– Пошли, – сказал я и, перешагнув через мертвое тело, направился в лес.
Она догнала меня, взяла под руку.
– Он все равно предал бы нас, – сказала она. – Или убил бы.
– Я знаю.
Мы спускались к озеру напрямик, ломая ветки и разрывая путаницу ежевики, похожую на заграждение из колючей проволоки.
– Ты запомнил то место? – спросила она.
– Да, я покажу его тебе.
Мы снова замолчали.
– Меня что-то мучает, – произнесла Лисица, пытаясь остановить меня и заглянуть мне в глаза.
– Не может быть, – ответил я.
– Ты даже не хочешь со мной разговаривать?
– О чем?
– Теперь мы с тобой богаты.
– Ну и что?
Лисица вцепилась мне в руку изо всех сил. Я остановился. Она встала напротив меня. В темноте я почти не видел ее лица – что-то темное, неопределенное.
– Ты можешь себе представить, что я до сих пор не знаю, как тебя зовут! – произнесла она.
– Рюмин Александр Николаевич, – ответил я и пошел дальше.
– А ты? – крикнула она, прорываясь через валежник за моей спиной. – Разве ты ни о чем не хочешь меня спросить?
– Хочу, – не останавливаясь, через плечо бросил я. – Тебе трудно было выстрелить в него?
– В Окуркина?
Я будто врезался лбом в сосновый ствол и остановился.
– А разве ты еще в кого-то стреляла?
Лисица долго молчала, прежде чем спросить:
– А ты мог бы обойтись без ответа на этот вопрос?
У меня было такое чувство, словно лес загорелся, и у меня запылали щеки, уши, нос. Я повернулся к Лисице, схватил ее за плечи и, тряся ее, как яблоню, страшным голосом закричал:
– Это же ты стреляла в командира!! Ты стреляла!! Ты!!
Лисица дрожала в моих руках. Она опустила голову.
– Все было не так… – прошептала она. – Я не хотела, но так получилось… Он был в туалете. Только вышел, и я сразу навела на него пистолет. Говорю: будем менять курс, шум не поднимайте, и все будет хорошо. Он вроде согласился и вдруг заперся изнутри. Я выстрелила два раза по нижней кромке – чтобы испугать или, на худший случай, ранить в ногу. А он, оказывается, присел. Наверное, хотел, чтобы пули прошли над головой. А они попали в грудь… Тут на меня кинулись охранники, и я начала стрелять уже куда попало.
«Это правда? – подумал я. – Разве это правда? Она пытается смягчить свою вину. Она надеется, что я поверю ей и прощу ее. Но если бы я мог поверить!.. Увы, все было не так. Командир не знал, кто в него стрелял, он сам спрашивал меня об этом. Значит, Лисица расстреляла его без всяких предупреждений и ультиматумов. Спокойно и уверенно, как стреляла в Окуркина».
Мы спустились к воде. Было светло от полной луны, повисшей над горами. Вода была гладкой и неподвижной. В ней отражалось небо. Вверху и внизу были звезды. Мы с Лисицей словно болтались в открытом космосе, не зная, куда приткнуться.
– Здесь, – сказал я и кивнул на воду.
– Что это торчит? – спросила Лисица. – Коряга?
– Нет, не коряга. Это лопасть самолета.
Глава 28
Она стала раздеваться. Я смотрел, как, нагнувшись, она расшнуровывает кроссовки. Потом выпрямилась и стащила через голову футболку. Лунный свет стекал по ее телу, и ее кожа стала мертвенно-бледной. Такой же, как и у Рюмина, когда я вытаскивал его из воды.
Она зашла в воду. Звездное небо закачалось, скомкалось. Звезды таяли, словно снежинки на ладони. Я смотрел, как Лисица плывет к затонувшему самолету. Ее голова ритмично опускалась и поднималась, удаляясь от берега все дальше и дальше.
Я подошел к воде и окунул руку. Мне показалось, что вода стала еще холодней, чем была. Поднял с мокрого песка одежду, еще хранящую тепло ее тела, и перенес на сухое место.
Лисица доплыла до лопасти, схватилась за нее, но лопасть пошла вниз. Раздался всплеск.
– Я попробую забраться на крыло! – крикнула она. – Погреюсь чуть-чуть… Ау! Я тебя совсем не вижу! Ты там?
– Там, – ответил я и, глядя под ноги, медленно пошел по берегу.
