Подвыпивший же Николай ничего не замечал и хвастливо продолжал:
- Между прочим, Настин отец был ведущим актером нашего драматического театра. Огромного таланта был человек!
Щеки Марины Ивановны вспыхнули ещё ярче, она прижала руку к необъятной груди в том месте, где, предположительно, должно было размещаться такое же необъятное сердце и с предыханием вымолвила:
- Так Вы дочь Ирины Васильевны!
Я привыкла к подобным восторгам, но обычно их вызывало упоминание о том, что я дочь Аркадия Полоцкого. Отец был красив, играл все заглавные роли в нашем театре и, как я подозреваю, разбил немало сердец местных дам. Подростком я часто ходила на его спектакли и в моей памяти до сих пор сохранились бурные овации, цветы и экзальтированные слезы на глаза женщин. Даже теперь, через много лет после его смерти, в городе ещё оставались поклонницы, помнящие актера Полоцкого. Мама же была врачом в местной больнице и, хотя считалась прекрасным специалистом, широкой популярностью не пользовалась.
Марина Ивановна с жаром выпалила:
- Ваша мама спасла жизнь моей дочери.
Она кивком указала на молодую симпатичную женщину за соседним столом с любопытством прислушивающуюся к разговору.
- Если бы не Ирина Васильевна, я бы потеряла Инночку. Она...
Я очень любила маму. Боль от её утраты ещё не притупилась, хотя со дня смерти прошло уже несколько лет. На глазах невольно навернулись слезы и приятель, который всегда чутко реагировал на перемену моего настроения, тут же заметил их.
Он бесцеремонно прервал излияния Марины Ивановны на полуслове, громогласно потребовав:
- Эй, кухня, поторапливайтесь! Хватит возиться, пора начинать.
Две женщины, суетившиеся между столами, услышав голос хозяина, засновали ещё быстрей. Особенно старалась одна, более молодая и шустрая Она успевала и закуски поднести, и на кухню за лишней тарелкой сбегать, и парой слов с гостями перекинуться. Николай заметил, что я наблюдаю за ней и довольно усмехнулся:
- Татьяна, жена нашего Мишки. Ловкая баба, все умеет: и работать, и мужа в руках держать и детей рожать. А Мишка вон он, рядом с Гришкой сидит.
Я глянула в указанном направлении, где за крайним столом расположилась компания из трех мужчин.
- Тот, голубой рубашке, Гришка. - продолжал вводить меня в курс дела приятель.
Средним братом Сипягина оказался тот белобрысый, что спорил с крепышом. Был он таким же плотным, как Николай, только волосы чуть потемней и погуще, да усы с бородой отсутствовали. Судя по тому, что второму соседу по столику было за сорок, младшим братом мог быть только молодой парень, которого я тоже недавно видела в холле. Теперь он, сильно подвыпивший, сидел откинувшись на спинку стула и с хмельной улыбкой слушал, что ему втолковывает Григорий. Темноволосый и смуглолицый Михаил совсем не походил на своих братьев и встреть я его на улице, никогда бы не узнала. С другой стороны, я и Кольку не узнала, хотя дружила с ним с младенческих лет и все школьные годы просидела за одной партой. Что уж тут говорить о Мишке, который был на восемь лет младше и на которого я никогда внимания не обращала.
Кроме Сипягиных за столом находился мужчина с тонким, интеллигентным лицом, которое можно было бы считать даже красивым, если бы не сведенные к переносице брови и не горькие складки вокруг рта. Если двое братьев что-то горячо обсуждали, бросая время от времени короткие взгляды на соседей справа, то третий гость с отсутствующим видом смотрел в окно и, казалось, его мысли черным-черны и бродят где-то очень далеко и от этой комнаты, и от собравшейся в ней компании.
За столом, на который неприязненно косились младшие Сипягины, сидел давишний крепыш с золотыми украшениями и мужчина лет пятидесяти в сером костюме и галстуке. Мужчина что-то негромко говорил и для пущей убедительности размеренно постукивал ладонью по столу в такт словам, а крепыш слушал и кивал, что, однако, не мешало ему внимательно разглядывать собравшихся. Перехватив мой взгляд, Николай пояснил:
- Мои компаньоны.
