Все же Карен открыла дверь, вошла в офис Хаскейна и сумела высидеть в течение всего бессмысленного разговора о рекламе. Она чувствовала, что тонет, в третий раз погрузилась в глубину, затем вынырнула в последний момент, хватая ртом воздух.
Нахмурившись, Хаскейн спросил: "В чем дело?"
- Если не возражаете, я не буду присутствовать на встрече. Хочу сегодня уйти раньше.
- Голова болит?
- Да. - Карен глотнула воздух.
- О'кей. Думаю, проблем не будет. Можешь идти.
- Спасибо. - Карен благодарно взглянула на него, затем отвернулась.
Жаль, что она не могла сказать правду.
Просто она не хотела видеть выражение его лица, если бы сказала: "Извините, но я должна ехать в Топанга-Каньон. Мне только что сообщили, что моего мужа выписывают из психиатрической клиники."
Глава 3
Карен вела машину на запад, против солнца. У светофора повернула налево, дальше дорога шла мимо территории аэропорта, где самолет завершал посадку. У третьих ворот она завернула за ограждение и припарковалась около группы малых одномоторных самолетов, застывших вокруг ангара.
Рядом с ангаром была прямоугольная дощатая пристройка, со стены которой облупившаяся надпись гласила: "Чартерная Авиакомпания Раймонд". Над открытой дверью была вывеска поменьше: "Офис". Щурясь на солнце, на пороге стояла и смотрела на приближающуюся Карен Рита Раймонд.
Увидев ее, Карен в сотый раз сказала себе: "Как она похожа на Брюса". И в сотый раз она поймала себя на том, что на мгновение смешалась. Потому что знала, что, несмотря на поразительное сходство в чертах, Рита вовсе не была такой, как Брюс.
Высокая темноволосая женщина с загорелым лицом и серьезными карими глазами была одета в джинсы и выцветшую рубашку с короткими рукавами, но этот ансамбль не мог скрыть полноту ее бедер и зрелую упругость груди. Карен никогда не видела старшую сестру Брюса с ухажером. Если у Риты и была сексуальная жизнь, она была скрыта так же хорошо, как демонстрировались ее сексуальные атрибуты. В то же время она была способна на глубокую привязанность - она любила самолеты, любила летать и любила своего брата...
- Но не меня, - сказала себе Карен. И снова смешалась, чувствуя на себе неприветливый взгляд Риты.
Ей пришлось пересилить себя, чтобы продолжать идти, выдавить из себя улыбку и приветствие.
- Так ты слышала новость? - сказала Рита.
- Да, - сглотнув, выговорила Карен. - Тебе тоже сообщили?
- Доктор Гризволд позвонил вчера вечером. Правда, слишком поздно.
- Вчера вечером?
Карен не смогла скрыть удивление в своем голосе. Но выражение лица Риты не изменилось. Она отступила в сторону и сделала приглашающий жест:
- Заходи.
Карен вошла в офис, и Рита указала ей на кресло рядом с большим напольным вентилятором.
- Я так понимаю, ты собираешься ехать, - сказала Рита.
- Разумеется, я еду.
- Что, сегодня вечером?
- Я ушла с работы, как только мне сообщили. - Карен поежилась под холодным взглядом. - Неужели ты думала, что я хоть на секунду буду это откладывать?
- Нет, - Рита покачала головой. - Я говорила Гризволду, что ты ждать не станешь.
- Но я ждала - больше шести месяцев. По-твоему, я не имею права видеть собственного мужа?
- Это не вопрос права, - сказала Рита. - Это медицинская проблема.
- Доктор Гризволд сказал мне, что я могу приехать. Он хочет, чтобы Брюс встретился со мной. Разве он не объяснил тебе? Реакция Брюса поможет определить, действительно ли он готов к выписке.
- Я знаю. - Рита закурила, сигарету и глубоко затянулась. - Просто я думала о том дне, когда вы виделись в последний раз.
- Но Брюс тогда был болен, мы обе это знаем. А сейчас он снова здоров. Ты сама мне сказала...
- Я сказала только, что он казался вполне нормальным, когда я его навещала. И с каждой неделей состояние его улучшалось. Ты только одно должна помнить. Я его сестра. У него никогда не было причин быть враждебным по отношению ко мне.
