Мне нечем сына кормить. - кивнула на сверток в руках.
Мурка вышла из-за стола, и медленно вышагивая, рассматривая незнакомку, склонив голову набок - приблизилась к ней. Подняла край одеяльца - внутри спал человечек с крохотным личиком, соска лежала рядом с подбородком.
--Как зовут?
--Как отца. Алмаз.
--А похож! Кхм! Кхм! Точно похож!
Опустила одеяльце, прошла к вешалке, достала из плаща сигареты и закурила. Разгоняя дым, спросила:
--Где вы живете?
--У нас нет жилья. Снимаем квартиры. То - там, то - там. Где дешевле.
Мурка ещё раз глянула на ребенка - и тут он заплакал. Мать начала качать его и улюлюкивать, успокаивать - тщетно. Мальчишка орал.
--Скажите, как вас зовут?
--Меня? - словно удивилась незнакомка. - Меня Алтынай.
--Вот что, Алтынай. Вашу проблему мы решим.
Она вызвала начальника экономического отдела, вскоре тот вбежал, на ходу дожевывая баурсак и выпучив глаза, готовый ко всему, знавший от секретарши, что у шефини дурное настроение. Но она жизнерадостно распорядилась:
--Атамбай уехал на склад. Найди его, найди юристов, вместе оформите что надо, и этой женщине, - показала на Алтынай, - купите двухкомнатную квартиру. Сегодня! - Мурка взяла со стола еженедельник "Шара-бара" и всучила опешившему экономисту. - Вот объявления. Кроме того - выдашь ей пять тысяч. Атамбаю скажешь - я велела. Всё!
Те моментально исчезли. Алтынай семенила в коридоре за начальником отдела в полной растерянности.
--Вы мне выдадите пять тысяч тенге? Сегодня?
--Э-э! Ты что, из аула приехала? Пять тысяч долларов! Конечно сегодня! Ну и ну!
Мурка выбралась из офиса, уехала с охранниками на синем мерседесе. Через пятнадцать минут стояла у оградки могилы и открывала дверцу, откручивая приржавевший болт. Положила цветы и села на корточки, глядя в землю.
28
В зрительном зале медленно погас свет, сначала чуть слышно, а затем громче и громче, из стереоколонок плеснула жизнерадостная увертюра, включились софиты и малиновый занавес побежал в стороны. На сцене, за декорациями, происходили запоздалые приготовления, мелькали последние тени убегающих рабочих. В русском драматическом театре гастролирующая труппа из России давала комедию Мольера "Тартюф или обманщик".
Козыбаев со свитой устроился в первом ряду, посещение спектакля сидело в плане мероприятий акима, согласованное с руководителем аппарата и заведующим отделом культуры. Завкульт робко жаловался на недостаток внимания к своим проблемам, интеллигенция, мол, ропщет. Это - конечно, не так, на различных встречах и мероприятиях интеллигенция проявляла благосклонность к акиму, но, зато при случае, требовала свое. Впрочем, требовала мало. Кого-то лишь надо публично похвалить, кому-то - сделать назначение, другому пожать руку при встрече. Ему это ничего не стоило, но отдача - большая. Интеллигенция честолюбива, а на честолюбии можно играть.
Аким откинулся в кресле и закинул ногу на ногу, готовый расслабиться. Но все же, даже в расслаблении он казался вождем.
На авансцену между тем вынеслись первые действующие лица.
Госпожа Пернель.
--Флипота! Марш за мной!.. Уж пусть они тут сами...
Эльмира.
--Постойте, маменька! Нам не поспеть за вами.
Госпожа Пернель.
--Вам прежде бы меня уважить, не теперь.
Без ваших проводов найду я, где тут дверь.
Эльмира.
--О нет! Вас проводить велит нам чувство долга.
Но почему у нас вы были так недолго?
Госпожа Пернель.
--А потому, что мне весь этот дом постыл
И ваши дерзости сносить нет больше сил.
Меня не ставят в грош, перечат, что ни слово.
Поистине для них нет ничего святого!
Все спорят, все орут, почтенья нет ни в ком.
Да это не семья, а сумасшедший дом!
Дорина.
--Но...
Госпожа Пернель.
--Милая моя! Я замечала часто,
Что слишком ты дерзка и чересчур горласта.
Советов не прошу я у нахальных слуг.
Дамис.
--Однако...
Госпожа Пернель.
--Ты дурак, мой драгоценный внук,
А поумнеть пора - уж лет тебе немало.
