На этом и играет агент
влияния, которому поручена комбинация. Агент влияния - это завербованный
действующий сотрудник. Не сразу, исподволь, намеками, он будет создавать у
начальства общенегативное отношение к разрабатываемому оперативнику. А что
в России может быть хуже невзлюбившего тебя начальства? Оно запросто
подкинет оперу парочку глухарей (то есть бесперспективных, нераскрываемых
дел), да еще будет дергать каждую неделю, требуя отчета и результатов.
Если все это происходит одновременно с разработкой оперативной комбинации,
которая может быть ювелирной по изяществу задуманного, - то конкретное
воплощение этой комбинации может быть просто топорным или вовсе не быть.
Опера могут сорвать с разработки и приказом "совсем сверху" - из Москвы,
например. Нужно срочно лекцию где-нибудь прочитать. Или прибыть на
усиление в группу, специально созданную для расследования чего-нибудь...
Был такой конкретный случай в Москве, когда со всей России насобирали
классных оперов (старших офицеров), которые занимались канцелярской
работой, в то время как у них дома рассыпались, как карточные домики,
уникальные комбинации - они ведь требуют постоянного контроля и личного
участия... Ну и, естественно, будут постоянные попытки личной
компрометации. Если оперативник хороший агентурист и постоянно встречается
со своими источниками - в ресторанах, например, - такую ситуацию можно
попытаться перевернуть, намекнув, что опер сам уже стал источником. Если
разрабатываемый не пьет - значит, надо везде говорить, что он брезгует
стакан поднять с товарищами по оружию... Рано или поздно все посеянное
даст всходы.
Если нужно убрать поддерживающего обвинение прокурора из процесса -
то начинать лучше всего с кампании клеветы, доносов и заявлений на него.
Пока все проверят, ему так вымотают нервы, что он уже будет не боец.
Одновременно с этим можно создать атмосферу опосредованной угрозы самому
прокурору и членам его семьи, постараться спровоцировать какой-нибудь
скандал в людном месте, выставить этого прокурора пьяницей и хулиганом,
карьеристом и интриганом. Подождав, пока у объекта не начнут сдавать
нервы, можно организовать его встречу в ресторане с однокурсниками,
работающими юрисконсультами какихнибудь солидных фирм. Однокурсники за
рюмкой поговорят с ним по душам, посочувствуют, обрисуют перспективы -
жуткие в случае какого-нибудь прокола и неадекватно мизерное поощрение в
случае нормального доведения дела до конца. А потом однокурсники, качая
головой, спросят: "Старик, а оно тебе надо? Кому и что ты хочешь доказать?
За кого ты бьешься? Воевать нужно не за идею, не в 17-м году живем...
Воевать нужно за себя и свою семью, а не за то, чтобы твоему начальству
спасибо из Москвы сказали".
И прокурор может сломаться. Может отказаться поддерживать обвинение.
Он не обязательно станет при этом коррумпированным прокурором, он будет
просто сломанным человеком. Не стоит его презирать за это - у каждого свой
запас прочности...
Картина может быть и зеркально противоположной: в прокуратуре
Петербурга до лета 1994 г. служил и делал успешную карьеру некий прокурор
Шеховцов. Какие бы проступки он ни совершал, - все ему почему-то сходило с
рук. Только за несколько месяцев одного года он умудрился затеять драку с
коллегой на рабочем месте, устроить пьяный дебош в метро с матерными
выкриками и размахиванием пистолетом, а также, видимо, в состоянии
глубокого душевного и финансового кризиса, поставить на кон в казино
"Адмирал" патроны от своего пистолета Макарова. Несмотря на все эти
художества, Шеховцова почему-то повышают в должности до заместителя
начальника отдела, хотя в прокуратуре он проработал совсем недолго. Финал
его карьеры был совсем невеселым. Летом 1994 г. он был задержан с поличным
при попытке передать взятку своей коллеге за освобождение некоего
чеченского авторитета, попавшего в тюрьму в связи с шумным и интересным
делом, которое в петербургской прессе окрестили "делом чеченского
миллиарда". А какая могла бы быть карьера!..
Если в процессе изучения личности мешающего следователя будут
установлены его слабость к спиртному или к женщинам (а лучше и к тому, и к
другим), то успех комбинации против него - вопрос времени. Вокруг
следователя нужно создать нервную атмосферу, чтобы он как можно чаще
снимал стрессы выпивкой и женщинами. Можно подвести к нему какую-нибудь
проститутку, лучше - венерическую больную. Если следователь женат, то
после того как он переспал с проституткой, а потом заразил жену, семья его
почти наверняка распадется. Пить он станет еще больше - нужно только,
чтобы рядом были хорошие, душевные собутыльники, может быть, - его же
однокурсники, потому что не все после окончания юрфака идут в милицию. С
похмелья следователь будет делать больше ошибок, а значит, больше
обоснованных жалоб пойдет его же начальству... Пьющие люди легко
запутываются в долгах, и обязательно должен быть приятель, который все
время будет одалживать...
