил слова Лиллиан: «Уле – тот рыжеволосый молодой человек, которого вы уже видели, – мой брат, он скоро окончит факультет психологии. Уле называет нашу фирму паршивой лавочкой, хотя без денег, приносимых этой лавочкой, он вряд ли смог бы получить образование. Он не из тех, кто способен сам заработать себе на учение или взять для этого ссуду, с тем чтобы потом самостоятельно не выплатить».
– Нам известно, что Венке Ларсен плыла на пароме из Ларвика в Фредериксхавн вместе с вашими водителями. Известно, что она ехала с ними до Крусо и ночевала в той же самой гостинице.
– Видите, как все просто! – воскликнул Уле с видом всезнайки. – Девица отправилась в путь, полагаясь на удачу. На пароме она познакомилась с водителями и уговорила их взять ее с собой. Ясно, что они ночевали в одной гостинице – должна же она была расплатиться за услугу! К тому же она, как видно, и дальше собиралась ехать вместе с ними. Вот и все объяснение!
– Жаль, что нам в свое время не довелось изучать психологию! – сказал Карстен, не скрывая насмешки. – Подумать только, как просто можно распутать даже самое сложное дело!
– Придется нам жить чужим умом, Карстен, – быстро перебил его Рудольф. – И поблагодарим Уле за его желание прийти нам на помощь. – Он тоже не скрывал иронии.
Уле растерянно переводил взгляд с одного на другого.
– А вы точно знаете, что она живет в Норвегии? Если она живет здесь, значит, у нее есть какой-то адрес?
– А кто тебе сказал, что у нее нет адреса? – сухо спросил Карстен.
– Тогда зачем вы пришли к нам? Почему бы вам не отправиться прямо по ее адресу?
– А кто тебе сказал, что мы там не были? – подхватил Рудольф.
– Ну и что же?
Рудольф сделал вид, что не слышал вопроса.
– Она указала телефон, который изменился четыре года назад!
– Правда? – Уле совсем растерялся. – А кому она его дала?
– Агентству по предварительной продаже билетов, когда заказывала билет на паром, – холодно сказал Рудольф.
– Зачем? Ведь телефон оставляют лишь в тех случаях, когда все билеты проданы и человек может рассчитывать только на «горящий» билет? А осенью всегда есть свободные места. Нет, я решительно ничего не понимаю!
– Мы только что заезжали к людям, которым раньше принадлежал указанный ею номер.
– Кто же это?
– Некто Ронемы. Они живут в Серуме, – ответил Рудольф.
– Ронемы? – воскликнул Уле. – Уж не Кай ли с Мартином?
– Ты их знаешь?…
– Еще бы! Это же мои близкие друзья! Но они-то какое отношение имеют ко всему этому делу?
– Ты давно их знаешь?
– С детства. – Уле разволновался, глаза у него горели. – Фру Ронем дружила с моей матерью. Наши родители часто встречались. Но потом мать уехала в Канаду… Теперь из нашей семьи только я бываю у Ронемов, а Кай с Мартином приходят ко мне, когда я дома один. Раз в неделю мы с ними играем в теннис, а по субботам после обеда иногда играем в гольф. – Уле покачал головой. – Но все-таки я не понимаю… А Ронемы ее знают?
– Похоже, что нет, – ответил Рудольф.
Дверь в гостиную отворилась, и вошла Лиллиан. На ней была широкая длинная юбка, сшитая из материи, напоминавшей мешковину, и длинная блуза – и то и другое было явно приобретено в магазине художественных промыслов. Воротник блузы был застегнут бронзовой брошью, сделанной в виде снежинки. На ногах – деревянные сабо.
– Я услышала знакомые голоса, – сказала Лиллиан, быстро подойдя к ним. – Какие новости? Мне приснилось или вы действительно говорили о Ронемах? – взволнованно спросила она.
Карстен объяснил ей, в чем дело.
– Теперь я окончательно ничего не понимаю! – воскликнула Лиллиан, садясь рядом с ним. – Наверно, Венке написала первые пришедшие в голову цифры, и случайно это оказался старый номер Ронемов. Иначе я не могу этого объяснить. Ронемы встали на сторону матери, и мы с отцом больше не поддерживаем с ними отношений, но они очень хорошие люди. Фру Ронем – женщина со странностями. Нельзя безнаказанно с утра до вечера, неделю за неделей писать только про убийства. Для нее ее персонажи реальнее, чем живые люди, которые ее окружают.
– А может, она так запуталась в действительности, что совершила какое-нибудь преступление? – шутливо предположил Уле.
Лиллиан игнорировала его замечание.
– Самого Ронема я знаю хуже, его почти никогда нет дома. Но могу вас заверить: никто из них не способен совершить какой-нибудь предосудительный поступок. Это очень хорошие, порядочные люди, они даже близко не подпустят к себе особу вроде Венке Ларсен!
– Откуда ты знаешь, какая она? – возмутился Уле.
– Знаю! Я достаточно долго работаю в нашей фирме и представляю себе, какого сорта девиц подбирают водители на шоссе. К водителям у меня нет претензий. А вот девицы – другое дело! – Она вдруг спохватилась. – Простите, я погорячилась. Это все нервы.
– Кстати, о том водителе, у которого случился удар и который погиб вместе с машиной… – начал Рудольф и осекся, увидев, что Уле вздрогнул.