Я сына своего сто раз предупреждала,
Что отпрыск у него - изрядный обормот,
С которым горюшка он досыта хлебнет.
Мариана.
--Но, бабушка...
Госпожа Пернель.
--Никак, промолвила словечко
Тихоня внученька? Смиренная овечка? Ох,
скромница! Боюсь, пословица о ней,
Что в тихом омуте полным-полно чертей.
Эльмира.
--Но, маменька...
Госпожа Пернель.
--Прошу, дражайшая невестка,
Не гневаться на то, что выскажусь я резко.
Была б у них сейчас родная мать в живых,
Учила б не тому она детей своих
И эту дурочку, и этого балбеса.
Вы расточительны. Одеты, как принцесса.
Коль жены думают лишь о своих мужьях,
Им вовсе ни к чему рядиться в пух и прах.
В парадизе кто-то натужно кашлял. Издалека слышались мажорно-лукавые аккорды оркестра. Огни рампы под сердце били госпожу Пернель. Козыбаев повел глазами на подчиненных - в полумраке на лицах обнаружил отрешенность и предвосхищающие улыбки. И снова повернулся к сцене.
Им вовсе ни к чему рядиться в пух и прах, коль жены думают лишь о своих мужьях. В пух. В прах. Прах? Тлен и прах. Прах - пыль, сухая гниль. Сгнившие останки. Останки чего? Кого? Человека! Зеленого человечка, устремившегося на таран пассажирского лайнера, и - американского летчика, тычащего большим пальцем в землю! Их смердящий, выворачивающий кишки тлен и прах! Все суета, все приходяще, тлен - вечен! Говорят о том, что моё Дао велико и не уменьшается. Если бы оно уменьшилось, то после долгого времени оно стало бы маленьким. Не уменьшается потому, что оно является великим. Я имею три сокровища, которыми дорожу: первое - это человеколюбие, второе бережливость, а третье состоит в том, что я не смею быть впереди других. Я человеколюбив, поэтому могу стать храбрым. Я - бережлив, поэтому могу быть щедрым. Я не смею быть впереди других, поэтому могу стать умным вождём. Кто храбр без гуманности, щедр без бережливости, находясь впереди, отталкивает тех, кто находится позади, - тот погибает. Кто ведёт войну из-за человеколюбия, тот побеждает, и возведённая им оборона - неприступна. Естественность его спасает, человеколюбие его охраняет. Кто это? Ян Хин-шун? Что-то их китайской философии...
Дорина
--Я слишком вас люблю, и никакая сила...
Оргон
--Да не желаю я, чтоб ты меня любила!
Дорина
--А я люблю! Люблю! Хотя бы вам назло.
Оргон
--Вот как?
Дорина
--И до того на сердце тяжело
Ведь скоро станете вы притчей во языцех.
Оргон
--Уймись!
Дорина
--Уж лучше бы оставить дочь в девицах.
Оргон
--Ехидна! Кончишь ли ты изливать свой яд?
Дорина
--Вы злитесь? Ай-ай-ай! Ведь гнев приводит в ад!
Почему в ад? Подземное царство? Кто грешник? Оргон? Душа его подвергнется мученьям! Лишь проявляя мудрость - ада избежишь. А что мудрость? Если не уважать мудрецов, то в народе не будет ссор. Если не ценить драгоценных предметов, то не будет воров среди народа. Если не видеть желаемого предмета, то не будут волноваться сердца народа. Поэтому управление мудрого человека делает их сердца пустыми, а желудки - полными. Оно ослабляет их волю и укрепляет их кости. Оно постоянно стремится к тому, чтобы у народа не было знаний и страстей, а имеющие знание не смели бы действовать. Осуществление недеяния мудрецом всегда приносит спокойствие. Опять китайская философия!
Козыбаева осторожно тронули за плечо.
--Нургали Аширович. - шептали в темноте. - Обратите внимание на игру Тартюфа!
Тартюф
(садясь)
--Итак, оправились вы от недуга злого?
Эльмира
(садясь)
--Спасибо, все прошло, и я вполне здорова.
Какого недуга? Чьего недуга? Господи! Опять он! Тартюф! Зеленый человечек! Исчезни! Пропади!
Тартюф
--Что для небес мои смиренные мольбы?
И все ж с усердием молился я, дабы
Скорей вам небеса послали исцеленье.
Ты мне?! О черт! Какого исцеленья?! Лишь разве только сон? Иль явь? Прошу у Бога избавленья! Аллах, избавь меня, избавь! Зеленый человечек - и сон во мне, и явь!
