Я не слишком прихвастнул перед Патрисией Ройс своей памятью. Мне не раз случалось дословно излагать Вулфу беседы, состоявшиеся несколько часов назад, так что ознакомление его с ответами и рассказами двоих подружек Чарльза Чайлдресса было для меня детской забавой.
Пока я говорил, Вулф сидел с закрытыми глазами, вальяжно развалившись в своем слоновьем кресле. Когда я закончил, он даже не шевельнулся. Любой незнакомый с его привычками человек с уверенностью заявил бы, что Вулф спит, я же знал, что это не так; мои отчеты Вулф слушает так же, как и усваивает пищу - с полной самоотдачей. Наконец он раскрыл глаза.
- Я уже знаю с твоих слов, как они выглядят и что говорили. Теперь твои впечатления.
Когда-то в незапамятные времена Вулфу втемяшилось в голову, что я несравненный знаток женской натуры, которому вдобавок особы противоположного пола с готовностью изливают самые наболевшие мысли. Чего я только ни делал - умышленно и нет, - чтобы разуверить его в этом заблуждении, но все было тщетно.
- Дебра Митчелл тверда как кремень, - заявил я. - В крайнем случае, как бриллиантовая булавка, которую она носит на своем шейном платочке. Не из тех женщин, что годами убиваются, оплакивая безвременно усопших женихов. Даже мало-мальски расстроенной она мне не показалась. Все её помыслы устремлены к очередной знаменитости, которую она пытается заполучить для своего шоу "Entre Nous". Я, конечно, не имел права отказываться от вашего имени, но могу перезвонить и сказать, что в следующий вторник вы свободны как ветер и готовы...
- Арчи! Перестань паясничать.
- Да, сэр. Словом, при упоминании Дебры Митчелл мой пульс не учащается. На мой взгляд, Патрисия Ройс права: такая женщина стремится взять бразды правления в свои руки и властвовать над мужем буквально во всем, включая цвет его носков и зубной щетки. Могла ли она убить Чайлдресса? Возможно - например, решив, что он водит её за нос. Только толкнула бы её на расправу не ревность, а холодная ярость собственника, теряющего любимую вещицу.
Что касается этой Ройс, то тут все наоборот. Она - мягко говоря вывихнутая, но это вполне объяснимо. Попробуйте днями напролет торчать перед компьютером, придумывая байки про Шотландию и Англию восемнадцатого века.
- Что-то тебя сегодня на анатомию потянуло, - проворчал Вулф. - Говоря "вывихнутая," ты, должно быть, подразумевал - "чудаковатая"?
- Да, конечно. Всякий раз, как я к ней обращался, мне казалось, что она витает в каких-то иных мирах. Кто знает - возможно, именно так и должны функционировать писательские мозги.
Вулф осушил стакан и вытер губы носовым платком.
- Не показалось ли тебе, что с мистером Чайлдрессом её связывали романтические узы?
- Я бы сказал, что - пятьдесят на пятьдесят. С небольшим уклоном в платоническую сторону. Но будь даже Патти Ройс влюблена в этого парня по уши, я не могу представить её в роли убийцы. Она бы отомстила как-нибудь иначе. Каким-нибудь изощренным способом из своих романов.
- Ты уже договорился о встречах с мистером Оттом и мистером Биллингсом?
- Нет, но скоро этим займусь. Думаю, вы желаете, чтобы я и с мистером Хоббсом потолковал?
Вулф поморщился и налил себе пива.
- Да, хотя даже мысль об этой личности мне отвратительна.
- Ну должен же кто-то делать за вас грязную работу, - пожал плечами я. - Лучшего кандидата, чем ваш покорный слуга, не найти. Лон уже звонил - я договорюсь с ним, чтобы он устроил мне встречу с их штатным рецензентом.
Вулф снова уткнулся в книгу, а я набрал знакомый телефонный номер. Лон ответил с первого звонка, как всегда коротко и без предисловий:
- Коэн.
- Арчи.
- Узнал. Что-то ты не слишком спешил перезвонить мне. Что происходит?
- Так, давай посмотрим... "Метс" вчера в Филадельфии выиграли свой третий матч кряду; аэропорт Ньюарка почти два часа не работал из-за густого тумана, а наш мэр возвестил, что...
