- Я полагал - и по-прежнему полагаю, - что он покончил самоубийством. А что тут необычного? Многие творческие люди, причем, заметьте, куда более талантливые, чем Чайлдресс, сводили счеты с жизнью подобным образом. По самым различным ________
*Сочетание противоположных по значению слов причинам: из-за бедности и лишений, впав в отчаяние, разочаровавшись в людях - и тому подобное. Извините, но мне пора, - неожиданно выпалил он, взглянув на часы. - Я не знаю, кто ваш клиент, хотя могу догадаться. Если хотите выслушать совет человека, который уже двадцать лет варится в литературном соку, то не тратьте время, сражаясь с ветряными мельницами. Чарльз Чайлдресс сам наложил на себя руки. Все, мистер Вулф, я пошел. - Он встал. - До свидания, мистер Вулф, мистер Гудвин. - Хоббс церемонно поклонился каждому из нас. До свидания.
- Последний вопрос, мистер Хоббс, - вмешался я. - Это, случайно, не ваш?
Я протянул ему ключ. Хоббс взял его и, чуть повертев, вернул со словами:
- Нет, это не мое. А что?
- Да так просто, - пожал плечами я. - А вы не против, если я взгляну на ваши ключи?
Глаза Хоббса засверкали.
- Против, - с неожиданной резкостью заявил он. - Не вижу никаких причин, чтобы потакать капризам частных сыщиков, даже столь известных, как вы. Все - до свидания!
Он в последний раз поклонился и решительным шагом вышел из кабинета. Я проследовал за ним в прихожую, проследив, чтобы он не забыл шляпу и котелок. Хоббс улыбнулся уголком губ - а может скривился - и вышел на улицу. Я от души пожелал ему, чтобы все таксисты Манхэттена дружно разъехались по разным забегаловкам попить кофе.
Глава 8
- Презанятная личность, - сказал я Вулфу, возвратившись в кабинет. Один из тех, с которыми можно часами чесать языки.
- Пф! - фыркнул Вулф. - Прав был мистер Чайлдресс: этот человек и впрямь - самодовольное ничтожество.
- Точно. Слушайте, а что если предъявить Лону Коэну ультиматум: либо он вышибает Хоббса из "Газетт" пинками под зад, либо вы его больше не приглашаете к ужину?
Вулф, уже успевший раскрыть книгу, снова фыркнул.
- Арчи, твои шутки становятся плоскими. Ты уже договорился о встрече с редактором мистера Чайлдресса?
Я уже разинул было пасть, чтобы ответить, когда зазвонил телефон. Звонил сам Кейт Биллингс - легок на помине. Голос у него был недовольный, поэтому я сразу перешел к делу и, представившись, добавил:
- Я служу у Ниро Вулфа, который расследует обстоятельства смерти Чарльза Чайлдресса. Буду весьма признателен, если вы сумеете уделить мне несколько минут своего времени, желательно - сегодня.
- Зачем? - резко спросил Биллингс.
- Мы опрашиваем всех, кто был знаком с Чайлдрессом, в надежде, что сумеем выяснить...
- Как превратить его самоубийство в убийство, да? Я достаточно наслышан о вашем боссе и прекрасно знаю, что убийства - не только его основное занятие, но и неплохой источник дохода.
- Тогда вы, несомненно, знаете, с каким уважением, если не сказать с пиететом, мистер Вулф относится к подлинным фактам. Он на них молится. И ему вовсе ни к чему изобретать убийства. В данном случае наш клиент был изначально абсолютно убежден, что мистера Чайлдресса убили, а мистер Вулф с ним согласился.
- А кто этот ваш клиент? - требовательным тоном спросил Биллингс.
- Извините, но пока это наша тайна.
- Да, так я и думал, - презрительно хмыкнул Биллингс. - Вы просто ловите рыбку в мутной воде.
- Послушайте, я знаю, что Чайлдресс не входил в число ваших закадычных друзей, но...
- Ага, теперь мне ясно, Гудвин, куда вы клоните. Если я не соглашусь на встречу с вами, то вы решите, что я что-то скрываю. Так?
- Послушайте, вы меня уже второй раз перебиваете, - миролюбиво произнес я. - Я хотел сказать следующее: но я уверен, что вы, безусловно, окажете нам всяческое содействие в том, чтобы изобличить его убийцу. Если таковой существует, разумеется.