Тартюф
--Мне ваше здравие столь дорого, что впредь
За счастье бы почел я вместо вас болеть.
Ты лжешь! Ты нагло лжешь, зеленый человечек! Темно... Темно... Зажгите свечи!
Тартюф
--Возможность вам служить за счастие почту.
О - да! Ведь ты за мной пришел? Смердит, и дух ужасный... Я не готов. Рука... Нога... Где голова? И рампа гаснет. А ты мне сладостен, зеленый человечек... Ну что ж мы в темноте? Подайте ж свечи!
Тартюф
--Польщен доверьем вашим крайне.
Скрыть не могу от вас: и мне
Столь с вами сладостно побыть наедине,
Что я давно молил об этом провиденье
И дожил наконец до дивного мгновенья.
--Нургали Аширович! Нургали Аширович! Ну, как вам Тартюф? В нем есть такое! Правда? Необычное! Притягательное!
Да, правда. И я дожил до дивного мгновенья... Будь проклят ты! И летчик тот из сновиденья! Иль нет...Но дух!.. Но смрад! Аллах! Здесь не театр - ад!
Тартюф
--О, тут найдете вы во мне единоверца!..
В зале грохнули аплодисменты и смех, актер опять выкинул удачное па.
--Нургали Аширович! Нуреке! В перерыве позвать этого Тартюфа?
Козыбаев, плохо видя кто говорит, бросил через плечо:
--Нет-нет. После спектакля я сам побеседую с труппой.
Когда объявили антракт, он в сопровождении режиссера, худрука, директора театра и своих приближенных ходил по фойе и рассматривал художественные фото актеров. Руководство театра просило помощи в ремонте, а он, незаметно морщась, тревожно спросил:
--Вроде как запашок у вас в зале. А? Что за запашок? Чем-то вроде несет. Нет? Нет?
Все дружно начали вертеть носами и тянуть воздух.
--Почудилось, Нургали Аширович!
--Может, почудилось. - хмуро согласился он.
Проклятие! Эта вонь удушит! Нет избавления!
Он недовольно поморщился и тронулся к следующим фотопортретам.
--С ремонтом поможем. Из внебюджетных средств. - Он посмотрел на режиссера, семенящего рядом. - Темно в зрительном зале. Задумано так?
В этот момент увидел Муратидзе, с улыбкой спешащую к нему, и сам в ответ разулыбался. Она протянула ладошку, Козыбаев с удовольствием её пожал.
--Наслышана! Все газеты мира сообщили о вашем поступке! Как вы? Как здоровье?
--Да вот. Повоевали немного. - скромно сказал Козыбаев. - В госпитале отлежался. В Германии.
--Да-да. Читала. Ну надо же! Террористы! Значит, в Америку так и не попали?
--Не повезло.
--Что же, он так вот, ножом вас тыкал? - сделала жест Муратидзе, показывая на себе.
--Да. Но в основном легкие ранения. Людей было много - помогли. Козыбаев тревожно тянул воздух, беспокойно оглядывался. Свита расположилась вокруг, слушая и тоже улыбаясь. - А вы садитесь ко мне в первый ряд, там и побеседуем. - тихонько пригласил он. - Антракт заканчивается.
Мурка охотно согласилась.
29
Пакистанская газета News сообщила, что Осама бен Ладен прячется в труднодоступном районе Памира на бывшей советской базе. Американские военные, опираясь на данные космической и агентурной разведки, приходят к выводу, что Осама бен Ладен укрылся на укрепленной военной базе в крайне труднодоступной местности в горах Памира.
Вплоть до прошлой недели преобладало мнение, что бен Ладен и его ближайшие подручные прячутся в пещерах в малонаселенной провинции Урузган к северо-востоку от Кандагара. Лидер талибов мулла Омар - уроженец именно этой провинции, и информаторы американцев из "Северного альянса" уверяли их, что там бен Ладен всегда будет чувствовать себя в безопасности. Более того, бен Ладен и его покровители из числа талибов между 15 и 20 сентября отправляли в Урузган грузовики с продовольствием - как будто чтобы создать впечатление, что Осама и его приближенные запасаются продуктами для жизни в тайном убежище.