- Как это понимать? - Карен почувствовала, как у нее напряглись челюсти и застучало в висках. - Ты хочешь сказать, что я виновата в том, что случилось?
Ответом ей было только низкое гудение вентилятора. Карен подумала: "Она скрывает за намеками свою ненависть. Старается обвинить во всем меня". В висках у нее стучало, а челюсти свело так, что слова с трудом, вырвались изо рта. Но все же они нашлись.
- Хорошо. Я виновата в том, что Брюса поместили в психушку. Ты навещала его каждую неделю, а мне сказали не приезжать и я подчинилась. В течение шести месяцев я не видела его. Сейчас мне разрешили, и я не собираюсь откладывать. Потому что, если он готов покинуть клинику, то я несу ответственность за то, чтобы он не оставался там и лишней минуты. Рита смяла сигарету.
- Еще одно, - она подняла на Карен сузившиеся глаза. - Предположим, он не готов? Предположим, встреча с тобой снова послужит для него толчком? Ты готова принять на себя ответственность и за это?
Теперь была очередь Карен не отвечать, но эхо вопроса повисло в воздухе.
- Почему Гризволд позвонил первой тебе, а не мне? - спросила наконец Карен.
- Потому что я навещала Брюса с самого начала, и он хотел услышать мое мнение перед тем, как принять решение.
- И ты высказала ему все, не так ли? - Карен говорила почти шепотом. - Ты сказала ему, что, по-твоему, Брюс не готов к встрече со мной.
- Я сказала ему правду, - ответила Рита. - Я сказала ему, что, по-моему, он сильно рискует, допуская, чтобы ты встретилась с Брюсом лицом к лицу вот так, без всякой подготовки. Он ответил, что подумает над этим.
- Раз он позвонил мне сегодня, значит, он принял решение. - Карен поднялась. - Если он считает нужным рискнуть, я тоже согласна.
- Рискуешь не ты и не Гризволд, - сказала Рита, - а Брюс. Неужели ты этого не понимаешь?
Карен направилась к двери, но Рита резко вскочила, и ее сильные пальцы впились в руку Карен.
- Я тебя предупреждаю - оставь в покое моего брата...
Карен вырвала руку.
- Он мой муж, - сказала она. - И я хочу его вернуть.
- Стой, не уходи...
Резкий голос Риты потонул в гудении вентилятора, когда Карен протиснулась мимо него к выходу.
Она развернула машину в направлении заходящего солнца и на большой скорости выехала за ворота, повернув на улицу. Она направлялась на юг, в темноту.
Быстро наступала ночь.
Глава 4
Луна поднималась над холмами, когда Карен свернула с шоссе на узкую боковую дорогу, ведущую в лес.
Вдали она в последний раз увидела отблеск огней бензоколонки, где останавливалась, чтобы заправить машину и съесть сандвич. Потом дальний отсвет исчез. Над извилистой дорогой впереди повис туман, и Карен включила ближний свет и сбавила скорость, осторожно огибая крутые повороты.
На дороге не было никакого движения, не было признаков человеческого жилья и в лесах под холмами. Луна поднималась выше, и где-то вдали одинокий койот приветствовал ее скорбным воем.
К тому времени, когда Карен достигла развилки, туман был уже очень густым, но она различила маленький неприметный дорожный щит с надписью "Частная дорога" и свернула на засыпанную гравием поверхность, змейкой вьющуюся среди высоких деревьев.
В конце дороги виднелся высокий проволочный забор. Это был весьма внушительный забор, тянувшийся насколько хватал глаз по обе стороны от не менее впечатляющих ворот. Карен знала их назначение и потому не удивилась.
Удивило ее то, что ворота были раскрыты настежь. На какое-то мгновение Карен засомневалась, но потом вспомнила, что ее приезда ждали. Она въехала в ворота на гудронную дорогу, проложенную через парк. Вскоре лес поредел, и снова показалась луна, осветив призрачный силуэт здания впереди. "Это нечто большее, чем дом, - подумала Карен. - Тот, кто построил его, воплотил мечту об уединенном имении во всем ее великолепии." Дом миллионера в те времена, когда миллион долларов еще считался большими деньгами.