Я знал, что Биллингс не положил трубку, потому что слышал шумное дыхание. Секунд пятнадцать спустя он разразился серией тщательно подобранных выражений, ни одно из которых я воспроизвести не решаюсь. Понятное дело - настоящий редактор, знаток лингвистики. Я дал себе зарок по окончании разговора посмотреть кое-что из услышанного в "Оксфордском словаре американского слэнга".
Выговорившись всласть и отведя душу, Биллингс добавил:
- Ладно, черт с вами - день у меня, правда, совершенно кошмарный, но несколько минут я постараюсь для вас выцарапать. Приходите к трем - я сижу на восемнадцатом этаже. Адрес, полагаю, вам известен.
Я заверил, что да, а без четырех минут три уже вошел в просторный вестибюль небоскреба на Мэдисон-авеню в районе Сороковых улиц. Издательство "Вестман и Лейн" размещалось на четырех этажах, с шестнадцатого по девятнадцатый, а список его работников, включая Кейта Биллингса, занимал добрую четверть телефонного местного справочника. Выйдя из лифта на восемнадцатом этаже, я очутился перед массивным столом, позади которого возвышались стеллажи с книгами, выпущенными издательством. За столом сидел молодой брюнет в огромных роговых очках и с длинными курчавыми волосами, перехваченными ленточкой на затылке. Подняв голову от книги, он с полнейшим безразличием воззрился в мою сторону.
- Я к Кейту Биллингсу, - известил его я. - Моя фамилия Гудвин.
Зантересованность, отразившаяся на его лице, составила бы честь впавшей в летаргический сон мухе.
- Он вас ждет? - спросил ленивец, едва не позевывая. Услышав мой утвердительный ответ, он набрал на коммутаторе какой-то номер и прогнусавил в трубку мою фамилию. Затем кивнул, положил трубку и мотнул косичкой налево. - Вон через ту дверь. Примерно на середине коридора - дверь справа. Не заблудитесь.
Я бы сказал "спасибо", но не хотел отрывать его от книги, в которую этот бдительный страж уже успел погрузиться. Толкнув дверь, я очутился в длинном коридоре. Если в здании "Глобал Броадкастинг Компани" все было белым-бело, то здесь, определенно, поклонялись серому цвету, который преобладал решительно во всем - от стен до ковров. По обеим сторонам коридора через каждые несколько футов тянулись нескончаемой вереницей совершенно одинаковые двери с одинаковыми же табличками. Некоторые были приоткрыты, а внутри, в клетушках, едва вмещавших письменный стол и пару стульев, усердно трудились редакторы. Редактировали что-то, смекнул я.
Такому же занятию предавался и Кейт Биллингс, когда моя тень легла на порог его кабинета. Оторвав голову от кипы бумаг, он провел рукой по всклокоченной шевелюре и близоруко прищурился.
- Ага, Арчи Гудвин, сыщик наш пожаловал, - изрек он без тени радости в голосе. - Заходите и присаживайтесь. - Он кивнул в сторону пары стульев, точно таких же, какие я уже видел в других каморках. На обоих стульях громоздились книги; я выбрал тот, на котором стопка доставала не до самого потолка, аккуратно освободил от книг и уселся.
- Да, извините, у нас немного тесновато, - пробурчал Биллингс. - Мне, к сожалению, некогда за порядком следить. - Он встал - я тут же прикинул, что роста в нем примерно пять футов и семь дюймов, - прошагал к двери, с грохотом захлопнул её и вернулся на место. - Только так здесь удается хоть ненадолго избавиться от приставак, - пояснил Биллингс, перехватив мой недоуменный взгляд. - Вечно перебивают. Итак, вы хотели поговорить про Чайлдресса. Валяйте - спрашивайте.
Облокотившись о стол, он опустил подбородок на ладони и изготовился слушать. Я решил, что ему лет тридцать пять, или даже на год-два меньше. Крепкая шея, волевое скуластое лицо, глаза почти черные, в крайнем случае темно-карие, с неизбежными для его профессии синими кругами внизу. Словом, Биллингс походил на человека, воспринимающего жизнь ответственно и серьезно, и позволяющего себе улыбнуться всего раз в месяц; или - два, но не чаще. Вполне под стать безвременно скончавшемуся мистеру Чайлдрессу.