"Ложные следы" были также устроены в районе Джалалабада. Англичане почти что им поверили и уже вроде бы готовились к операции в этих местах. Но, как выяснила News из весьма достоверных источников, российская разведка сообщила, что Осама, возможно, нашел убежище в труднодоступном уголке в горах Памира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Мурка вышла из-за стола, и медленно вышагивая, рассматривая незнакомку, склонив голову набок - приблизилась к ней. Подняла край одеяльца - внутри спал человечек с крохотным личиком, соска лежала рядом с подбородком.
--Как зовут?
--Как отца. Алмаз.
--А похож! Кхм! Кхм! Точно похож!
Опустила одеяльце, прошла к вешалке, достала из плаща сигареты и закурила. Разгоняя дым, спросила:
--Где вы живете?
--У нас нет жилья. Снимаем квартиры. То - там, то - там. Где дешевле.
Мурка ещё раз глянула на ребенка - и тут он заплакал. Мать начала качать его и улюлюкивать, успокаивать - тщетно. Мальчишка орал.
--Скажите, как вас зовут?
--Меня? - словно удивилась незнакомка. - Меня Алтынай.
--Вот что, Алтынай. Вашу проблему мы решим.
Она вызвала начальника экономического отдела, вскоре тот вбежал, на ходу дожевывая баурсак и выпучив глаза, готовый ко всему, знавший от секретарши, что у шефини дурное настроение. Но она жизнерадостно распорядилась:
--Атамбай уехал на склад. Найди его, найди юристов, вместе оформите что надо, и этой женщине, - показала на Алтынай, - купите двухкомнатную квартиру. Сегодня! - Мурка взяла со стола еженедельник "Шара-бара" и всучила опешившему экономисту. - Вот объявления. Кроме того - выдашь ей пять тысяч. Атамбаю скажешь - я велела. Всё!
Те моментально исчезли. Алтынай семенила в коридоре за начальником отдела в полной растерянности.
--Вы мне выдадите пять тысяч тенге? Сегодня?
--Э-э! Ты что, из аула приехала? Пять тысяч долларов! Конечно сегодня! Ну и ну!
Мурка выбралась из офиса, уехала с охранниками на синем мерседесе. Через пятнадцать минут стояла у оградки могилы и открывала дверцу, откручивая приржавевший болт. Положила цветы и села на корточки, глядя в землю.
28
В зрительном зале медленно погас свет, сначала чуть слышно, а затем громче и громче, из стереоколонок плеснула жизнерадостная увертюра, включились софиты и малиновый занавес побежал в стороны. На сцене, за декорациями, происходили запоздалые приготовления, мелькали последние тени убегающих рабочих. В русском драматическом театре гастролирующая труппа из России давала комедию Мольера "Тартюф или обманщик".
Козыбаев со свитой устроился в первом ряду, посещение спектакля сидело в плане мероприятий акима, согласованное с руководителем аппарата и заведующим отделом культуры. Завкульт робко жаловался на недостаток внимания к своим проблемам, интеллигенция, мол, ропщет. Это - конечно, не так, на различных встречах и мероприятиях интеллигенция проявляла благосклонность к акиму, но, зато при случае, требовала свое. Впрочем, требовала мало. Кого-то лишь надо публично похвалить, кому-то - сделать назначение, другому пожать руку при встрече. Ему это ничего не стоило, но отдача - большая. Интеллигенция честолюбива, а на честолюбии можно играть.
Аким откинулся в кресле и закинул ногу на ногу, готовый расслабиться. Но все же, даже в расслаблении он казался вождем.
На авансцену между тем вынеслись первые действующие лица.
Госпожа Пернель.
--Флипота! Марш за мной!.. Уж пусть они тут сами...
Эльмира.
--Постойте, маменька! Нам не поспеть за вами.
Госпожа Пернель.
--Вам прежде бы меня уважить, не теперь.
Без ваших проводов найду я, где тут дверь.
Эльмира.
--О нет! Вас проводить велит нам чувство долга.
Но почему у нас вы были так недолго?
Госпожа Пернель.
--А потому, что мне весь этот дом постыл
И ваши дерзости сносить нет больше сил.
Меня не ставят в грош, перечат, что ни слово.
Поистине для них нет ничего святого!
Все спорят, все орут, почтенья нет ни в ком.
Да это не семья, а сумасшедший дом!
Дорина.
--Но...
Госпожа Пернель.
--Милая моя! Я замечала часто,
Что слишком ты дерзка и чересчур горласта.
Советов не прошу я у нахальных слуг.
Дамис.
--Однако...
Госпожа Пернель.
--Ты дурак, мой драгоценный внук,
А поумнеть пора - уж лет тебе немало.