Вот здесь Амбал выжимал штаны. Вот валяется его бронежилет с дырками. Вот кустарник, под которым я оставил тело командира. В свете луны его должно быть хорошо видно…
Не знаю, зачем я приближался к этим проклятым кустам? Мертвый уже ничего не расскажет.
Я остановился, глядя на примятую траву. Протер глаза, присел на корточки, посмотрел вокруг. Ошибки быть не могло! Тот же берег, те же кусты! Но тело командира исчезло!
За моей спиной раздался всплеск.
– Я почти добралась до двери! – крикнула Лисица. – Но дальше побоялась… Сейчас отдохну немного и нырну внутрь… Разожги костер, хорошо?
– Хорошо! – ответил я, не оборачиваясь.
Несколько мгновений я тупо смотрел на синие тени. Потом встал на колени и провел ладонями по траве. Пальцы наткнулись на какой-то легкий и влажный предмет. Я поднял его и поднес к глазам. Это была коробочка с бархатной подстилкой и углублениями. В таких коробочках обычно хранят драгоценности.
Мне стало смешно. Я хихикнул, отбросил коробочку в сторону и еще раз пошарил в траве. Нашел еще несколько штук – без крышек, надломанных, с оторванным бархатом.
Я сложил обломки футляров под кустами, подошел к воде, глядя на отражение неба. Звездная суета угасала. Созвездия принимали привычные очертания. Кровавый Марс стал похож на рыболовный поплавок.
«Что ж получается? – думал я. – Командир жив? И благополучно вытащил из затонувшего самолета футляры с бриллиантами? Молодец. Ловко это он. Порадоваться за него хочется…»
Кажется, я покраснел от стыда. Какой же я дурачок! Забивал голову чепухой, терзался вопросом, кто стрелял в командира. Да какая, на хрен, разница, кто стрелял? Мне-то зачем это? Я ведь пытался стать личностью за счет других. Опасно в этом деле проявлять сострадание! И вот результат – обманули меня, обвели вокруг пальца. А то! Миллион двести тысяч баксов! Это вам не хухры-мухры. С такими деньгами жизнь становится египетской пирамидой. Не дрогнет, не пошатнется! И служебный долг превращается в химеру, а чужая жизнь приобретает цену жизни таракана. Пшик на нее дихлофосом – и все дела! И слова перестают что-то значить. Они просто не нужны! Рядом с брюликами только выстрел что-то значит.
Лисица вынырнула и принялась кашлять и плеваться. Она лупила руками по воде, раскидывая звезды во все стороны.
– Я чуть не задохнулась! – едва не плача крикнула она. – Там темно и страшно! У меня уже ноги сводит!
Я стиснул зубы и сел на песок. «Это не люди, это волчья стая, – мысленно твердил я. – И жить с ними надо по волчьим законам. Каждый – сам за себя. Рвать всех на части. Не оглядываться. Не верить. Не жалеть… Но разве я смогу так?..»
– Сейчас! – кричала Лисица. – Отдышусь немного… Я почти добралась до дивана… Пару метров не дотянула… Сейчас…
Я должен, должен стать сильным! Я должен лгать, ненавидеть и предавать! И только тогда дорога в прошлое для меня заказана. И только тогда я смогу стать богатым и отмыться от запаха бензина и сырой рыбы…
Она нырнула. Я почувствовал, как покрываюсь липким потом. Взбесившиеся комплексы рвались наружу… Нет, это не комплексы. Это банальная вечная совесть… Мне казалось, что сердце вот-вот проломит грудную клетку. Я ломал ногти о камни. Стон рвался наружу сквозь сжатые зубы… Нет, нет! Не могу! Я вскочил на ноги. Сколько уже прошло? Минуты три? Или пять? Поверхность воды уже застыла, как стекло. Колкие звезды рассыпались по ее поверхности. Я на мгновение представил, как сейчас темно и холодно в могильной утробе самолета и как Лисица бьется в агонии среди трупов, пытаясь найти выход.
Я заорал нечеловеческим криком, вырываясь из той клетки, куда сам себя затолкал. Вода подкосила мне ноги, я упал и, отчаянно молотя руками, поплыл к самолету. Я что-то кричал – не помню что, захлебывался и глотал воду. Потом ударился головой о лопасть и сразу нырнул. Глубже, еще глубже. Вода оглушила, заставила закрыть рот. Я стал проталкивать себя через люк, как вдруг наткнулся на руки Лисицы. От неожиданности я едва не пошел ко дну. Ее острый ноготь царапнул меня по щеке, потом я почувствовал, как ее рука схватила меня за волосы и с силой потянула вверх.
