Ее папаша - законченный эгоист, а это тоже не от большого ума. Он совершенно некритичен к себе, а потому не способен измениться. Свою фирму оформил на нищего Бориса Бортника, и теперь каждому понятно, с какой целью это сделано. Значит, этот ход неверен. Был бы отец поумнее, подобрал бы более достойную кандидатуру, чтобы комар носу не подточил, но он выбрал Бортника, потому что тот управляем и целиком зависит от его щедрот. Дурость! А папаша упивается своей хитростью и изворотливостью, весьма довольный, что обвел вокруг пальца жену и детей. И счастлив, женившись на потаскухе Катьке, готов осыпать её деньгами и благами, не подозревая, что та его просто-напросто одурачила. И это умный человек?..
Не только квартира, которая со всей начинкой тянет на полтора миллиона долларов, но и их загородный дом теперь по документам принадлежит Екатерине. Сказав: "Я его переоформлю на другого человека", - её отец почти не соврал, просто не упомянул - на какого именно человека. Свой "Крайслер" он уже продал и приобрел новенький "роллс-ройс" - по желанию молодой жены и тоже на её имя. Ловко? Ловко. Ай да Катерина! Ай да царица спальни из Мухосранска!
- Я ничуть не сомневаюсь, что отольются кошке мышкины слезы, и ты за все поплатишься, - медленно выговаривая каждое слово, произнесла Регина. Подохнешь в нищете, умываясь кровавыми слезами, и шамкающим ртом умоляя подать тебе судно. Или не доживешь до этого, потому что твоя паскуда Катька наймет киллера, и все твое имущество и капитал останутся ей на законном основании. Посмотри на себя, отец. Несмотря на все твои попытки держаться в форме и махать гантелями, у тебя живот свисает над брюками. И ты считаешь себя привлекательным для ровесницы своей дочери? Неужели ты думаешь, что двадцатитрехлетняя продажная девка, прошедшая огни, воды и медные трубы, может прельститься твоим сморщенным достоинством? Ей твои деньги нужны, а не твое увядшее и оплывшее тело. Сходил бы ты к урологу и сделал анализ спермы. Вряд ли ты являешься отцом Катькиного ребенка. Да и само дитя, которое ты считаешь своим сыном, свози на генетический анализ, и поймешь, что Катька тебя элементарно обманула.
- Регина, не забывайся! - не выдержал отец, медленно багровея.
- Да я-то не забываюсь, - усмехнулась она, сохраняя спокойствие. Теперь её ненависть перешла в другую фазу. - Это ты забыл и о чести, и о порядочности. Наверное, их у тебя никогда не было. Ты всю жизнь искусно притворялся, как притворялся, когда пришел к матери с букетом желтых тюльпанов. Мне стыдно, что у меня такой отец. И если Катька закажет тебя киллеру, - туда тебе и дорога. А все твое богатство, ради которого ты совершил подлость, достанется такой же подлюке, как и ты, твоей теперешней жене. Вы стоите друг друга, и ты заслуживаешь той участи, которая тебя ожидает.
Она вышла из его кабинета, держась прямо, и не стала хлопать дверью. В приемной сидела другая секретарша - став мадам Новицкой, Катерина уже больше не работала.
Матери Регина не рассказала о разговоре с отцом. Поговорила с братом, и тот согласился, что придется продать и его машину - жить-то на что-то надо. Хорошая медицинская помощь нынче бедным не по карману. На самый крайний случай, оставалось продать их квартиру и купить дешевую двухкомнатную в районе новостроек.
"Что же придумать? - уже в который раз размышляла Регина. - Может быть, докопаться, от кого Катька нагуляла дитя, и шантажировать её этим?.."
Все упиралось в ту же проблему - финансовую. Можно было бы придумать красивую месть, но на это нужны деньги, а денег у неё не было.
Раздался вежливый стук в дверь, и в палату вошла высокая медсестра, держа в руках небольшой пластмассовый поднос, покрытый белой салфеткой. На её лице была марлевая маска, белая шапочка надвинута по самые брови, но глазки вполне ничего, стреляет ими очень бойко. Да и фигуристая, в теле.