Я сына своего сто раз предупреждала,
Что отпрыск у него - изрядный обормот,
С которым горюшка он досыта хлебнет.
Мариана.
--Но, бабушка...
Госпожа Пернель.
--Никак, промолвила словечко
Тихоня внученька? Смиренная овечка? Ох,
скромница! Боюсь, пословица о ней,
Что в тихом омуте полным-полно чертей.
Эльмира.
--Но, маменька...
Госпожа Пернель.
--Прошу, дражайшая невестка,
Не гневаться на то, что выскажусь я резко.
Была б у них сейчас родная мать в живых,
Учила б не тому она детей своих
И эту дурочку, и этого балбеса.
Вы расточительны. Одеты, как принцесса.
Коль жены думают лишь о своих мужьях,
Им вовсе ни к чему рядиться в пух и прах.
В парадизе кто-то натужно кашлял. Издалека слышались мажорно-лукавые аккорды оркестра. Огни рампы под сердце били госпожу Пернель. Козыбаев повел глазами на подчиненных - в полумраке на лицах обнаружил отрешенность и предвосхищающие улыбки. И снова повернулся к сцене.
Им вовсе ни к чему рядиться в пух и прах, коль жены думают лишь о своих мужьях. В пух. В прах. Прах? Тлен и прах. Прах - пыль, сухая гниль. Сгнившие останки. Останки чего? Кого? Человека! Зеленого человечка, устремившегося на таран пассажирского лайнера, и - американского летчика, тычащего большим пальцем в землю! Их смердящий, выворачивающий кишки тлен и прах! Все суета, все приходяще, тлен - вечен! Говорят о том, что моё Дао велико и не уменьшается. Если бы оно уменьшилось, то после долгого времени оно стало бы маленьким. Не уменьшается потому, что оно является великим. Я имею три сокровища, которыми дорожу: первое - это человеколюбие, второе бережливость, а третье состоит в том, что я не смею быть впереди других. Я человеколюбив, поэтому могу стать храбрым. Я - бережлив, поэтому могу быть щедрым. Я не смею быть впереди других, поэтому могу стать умным вождём. Кто храбр без гуманности, щедр без бережливости, находясь впереди, отталкивает тех, кто находится позади, - тот погибает. Кто ведёт войну из-за человеколюбия, тот побеждает, и возведённая им оборона - неприступна. Естественность его спасает, человеколюбие его охраняет. Кто это? Ян Хин-шун? Что-то их китайской философии...
Дорина
--Я слишком вас люблю, и никакая сила...
Оргон
--Да не желаю я, чтоб ты меня любила!
Дорина
--А я люблю! Люблю! Хотя бы вам назло.
Оргон
--Вот как?
Дорина
--И до того на сердце тяжело
Ведь скоро станете вы притчей во языцех.
Оргон
--Уймись!
Дорина
--Уж лучше бы оставить дочь в девицах.
Оргон
--Ехидна! Кончишь ли ты изливать свой яд?
Дорина
--Вы злитесь? Ай-ай-ай! Ведь гнев приводит в ад!
Почему в ад? Подземное царство? Кто грешник? Оргон? Душа его подвергнется мученьям! Лишь проявляя мудрость - ада избежишь. А что мудрость? Если не уважать мудрецов, то в народе не будет ссор. Если не ценить драгоценных предметов, то не будет воров среди народа. Если не видеть желаемого предмета, то не будут волноваться сердца народа. Поэтому управление мудрого человека делает их сердца пустыми, а желудки - полными. Оно ослабляет их волю и укрепляет их кости. Оно постоянно стремится к тому, чтобы у народа не было знаний и страстей, а имеющие знание не смели бы действовать. Осуществление недеяния мудрецом всегда приносит спокойствие. Опять китайская философия!
Козыбаева осторожно тронули за плечо.
--Нургали Аширович. - шептали в темноте. - Обратите внимание на игру Тартюфа!
Тартюф
(садясь)
--Итак, оправились вы от недуга злого?
Эльмира
(садясь)
--Спасибо, все прошло, и я вполне здорова.
Какого недуга? Чьего недуга? Господи! Опять он! Тартюф! Зеленый человечек! Исчезни! Пропади!
Тартюф
--Что для небес мои смиренные мольбы?
И все ж с усердием молился я, дабы
Скорей вам небеса послали исцеленье.
Ты мне?! О черт! Какого исцеленья?! Лишь разве только сон? Иль явь? Прошу у Бога избавленья! Аллах, избавь меня, избавь! Зеленый человечек - и сон во мне, и явь!