Когда увлечение спиртным перерастет в запои, нужно всего-навсего
накачать следака до полного бесчувствия (лучше, чтобы его при этом увидел
ктонибудь из его нормальных коллег), украсть у него табельное оружие и
удостоверение и положить спать где-нибудь на лавочке... Он проснется уже
не следователем, а так... дерьмом подзаборным. За утрату оружия и
удостоверения премии, как известно, не полагается...
С мешающим журналистом, пытающимся работать по мафии, справиться и
вовсе не сложно. "Борзописцы", как правило, не представляют всех тонкостей
оперативной игры, но считают себя экспертами и специалистами. Их легко
запутать и обмануть, подставить, а потом вытащить из дерьма, в которое они
сами вляпались, выступить в роли спасителя и благодетеля. Если "писака"
попался неблагодарный, нужно его дискредитировать в глазах его же
аудитории - и пусть пишет! Ему уже никто не поверит, и весь заряд его
материалов уйдет в воздух. Неплохо действует методика распускания слухов:
дескать, этот принципиальный правдолюбец на самом деле - стукач (лучше
комитетовский, причем со стажем). А вербанули его в свое время на
чем-нибудь совсем грязном и позорном - допустим, на том, что он кого-то
когда-то изнасиловал (лучше - несовершеннолетнюю или несовершеннолетнего).
И вообще, ему на самом деле мафия платит, а все его разоблачения - это не
что иное, как реклама тех же бандитов, - чем страшнее он о них пишет, тем
больше их боятся и тем больше у них смиренных жертв. Нужно, чтобы
кто-нибудь из преступных авторитетов даже похвалил как-нибудь на не очень
узкой тусовке журналиста: "Знаю, знаю... Нормальный парень... С ним можно
решать вопросы, причем не очень дорого". Ну и, конечно, внимательно
следить за самим разрабатываемым - использовать малейшие ошибки, которых,
как известно, совсем не бывает только у тех, кто совсем не работает.
Методы нефизического устранения противников могут варьироваться и
комбинироваться. Самое неприятное заключается в том, что для проведения в
жизнь своих целей оргпреступность очень часто использует нормальных людей,
управляя ими втемную - сверху или снизу. Кстати, еще один опробованный
способ вывода из игры - это выталкивание наверх, повышение в должности, -
но с уводом от конкретной проблемы. Не стоит рассматривать все
рассказанное выше, как просто страшилки. Это нужно знать. Причем знать это
нужно не только тем, кто изучает организованную преступность или борется с
ней. Знать это нужно обычным нормальным гражданам - тем, кто создает
общественное мнение. Если эти знания дойдут до вас - то, может быть,
большую морально-психологическую поддержку получат те люди, которые,
рискуя собой и своей судьбой, пытаются как-то сдержать усиление власти и
влияния преступного государства в государстве.
Большинство из них знали, на что шли, и имея свои методы защиты,
хорошо представляют себе последствия проигрыша. Поэтому они не скулят, не
жалуются и не обижаются...
УБИЙСТВО КАК СПОСОБ ВЕДЕНИЯ ДЕЛ
...Дверца машины была приоткрыта. Пуля, пущенная киллером, прошла
сквозь узкую щель и попала в шею сидевшего за рулем мужчины. Он повалился
на бок, распахивая дверцу, и упал на асфальт рядом с автомобилем. Толстая
пачка стодолларовых купюр, которые он пересчитывал за секунду до выстрела,
веером рассыпалась рядом.
Киллер подошел вплотную. Двумя пулями в голову завершил дело.
Наклонился и забрал отстрелянные гильзы. Через секунду рядом с трупом ухе
никого не было. Только легкий ветерок разносил по пустынной улице
светло-зеленые бумажки...
Конечно, уголовные дела разваливаются разными методами. Например,
очень хорош метод организованного потока депутатских запросов в
вышестоящие инстанции. Чем больше проверок, тем меньше желания будет у
конкретных исполнителей заниматься конкретным делом.