Сейчас это был другого рода дом - дом отдыха, в соответствии с вежливым эвфемизмом. Но его обитатели, хоть и не миллионеры, были далеко не бедными. Карен слишком хорошо было известно - чтобы получить лечение в частной клинике доктора Гризволда, нужны были деньги. Неудивительно, что число пациентов обычно не превышало полудюжины.
Карен открыла дверцу машины, чтобы в салоне включился свет, и оглядела себя в зеркальце заднего обзора. Волосы в порядке, грим свежий - об этом она позаботилась. Но видно, что устала и напряжена. Из головы никак не выходил разговор с Ритой. "Предположим, что он не готов. Предположим, встреча с тобой снова послужит для него толчком. Большой риск. Я тебя предупреждаю..."
Что ж, было еще не поздно. Она могла закрыть дверцу, развернуться, направиться домой. Домой? В пустую квартиру? Последние шесть месяцев она чувствовала себя в ней, как горошина в погремушке. С нее достаточно.
Заставив себя улыбаться, Карен вышла из машины, подошла к двери и позвонила. Никто не отвечал. Она снова нажала на кнопку, услышала, как приглушенный звонок умолк. Было немногим позже девяти - хотя, как она знала, обслуживающий персонал был малочисленным, все не могли уже лечь спать.
Карен потянулась к дверной ручке и обнаружила, что она поворачивается. Дверь открылась, и Карен шагнула в высокий, слабо освещенный холл. Она увидела мозаичный пол, обшитые деревом стены, две закрытые, темного дерева двери по обе стороны и высокую открытую лестницу впереди. У подножия лестницы, рядом со столом дежурной, - торшер. А за столом женщина в белом халате - ночная сиделка.
Карен замешкалась на минуту, ожидая приветствия. Но сестра ничего не говорила - только смотрела на нее. Это был не просто взгляд, женщина смотрела определенно свирепо.
Карен поймала себя на том, что, подходя к столу, неестественно улыбается. Здесь свет от торшера был ярче и отражался в выпученных глазах.
Выпученные глаза - и коричневый шнур, туго затянутый на шее женщины...
У Карен перехватило дыхание, непроизвольно она протянула руку и коснулась плеча медсестры. И застывшее тело упало лицом на стол.
Нет смысла кричать. Нет смысла хвататься за телефон на столе, когда шнур оторван и использован в качестве удавки.
Но нет смысла и раздумывать. Уж если уходить отсюда, то сейчас, пока дверь еще открыта. Карен повернулась, и в этот момент почувствовала запах дыма.
Дым струился из-под закрытой двери напротив стола дежурной медсестры. Со времени своего первого и единственного визита сюда Карен помнила, что там находился кабинет доктора Гризволда.
Она подошла и, судорожно крутнув ручку, распахнула дверь настежь. На мгновение зажмурилась, потом заставила себя открыть глаза.
С облегчением Карен увидела, что комната пуста и пожара нет.
Дым шел от камина в дальней стене, дым и едкий запах горящей бумаги, наваленной на тускло светящиеся угли.
По всему ковру были разбросаны скомканные обрывки бумаги и пустые картонные папки, то же творилось на письменном столе; несколько листов свешивалось из открытых ящиков шкафа для хранения картотеки.
Потом Карен почувствовала другой запах - может быть, что-то плеснули в камин, чтоб лучше горело? Не керосин и не бензин, что-то - она не могла определить, - дающее такой едкий запах?
Карен пошла вперед, глядя на почерневшие обрывки бумаги. Ничто не указывало на источник другого запаха и источник гудения, которое слабо, но настойчиво доходило до ее ушей. Гудение...
Карен повернулась и увидела небольшую дверь напротив камина, полоску света под ней. Гудение доносилось из-за двери. Почти бессознательно Карен подошла к двери и открыла ее. В центре маленькой комнаты с белыми стенами стояло кресло; совершенно особое кресло, с мягкими подлокотниками и подголовником, с проводами, отходящими от него, словно нити паутины.
Карен догадалась, что это было приспособление для электрошоковой терапии. Гудение исходило из аппарата за креслом, от которого отходили провода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15