- Очень остроумно. Когда тебе что-нибудь приспичит, ты обращаешься ко мне за любыми сведениями - и получаешь. Я же тебя о чем-то прошу, и слышу в ответ твои плоские остроты. То же мне шут гороховый выискался. Спрашиваю так: что ты разузнал по поводу смерти Чалдресса?
- Занятно, что ты это спросил. Мистер Вулф как раз предложил мне побеседовать с Уилбуром Хоббсом. Можешь устроить?
- Кто клиент Вулфа?
- Мне смутно кажется, что где-то я уже слышал этот вопрос, ухмыльнулся я.
- И я терпеливо жду ответа, - мрачно произнес Лон.
- Терпение - великая добродетель. Одно обещаю: ты узнаешь об этом прежде, чем любой из твоих собратьев по профессии. Как всегда, между прочим.
Лон фыркнул:
- Я не могу заставить Хоббса встречаться с тобой, хотя готов передать ему твое пожелание.
- Может, я ему сам позвоню?
- Нет, черт подери. Думаю, что он сегодня на месте. Загляну в его кабинет и скажу, чтобы он с тобой связался.
Не успел я поблагодарить Лона или хотя бы сострить напоследок, как в трубке послышались короткие гудки.
Телефон и адрес Франклина Отта я отыскал в справочнике - "Литературное агентство Отта" располагалось на Восточной Пятьдесят четвертой улице.
- Отбываю в волшебный книжный мир, - игриво известил я Вулфа, вставая и устремляясь к двери. Вулф даже головы не поднял.
Агентство Отта размещалось на четвертом этаже довольно невзрачного здания между Парк-авеню и Лексингтон-авеню, первый этаж которого занимал венгерский ресторанчик. Покинув кабину лифта, почти столь же громоздкого, как лифт Вулфа, и такого же шумного, я сразу увидел перед собой застекленную дверь с черной надписью "ЛИТЕРАТУРНОЕ АГЕНТСТВО ОТТА".
Войдя, я очутился в небольшой приемной с тремя креслами и столиком, заваленным жерналами.
- Здравствуйте, могу я вам помочь? - послышался приятный голос. Принадлежал он вполне миловидной и круглолицей особе, этакой заботливой тетушке, с любопытством таращившейся на меня из-за раздвижной панели.
- Скажите, мистер Отт у себя?
- Он разговаривает по телефону, сэр, - прощебетала особа. - Как вас представить?
- Меня зовут Арчи Гудвин. Я служу у Ниро Вулфа.
- Ах да - знаменитый сыщик. - Меня удостоили доброжелательной улыбкой. - Мистер Отт знает, почему вы здесь?
- Передайте ему, что дело касается Чарльза Чайлдресса.
Улыбка стерлась с её лица, уступив место искреннему беспокойству. Да. Я понимаю. Одну минутку, мистер Гудвин. Присаживайтесь, пожалуйста.
Оставшись один и ещё памятуя о кресле для пыток, в которое меня усадила Патрисия Ройс, я предпочел сохранить вертикальное положение. Просмотрев несколько выпусков "Нью-Йоркера" и номер "Спортс Иллюстрейтед" с фотографией светловолосой гольфистки из Австралии на обложке, я уже совсем было заскучал, когда тетушка распахнула дверь и пригласила меня в святая святых.
- Мистер Отт ждет вас, мистер Гудвин. Сюда, пожалуйста, - с улыбкой прощебетала она.
Проследовав за ней по короткому коридорчику, я миновал открытую дверь, за которой успел разглядеть какого-то заморыша в черных подтяжках; бедняга с унылым видом разглядывал громоздившиеся на столе пачки бумаг. Следующая дверь вела в угловой кабинет, который, разумеется, занимал мистер Отт.
Выглядел кабинет небогато, хотя я и готов допустить, что слишком избаловался за годы, проведенные под крышей дома Вулфа. Если не считать пары окон с задернутыми шторами, стены были сплошь, до самого потолка заставлены стеллажами с книгами. Я, конечно, привык находиться в окружении книжных полок, но эти выглядели иначе, чем их собратья в кабинете Вулфа. Вместо привычных корешков книжных переплетов, здесь теснились бесчисленные папки, томики документов и пачки бумаги; все свободные щели были забиты бумагами. Не заметил я хоть мало-мальски свободного места и на столе.
