Она без устали превозносила заслуги своего мужа, что служило своеобразным доказательством ее верности, в данный момент малоутешительным для префекта.
Ле Муан был освобожден в тот же день. В своем почтовом ящике он обнаружил конверт, содержание которого вызвало у него живой интерес. Ле Муан тут же созвал руководящий комитет своей организации. Было принято решение о карательных экспедициях. Их жертвами стали: факультетский сторож, который по старой традиции убирал корзины для бумаг в зале заседаний, студентка, которая, будучи однажды задержана полицией, впервые испытала счастье в объятиях мускулистого инспектора, североафриканец, пополнявший свою зарплату чаевыми от отдела общей информации, и один из лучших друзей Ле Муана, который предавал, сам толком не зная почему, может, просто из духа противоречия и потому, что иногда занятно быть настоящим подлецом.
Всего было с десяток писем. Они затрагивали все круги общества. Каждое сопровождала короткая записка.
"Это всего лишь образец, - писал Вержа. - У меня их еще целый чемодан. Его содержимое я берегу на тот случай, если по несчастью предстану перед присяжными заседателями, то есть представителями граждан. Не вздумайте мне возразить, что эти документы не имеют ничего общего с моей защитой. Они для меня являются, как говорится, "контекстом", в котором я действовал и решил изъять свою долю из общественных денег. Судя по примерам других, я еще проявил большую скромность".
Когда Лардат находился у Сала, тому позвонили несколько человек. Звонившие с беспокойством спрашивали, действительно ли будут стараться вернуть Вержа законными путями. Лардат только что рассказал Сала, что он знал об архивах Вержа и о том, как тот собирается их использовать. Начальник полиции выслушал молча. Он давно понял. Он сделал вид, что поверил Лардату, когда тот описал, как Вержа явился, чтобы его похитить. Своим собеседникам по телефону он отвечал, объясняя, в чем состоит процедура экстрадиции. В сущности, он пересказывал кодекс.
- Все зависит от позиции, которую займут в прокуратуре,- каждый раз заканчивал он разговор.
Прокурор получил предназначенное для него письмо с некоторым опозданием. В нем был список, составленный начальником отдела общей информации: все "замороженные" в прокуратуре дела, в том числе дело одного промышленника, ставшего сенатором после банкротства, которое сумели скрыть.
* * *
Куска говядины, лежащего на тарелке перед Вержа, наверное, хватило бы, чтобы прокормить грузчика в течение неделя. Мясо было поджарено с кровью без соли, как Вержа любил. Они завтракали с Альмарой в ресторане отеля. Сильвена блистала. Мора выглядел неважно. Накануне он изучал жизнь Каракаса и ночевал в обществе юной красотки индейского типа. Они завтракали на краю лужайки. Погода была великолепная. Вержа пребывал в прекрасном настроении.
- Рассказывай, - попросил Альмара, закуривая сигару.
Вержа говорил целый час.
- Ты правильно сделал, - сказал венесуэлец. - Я на твоем месте поступил бы так же.
Он успокоил Вержа. Вредное лицемерие не было монополией Франции: с ним могла бы произойти такая же история.
- Я уже призрел здесь одного полицейского из Нью-Йорка, которого прогнали со службы за взяточничество. Если поступать по справедливости, то все американские полицейские должны были бы перебраться сюда. А может быть, нельзя служить в полиции и оставаться с чистыми руками? Но тогда так и надо об этом сказать.
* * *
Префект вернулся из Парижа поздно вечером. Он отказался сесть за стол. Напрасно уговаривала его жена, присмиревшая после письма, хоть ей и удалось убедить мужа, что пошла она на это не ради удовольствия. Некоторое время он сомневался: его нежная супруга млела при одной только мысли о мужчине, что, между прочим, было одной из причин, почему префект не разводился. Чувственность жены неизменно волновала его и после двадцати лет супружества.
У него были другие причины отложить свой ужин, хоть он и был страшно голоден. Целый час провел префект с министром и начальником его кабинета. Он получил некоторые указания и хотел немедленно сообщить о них заинтересованным лицам, и прежде всего прокурору.
Помощник префекта срочно вызвал прокурора, а также секретаря прокуратуры, человека цветущего вида, который в связи с предстоящим выходом на пенсию, сделался добродушным и ко всему безразличным. Прибыли также мэр, Лардат, некий нотариус, не обремененный предрассудками, Сала и один генеральный советник, бойко спекулирующий земельными участками, купленными по низким ценам.
В своем кабинете, обставленном довольно уродливой мебелью в стиле псевдо "Людовик XVI", префект угостил собравшихся виски и миндалем, на который сам же и набросился. Рамес привел слова министра: не заниматься же мелочами, когда всех волнуют космические проблемы. Стало быть, Вержа преследовать не стоит. Неизвестно, что у беглеца в чемодане. И лучше никогда этого не знать.