НАСТОЯЩИЕ КИЛЛЕРЫ НЕ ДАЮТ ИНТЕРВЬЮ
Убийство как явление перестало быть чем-то выдающимся. Средства
массовой информации успевают реагировать лишь на суперубийства, - то есть
ликвидации крупных преступных авторитетов, бизнесменов, общественных и
государственных деятелей. По количеству материалов, опубликованных на эту
тему, складывается впечатление, что от наемных убийц в России не
протолкнуться. Причем подавляющее большинство киллеров готовы дать
интервью журналистам по скромной таксе от 20 до 200 долларов за "сеанс",
лениво шокируя читателей: "Знаете, в год я убиваю не больше двадцати
человек..."
Описанная ликвидация действительно имела место в 1993 г., но по раду
причин мне не хотелось бы называть имя убитого.
Немного статистики: по данным начальника ГУУР МВД РФ Владимира
Колесникова, в 1993 г. в России было зарегистрировано 25 тысяч умышленных
убийств. В 1994 г. эта цифра выросла уже до 32 тысяч. Конечно, трудно
сказать, каков процент заказных убийств из общего числа умышленных
убийств. Владимир Колесников считает лишь, что раскрываемость заказных
убийств в России на весну 1995 г. составляла 20-25 процентов. Эти проценты
вызывают некоторое сомнение, ведь в Петербурге, например, в 1994 г. было
раскрыто всего четыре заказных убийства.
На самом же деле, при всем обилии крови на газетных страницах и
телеэкранах, ситуация не так проста. Чтобы разобраться в ней, следует для
начала как минимум провести четкую линию, разделяющую настоящие заказные
убийства (которые правильнее было бы назвать ликвидациями) и обычные
бытовые и полубытовые мокрухи.
Один из серьезнейших авторитетов организованной преступности
Петербурга возмущался летом 1994 г.:
- Все как с ума посходили: слово "убьем" повторяют через предложение.
Причем самое смешное, что в 99 процентах случаев за этим ничего серьезного
не стоит. Недавно какие-то уроды решили забрать наших проституток.
Господи, сколько было пыли! "Завалим, замочим, ствол в рот вставим, сто
человек с автоматами приедет..." Их спокойно выслушали, немного побили
дубинами и отвезли в один подвальчик, чтобы они там остыли.
Потом по номерам машин пробили их адреса и приехали на квартиру к
старшему. А там, смех да и только, жена с ребенком. Мы ей говорим: "Ради
Бога, не пугайтесь, мы вас не тронем и квартиру громить не будем. Просто
передайте вашему мужу, когда он вернется, что он мудак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
влияния, которому поручена комбинация. Агент влияния - это завербованный
действующий сотрудник. Не сразу, исподволь, намеками, он будет создавать у
начальства общенегативное отношение к разрабатываемому оперативнику. А что
в России может быть хуже невзлюбившего тебя начальства? Оно запросто
подкинет оперу парочку глухарей (то есть бесперспективных, нераскрываемых
дел), да еще будет дергать каждую неделю, требуя отчета и результатов.
Если все это происходит одновременно с разработкой оперативной комбинации,
которая может быть ювелирной по изяществу задуманного, - то конкретное
воплощение этой комбинации может быть просто топорным или вовсе не быть.
Опера могут сорвать с разработки и приказом "совсем сверху" - из Москвы,
например. Нужно срочно лекцию где-нибудь прочитать. Или прибыть на
усиление в группу, специально созданную для расследования чего-нибудь...
Был такой конкретный случай в Москве, когда со всей России насобирали
классных оперов (старших офицеров), которые занимались канцелярской
работой, в то время как у них дома рассыпались, как карточные домики,
уникальные комбинации - они ведь требуют постоянного контроля и личного
участия... Ну и, естественно, будут постоянные попытки личной
компрометации. Если оперативник хороший агентурист и постоянно встречается
со своими источниками - в ресторанах, например, - такую ситуацию можно
попытаться перевернуть, намекнув, что опер сам уже стал источником. Если
разрабатываемый не пьет - значит, надо везде говорить, что он брезгует
стакан поднять с товарищами по оружию... Рано или поздно все посеянное
даст всходы.
Если нужно убрать поддерживающего обвинение прокурора из процесса -
то начинать лучше всего с кампании клеветы, доносов и заявлений на него.
Пока все проверят, ему так вымотают нервы, что он уже будет не боец.
Одновременно с этим можно создать атмосферу опосредованной угрозы самому
прокурору и членам его семьи, постараться спровоцировать какой-нибудь
скандал в людном месте, выставить этого прокурора пьяницей и хулиганом,
карьеристом и интриганом. Подождав, пока у объекта не начнут сдавать
нервы, можно организовать его встречу в ресторане с однокурсниками,
работающими юрисконсультами какихнибудь солидных фирм. Однокурсники за
рюмкой поговорят с ним по душам, посочувствуют, обрисуют перспективы -
жуткие в случае какого-нибудь прокола и неадекватно мизерное поощрение в
случае нормального доведения дела до конца. А потом однокурсники, качая
головой, спросят: "Старик, а оно тебе надо? Кому и что ты хочешь доказать?
