Губернатор откинулся в кресле, покачал головой и украдкой покосился на меня. Его рот растянулся в слабой, но удивительно лукавой улыбке.
- Я ждал твоего визита. Собственно говоря, ждал ещё неделю назад. Итак, Лесли, наконец передала тебе мои слова, не так ли?
- Я не совсем понимаю, сэр.
- Она пришла из-за этой ... истории ко мне и вела себя как сумасшедшая. Но я образумил её, можешь мне в этом поверить! Заявил твердо и ясно, что она не получит от меня ни цента, если разведется с тобой. Как ты понимаешь, это имело решающее значение. Она ведь не дура. Не нужно благодарить меня, Джон. Я знаю, что ты хороший парень и понимаешь Лесли. Ей нужна твердая рука. "Пока вас не разлучит смерть, - сказал я ей. - Баста!"
Я был в ужасе. В серьезности его слов сомневаться не приходилось, но меня испугало, как критически он высказался о Лесли. Когда родилась дочь, губернатору было уже за пятьдесят, и все годы детства он носился с единственной дочкой как с маленьким чудом, нежным, хрупким созданием, которому поклонялся и исполнял любое желание. В моем присутствии он никогда ещё не подвергал Лесли ни малейшей критике, хотя между ними с глазу на глаз не раз разыгрывались бурные объяснения.
- О разводе она ничего мне не говорила, сэр, - медленно ответил я. - И о том, что была у вас, тоже.
- Нет? - Губернатор резко выпрямился. - Эта чертова маленькая ведьма! Я сказал ей, что она должна с тобой объясниться. Разумеется, дело в истории с твоей секретаршей. Очень опрометчиво с твоей стороны, мой мальчик. В мое время мы проделывали такие вещи шито-крыто. Лесли вела себя очень странно. Конечно, она была в ярости. Чувствовалось, что её гордость оскорблена. Ты ведь знаешь, она всегда была гордой маленькой чертовкой. Но она не устроила никакой сцены, даже не плакала. Она стояла здесь, перед этим письменным столом и заявила решительным ледяным тоном: "- Я развожусь с Джоном. Я ухожу от него, немедленно и навсегда." Очень странно. Такого с ней никогда ещё не бывало.
Он беспокойно заерзал на стуле и уставился в пространство над моей головой, словно пытаясь что-то вспомнить.
- Хотя нет, однажды было. Несколько лет назад, - пробормотал он про себя. - Тогда мне стоило немалых трудов её образумить.
- О чем же шла речь тогда? - осведомился я.
Он потупил взгляд и заговорил уклончиво.
- Об одной глупости. Об одной истории, которая тебя не касается, мой мальчик. Впрочем, она давным-давно забыта. - Он рассеянно провел рукой по обтянутой кожей поверхности стола и при этом столкнул один из многочисленных трофеев, украшавших его письменный стол. Это было невероятно тяжелое бронзовое пресс-папье, очевидно, подарок какой-нибудь общественной депутации. Оно с глухим стуком плюхнулось на толстый ковер. Я нагнулся и поднял безделушку.
- Спасибо, Джон, - рассеянно пробормотал старик.
- Губернатор, - внезапно сказал я, - если Лесли желала развода, почему же она тогда не заикнулась мне об этом?
- Потому что я ей запретил! - гордо прогремел губернатор, ударив себя в грудь и свирепо сверкнув глазами. - Я отчитал её за то, что она собралась тебя покинуть. В конце концов она со мной согласилась. Ведь денежный вопрос всегда играет определенную роль при таких объяснениях. - Он цинично ухмыльнулся.
- Деньги? Не понимаю, каким образом деньги...
- Ну, вероятно, Лесли могла бы претендовать на какое-то денежное содержание, разведись она с вами. Ну, разумеется, если б смогла представить доказательства. Она утверждала, что могла бы это сделать, но кто знает, как в конце концов будет выглядеть решение суда. Но если она снова выйдет замуж, эти платежи прекратятся, верно? Следовательно, ей пришлось бы рассчитывать на меня, на мои субсидии, а Лесли девушка не экономная, этого за ней не водится. Все почему? Ей всегда давалось все самое лучшее, и так будет и впредь, если она поведет себя благоразумно. Но она даже не понимает, что использует мои деньги , чтобы разрушить свою жизнь. Этого я никогда не допущу!
