– Боюсь, что да, – с глубоким сочувствием ответил Рудольф.
Он рассказал, что трейлеры не прибыли в Бриндизи и что полиция нескольких стран ведет расследование.
– Но разве могут бесследно исчезнуть сразу два трейлера? – удивилась мать Харри; не снимая пальто, она села в гостиной вместе с полицейскими.
– Похоже, что они все-таки исчезли, – ответил Карстен.
– Фру Халворсен, вы знали, что повезет ваш сын в этом рейсе?
– Конечно! – ответила она, не задумываясь и не сводя глаз с Рудольфа.
– Что именно? – Рудольф не мог скрыть своего удивления, он заметил, что Карстен тоже весь напрягся. – Что он должен был везти?
– Макулатуру. – Фру Халворсен поджала красиво очерченные губы, помада и лак на ногтях были одинакового бледно-розового цвета. – Хорошо, что еще есть страны, которые принимают от нас макулатуру, – сказала она, рассматривая свои руки, которые выглядели так, словно она никогда не занималась домашней работой.
Какие у нее детские руки, подумал Карстен.
– Ходят разговоры, что в скором времени собираются отказаться от сбора макулатуры. Что же тогда будет?
Рудольф заметил, как по лицу брата скользнула улыбка.
– Значит, они везли макулатуру? – Рудольф записал несколько слов в записной книжке. – А как ваш сын относился к этому рейсу, так же как ко всем или иначе?
Она с удивлением подняла на него глаза.
– Он говорил о нем не больше, чем о всех остальных, если вас это интересует. Ведь это его работа, инспектор. Она его кормит.
– А он не говорил вам, что собирается взять с собой в Италию какую-нибудь подружку?
– Подружку? – Она даже рот раскрыла от удивления. – Но у Харри нет никакой подружки! Я вас не понимаю…
– Вы хотите сказать, что не знаете, есть ли у вашего сына подружка? – мягко поправил ее Рудольф.
– Если бы у него была подружка, я бы знала об этом! – с раздражением сказала она. – У Харри нет от меня секретов!
– Может быть, он встретил женщину, которая ему наконец-то понравилась? – вставил Карстен. – Как-никак, Фру Халворсен, а вашему сыну уже сорок два года!
– Я прекрасно понимаю, на что вы намекаете. – Она серьезно посмотрела на него. – Но если я говорю, что у Харри нет от меня секретов, значит, их нет! Если бы он познакомился с девушкой, я бы знала об этом. Я только и мечтаю, чтобы Харри женился, чтобы у него родились дети, тогда у него появится свой, независимый от меня мир. До сих пор бедному Харри не везло, и с каждым годом надежд становится все меньше и меньше. Это понятно. Кому нужен уже немолодой мужчина? Наверно, мне не суждено понянчить внуков, – грустно закончила она.
На улице было пасмурно, и в гостиной царил полумрак. Словно только что заметив это, она встала и зажгла настольную лампу.
– Нам сообщили, и это подтвердилось, что с ними ехала какая-то женщина, – сказал Рудольф. – В датской гостинице она была записана под именем Венке Ларсен. Это вам ни о чем не говорит?
– Нет, – коротко и решительно ответила она.
– Вы знакомы с теми тремя водителями, которые ехали в этом рейсе вместе с вашим сыном? – Карстена так привлекали ее маленькие руки, что он с трудом оторвал от них глаза и посмотрел фру Халворсен в лицо. – Бывал ли кто-нибудь из них у вас дома?
– Конечно. Этот дом точно так же принадлежит Харри, как и мне, – ответила она. – Да, они бывают у Харри. И довольно часто. Они, видите ли, любят играть в покер, и им очень удобно собираться у нас. Я предоставляю квартиру в их полное распоряжение и ухожу к своей близкой подруге, которая живет здесь по соседству. Я и сейчас собиралась навестить ее. Между прочим, надо ей позвонить, что я задерживаюсь.
Она вышла из комнаты.
– Видишь, она считает, что он вез макулатуру, – тихо сказал Рудольф. – Сам-то он прекрасно знал, что повезет. И если он скрыл это от матери, можно предположить, что у него были от нее и другие тайны.
– Неужели ты думаешь, что мать не заметила бы, если б он влюбился настолько, что даже пригласил девушку поехать с ним в Италию?