- Гудвин, говорите? Что ж, я наслышан о вас. Присаживайтесь, пригласил Франклин Отт, небрежно махнув рукой в сторону трех расставленных перед столом стульев, а сам не отрываясь от какого-то документа в светло-коричневой папке. Был он весь тощенький и жиденький - от лица с туловищем до остатков соломенной шевелюры. Я уселся и стал наблюдать, как Отт заканчивает читать документ, постукивая по столу кончиком обгрызенного желтого карандаша. Наконец Отт покачал головой, закрыл папку и откинулся на спинку кресла, переплетя пальцы на затылке.
- Давайте проверим мои дедуктивные способности, - провозгласил он, криво ухмыляясь. Из-за выдающегося кадыка его галстук в горошек забавно дрыгался в такт каждому произнесенному слогу. - Итак, некто - не знаю кто именно, но могу догадаться - нанял вашего босса, знаменитого Ниро Вулфа, расследовать смерть Чарльза Чайлдресса. Несомненно, этот некто подозревает, что Чайлдресс вовсе не покончил с собой, а пал жертвой преступного умысла. Безусловно, Ниро Вулф достаточно осведомлен и знает, что Чайлдресс был не на самой дружеской ноге с некоторыми людьми, среди которых - один известный литературный агент. Говоря словами нашего бывшего мэра, "Ну как"?
- Неплохо, - одобрительно кивнул я. - Можете добавить ещё что-нибудь?
Отт засунул большие пальцы за ремень и пожал плечами.
- Нет, теперь ваш черед. Я прочитал уйму детективных романов, но впервые вижу перед собой живого сыщика.
Вы к каким относитесь - к сорвиголовам или интеллигентам?
- Понятия не имею, хотя и припомнить не могу, чтобы кто-то хоть раз обзывал меня интеллигентом. Давайте договоримся так: вы запишете нашу беседу, а по окончании сообщите свое мнение. Хорошо? Первый вопрос: сколько времени вы представляли интересы Чайлдресса?
Прежде чем ответить, Отт задумчиво осмотрел кипу рукописей на столе:
- Около четырех лет. До меня его агентом была одна дама - я её знаю, но он отказался от её услуг, посчитав, что в издательском деле она пользуется не слишком высоким авторитетом... Сущая правда, между прочим.
- Вы рады были заполучить такого клиента?
- Откровенно говоря - да, и это лишнее свидетельство тому, как слабо я разбираюсь в людях. Чарльз к тому времени опубликовал в одном мелком издательстве несколько довольно заурядных детективов, которые не принесли ему ни славы, ни денег. Потом его приметил Хорэс Винсон из "Монарха", который почему-то сразу поверил в его дар. Это случилось как раз после смерти Дариуса Сойера, а мистеру Винсону ужас как не терпелось снова стричь купоны на барнстейбловской серии.
- Значит, книги Сойера приносили издательству хорошие барыши?
Отт скорчил гримасу и передернул плечами.
- Да, они раскупались недурно, но смысл задумки Винсона заключался и в том, чтобы новые книги подстегнули продажу залежалого товара. Так мы называем нераспроданные тиражи, - пояснил он, заставив меня всерьез усомниться в моих умственных способностях. - Не удивительно, ведь Сойер накропал не меньше пары дюжин книжек про Барнстейбла, причем на все из них права принадлежат "Монарху". Так что овчинка выделки стоила.
- И Чайлдресс поручил вам вести переговоры с Винсоном, верно?
- В целом - да. Чарльз сказал, что наслышан о моих успехах и знает, что я представляю перед "Монархом" нескольких авторов.
- Скажите, он был доволен условиями первоначального контракта?
- Дело в том, мистер Гудвин, что, как очень скоро выяснилось, Чарльз Чайлдресс никогда не был доволен чем или кем бы-то ни было. Большего зануды нельзя было и сыскать, поэтому я страшно жалею, что у меня не хватило мозгов порвать с ним после первого же контракта. Разумеется, вы как опытный интервьюер тут же спросите, что же мне помешало? Я отвечу сам: жадность подвела. Самая обычная человеческая жадность.
- Что ж, тут ничего удивительного нет. Вполне типичная история.
- Совершенно верно. Тем более, что меня ещё согревали надежды на возможные экранизации его романов.
- А до них так и не дошло?
Отт выпятил нижнюю губу.
- Нет, и мне следовало давно это предвидеть, однако, сами знаете надежда умирает последней. За последние годы ни кино, ни телевидение почти не обращались к произведениям Дариуса Сойера, и вскоре стало ясно, что и продолжение серии про Барнстейбла их не привлекает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32