Видимо, очень опасался, что я могу в любой момент упасть прямо здесь.
- Конечно, - бодро отрапортовал он. - Наверху. Восьмой этаж.
- Могу я воспользоваться вашим телефоном?
- Вам только нужно позвонить на коммутатор, - объяснил он.
Я связался с коммутатором, затем с какой-то юной девушкой, а после неё с нетерпеливой, нервной женщиной. В конце концов я все же добрался до Гарри Баттена.
- Это Джон Брайнерд, мистер Баттен. Надеюсь, вы меня ещё помните?
- Раньше, когда мы вместе играли в теннис, вы называли меня Гарри, проворчал хриплый голос. - Что у вас случилось, Джон?
- Я хотел бы встретиться с вами на несколько минут. - Сдвинув манжет, я взглянул на часы. - Время к часу. Если вы ещё не выходили на ленч, мы могли бы встретиться в Юнион-клубе и...
Гарри Баттен свирепо засопел.
- У вас слишком короткая память, мой мальчик.
- Что? О Господи!.. Ей Богу, Гарри, я совсем забыл. Мне очень жаль. Я не подумал...
- Да хватит, черт побери! - нетерпеливо перебил Гарри. - Я никогда не выхожу есть. Но вы можете прийти, если хотите. Я всегда здесь. Рад буду снова увидеть вас.
Он положил трубку прежде, чем мне пришел на ум подходящий ответ. Я вернул аппарат сотруднику архива, ещё раз поблагодарив его.
* * *
Лифт меня поднял на восьмой этаж, где размещалась редакция газеты. Кабинет Баттена находился в конце длинного коридора с несметным количеством дверей. На табличках значились названия отделов и фамилии ответственных редакторов. Войдя в пустую приемную, я на секунду в нерешительности остановился.
Дверь в кабинет была чуть приоткрыта. Из-за неё слышался гул голосов, спокойных, деловых голосов, что-то похоже обсуждавших. В обычное время я бы никогда не вошел, не попросив доложить о себе, но этот день был непохож на другие. Я открыл дверь, постучав для проформы о косяк и просто вошел.
- Можно? Или мне лучше подождать снаружи?
Гарри Баттен удивленно поднял глаза. Широкоплечий мужчина с бычьим затылком, сидя нагнувшись над своим письменным столом, с красным карандашом в руке, он чем-то напоминал медведя. Он прищурился, потом ухмыльнулся и приветственно поднял руку.
- Вы пришли чертовски быстро. Проходите, садитесь. Мы сейчас закончим. - Он нацарапал что-то на полях сигнального оттиска и подал его нервной пожилой женщине с резкими чертами лица, стоявшей перед столом, проворчав : - Скажите ему, что материал действительно хорош, как он и утверждал, но у нас не хватает для него места. Если он очень хочет, может получить одну колонку в субботнем номере.
- О, мистер Баттен, но ведь я обещала ему, что...
- У вас слишком мягкое сердце, мисс Миллен, - добродушно буркнул Баттен. - Вы никогда ни в чем не можете отказать этим мальчишкам. И продувные бестии используют вас вовсю. - Он дружески выпроводил её, а затем обратился ко мне. - Сядьте немного поближе, Джон.
Я придвинул свое кресло ближе к письменному столу. Баттен повернулся ко мне в своей коляске, пригладил рукой растрепавшиеся волосы и снова улыбнулся той широкой, сердечной улыбкой, которая напомнила мне о прежних днях в теннисном клубе, когда Гарри Баттен ещё был чемпионом Нью-Дейвена и идолом школьной молодежи, к которой принадлежал и я. Мы с благоговением следовали за ним по пятам и замирали от восхищения и благодарности, если он удостаивал нас хотя бы словом. Мне было тогда десять или одиннадцать лет, и я должен был со своим классом ехать на отборочные игры к чемпионату страны. Гарри Баттен был заявлен как участник. Но за несколько дней до того на одной из боковых улиц возле здания редакции на него напал и сделал калекой один человек, которого он считал своим лучшим другом. Мы не поехали на тот теннисный турнир, но автобусный билет я сохранил до сих пор.