Прокурор, казалось, был шокирован.
- Но все же была совершена целая серия преступлений, - сказал он.
- Исключая ограбление почты, доказательств того, что он замешан в других преступлениях, нет. У министра есть сведения: Альже - главный виновник. Он представлял мафию во Франции.
Лардат шумно выразил одобрение.
- Что касается событий в университете, министр усматривает тут заговор левых. Подобных событий следует ожидать почти повсюду в стране. Особенно опасаются за Гренобль.
Префект подозревал, что министр потихоньку готовит хорошенькую провокацию. Но это его дело. Мэр взял слово. По его мнению, следовало хранить молчание. Миллиард приходит, уходит, переходит в общественные фонды, и никто не обращает на это внимания. Так или иначе, страховку выплатят. Не стоит затевать громкий процесс, на которые обычно являются гнусно настроенные журналисты, особенно из Парижа, устраивают отвратительные сцены и выплескивают свою желчь на всех без исключения. С мэром единодушно согласились.
* * *
Несколько дней спустя Альмара сообщил Вержа, что продается владение у подножия Андов в районе Ланоса. В него входило несколько тысяч голов скота будущее богатство Венесуэлы, когда ее запасы нефти будут исчерпаны. Альмара заехал за своими друзьями на машине, и они отправились в дорогу по панамериканской автостраде. Альмара был за рулем, Вержа сидел рядом с ним. Когда они отъехали на двадцать километров от Каракаса, Альмара повернулся к своему другу:
- У меня есть для тебя новости о некоем Вентури.
Изумление Вержа вызвало у него улыбку.
- Он умер. Очень глупо. Он явился без предупреждения из Колумбии и начал вести поиски. Он разыскивал одного французского полицейского. Это не понравилось моим друзьям. Его обнаружили с двумя пулями в голове.
Альмара положил руку на локоть Вержа.
- У них есть сообщники всюду, это верно. Но у меня тоже. Теперь они оставят тебя в покое.
Окруженное горами поместье выглядело довольно красиво. Вержа долго стоял в задумчивости перед коралями, где держат скот до продажи. Все животные выглядели одинаково безразличными и смирившимися.
- О чем ты думаешь? - спросил Альмара.
- О моих соотечественниках, - проговорил Вержа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Ле Муан был освобожден в тот же день. В своем почтовом ящике он обнаружил конверт, содержание которого вызвало у него живой интерес. Ле Муан тут же созвал руководящий комитет своей организации. Было принято решение о карательных экспедициях. Их жертвами стали: факультетский сторож, который по старой традиции убирал корзины для бумаг в зале заседаний, студентка, которая, будучи однажды задержана полицией, впервые испытала счастье в объятиях мускулистого инспектора, североафриканец, пополнявший свою зарплату чаевыми от отдела общей информации, и один из лучших друзей Ле Муана, который предавал, сам толком не зная почему, может, просто из духа противоречия и потому, что иногда занятно быть настоящим подлецом.
Всего было с десяток писем. Они затрагивали все круги общества. Каждое сопровождала короткая записка.
"Это всего лишь образец, - писал Вержа. - У меня их еще целый чемодан. Его содержимое я берегу на тот случай, если по несчастью предстану перед присяжными заседателями, то есть представителями граждан. Не вздумайте мне возразить, что эти документы не имеют ничего общего с моей защитой. Они для меня являются, как говорится, "контекстом", в котором я действовал и решил изъять свою долю из общественных денег. Судя по примерам других, я еще проявил большую скромность".
Когда Лардат находился у Сала, тому позвонили несколько человек. Звонившие с беспокойством спрашивали, действительно ли будут стараться вернуть Вержа законными путями. Лардат только что рассказал Сала, что он знал об архивах Вержа и о том, как тот собирается их использовать. Начальник полиции выслушал молча. Он давно понял. Он сделал вид, что поверил Лардату, когда тот описал, как Вержа явился, чтобы его похитить. Своим собеседникам по телефону он отвечал, объясняя, в чем состоит процедура экстрадиции. В сущности, он пересказывал кодекс.
- Все зависит от позиции, которую займут в прокуратуре,- каждый раз заканчивал он разговор.
Прокурор получил предназначенное для него письмо с некоторым опозданием. В нем был список, составленный начальником отдела общей информации: все "замороженные" в прокуратуре дела, в том числе дело одного промышленника, ставшего сенатором после банкротства, которое сумели скрыть.