Тартюф
--Мне ваше здравие столь дорого, что впредь
За счастье бы почел я вместо вас болеть.
Ты лжешь! Ты нагло лжешь, зеленый человечек! Темно... Темно... Зажгите свечи!
Тартюф
--Возможность вам служить за счастие почту.
О - да! Ведь ты за мной пришел? Смердит, и дух ужасный... Я не готов. Рука... Нога... Где голова? И рампа гаснет. А ты мне сладостен, зеленый человечек... Ну что ж мы в темноте? Подайте ж свечи!
Тартюф
--Польщен доверьем вашим крайне.
Скрыть не могу от вас: и мне
Столь с вами сладостно побыть наедине,
Что я давно молил об этом провиденье
И дожил наконец до дивного мгновенья.
--Нургали Аширович! Нургали Аширович! Ну, как вам Тартюф? В нем есть такое! Правда? Необычное! Притягательное!
Да, правда. И я дожил до дивного мгновенья... Будь проклят ты! И летчик тот из сновиденья! Иль нет...Но дух!.. Но смрад! Аллах! Здесь не театр - ад!
Тартюф
--О, тут найдете вы во мне единоверца!..
В зале грохнули аплодисменты и смех, актер опять выкинул удачное па.
--Нургали Аширович! Нуреке! В перерыве позвать этого Тартюфа?
Козыбаев, плохо видя кто говорит, бросил через плечо:
--Нет-нет. После спектакля я сам побеседую с труппой.
Когда объявили антракт, он в сопровождении режиссера, худрука, директора театра и своих приближенных ходил по фойе и рассматривал художественные фото актеров. Руководство театра просило помощи в ремонте, а он, незаметно морщась, тревожно спросил:
--Вроде как запашок у вас в зале. А? Что за запашок? Чем-то вроде несет. Нет? Нет?
Все дружно начали вертеть носами и тянуть воздух.
--Почудилось, Нургали Аширович!
--Может, почудилось. - хмуро согласился он.
Проклятие! Эта вонь удушит! Нет избавления!
Он недовольно поморщился и тронулся к следующим фотопортретам.
--С ремонтом поможем. Из внебюджетных средств. - Он посмотрел на режиссера, семенящего рядом. - Темно в зрительном зале. Задумано так?
В этот момент увидел Муратидзе, с улыбкой спешащую к нему, и сам в ответ разулыбался. Она протянула ладошку, Козыбаев с удовольствием её пожал.
--Наслышана! Все газеты мира сообщили о вашем поступке! Как вы? Как здоровье?
--Да вот. Повоевали немного. - скромно сказал Козыбаев. - В госпитале отлежался. В Германии.
--Да-да. Читала. Ну надо же! Террористы! Значит, в Америку так и не попали?
--Не повезло.
--Что же, он так вот, ножом вас тыкал? - сделала жест Муратидзе, показывая на себе.
--Да. Но в основном легкие ранения. Людей было много - помогли. Козыбаев тревожно тянул воздух, беспокойно оглядывался. Свита расположилась вокруг, слушая и тоже улыбаясь. - А вы садитесь ко мне в первый ряд, там и побеседуем. - тихонько пригласил он. - Антракт заканчивается.
Мурка охотно согласилась.
29
Пакистанская газета News сообщила, что Осама бен Ладен прячется в труднодоступном районе Памира на бывшей советской базе. Американские военные, опираясь на данные космической и агентурной разведки, приходят к выводу, что Осама бен Ладен укрылся на укрепленной военной базе в крайне труднодоступной местности в горах Памира.
Вплоть до прошлой недели преобладало мнение, что бен Ладен и его ближайшие подручные прячутся в пещерах в малонаселенной провинции Урузган к северо-востоку от Кандагара. Лидер талибов мулла Омар - уроженец именно этой провинции, и информаторы американцев из "Северного альянса" уверяли их, что там бен Ладен всегда будет чувствовать себя в безопасности. Более того, бен Ладен и его покровители из числа талибов между 15 и 20 сентября отправляли в Урузган грузовики с продовольствием - как будто чтобы создать впечатление, что Осама и его приближенные запасаются продуктами для жизни в тайном убежище.
"Ложные следы" были также устроены в районе Джалалабада. Англичане почти что им поверили и уже вроде бы готовились к операции в этих местах. Но, как выяснила News из весьма достоверных источников, российская разведка сообщила, что Осама, возможно, нашел убежище в труднодоступном уголке в горах Памира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33