- Как я уже говорил вам по телефону, мистер Вулф ведет расследование по просьбе клиента, который полагает, что мистера Чайлдресса убили. Мистер Вулф тоже считает, что это так...
- А где доказательства? - проревел Биллингс. - И куда полиция смотрит? В газетах никто и словом про убийство не обмолвился. С чего вы взяли, что его ухлопали?
- Я вижу, перебивают тут у вас по обе стороны запертой двери, спокойно произнес я. - Вы мне сказали по телефону, что очень заняты, и это, несомненно, так. Однако мы покончим с делом куда быстрее, если вы хоть изредка позволите мне заканчивать уже начатые фразы.
Биллингс раздраженно махнул рукой.
- О'кей, досказывайте.
- Прямых доказательств того, что жизнь Чарльза Чайлдресса оборвалась не в результате самоубийства, нет ни у меня, ни у мистера Вулфа. Не располагает ими и наш клиент. Однако я давно убедился, что мистер Вулф, твердо уверовав во что-либо, затем неизменно оказывается прав. Так вот, он абсолютно убежден, что Чайлдресса убили. - Согласен, начало довольно топорное, но должен же я был хоть как-то осадить этого грубияна. - Вы были знакомы с Чайлдрессом несколько лет, - быстро продолжил я, не дожидаясь, пока меня перебьют. - Как по-вашему, способен такой человек наложить на себя руки?
- Мистер Гудвин, вы, возможно, удивитесь, но я не считаю себя крупным специалистом в области суицидов. Более того, до сих пор, если считать, конечно, что смерть Чарльза - самоубийство, я вообще не сталкивался с людьми, которые кончали с собой. Вы, конечно, знаете, что он был подвержен резким перепадам настроения? Так вот, можете мне поверить - видеть его в такие минуты было не самым приятным времяпровождением. Причем порой настроения менялись у него каждые несколько минут. От взрыва до полного упадка. Однако, даже если отбросить эти недостатки, то все равно - работать с ним было крайне сложно.
- Он был хорошим писателем?
Биллингс пожал плечами:
- Трудно сказать. Все зависит от того, кого вы спросите. Мой бывший босс, Хорэс Винсон - вы, должно быть, уже с ним общались, - ценил Чайлдресса выше, чем я. А некоторые наши критики, напротив, оценивали его ниже, чем я. Со своей задачей - я имею в виду продолжение знаменитой серии про сержанта Барнстейбла - он справился, на мой взгляд, недурно. Больше всего я настрадался с его сюжетами - они были вымученными и натянутыми. Однако всякий раз, когда я пытался их улучшить, Чайлдресс устраивал скандал. Порой настоящую истерику закатывал. За десять лет работы редактором я имел дело со многими сложными авторами, но Чарльз переплюнул всех.
- А какие все-таки были главные недостатки в его сюжетах? полюбопытствовал я.
- Проще было бы спросить, каких недостатков они были лишены, - фыркнул Биллингс. - Не знаю, читаете ли вы детективные романы, но главное в них снабдить каждого из подозреваемых, количество которых обычно колеблется от пяти до семи, достаточно веским мотивом, чтобы совершить убийство или иное преступление. Затем необходимо проследить, чтобы каждому из этих подозреваемых уделялось примерно равное внимание. Ну и, разумеется, разбросать там и сям отвлекающие маневры и ложные следы. Однако самое сложное заключается в том, чтобы не водить читателей за нос, но вместе с тем не позволить им догадаться, кто преступник.
- Что значит "не водить читателей за нос"?
- Это значит, что основные факты, позволяющие вывести преступника на чистую воду, должны упоминаться. В замаскированной форме, конечно, но они должны присутствовать в тексте. Так вот, Чарльз относился к уликам довольно небрежно; те из них, что он вставлял в свои романы, без труда разгадал бы первоклассник. Вдобавок он уделял почти все внимание одному или двоим персонажам, напрочь забывая про остальных, у которых и без того, по его милости, не было причин убивать.
- Я вижу, вам стоило больших усилий уговорить его согласиться на те или иные изменения.
Биллингс потряс головой.
- Больших - это слишком мягко сказано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32