Яков сразу оживился и решил, что попозже вечером пригласит эту сестричку к себе в палату. Черт его знает, этого Алексея Петровича, а вдруг докторишка и в самом деле пойдет на принцип, и к нему подселят троих вонючих старикашек, которые будут ходить на судно и храпеть ночами! И тогда симпатичную медсестричку уже не пригласишь.
А эта вполне ничего. Даже если под медицинской маской у неё морда вся в угрях или шнобель на пол-лица, но формы вполне аппетитные. Со сломанной ногой не порезвишься, но за сотню рублей медсестра наверняка не откажется сделать ему минет, а то он уже давно в простое. Можно было бы вызвать секретаршу Маринку, да эти суки в приемном покое отобрали у него мобильник. А без мобилы он, как без рук. Пытался договориться, чтобы медсестры позвонили в Москву по указанному им телефону Маринке, пусть девка приедет сюда и расскажет, как дела в конторе, а заодно и ублажит его, но те отнекиваются, мол, звонок из московской области в столицу платный, и если заведующий узнает, им несдобровать.
- Добрый день, - милым голоском произнесла медсестра, подходя к его кровати и поставив поднос на тумбочку.
Яша растянул в довольной улыбке щербатый рот. Эта милашка точно не откажется прийти к нему вечерком - по повадкам видно, что оторва из категории "хоть куда". Да и заработать, видать, не прочь. Для местных шлюшек сотня деревянных за пятнадцать минут работы ртом - подарок судьбы.
- Сейчас сделаем вам укольчик, - ворковала медсестра, не забывая кокетливо постреливать глазками и аппетитно повиливая бедрами.
- А что за укольчик? - игривым тоном спросил он, протянув правую руку и погладив её по крутому бедру.
Медсестра кокетливо погрозила ему пальчиком, но не отстранилась, наоборот, придвинулась ближе и наклонилась. В вырезе халата он увидел такую грудь, что его организм тут же выдал соответствующую физиологическую реакцию.
- Слушай, запри дверь, а? - сказал Яша охрипшим голосом и запустил руку в вырез её халата.
- Какой вы шалун... - Она кокетливо улыбнулась и убрала его руку, но было понятно, что вовсе не против, чтобы его рука там осталась.
- Ну, чего ты ломаешься... - Он ухватил её за полу халата и попытался подтянуть поближе.
- Врач ещё не ушел... - Медсестра непроизвольно оглянулась на дверь, потом перевела на него откровенно игривый взгляд.
- Придешь, когда он уйдет?
- Приду. - По её глазам было видно, что она улыбается. Значит, сама не прочь, и ему даже платить не придется. - А пока давайте я сделаю вам укольчик, чтобы вы быстрее встали на ноги.
- Ну, давай, коли, - благодушным тоном разрешил Яша. - Только я повернуться не могу.
- И не надо. Я вас в бедро уколю. Будет немного больнее, чем в ягодицу, но для настоящего мужчины это пустяк, - как комарик укусил, верно? Лежите тихонько и не трогайте меня, ладно? А то нечаянно дернитесь и сместите систему вытяжения.
- Но потом-то я тебя трону, - пообещал Яков.
- Потом - пожалуйста, - подмигнула ему медсестра.
Яша довольно хмыкнул, подумав, что не так уж, оказывается, и плоха эта деревенская больница. По крайней мере, в Москве вряд ли найдешь таких сговорчивых сестричек, готовых обслужить "за так", а у этой, к тому же такие буфера...
Она подняла одеяло, протерла его бедро смоченной спиртом ваткой и сделала укол. Предаваясь приятным размышлениям о её пудовой груди, Яков ничего не почувствовал.
- Вот и все, - весело оповестила его медсестра. Подхватив поднос, она танцующей походкой направилась к двери, но Яша спохватился:
- Эй, ты куда?
- Меня другие пациенты ждут.
- А когда зайдешь?
- Сейчас ещё двоим лежачим больным сделаю уколы, и приду. - Приподняв салфетку на подносе, медсестра показала ему ещё два наполненных шприца.
- Да ладно, потом сделаешь, - вальяжным тоном произнес Яша. - Ничего с этим старичьем не случится. Подождут.
- Вы хотите, чтобы я побыла с вами? - Медсестра склонила голову на плечо и бросила на него взгляд искоса.
