- Здорово отмолотили!
Диктор излагал две версии случившегося. По первой выходило, что избили редактора за материалы о приватизации крупных промышленных объектов. По второй - за критику местных властей. Но вторая версия преподнесена таким образом, что телезритель не сомневался в её главенстве.
--Придурки! - неизвестно в чей адрес выругался Булат-Сифон себе под нос, отключая телевизор. - Из обычных писак вылепливают героев! Один побитый газетчик своей славой приносит больше вреда, чем десяток небитых оппозиционеров! Дебилы!
Булат-Сифон заглянул в стакан, поболтал остывшее молоко и поставил на подоконник. Пора собираться. Достал из шифоньера белую сорочку, галстук, идеально проглаженный костюм, оделся перед зеркалом, надувая щеки, затянул ремень, и, приладив на голову широкополую шляпу - вышел из квартиры.
Соседка на лестничной площадке подметала бетонный пол, рядом трещала живая ребятня.
--Здравствуйте! - шумно поздоровались они.
--Здрасьте. - сухо ответил Булат-Сифон, раздвигая детей и торопливо спускаясь. Он не хотел, чтобы соседи его видели и знали, а потому появлялся здесь обычно поздно вечером или ночью.
Выйдя из подъезда, огляделся, обогнул по дорожке дом, посматривая на свои окна, и вышел на людный тротуар, спустился к линии трамвая, проехал одну остановку в сторону центра и вылез. Черная волга ждала возле магазинчика, торгующего компьютерами и прочей электронной техникой, стояла на бордюре, мешая движению пешеходов. Булат-Сифон открыл машину и, снимая шляпу, влез в заднюю дверь, там находились Ланцет и шофер.
--Привет братва. - сказал он, пожимая им руки.- Чего хмурые?
--Да как оставили тебя вечером, поехали на Сейфулина, оторвались с телками в сауне. Ну и перебрали. Пивка бы, а, Булат? - попросил шофер.
--Ну-ну! - цыкнул на него тот, кашлянув в кулак. - А за рулем?
--Знаю. - уныло согласился шофер, заводя двигатель. - Сушняк, зараза, прикопался.
Ланцет помалкивал, хотя видно было, что и ему не легче. Искоса поглядывал на Булата-Сифона. Ему хорошо, вторую неделю на молоке сидит. Где-то в этом районе у него жучка завелась, иначе с чего бы спроваживал охрану по вечерам? Ланцет, прищуриваясь от головной боли, спросил:
--Все нормально, Булат?
--Я смотрю у тебя проблемы. За пьянство на рабочем месте уволю без пенсиона! - пошутил Булат-Сифон. - Ну что стоим? Ехали!
Толковище начиналось в десять, в кафешантане "Ля-ля-фа" собрались казахстанские воры обсудить заморочки текущего момента. Все проходило чинно и благородно, просто несколько милых интеллигентных людей решили вместе позавтракать. На столе стояли чашечки с кофе, бутерброды, минеральная вода и пепельницы. Булат-Сифон обрисовал ситуацию, ещё раз сообщил о просьбе питерских воров, сделал упор на убийстве Нурлыбаева, Седого из Волгограда, на убийстве четырнадцати человек Ивана Ивановича.
Против "Серых волков" крутилась машина по сбору информации, а воры информацию собирать умели. Надежные источники сообщали о связях "волков" с афганскими поставщиками героина, об убийстве в тюрьме их собственного курьера, о поездке Мурки в Кабул, о самоубийстве полковника Турбая, о весьма странной тройственной встрече в гостинице Усть-Каменогорска: афганцев и "волков" с людьми пока не установленными. Был базар, что это люди из правительства, курирующие атомные дела. Информация требует проверки, пользоваться ею нельзя, но предположить такую связь вполне можно, особенно учитывая стоимость товара и жгучий интерес к нему мусульманских экстремистских партий. Афганские курьеры шныряли по всему Казахстану в поисках посредников, дело доходило до того, что даже в мелких городах и чуть ли не в аулах лжепосредники клятвенно предлагали красную ртуть, рений, отработанный уран и урановые таблетки. В какой-нибудь пыльной придорожной чайхане два дехканина в тапочках на босу ногу всерьез обсуждали цену красной ртути, якобы лежащую дома в упаковке у одного из них. Но, зная связи "волков" с высшими чиновниками из Астаны, допустить возможность продажи урана - можно. Воров интересовал этот вопрос вовсе не из соображений патриотизма, человеколюбия и прочей подобной чепухи - ах, как нехорошо торговать стратегическим запасом родины - а потому лишь, что требовалось выяснить степень платежеспособности "Серых волков". Когда Иван Иванович предложил Булату-Сифону пятьдесят процентов от потерянных денег, необходимо было разобраться, а смогут ли "волки" осилить такую сумму? Однако вопрос потерял актуальность, когда Мурка отказалась даже обсуждать тему. Ну, что же, её проблемы. Требовалось время для подготовки совместного, с питерскими авторитетами, решения. Кажется, время наступило.