За кого ты бьешься? Воевать нужно не за идею, не в 17-м году живем...
Воевать нужно за себя и свою семью, а не за то, чтобы твоему начальству
спасибо из Москвы сказали".
И прокурор может сломаться. Может отказаться поддерживать обвинение.
Он не обязательно станет при этом коррумпированным прокурором, он будет
просто сломанным человеком. Не стоит его презирать за это - у каждого свой
запас прочности...
Картина может быть и зеркально противоположной: в прокуратуре
Петербурга до лета 1994 г. служил и делал успешную карьеру некий прокурор
Шеховцов. Какие бы проступки он ни совершал, - все ему почему-то сходило с
рук. Только за несколько месяцев одного года он умудрился затеять драку с
коллегой на рабочем месте, устроить пьяный дебош в метро с матерными
выкриками и размахиванием пистолетом, а также, видимо, в состоянии
глубокого душевного и финансового кризиса, поставить на кон в казино
"Адмирал" патроны от своего пистолета Макарова. Несмотря на все эти
художества, Шеховцова почему-то повышают в должности до заместителя
начальника отдела, хотя в прокуратуре он проработал совсем недолго. Финал
его карьеры был совсем невеселым. Летом 1994 г. он был задержан с поличным
при попытке передать взятку своей коллеге за освобождение некоего
чеченского авторитета, попавшего в тюрьму в связи с шумным и интересным
делом, которое в петербургской прессе окрестили "делом чеченского
миллиарда". А какая могла бы быть карьера!..
Если в процессе изучения личности мешающего следователя будут
установлены его слабость к спиртному или к женщинам (а лучше и к тому, и к
другим), то успех комбинации против него - вопрос времени. Вокруг
следователя нужно создать нервную атмосферу, чтобы он как можно чаще
снимал стрессы выпивкой и женщинами. Можно подвести к нему какую-нибудь
проститутку, лучше - венерическую больную. Если следователь женат, то
после того как он переспал с проституткой, а потом заразил жену, семья его
почти наверняка распадется. Пить он станет еще больше - нужно только,
чтобы рядом были хорошие, душевные собутыльники, может быть, - его же
однокурсники, потому что не все после окончания юрфака идут в милицию. С
похмелья следователь будет делать больше ошибок, а значит, больше
обоснованных жалоб пойдет его же начальству... Пьющие люди легко
запутываются в долгах, и обязательно должен быть приятель, который все
время будет одалживать...
Когда увлечение спиртным перерастет в запои, нужно всего-навсего
накачать следака до полного бесчувствия (лучше, чтобы его при этом увидел
ктонибудь из его нормальных коллег), украсть у него табельное оружие и
удостоверение и положить спать где-нибудь на лавочке... Он проснется уже
не следователем, а так... дерьмом подзаборным. За утрату оружия и
удостоверения премии, как известно, не полагается...
С мешающим журналистом, пытающимся работать по мафии, справиться и
вовсе не сложно. "Борзописцы", как правило, не представляют всех тонкостей
оперативной игры, но считают себя экспертами и специалистами. Их легко
запутать и обмануть, подставить, а потом вытащить из дерьма, в которое они
сами вляпались, выступить в роли спасителя и благодетеля. Если "писака"
попался неблагодарный, нужно его дискредитировать в глазах его же
аудитории - и пусть пишет! Ему уже никто не поверит, и весь заряд его
материалов уйдет в воздух. Неплохо действует методика распускания слухов:
дескать, этот принципиальный правдолюбец на самом деле - стукач (лучше
комитетовский, причем со стажем). А вербанули его в свое время на
чем-нибудь совсем грязном и позорном - допустим, на том, что он кого-то
когда-то изнасиловал (лучше - несовершеннолетнюю или несовершеннолетнего).
И вообще, ему на самом деле мафия платит, а все его разоблачения - это не
что иное, как реклама тех же бандитов, - чем страшнее он о них пишет, тем
больше их боятся и тем больше у них смиренных жертв. Нужно, чтобы
кто-нибудь из преступных авторитетов даже похвалил как-нибудь на не очень
узкой тусовке журналиста: "Знаю, знаю... Нормальный парень... С ним можно
решать вопросы, причем не очень дорого". Ну и, конечно, внимательно
следить за самим разрабатываемым - использовать малейшие ошибки, которых,
как известно, совсем не бывает только у тех, кто совсем не работает.