– Ты что?! – закричала Лисица, когда мы очутились на поверхности. – С ума сошел?! Зачем ты поплыл за мной?! Хватайся за крыло!
– Там нет ничего, дура!! – крикнул я в ответ.
– Ты чуть не утонул! – не слушая меня, кричала она. – Плыви на берег!
– Бриллиантов нет!!
– Я уже схватила седого за ногу! Я еще раз нырну!
– У него нет бриллиантов! – до хрипоты кричал я.
– Что?! Почему ты так говоришь?
– Иди на берег и посмотри! Там пустые футляры!
Лисица не нашла что ответить, плеснула водой мне в лицо и быстро поплыла к берегу. У меня уже не было сил плыть, и я просто пошел по дну.
Пошатываясь, словно пьяные, мы вышли из воды. Я подвел ее к кустам. Лисица дрожала так, будто через нее пропустили ток. Прижимая к себе футболку, она смотрела на сломанные футляры.
– Пожалуйста, полюбуйся!
Лисица присела, взяла обломки, повернулась к лунному свету. Она рассматривала футляры долго, не зная, что сказать.
И вдруг мне по глазам ударил ослепительный свет фонарика.
– Ну все, хватит! – раздался чей-то низкий голос. – Ты простудишься и ляжешь в больницу!
Лисица вскочила и прикрылась майкой.
– Папа! – сердито воскликнула она, прикрывая глаза от света. – Ты все испортил! Зачем ты себя выдал?
Я утратил всякую способность что-либо понимать. Луч света скользнул по траве и стал приближаться ко мне. Лисица, натягивая брюки, прыгала на одной ноге.
– Да он уже обо всем догадался, – ответил голос. – Молодой человек, да закройте же вы рот!
Я клацнул зубами и ухватился за ствол поваленного дерева, чтобы удержаться на ногах. Фонарик погас. На берег, под свет луны, вышел командир.
– Добрый вечер, – сказал он мне и протянул руку.
Я машинально пожал ее. Рука была теплой.
– Папуль, а у тебя есть что-нибудь выпить? Посмотри, ему плохо! Зачем ты его так напугал?
– Папуля? – пробормотал я. – Это твой папуля?.. А как же… а разве…
– Да, мой юный друг, я ее отец. Родной, настоящий! – ответил командир, протягивая мне бутылку с джином. – А все остальное, кроме бриллиантов, в этой истории фальшивое. Разумеется, она в меня не стреляла. Обыкновенная краска… Выпейте, вам станет легче.
– И я хочу выпить! – звонко потребовала Лисица.
– Пожалуй, и тебе не помешает, – согласился командир. – Ты очень долго купалась.
– Я хотела проверить, любит он меня или нет, – сказала Лисица, отбирая у меня бутылку. – Оказалось, любит. Кинулся меня спасать и сам чуть не утонул! Вот это, я понимаю, любовь!
Она запрокинула голову и сделала несколько глотков.
– Ну да, – сказал я, когда от джина просветлело в голове. – Все ясно. Семейное мошенничество… Но как вы могли доверить мне штурвал?
– Не совсем, конечно, доверил, – усмехнулся командир. – Я все-таки наблюдал за приборами и в любой момент готов был принять управление. Но ты, в общем, оказался молодцом!
– И многих пассажиров вы таким способом ограбили?
– Да не кипятись ты! – махнул на меня командир рукой. – Этих пассажиров мы с Рюминым знали как облупленных. Три года возили их по одному и тому же маршруту. Якутия – Краснодарский край – Москва. Мафия высочайшего класса! Клейма ставить негде. В Якутии они скупали краденые алмазы, в Анапе делали огранку и оправы, а в Москве продавали. Но на этот раз они решили сыграть по-крупному. К счастью, мы с дочкой вовремя узнали об их планах и предприняли кое-какие меры.
– Например, убили Рюмина и заменили его вашим сообщником Окуркиным, – подсказал я.
– Мы не собирались его убивать, – сказал командир. – Рюмин был слишком осторожен и боялся авантюр. Поэтому я хотел всего лишь отстранить его от этого рейса. Но Окуркин оказался полным негодяем. Он вопреки нашему плану убил Рюмина. Пришлось избавляться от трупа…
Лисица оделась. Командир снова включил фонарь.
– Пошли! – сказала мне Лисица и взяла меня за руку.
– С вами? – спросил я. – Что-то не хочется.
– Почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31