Булат-Сифон получил добро, казахстанские воры сочли изложенные аргументы уважительными для вынесения приговора чимкентским бандитам. Созданные летучие отряды, малочисленные, но стремительные, хорошо организованные - теперь имеют право нанести "Серым волкам" удар.
Толковище интеллигентных людей продолжалось не более часа. Мужчины распрощались, некоторым из них предстояла дорога в Актобе, Атырау, Павлодар, Караганду.
Булат-Сифон вернулся в свою волгу, Ланцет вопросительно смотрел на него, все еще виновато жмурясь от вчерашней попойки.
--Нашли время пить! - пробурчал Булат-Сифон, снимая шляпу и садясь. На завтра билеты до Питера закажи.
--Хорошо. Что решили?
--Летим в Питер. Потом - побарнаулим. Давай-давай! Ехали!
36
В аэропорту Пулково было как всегда взавал людей. Цыганки и цыганята хапали их за полы пиджаков, навязчиво набиваясь в предсказатели судьбы. Слезливо-хамовато-наглые рожи, мелькавшие в толпах наэлектролизованных пассажиров, до одури надоели Булату-Сифону ещё в Москве. Ланцет энергично расшвыривал их, как ледокол, прокладывая путь своему патрону. Диктор второй раз обращалась к прибывшим депутатам Государственной Думы пройти к встречающим в веб-зал. Когда Ланцет оттолкнул попавшегося под руку молодого матросика Балтийского флота - Булата-Сифона ухватила за локоть цыганка, семенящая рядом с ребенком на руках. Он в сердцах выругался:
--Отстань, лист банный! Уйди!
Но не так просто от неё избавиться.
--Красавец! Мне понравилось твое лицо! - тараторила та, перехватывая ребенка другой рукой. - Всю правду скажу, не за деньги, милый, не за деньги! В глазах всю жизнь тебе прочитаю!
--Уйди сказал! Милицию крикну! - громко пригрозил Булат-Сифон, посмотрев на близко стоящего длинного сержанта без всякой надежды. - Тот будто бы не слышал, задрав голову - вертел ею, кидая взгляды поверх толпы.
Другого от него и не ждали.
Остановились у камеры хранения, Ланцет, пританцовывая и сунув руки в карманы, почти простонал:
--Невмоготу, Булат! Отлить надо, еще в самолете припекло, до сих пор терплю!
Тот насмешливо махнул:
--Иди, иди! Писающий мальчик.
Ланцет устремился в туалет, диктор в третий раз объявила депутатам Гос. Думы о встрече. Что за неорганизованный народ!
Булата-Сифона сзади тронули за руку, он оглянулся.
--Опять ты!
--Послушай! У тебя большие дела начинаются! - не отпускала цыганка, ловко управляясь с малышом. Возле неё вертелись ещё несколько баб в широких цветных платьях, с бусами, кольцами, серьгами, болтливых и громкоголосых. Не жмись ты, рубль дай, мне хватит!
Булат-Сифон согласился с ухмылкой.
--Ну, хрен с тобой. - вынул мелочь и отдал.
Та обрадовалась, перевернула ему ладонь кверху, заторопилась:
--Были у тебя, друг, неприятности! Из-за женщины неприятности! Какая-то черная - есть у тебя черная? - зло имеет. Берегись той женщины, у неё большая сила! - и цыганка показала на карман пиджака. - Чтобы продолжить, покажи этот карман. Не бойся, денег не прошу. Такой обряд гадания, так нужно!