Его лицо опасно покраснело, он задышал слишком часто для человека со слабым сердцем.
- Я раз и навсегда дал ей понять, что именно ты её настоящий муж, возбужденно продолжал он, вытирая лицо. - Я ей сказал, чтобы она выбросила из головы эту чушь с разводом. Кроме того, если моя дочь предстанет перед судом по поводу развода, это не произведет хорошего впечатления.
- Разумеется, - без энтузиазма пробормотал я.
Он громко откашлялся и пронзил меня строгим взглядом.
- Но ты должен сделать из этого вывод. Моя маленькая девочка имеет право на счастье, и я позабочусь, чтобы она получила то, что ей причитается.
Я кивнул в надежде, что старик скоро выговорится. Больше делать было нечего.
- Я ведь не вечен, Джон, - торжественно объявил он. - Я бы хотел, чтобы Лесли успокоилась, имела семью и жила в хорошем, морально безупречном браке. Я сделал все, что в моих силах, и буду и в дальнейшем за ней присматривать, насколько хватит сил. Но рано или поздно ответственность ляжет на тебя, и я надеюсь, ты с ней справишься.
- Да, сэр.
- Ты хороший парень, Джон. Я был рад, когда Лесли выбрала тебя. Ну да, - он сделал широкий, энергичный жест, - я, конечно, понимаю, что она не идеальна. Ее покойную мать тоже иногда трудно было понять. Но мне всегда её очень не хватало. Жизнь моя без неё пуста и печальна. Временные разногласия случаются и в самых лучших семьях, мой мальчик. Мужья должны учиться с ними управляться. Ты только помни постоянно о том, что Лесли всегда любила только тебя. Кроме тебя, ни один мужчина для неё ничего не значил.
Я не был склонен бесконечно продолжать эту тему. Но губернатор нечаянно дал мне благоприятный повод, которым я не преминул воспользоваться.
- Однако, сэр, был тут один мужчина, который для неё кое-что значил, тихо заметил я. - Несколько лет назад, если я не ошибаюсь.
Старик остолбенел. Лицо его так устрашающе побагровело, что я почти раскаивался в своей реплике. Он сидел, не шевелясь, задыхаясь, с трудом глотал воздух и напряженно всматривался в меня из-под набрякших век. К тому времени, когда его дыхание пришло в норму, губернатор, видимо, решился.
- Ты имеешь в виду того подлеца Кетлера? - спросил он, возмущенно фыркая. - Это совсем не то, мой мальчик. Так, мимолетный флирт, не более. Лесли была ещё совсем ребенком, и негодяй вскружил ей голову. Она бы скоро раскусила его, если бы я ещё раньше не положил этому конец.
Он наклонился вперед, ощупал предметы на своем письменном столе, выбрал один из них и подтолкнул его ко мне.
- Открой.
Это был плоский прямоугольный серебряный портсигар. Я нажал на пружинку и он открылся. Внутри металл покрылся пятнами и потускнел, но все же с некоторым трудом можно было разобрать выгравированную дарственную надпись:
"Г.К. от Л.Э."
Вторую строчку мне пришлось протереть большим пальцем, чтобы разобрать слова.
"До встречи весной."
Я озадаченно уставился на губернатора. Он самодовольно ухмыльнулся.
- Сколько, по-твоему, могла мне стоить эта вещь? - спросил он.
Я взвесил безделушку на руке и снова положил на стол.
- Не больше пятидесяти долларов.
- Да, вероятно, Лесли заплатила за него не больше, - ответил он. - Но мне он стоил десять тысяч долларов. Я сунул Кетлеру чек на эту сумму и выставил его из города, запретив когда-нибудь опять встречаться с Лесли. На следующее утро он получил по чеку деньги и исчез. С тех пор он здесь больше не показывался.
"- Надо надеяться," - подумал я.
- "Г.К.", - произнес я как можно безразличнее, - это, вероятно, инициалы Ги Кетлера?
- Конечно, Лесли и сама покончила бы с этим, - убежденно настаивал старик. - Но я моментально положил конец безобразию. К счастью, тогда ей было только шестнадцать. А ведь она могла бы совершить тяжелую ошибку. Парень был просто негодяем. Но, как говорится, деньги - всегда козыри. Кетлер получил десять тысяч, и Лесли была спасена!
Он торжествующе взглянул на меня, но тут же лицо его заметно омрачилось.