Методы нефизического устранения противников могут варьироваться и
комбинироваться. Самое неприятное заключается в том, что для проведения в
жизнь своих целей оргпреступность очень часто использует нормальных людей,
управляя ими втемную - сверху или снизу. Кстати, еще один опробованный
способ вывода из игры - это выталкивание наверх, повышение в должности, -
но с уводом от конкретной проблемы. Не стоит рассматривать все
рассказанное выше, как просто страшилки. Это нужно знать. Причем знать это
нужно не только тем, кто изучает организованную преступность или борется с
ней. Знать это нужно обычным нормальным гражданам - тем, кто создает
общественное мнение. Если эти знания дойдут до вас - то, может быть,
большую морально-психологическую поддержку получат те люди, которые,
рискуя собой и своей судьбой, пытаются как-то сдержать усиление власти и
влияния преступного государства в государстве.
Большинство из них знали, на что шли, и имея свои методы защиты,
хорошо представляют себе последствия проигрыша. Поэтому они не скулят, не
жалуются и не обижаются...
УБИЙСТВО КАК СПОСОБ ВЕДЕНИЯ ДЕЛ
...Дверца машины была приоткрыта. Пуля, пущенная киллером, прошла
сквозь узкую щель и попала в шею сидевшего за рулем мужчины. Он повалился
на бок, распахивая дверцу, и упал на асфальт рядом с автомобилем. Толстая
пачка стодолларовых купюр, которые он пересчитывал за секунду до выстрела,
веером рассыпалась рядом.
Киллер подошел вплотную. Двумя пулями в голову завершил дело.
Наклонился и забрал отстрелянные гильзы. Через секунду рядом с трупом ухе
никого не было. Только легкий ветерок разносил по пустынной улице
светло-зеленые бумажки...
Конечно, уголовные дела разваливаются разными методами. Например,
очень хорош метод организованного потока депутатских запросов в
вышестоящие инстанции. Чем больше проверок, тем меньше желания будет у
конкретных исполнителей заниматься конкретным делом.
НАСТОЯЩИЕ КИЛЛЕРЫ НЕ ДАЮТ ИНТЕРВЬЮ
Убийство как явление перестало быть чем-то выдающимся. Средства
массовой информации успевают реагировать лишь на суперубийства, - то есть
ликвидации крупных преступных авторитетов, бизнесменов, общественных и
государственных деятелей. По количеству материалов, опубликованных на эту
тему, складывается впечатление, что от наемных убийц в России не
протолкнуться. Причем подавляющее большинство киллеров готовы дать
интервью журналистам по скромной таксе от 20 до 200 долларов за "сеанс",
лениво шокируя читателей: "Знаете, в год я убиваю не больше двадцати
человек..."
Описанная ликвидация действительно имела место в 1993 г., но по раду
причин мне не хотелось бы называть имя убитого.
Немного статистики: по данным начальника ГУУР МВД РФ Владимира
Колесникова, в 1993 г. в России было зарегистрировано 25 тысяч умышленных
убийств. В 1994 г. эта цифра выросла уже до 32 тысяч. Конечно, трудно
сказать, каков процент заказных убийств из общего числа умышленных
убийств. Владимир Колесников считает лишь, что раскрываемость заказных
убийств в России на весну 1995 г. составляла 20-25 процентов. Эти проценты
вызывают некоторое сомнение, ведь в Петербурге, например, в 1994 г. было
раскрыто всего четыре заказных убийства.
На самом же деле, при всем обилии крови на газетных страницах и
телеэкранах, ситуация не так проста. Чтобы разобраться в ней, следует для
начала как минимум провести четкую линию, разделяющую настоящие заказные
убийства (которые правильнее было бы назвать ликвидациями) и обычные
бытовые и полубытовые мокрухи.
Один из серьезнейших авторитетов организованной преступности
Петербурга возмущался летом 1994 г.:
- Все как с ума посходили: слово "убьем" повторяют через предложение.
Причем самое смешное, что в 99 процентах случаев за этим ничего серьезного
не стоит. Недавно какие-то уроды решили забрать наших проституток.
Господи, сколько было пыли! "Завалим, замочим, ствол в рот вставим, сто
человек с автоматами приедет..." Их спокойно выслушали, немного побили
дубинами и отвезли в один подвальчик, чтобы они там остыли.
Потом по номерам машин пробили их адреса и приехали на квартиру к
старшему. А там, смех да и только, жена с ребенком. Мы ей говорим: "Ради
Бога, не пугайтесь, мы вас не тронем и квартиру громить не будем. Просто
передайте вашему мужу, когда он вернется, что он мудак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58