- Сколько ж их у тебя? - удивилась я.
- Двое. Степан Щапов и Андрей Тихомиров.
- Того, в пестрой рубахе, как зовут?
- Степан. Почему спрашиваешь? Понравился? - ревниво сверкнул глазами приятель.
- Не он сам, а его украшения. Очень впечатляюще выглядят. - засмеялась я.
- Да, Степан это любит. Считай, не меньше килограмма презренного металла на себе таскает. - коротко хохотнул Николай. - А вон тот мрачный, что рядом с брательниками сидит, мой заместитель по производству, Виталий Чертков.
- Много у тебя помощников. - неопределенно заметила я.
- Иначе нельзя. Дело поставлено с размахом, тут тебе и производство, тут и строительство. Одному за всем не уследить. - охотно пояснил друг детства и было заметно, что ему нравится говорить о своих делах.
Мне тоже стало интересно и я полюбопытствовала:
- Они тоже строители?
- Нет, - засмеялся Николай. - строитель у нас только я, остальные пришли кто откуда. Но теперь мы все строители, раз работаем в этой фирме.
- Чем же ты конкретно занимаешься?
- Жилые дома строю, промышленные объекты возвожу. Берусь за все, что под руку попадается. Я после окончания института пришел работать на наш местный ЖБИ. Начинал с простого инженера, а через два года был уже главным. Сечешь?
Я понимающе кивнула и довольный Николай пустился в объяснения:
- Завод не особенно большой, но бетонными блоками и конструкциями снабжал весь район. Поработал я там, обжился, с людьми познакомился и, когда началась вся эта свистопляска с приватизацией, я уже был в руководстве. Если хочешь знать мое мнение, наш народ так и не понял, что такое приватизация. Представляешь, у нас рабочие свои ваучеры меняли на ящик водки!
- И что?
- А то! Теперь этот завод принадлежит мне!
- Значит, ты оказался умнее всех?
- А ты не издевайся! Раз смог стать хозяином, управляю заводом так, что получаю прибыль, какая бывшему директору и не снилась, значит умнее. стал закипать он.
- Не смеюсь и не издеваюсь. - пожала я плечами. - Из простого любопытства спросила.
- Остынь, Коля! Не всякому интересно слушать про твои железобетонные конструкции. - подала голос Рита, которая до этого не проронила ни слова.
- А про что ещё говорить? - взорвался супруг. - Не про тряпки же!
Присутствовать при чужом семейном скандале в мои планы не входило и, стараясь погасить его в зародыше, спросила:
- Компаньоны твои откуда взялись?
Приятель ничуть не изменился со старых времен, все так же моментально вспыхивал и так же быстро отходил. Вот и теперь, услышав вопрос, касающийся любимого детища, сменил гнев на милость и вполне мирно ответил:
- Андрюха руководил строительно-монтажным управлением. У меня занимается кровельными работами, канализацией, подводкой света, газа. Работа хлопотная, требует бесконечных согласований, но он справляется. Очень дельный мужик. А Степан отвечает за деревообрабатывающий цех Двери, рамы и даже паркет мы для своих домов сами делаем.
- У тебя все продумано.
- А как же! Хочешь деньги зарабатывать, думай башкой!
Пока мы беседовали, праздник набирал обороты. Народ дружно налил по первой, выпил, закусил, тут же, не медля повторил и веселье понеслось. При этом гости не забывали по какому поводу собрались и по очереди произносили здавицы в адрес виновника торжества. Я слушала выступавших и, хотя говорили они не особенно гладко и по сути одно и то же, можно было понять, что к моему другу здесь относятся с искренней симпатией и уважением. Основной причиной был не столько его организаторский талант, о котором поминал почти каждый, сколько благодарность. Похоже, работы в городе не было и те, кому повезло устроиться на фирму, чувствовали себя счастливыми. Из речей подвыпивших соратников было ясно, что мой приятель хоть и проявил себя жестким и требовательным хозяином, но работников не обижал, зарплату платил исправно и по местным меркам вполне приличную.