С тех пор Гарри Баттен был прикован к коляске. Но, несмотря на нее, он поймал трусливого подлеца и разделался с ним. Эта история относилась к числу "железных" легенд "Ньюс Рекорд". Гарри научился жить в коляске. Он никому не рассказывал, чего ему это стоило. Настоящие друзья познаются в беде, в том числе и девушка, которую он любил. Когда он хотел освободить её от данного слова, она едва не взорвалась от возмущения. Теперь он стал главным редактором крупной местной газеты и его голос имел немалый вес. С наших тогдашних теннисных времен я разговаривал с ним лишь изредка. Правда, он и появлялся на людях очень редко.
- Мы давали небольшую статью, когда в прошлом году вы сменили своего старика отца, - заметил он между прочим. - Я его очень любил. Он всегда был мне добрым другом.
- Нам... нам очень его не хватает, - пробормотал я.Собственно говоря, я хотел написать вам, Гарри, но как-то не собрался. Навалилось очень много работы.
Гарри пожал плечами.
- Я слышал, что вы крепко держите дело в своих руках. Ваш отец знал, что делает, когда безоговорочно завещал вам фирму. Старик разбирался в людях. - Он бросил на стол карандаш и ослабил узел своего галстука. - Во всяком случае, вы не поддались на спекуляцию с акциями "Уайтекер-стил", сдержанно добавил он.
- Я им не доверяю. А что? Кто-то уже попал с ними впросак?
Гарри кивнул.
- По меньшей мере три маклерские фирмы. Нелегко им будет расплачиваться. О многом говорит уже то, что вы вовремя почуяли, чем это пахнет.
- Это очевидно для того, кто разбирается в деле.
- Ходят разные слухи, - проворчал он уклончиво и поближе подкатил свою коляску. - Забудем об этом. Все газеты несколько дней только ими и полны. Что я могу сделать для вас, старина?
Я подумал о заметке, которую только что прочитал в архиве и, помедлив, объяснил:
- Мне бы очень хотелось просмотреть архивные материалы о некой миссис Ги Кетлер, если позволите. Раньше её звали Кэтрин Тири. - Я достал из кармана записную книжку и раскрыл её. - Неделю назад она погибла в Мексике в автомобильной катастрофе. Вы давали заметку.
Гарри кивнул. Он опять откатился к своему письменному столу и сказал в переговорное устройство:
- Принесите мне все материалы по миссис Ги Кетлер. - Повторив фамилию по буквам, он добавил: - Посмотрите также на фамилию Кэтрин Тири. Подождите минутку. - Теперь вопросительно взглянул на меня. - Вас интересует ещё кто-нибудь?
- Да, её муж.
- И на Ги Кетлера тоже, - добавил он и выключил переговорное устройство. Оттолкнувшись руками от письменного стола, Гарри вместе с коляской повернулся ко мне.
- Я тоже кое-что могу рассказать вам о Кэт Тири, - задумчиво заметил он. - Она была певицей. Я писал о ней, когда она выступала здесь в "Нищем студенте". Звездой не была, но принадлежала к числу крепких, надежных середняков и почти всегда была занята в репертуаре. Легкие оперетки, иногда концерты, потом долгое время она регулярно работала на радио.
- Она была замужем за Ги Кетлером. Вам что-нибудь говорит это имя?
- Сейчас не вспомнить. Подождем архивные материалы. - Он смотрел на меня с любопытством. - Почему же вас интересует именно Кетлер?
Я колебался.
- Я...я пока бы не хотел говорить об этом, если вы ничего не имеете против.
Он ухмыльнулся.
- Почему мне иметь что-то против? Я бы вообще не стал спрашивать, но вы выглядите таким озабоченным - даже лицо побледнело.
Я натянуто улыбнулся.
- Ничего удивительного. Я переболел гриппом и сегодня первый раз за неделю поднялся на ноги.
Он бросил на меня внимательный взгляд и хладнокровно продолжал:
- Ну, я полагаю, в таком случае самым правильным будет как следует промочить горло. - Он сделал полоборота на своей коляске и открыл двойные дверцы маленького шкафчика на стене между окнами. - Что предпочитаете? Гарри нагнулся вперед и проинспектировал свои запасы. - Скотч? Бурбон? Бренди?
Я был благодарен ему за смену темы.
- Лучше всего херес, если он у вас есть. У меня такая привычка. Днем я не пью ничего другого.