– Все зависит от того, как хорошо он умеет притворяться. Впрочем, любовь тут ни при чем. Он мог где угодно встретить эту Венке и понять, что она из тех, которые согласны на все. И тогда, может быть, главным образом для того, чтобы произвести впечатление на своих приятелей, он пригласил ее съездить с ним в Италию. Пусть он не привлекал женщин, но все-таки он мужчина и как-никак живой человек. Конечно, в таком случае он бы ничего не сказал мамочке о своей затее!
– Ясно, что мать мечтала не о такой девушке для своего Харри. Но мне интересно…
Рудольф так и не узнал, что интересно Карстену, – в гостиную вернулась фру Халворсен, она была уже без пальто. Присев на кончик стула, она со страхом и надеждой посмотрела на них.
– Что вы можете нам рассказать, к примеру, о Халворе Бертелсене? – опросил Рудольф.
– Сначала он мне очень не нравился, – призналась она – у него было как будто все, чего не хватало Харри. Он менял девушек как перчатки. Каждый раз, когда я видела Бертелсена, он как бы напоминал мне о том, что Харри неудачник. Но вот он женился, и с ним произошла поразительная перемена. Он стал спокойнее, словно повзрослел и остепенился. Потом его жена забеременела. Она была всего на третьем месяце, когда он уже рассказал мне об этом. Он так радовался, что я невольно изменила свое мнение о нем. Наконец она родила. Господи, как он был счастлив! Он чуть с ума не сошел от радости. И, знаете, теперь из них троих я его люблю больше всех.
– И Харри, наверное, тоже, ведь он предпочитает ездить с ним в паре? Правда?
Она кивнула.
– Харри такой добрый. Он ни о ком плохо не говорит. Вы бы от него ничего не добились, если бы спросили, который из троих нравится ему больше всего. Но поскольку он почти всегда ездит с Бертелсеном…
Рудольф заглянул в свою записную книжку.
– А что вы можете сказать о Трюгве Лиене?
– Лиена мне всегда жалко, – ответила она после долгого молчания. – Он живет вместе с братом. Брата зовут Эдвард, он не показывается никому на глаза. Лицо у него изуродовано темно-фиолетовым родимым пятном. К тому же он родился без нёба, кажется, это называется волчья пасть, и с заячьей губой. Говорит он так невнятно, что, кроме Трюгве, его почти никто не понимает. Мало того, из-за какой-то кожной болезни он почти облысел. Трюгве купил ему парик, но… – Она пожала плечами. – При всех своих болезнях брат Трюгве панически боится врачей, так что вы сами понимаете. Из-за брата Трюгве даже не женился.
– И это все вам рассказал сам Лиен?
– Я видела Эдварда, – ответила она и прикусила губу. – Это настоящий тиран!
– А что вы можете нам рассказать о Рогере Гюндерсене?
Фру Халворсен долго собиралась с мыслями.
– Он мне напоминает кошку, – наконец проговорила она. – Наверно, потому, что у него желтые глаза. Ну, не совсем желтые, а желтоватые. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду? И походка у него не такая, как у всех. Он не идет, а скользит. Крадется. Не знаю, как иначе это назвать.
– Он разведен?
– Да.
– Как вы считаете, мог ли кто-нибудь из них троих взять с собой в Италию подругу?
– Только не Бертелсен, – быстро ответила она. – Может быть, Трюгве Лиен?… Ведь он буквально в рабстве у своего брата. Рогер? Может быть… Нет, я не знаю.
– Не говорил ли вам Харри, что у одного из них есть подруга – высокая, стройная брюнетка, похожая на итальянку?
– Нет. Харри вообще мало говорит о них. Разве что о каких-нибудь пустяках. Он не любит сплетничать.
– Необыкновенный человек! – пробормотал Карстен так тихо, что его услышал только Рудольф.
– У Харри есть друзья, кроме них? – поинтересовался Рудольф.
– У него очень много знакомых, – ответила фру Халворсен, сплетя пальцы.
Она похожа на фарфоровую статуэтку, подумал Карстен. Седые блестящие волосы мягкими локонами обрамляли ее маленькое личико, коже которого могла позавидовать тридцатилетняя женщина.