Булату-Сифону стало смешно, насколько держат его за лоха, насколько просты приемы отбора денег у этой оравы из табора. Сейчас он по очереди вывернет карманы, то есть засветит их пустоту или наполненость. Рядом топчатся ловкие подельники, для которых, собственно, эта информация и предназначается - карманники. Ежели наружные карманы пусты, значит, кое-что имеется во внутренних, а дальше - вопрос техники. Но дело построено ещё и таким образом, что нельзя ни мента позвать, потому что, он в доле, ни уронить неловкое слово, на которое гадалки специально нарываются. Лишь стоит это слово произнести - сбежится весь табор защищать "обиженную", в толчее и неразберихе, которую они устроят - пропали башли!
Булат-Сифон видел, как издалека, с двух сторон спешат на подмогу Ланцет и встречающая братва от питерских воров. И улыбаясь, шутки ради, согласился засветить карман. Вынул оттуда расческу, носовой платок, монеты - сдачи от пепси-колы. Монеты передал гадалке, она приняла их с сожалением, и продолжила чревовещание:
--У тебя сильные денежные интересы, но они не исполнятся из-за черной женщины. Жизнь твоя в опасности. Не знаю кто ты, но остерегайся. Ходишь как циркач по битым стеклам, но подошвы пока целы. Не делай резких движений! Или умоешься собственной кровью. Жизнь длинная и корявая, ты как одинокий зверь бежишь впереди стаи, ты вожак. Но бойся, тебя готовы растерзать!
Цыганка протараторила все это в мгновение и на секунду умолкла.
--Для продолжения надо показать карман. Такой обряд гадания. Покажи этот карман! - указала на следующий, с другой стороны.
В этот момент подскочил Ланцет, уже веселый и довольный.
--Ну, оборзели! - сообщил, запыхавшись. - Барсуки в верзошнике внаглую харятся! Закрылись в кабинке и трутся, суки! Питер - город гомосеков!
И в следующую секунду, за ним подошли встречающие.
--Булат-Сифон? Мы от Ивана Ивановича.
--Здорово, пацаны.
--Двинули? Тачка на улице.
Но цыганка, жалея упущенную выгоду, попробовала возмутиться. Один из "пацанов", детина в метр девяносто и килограммов под сто тридцать, удивленно повернулся.
--Это что за фуфлетка? Ну-ка исчезни, бикса бановая!
Та что-то недопоняла, не вникла, не разобрала, опять раскрыла рот.
--Заткнись, сука, а то бебики потушу! - он положил раскоряченную пятерню ей на рожу и толкнул вместе с ребенком на руки позади стоящим подельницам. Ребенок завыл, а длинный сержант ничего "не замечал". Откуда ни возьмись, вынырнули цыганские мужики, поднялся галдеж, боевиков окружили, зажали в кольцо, и всех вместе потеснили на улицу. Там - выскочили из машины еще несколько людей Ивана Ивановича. Дело собиралось перерасти в крупную потасовку, но к цыганам подбежал ещё один, холеный, гладкий и кучерявый, что-то крикнул на своём языке, и все мгновенно расступились. Посеменил к детине, виновато развел руками:
--Извини, брат! Не разобрались! - и повернувшись, снова проорал на цыганском, те начали быстро расходиться. - Я проучу своих дураков, чтобы глазами смотрели! - пообещал он.
У детины из-за пояса, под пиджаком мелькнул макаров.
--Ладно! Все путем, кирюха! - они хлопнули друг друга по рукам, разошлись.
Булат-Сифон с Ланцетом уселись в BMV, боевики прыгнули по машинам, рванули в Питер. Детина на переднем сидении прокомментировал события:
--Этот табор отстегивает нам проценты. Их барон, правда, падла-падлой. Недавно начал луну крутить, ну и влетел в косяк. Козел, месяц пургу гнал, пока не допер, что на банк попался. Теперь заискивает. Ничего, с пенёй все вернет!
--Куда едем-то? - поинтересовался Булат-Сифон, когда въехали в город. Он всматривался в улицы, кажется, сейчас неслись по Лиговскому проспекту.
--Скоро доберемся. - ответил детина, зевая во всю пасть и оголяя золотые фиксы. - Вообще-то вас определили в Англетере, но Иван Иваныч решил сначала побеседовать, а потом уж культурная программа.
Они петляли еще несколько времени, пока не подкатили к пирсу, на котором пришвартовался теплоход "Андрей Красин". Машина вздрогнула и остановилась, задние тоже подъехали, замерли. Все вывалились на пристань, Булат-Сифон и Ланцет по сходням поднялись на борт теплохода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33