- Побудь, а то я тут скоро с тоски завою.
- Хорошо, я вернусь через минутку, - согласилась она и пояснила, сопроводив свои слова выразительным взглядом: - Узнаю, ушел ли Алексей Петрович.
Поставив поднос со шприцами на тумбочку, медсестра со значением подмигнула ему и вышла, бросив на ходу:
- Не скучайте. Скоро я вернусь и развеселю вас.
Серафима стояла, прислонившись к стене, курила и ждала, когда её позовут. Как всегда, когда она была наедине с собой, на неё опять нахлынули мысли и воспоминания.
С тех пор, как Регина сказала, что будет работать в фирме отца, пошла вторая неделя, но Сима все никак не могла забыть этот разговор. Как могла дочь так её предать?
... Три года назад Регина была совсем другой. Она преданно ухаживала за ней и выходила больную мать, проявив удивительную самоотверженность и терпение. Тогда Серафиме не хотелось жить, и в конце концов врачи сказали, что именно в этом все дело - больная совершенно не хочет излечиться, пассивна, ко всему безучастна, и лекарства тут бессильны. По крайней мере, терапевтические средства.
- Проконсультируйте её у психиатра, - посоветовал невропатолог.
Регина так и сделала. А самой Серафиме было все равно. Ее смотрели уже столько врачей, одним больше, одним меньше...
Через два месяца депрессия у неё прошла, сердце перестало болеть. Давление, правда, иногда было повышенным, но терапевт подобрала ей оптимальный курс, и с этим тоже удалось справиться. Серафима уже могла самостоятельно ходить, сама ездила на прием к психиатру. Как-то раз, сидя возле кабинета врача, она познакомилась с женщиной примерно её возраста. Они разговорились. Та тоже полгода после разрыва с мужем не могла прийти в себя, пыталась покончить с собой, её спасли, теперь лечилась у психиатра.
- Сейчас я уже почти пришла в норму, - рассказывала Рита, её новая знакомая. - Мне помогло и лечение, и женщины из Клуба одиноких сердец.
- А что это за Клуб? - заинтересовалась Серафима.
- Давайте я вас туда приведу, и вы со всеми познакомитесь. Они помогают таким, как мы с вами, - женщинам, которых обидели мужья.
На следующий день она вместе с Ритой пришла в квартиру Ирины Кузнецовой, основательницы Клуба одиноких сердец, который Серафима про себя именовала Клубом обиженных женщин. Оказалось, что все они пережили драматическую ситуацию. Симино положение было ещё не самым худшим - все же у неё было жилье, да и дети уже взрослые. И тем не менее, эти женщины не унывали. Имущие сдавали взносы в общий фонд, а потом все вместе решали, кому в первую очередь помочь. Находили хорошую работу тем, кто её не имел или нуждался, помогали оплачивать аренду квартиры, если в данный момент у женщины не было жилья. Члены Клуба решали и глобальные задачи, заставляя бывших мужей, обманувших жен при разводе, выплатить положенное им по закону.
И Сима поняла, что у неё есть надежда. Сколько можно сидеть на шее у дочери!
Она могла бы обратиться к деловым партнерам, и те нашли бы ей работу, соответствующую её опыту и квалификации. Но Серафима категорически не хотела возвращаться в бизнес. А ещё больше не хотела видеть бывшего мужа. Все, эта страница её жизни закрыта навсегда.
"А может быть, Гоша все точно рассчитал? - задумалась Сима. - Он хорошо изучил меня и не мог не предполагать, как отразится на мне случившееся, - я буду потрясена и выйду из строя. Ему было известно, что у моей мамы тоже больное сердце, а сердечно-сосудистая патология часто передается по наследству. У меня стенокардия с сорокадвухлетнего возраста, а гипертонической болезнью я заболела ещё раньше. Неужели своей жестокостью Гоша сознательно меня убивал? От всех этих потрясений у меня мог случиться инсульт или инфаркт. Сильное эмоциональное потрясение для сосудистых больных - смерти подобно. Значит, мой бывший муж все сделал сознательно. Едва я выписалась из больницы после операции, он обрушил на меня новость, что уходит к другой, хотя любой порядочный и сострадательный человек не стал бы так поступать с еле живой женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64