– Ну, во-первых, Алберт, Алберт Арнесен, они знают друг друга с пятилетнего возраста. У Алберта небольшая посредническая фирма. «Стекло и керамика». – Фру Халворсен продиктовала адрес. – Во-вторых, Коре, то есть Коре Вик. Он работает на складе акционерной компании «Радио». Некоторое время Харри часто встречался с Эйнаром, но это было уже давно. Харри и Эйнар одногодки. Несколько лет назад Эйнар познакомился с девушкой, и с тех пор у него уже нет времени на встречи с Харри.
– Как фамилия Эйнара?
– Квале.
– А чем он занимается?
– Шофер, работает на пивоваренном заводе, кажется в Рингнесе, но я не уверена.
Рудольф встал. Вслед за ним поднялся и Карстен.
– Большое спасибо, фру Халворсен. Как только мы что-нибудь узнаем о Харри, мы сразу же сообщим вам.
Она с мольбой взглянула на Рудольфа.
– Как вы думаете… Харри жив?
– Пока ничего не известно, фру Халворсен, – ответил Карстен и осторожно положил руку ей на плечо.
– Если Харри даст о себе знать, немедленно сообщите нам. Попросите его позвонить и в «Инт-Транс», и в полицию. – Рудольф написал свою фамилию и номер телефона на листке, вырванном из записной книжки, и протянул ей.
– А я вам дам номер телефона фру Торкилдсен, – решила она. – Если вы не застанете меня дома, я могу быть только у нее.
Не успели братья сесть в машину, как Рудольфа вызвали по рации.
Венке Ларсен плыла на пароме из Ларвика до Фредериксхавна вместе с четырьмя водителями.
Несмотря на то что в это время года паромы ходят почти пустые, она заказала билет за три недели.
Она указала несуществующий адрес в Беруме и дала номер телефона, который изменился четыре года назад: 53-18-94. Теперь у этого абонента номер 12-09-37. Абонент – капитан Ронем и его жена, писательница Алисе Мейер Ронем.
– Понятно, – сказал Рудольф. – Мы съездим к ним, как только опросим всех здесь, в городе.
– Хотел бы я знать, не играет ли Венке Ларсен главную роль в этой драме, – пробормотал Карстен.
– Не думаю, – отмахнулся Рудольф. – Скорей всего, это одна из тех девиц, которые любят ездить на попутных машинах. Таких много, сам знаешь.
– Но если она участвовала в этой операции, – задумчиво проговорил Карстен, – и если она уже сыграла свою роль…
– То, скорей всего, уже не числится среди живых, – спокойно закончил Рудольф.
9
В ночь на воскресенье инспектор Лейф Роботтен спал всего три с половиной часа. Тем не менее, когда он встал, принял душ и вышел на кухню в коричневом махровом халате, он был полон бодрости и энергии.
Завтрак его состоял из грейпфрутового сока, трех чашек кофе и двух бутербродов с сыром.
Убрав со стола грязную посуду, он пошел в спальню и оделся для поездки в Данию.
На аэродром он приехал в такси. Несмотря на воскресенье, ранний час и октябрь месяц, там было многолюдно: Целый экипаж какого-то судна ждал своего самолета. Многие моряки выглядели совсем юными, как будто отправлялись в свой первый рейс, хотя на самом деле они, наверно, не были новичками. Сдав багаж, они разбились на группы, весело болтая, смеясь и задирая друг друга.
У Роботтена сжалось сердце. Когда-то и он был таким же юным и тоже отправлялся в свой первый рейс. Он сбежал из дому из-за того, что родители часто ссорились. Казалось, эти ссоры должны неминуемо кончиться разводом, и семнадцатилетний Лейф сбежал из дому, который родители превратили в сущий ад. Как ни странно, но именно его безрассудное бегство заставило их опомниться. С тех пор в доме воцарился мир и терпимое отношение друг к другу. По крайней мере с виду.
Народу в самолете было немного. Рядом с Роботтеном было два свободных места. Скорее по привычке, чем от желания читать, он вынул мольеровского «Мизантропа» в переводе Андре Бьерке. Книгу он приобрел, когда она вышла в 1957 году, и с тех пор перечитывал каждые пять лет. Каким бы транспортом он ни ехал – поездом, самолетом или пароходом, – Роботтен всегда брал в дорогу книги. Он давно обнаружил, что книга или журнал лучше всего удерживают попутчиков на расстоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29