Когда веселье достигло апогея, дверь неожиданно распахнулась и в столовую впорхнула жизнерадостная дама с огромым букетом алых роз. В первую минуту мне показалось, что ей уже перевалило за сорок. Однако, приглядевшись, поняла: дама - моя ровесница, просто из-за некоторой полноты выглядит старше. Правда, её саму недостатки собственной фигуры ничуть не смущали и она смело облачилась в небесно-голубой брючный костюм. При появлении новой гостьи все до единого оторвались от тарелок и повернули головы в её сторону. Женщина в ответ лучезарно улыбнулась и на полных щеках заиграли две очень милые ямочки. Одарив присутствующих сияющим взглядом голубых, в тон костюма, глаз, она радостно пропела:
- Салют! А вот и я!
Над столами пронесся неясный шепоток, а дама улыбнулась ещё ослепительнее. Остановив свой искрящийся синевой взгляд на имениннике, она, трогательно прижимая к груди огромный букет, павой поплыла в его сторону. Все испортил насмешливый возглас:
- О, какие люди и без конвоя!
Женщина вздрогнула, запнулась и сбилась с шага. Полуобернувшись, через плечо послала испепеляющий взгляд нахалу. Однако крепыш не смутился, лихо подмигнул ей и гнусным голосом промурлыкал:
- Нинуля, радость наша! Никак у тебя сложные проблемы организовались, иначе с чего бы ты на такой дорогущий букет разорялась.
Женщина нахмурилась и уже открыла рот, чтобы поставить наглеца на место, но положение спас Николай. Он вскочил с места и пошел навстречу гостье с распростертыми объятиями:
- Нина, какой сюрприз! Не ждал, но очень рад!
Она демонстративно повернулась спиной к задире и голоском, напоминающим перезвон серебряных колокольчиков, прощебетала:
- Николаша, дорогой! С днем рождения тебя! И всяческих благ!
Тут она не сдержалась, обернулась и послала крыпышу гневный взгляд, а мне подумалось:
- Если бы взгляды могли убивать, парень уже лежал бы на полу без признаков жизни.
Увлеченная этой занимательной сценкой из провинциальной жизни, я совсем забыла о своих соседках. Но в тот момент, когда Нина своими пухлыми губками потянулась к Николаю, рядом раздался резкий сухой треск. Я вздрогнула, отвела глаза от целующейся пары и увидела Риту с перекошенным от ярости лицом и остатками шариковой ручки в кулаке. Она так крепко сжимала обломки пластмассы, что костяшки пальцев побелели.
Николай взял Нину за кончики пальцев, широким жестом обвел зал и галантно поклонился:
- Прошу, присаживайся и будь моей самой дорогой гостьей!
Все опять испортил Степан. Небрежно развалившись на стуле, он похлопал рукой по соседнему сидению:
- Нинок, красавица наша, присаживайся сюда. Утешь одинокого мужика, как только ты одна и умеешь.
Нина одарила нахала ледяным взглядом, молча прошла к столу, за которым одиноко сидела Инна, и устроилась рядом. Такое пренебрежения явно развеселило Степана, он оперся локтями о стол, наклонился вперед и растягивая слова произнес:
- Ох-хо-хо! Ниночка не хочет сидеть рядом с таким греховодником, как я. Боится замараться. Только, смотри не ошибись. Инночка, хоть и выглядит невинной голубицей, а и тебе с твоими талантами фору даст. Она у нас бо-о-ольшая мастерица на всякие штучки!
Инна густо покраснела, вскочила и, со слезами на глазах, выбежала из комнаты. Следом за ней, метнув в нахала ненавидящий взгляд, проковыляла грузная Марина Ивановна. Думаю, Степан на этом не успокоился бы, привязался бы ещё к кому-нибудь и дело обязательно закончилось бы скандалом, но вмешался Николай.
- Степан, ты в своих шутках переходишь границы. Прекрати. - строго приказал он.
Младший компаньон с наигранным испугом замахал руками:
- Все, все, Яковлевич! Молчу! Больше ты от меня слова не услышишь.
Николай сделал вид, что не заметил ерничания и покладисто кивнул:
- Вот и прекрасно.
На собравшихся случившееся произвело неприятное впечатление, все забыли про тосты, притихли и перешли на частные беседы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46