– Признайся, сестрица, ты твердо решила устроить как можно больше шуму? – ядовито спросил Уле. – Зачем тебе понадобилось извлекать на свет эту забытую историю? Кто, кроме тебя, мог рассказать о Свендберге?
– Просто я вспомнила тот случай, когда говорила, что отца никогда не обманывают его предчувствия.
– А какое дело полиции до его предчувствий? Никаких сверхъестественных предчувствий и не требовалось, чтобы предсказать, какой именно конец рано или поздно ждет Свендберга. Так и случилось. И этого следовало ожидать. Вспомни его образ жизни. Он пил как сапожник!
– Только не за рулем, – возразила Лиллиан.
– Это тебе неизвестно. Ты с ним в кабине не сидела.
– И ты тоже.
– Ну и что? Зато есть люди, которые его видели. В тот день, когда случилось несчастье, он был сильно с похмелья. Анализ крови показал, что он принял лошадиную дозу снотворного – рестенила. Ты сама знаешь, что он останавливался в пути, чтобы немного развлечься.
– Это никому не известно!
– А дамские трусики, которые нашли в щитке приборов? – Уле с вызовом посмотрел на сестру.
– Кто знает, когда их туда засунули!
– А как ты объяснишь, что пломба была сорвана? Наверно, это лесная нечисть копалась в грузе?
– Не понимаю, чего ты так горячишься? – Лиллиан внимательно наблюдала за братом. – Ведь ты всегда заявляешь, что дела фирмы тебе безразличны!
– Но наше доброе имя и наша репутация мне далеко не безразличны! – Уле потерял самообладание.
– А что вез Свендберг? – спросил Рудольф, когда в перепалке между братом и сестрой возникла небольшая пауза.
– Макулатуру, – тихо ответила Лиллиан. – Вообще он должен был везти косилки. Но за час до отправления он пришел ко мне и умолял не посылать его в этот рейс. Сказал, что ему приснился дурной сон. Он был очень суеверный. К счастью, все легко уладилось. Другой водитель, Лауритцен, должен был везти макулатуру. Он охотно поменялся со Свендбергом. Все произошло так быстро, что никто ничего не заметил. Но у меня к вам просьба… – Она с мольбой посмотрела сперва на Рудольфа, потом на Карстена. – Нам удалось замять это дело. Свендберг пользовался хорошей репутацией. У него остались жена и пятеро малолетних детей… Ради них…
– Как по-твоему, есть какая-нибудь связь между пропавшими трейлерами и трейлером Свендберга? – спросил Рудольф у брата по дороге в Управление. – Может, его нарочно напоили, чтобы вывести из строя, а потом украсть косилки? Предположим, для этой цели использовали девушку. Каким-то образом ей удалось дать ему рестенил, и он заснул. Тогда явились ее сообщники, сорвали пломбу и, к своему великому разочарованию, обнаружили, что Свендберг везет макулатуру. Свендберг спал как убитый. В ярости из-за своего промаха, а также опасаясь, как бы Свендберг не выдал их, они пустили трейлер в реку вместе с водителем. Что ты думаешь о такой версии?
– Звучит вполне убедительно, – задумчиво ответил Карстен. – Может, это была генеральная репетиция в ожидании более ценного груза? Так, по-твоему, в тот раз действовала та же самая Венке Ларсен?
– Трудно сказать. Подними дело Свендберга, Карстен, и поскорее доложи мне, что там произошло.
– О'кей! – Карстен умолк. – А все-таки странно, что этот Свендберг так перетрусил, – вдруг сказал он. – В его сон я не верю. Скорей всего, ему что-то стало известно.
Они подъехали к Управлению, и Рудольф поставил машину на стоянку. Перед дверью кабинета Рудольфа они задержались, продолжая свой разговор. Вдруг они услыхали частые телефонные звонки. Рудольф вбежал в кабинет.
Звонил Роботтен.
Рудольф сосредоточенно слушал его минут десять.
– Спасибо, – сказал он наконец. – Я свяжусь с миланской полицией. Посмотрим, что они нам скажут по поводу этого адреса. У тебя паспорт с собой? Хорошо. Я позвоню тебе завтра утром до девяти. Возможно, тебе придется поехать дальше, в Милан. Надеюсь, ты не против?
Едва он повесил трубку, как к нему вошли инспектора Oгe Орвик и Харалд Харалдсен. Они по списку опросили всех служащих фирмы «Инт-Транс», но ничего интересного не узнали. Теперь им предстояло писать рапорт. Оба выглядели усталыми.
– Рапорт подождет до завтра, – решил Рудольф и зевнул, прикрыв рот рукой. – Идите домой и отдыхайте. Хватит с вас на сегодня.
Потом он позвонил Карстену.
– Слушай, ведь мы с тобой так и не обедали! Надеюсь, ты не откажешься от жаркого в Театральном кафе? – Он засмеялся. – Я так и думал. Жду тебя через пять минут.
В десять тридцать две позвонил главный следователь миланской полиции Франко Франкоболло. Он подтвердил, что улица, названная Венке Ларсен, в Милане существует, но никакой Манцини по тому адресу не живет. И насколько им удалось выяснить, никогда не жил. В том доме живут только двое пожилых людей, сторож и его жена. Они прожили там тридцать пять лет. Первый этаж занимает небольшой букинистический магазин. На втором расположено несколько кабинетов, принадлежащих одной римской фирме. Обычно эти кабинеты пустуют. Третий этаж снимает фирма, изготовляющая сувениры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29