- Собственно говоря, с чего вдруг ты заинтересовался этим парнем? недоверчиво осведомился он.
- Я вовсе не интересуюсь им, сэр.
Губернатор сверкнул на меня глазами и постучал пальцем по портсигару.
- Лесли теперь твоя жена, и если в тебе есть хотя бы искра человеческого разума, ты позаботишься о том, чтобы она ею и осталась.
- Я ничего другого не хочу, - серьезно ответил я. - Лесли я люблю, пусть даже не всегда поступал по отношению к ней так, как она заслуживает, и...
Ситуация была благоприятной, и он вовремя ею воспользовался. Свирепое выражение исчезло с его лица, сменившись укоризненно сведенными бровями.
- Все будет хорошо, мой мальчик. Такие... э...аварии случаются. Мы все, мужчины, это понимаем. В таких случаях следует явиться домой с покаянной миной на лице, и хорошо бы прихватить миленький подарок что-нибудь дорогое, бриллиантовый браслет или ещё какую-нибудь приятную мелочь. Только не теряй из виду цель, мой мальчик. Не забывай, что минутные развлечения не есть цель этой жизни. Помни о своих обязанностях гражданина и женатого мужчины. Перед тобой богатая, полная волнующих событий жизнь. Так позаботься, чтобы она не была загублена.
Губернатор откинулся назад, выпятил губы и закрыл глаза, словно повторяя мысленно свои последние, полные пафоса слова. Он явно был доволен собой и своей удачной речью.
Бриллиантовый браслет? Плохо же знал он свою дочь. Кто-то другой знал её намного лучше; он подарил ей цепочку с лунными камнями, которые шли к её глазам...
- Теперь ты должен извинить меня, Джон, - внезапно очнулся губернатор. - У меня сегодня ещё масса работы.
- Разумеется, сэр. - Я поднялся. - Большое вам спасибо за то, что уделили мне столько времени.
7.
Мы возвращались в город в бодром темпе. Хайнес то и дело посматривал на часы, явно вынуждая меня задать ему по этому поводу вопрос. В конце концов я пошел ему навстречу.
- Что случилось, Хайнес? У вас назначено свидание?
- Ах, сэр, все только из-за хозяйки. К четырем часам я должен заехать за ней в художественный институт.
Я покосился на свои часы. Около половины четвертого.
- Времени достаточно, Хайнес. Вернитесь на кольцевую дорогу и поезжайте на север. Мне нужно ещё в Норт-Крейтон. Можете высадить меня там и сразу уезжать. Когда освобожусь, возьму такси.
- Да,сэр.
Мы ехали по широкому шоссе с оживленным движением. Свернув на Крейтон-стрит, Хайнес спросил номер дома. Я полистал записную книжку, где был переписан из телефонной книги адрес.
- Это здесь, сэр.
Хайнес остановился перед симпатичным двухэтажным домом, стоящим в стороне от улицы за невысокой оградой. Пока Хайнес не исчез за ближайшим углом, я стоял на тротуаре и готовил в уме несколько фраз для начала разговора. Несомненно, мисс Дженифер Тири было известно о Ги Кетлере и о своей сестре больше, чем мне. А значит приходилось считаться с тем, что она будет опровергать львиную долю моих утверждений.
Собравшись с духом, я решительно прошагал по узкой садовой дорожке к крыльцу веранды. На перилах висела небольшая табличка в деревянной рамке с фамилией "Тири", написанной смелым, размашистым почерком, а под фамилией строгим шрифтом: "Дизайн, иллюстрации, плакаты." Я позвонил и наклонился, чтобы поближе рассмотреть табличку. Серебряные буквы, составленные из маленьких хрупких пластинок на черном фоне, затея, похожая на детскую выдумку или розыгрыш, что ещё более усилило мой интерес к Дженифер Тири.
Спустя минуту я позвонил ещё раз. Затем мне пришла в голову мысль, что раз здесь своего рода ателье, то каждый посетитель может просто войти. Я повернул ручку двери и оказался внутри.
Небольшая прихожая была переоборудована под приемную со столом, стульями и изрядно просиженным диваном. На стенах висели наброски модных нарядов, вечерних платьев, фантазийных костюмов. Все они буквально излучали изящество, которое мне бросилось в глаза ещё при виде таблички снаружи, а на каждом эскизе в правом нижнем углу была размашистая, крылатая подпись "Тири".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24