* * *
Куска говядины, лежащего на тарелке перед Вержа, наверное, хватило бы, чтобы прокормить грузчика в течение неделя. Мясо было поджарено с кровью без соли, как Вержа любил. Они завтракали с Альмарой в ресторане отеля. Сильвена блистала. Мора выглядел неважно. Накануне он изучал жизнь Каракаса и ночевал в обществе юной красотки индейского типа. Они завтракали на краю лужайки. Погода была великолепная. Вержа пребывал в прекрасном настроении.
- Рассказывай, - попросил Альмара, закуривая сигару.
Вержа говорил целый час.
- Ты правильно сделал, - сказал венесуэлец. - Я на твоем месте поступил бы так же.
Он успокоил Вержа. Вредное лицемерие не было монополией Франции: с ним могла бы произойти такая же история.
- Я уже призрел здесь одного полицейского из Нью-Йорка, которого прогнали со службы за взяточничество. Если поступать по справедливости, то все американские полицейские должны были бы перебраться сюда. А может быть, нельзя служить в полиции и оставаться с чистыми руками? Но тогда так и надо об этом сказать.
* * *
Префект вернулся из Парижа поздно вечером. Он отказался сесть за стол. Напрасно уговаривала его жена, присмиревшая после письма, хоть ей и удалось убедить мужа, что пошла она на это не ради удовольствия. Некоторое время он сомневался: его нежная супруга млела при одной только мысли о мужчине, что, между прочим, было одной из причин, почему префект не разводился. Чувственность жены неизменно волновала его и после двадцати лет супружества.
У него были другие причины отложить свой ужин, хоть он и был страшно голоден. Целый час провел префект с министром и начальником его кабинета. Он получил некоторые указания и хотел немедленно сообщить о них заинтересованным лицам, и прежде всего прокурору.
Помощник префекта срочно вызвал прокурора, а также секретаря прокуратуры, человека цветущего вида, который в связи с предстоящим выходом на пенсию, сделался добродушным и ко всему безразличным. Прибыли также мэр, Лардат, некий нотариус, не обремененный предрассудками, Сала и один генеральный советник, бойко спекулирующий земельными участками, купленными по низким ценам.
В своем кабинете, обставленном довольно уродливой мебелью в стиле псевдо "Людовик XVI", префект угостил собравшихся виски и миндалем, на который сам же и набросился. Рамес привел слова министра: не заниматься же мелочами, когда всех волнуют космические проблемы. Стало быть, Вержа преследовать не стоит. Неизвестно, что у беглеца в чемодане. И лучше никогда этого не знать.
Прокурор, казалось, был шокирован.
- Но все же была совершена целая серия преступлений, - сказал он.
- Исключая ограбление почты, доказательств того, что он замешан в других преступлениях, нет. У министра есть сведения: Альже - главный виновник. Он представлял мафию во Франции.
Лардат шумно выразил одобрение.
- Что касается событий в университете, министр усматривает тут заговор левых. Подобных событий следует ожидать почти повсюду в стране. Особенно опасаются за Гренобль.
Префект подозревал, что министр потихоньку готовит хорошенькую провокацию. Но это его дело. Мэр взял слово. По его мнению, следовало хранить молчание. Миллиард приходит, уходит, переходит в общественные фонды, и никто не обращает на это внимания. Так или иначе, страховку выплатят. Не стоит затевать громкий процесс, на которые обычно являются гнусно настроенные журналисты, особенно из Парижа, устраивают отвратительные сцены и выплескивают свою желчь на всех без исключения. С мэром единодушно согласились.
* * *
Несколько дней спустя Альмара сообщил Вержа, что продается владение у подножия Андов в районе Ланоса. В него входило несколько тысяч голов скота будущее богатство Венесуэлы, когда ее запасы нефти будут исчерпаны. Альмара заехал за своими друзьями на машине, и они отправились в дорогу по панамериканской автостраде. Альмара был за рулем, Вержа сидел рядом с ним. Когда они отъехали на двадцать километров от Каракаса, Альмара повернулся к своему другу:
- У меня есть для тебя новости о некоем Вентури.
Изумление Вержа вызвало у него улыбку.
- Он умер. Очень глупо. Он явился без предупреждения из Колумбии и начал вести поиски. Он разыскивал одного французского полицейского. Это не понравилось моим друзьям. Его обнаружили с двумя пулями в голове.
Альмара положил руку на локоть Вержа.
- У них есть сообщники всюду, это верно. Но у меня тоже. Теперь они оставят тебя в покое.
Окруженное горами поместье выглядело довольно красиво. Вержа долго стоял в задумчивости перед коралями, где держат скот до продажи. Все животные выглядели одинаково безразличными и смирившимися.
- О чем ты думаешь? - спросил Альмара.
- О моих соотечественниках, - проговорил Вержа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23