- Это у вас семейная черта, верно? Еще во времена вашего деда... Гарри тщательно исследовал содержимое шкафчика. Наконец он извлек и триумфально взмахнул запыленной коричневой бутылкой. - Вот она. Стоит здесь уже целую вечность. - Он вытащил пробку, наполнил до половины стакан для воды и протянул его мне. - Бокалов для вина нет."Ньюс Рекордс" - порядочная газета.
- Благодарю. По-моему, это прекрасный старый херес. - Вино имело тот же самый бледно-золотистый оттенок, что и херес моего деда. У него был такой же аромат, но мой непослушный, преследуемый мучительными воспоминаниями желудок снова взбунтовался. Вновь поднялась волна тошноты. Я выдохнул "Нет!", отставил стакан и прижал ко рту носовой платок. Уже второй раз за этот день я содрогался от отвращения..
Теперь Гарри откровенно встревожился.
- Что случилось, Джон?
Я не обращал на него внимания. Сигнал, который вторично посылал мне желудок, наконец дошел до моего сознания. Это херес! В тот день, неделю назад, прежде чем идти в клуб, я выпил рюмку хереса. Из всех посетителей я был единственным, кто заболел после ленча. Вирус? Или кто-то в моем кабинете приложил руки к графину с хересом? Кто-то стремился от меня избавиться, как предсказывала в своем письме Кэтрин Кетлер? Меня хотели убить не с помощью ножа или пистолета, а тихо и бесшумно, при помощи яда? Убийца нанес удар прежде, чем до меня дошло предостерегающее письмо?
У меня закружилась голова, на лбу выступил холодный пот. Стоило большого труда держаться прямо. Голос Гарри доносился издалека и расплывался, теряя смысл. Спустя некоторое время недомогание прошло. Но страх остался.
- Что же с тобой такое, мой мальчик? - дружески спрашивал Гарри. В его голосе слышалось серьезное желание мне помочь.
Гарри Баттену можно было доверять, а мне помощь нужна была срочно.
- Моему терпению пришел конец, Гарри, - объявил я. - Сегодня я уже по меньшей мере дюжину раз спрашивал себя, не спятил ли я.
- Вы не хотите рассказать мне, что случилось?
- Нет. Больше всего мне хотелось бы всю эту запутанную историю оставить при себе. Но мне нужен совет, Гарри. Я не знаю, что мне делать. Могу я положиться на ваше молчание?
- Конечно. Если нужно, я могу на некоторое время забыть, что я газетчик, - согласился Гарри. - Итак, в чем дело?
Я ещё одно мгновение раздумывал, затем вынул письмо Кэтрин Кетлер и передал его Гарри.
Пока он его читал, я, нервничая, отошел к окну и закурил. Когда он меня окликнул, я обернулся и вопросительно уставился на него.
- Сядьте, - медленно сказал он, постучав пальцем по письму. - Вы верите тому, что здесь написано?
- Нет, - отрезал я. - То, что говорится о моей жене, просто бессмыслица или злонамеренная клевета. Но кое-что звучит весьма правдоподобно. Например, история с лунными камнями. - Я рассказал ему о цепочке Лесли и о том, что говорил мне продавец в магазине Чартера.
Баттен кивнул.
- Потом я нашел сообщение о смерти миссис Кетлер. До того я по-настоящему не верил в её существование. Но теперь я точно знаю, что она погибла в автокатастрофе. Может быть, это всего лишь несчастный случай, но, когда начинаешь хоть в чем-то сомневаться, тогда все начинает казаться подозрительным.
Баттен внимательно рассматривал меня.
- Но ведь это не все, верно? О многом вы ещё не сказали, правда?
Я смотрел на него. С тех пор, как я прочитал это проклятое письмо, весь мир казался мне сумасшедшим домом. Спокойный, рассудительный голос Баттена, излучавший столько здравого смысла, был для меня спасением.
- Я полагаю, да, - осторожно ответил я. - Только я не знаю, сколько тут фантазии.
Он пожал плечами.
- Будет лучше, если вы расскажете мне всю эту историю с самого начала. Правдоподобна она или нет, мы можем решить потом.
Тогда я рассказал ему все. Я поэтапно прошелся по всем событиям этого дня: цепочка Лесли, письмо, вымытый до блеска графин, из которого исчез херес, звонок от Чартера, происшествие с грузовиком, мой разговор с продавцом ювелирного магазина. История со звонком была, пожалуй, самой загадочной - как будто кто-то хотел выманить меня на улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24