Оказалось, что интернат находится в Стрельне.
- Только учти, это не государственное учреждение, - предупредил ее Артем.
- Как это? - удивилась Мариша. - Разве так бывает?
- Если частные детские сады бывают, почему не быть интернатам, - возразил Артем.
- Но кто же станет платить частному воспитательному учреждению за круглого сироту?
Если есть частные детские дома, значит, есть и такие сироты, за которых есть кому платить, - резонно отозвался Артем. - Поезжай. На месте все сама выяснишь. Но заведение вполне приличное. У них даже есть собственный сайт. И их рекламы еще на нескольких сайтах. Так что, думаю, там очень даже неплохо.
***
Он оказался прав. «Светлое детство» располагалось на обширной зеленой территории, которая к тому же тщательно охранялась. Массивный бетонный забор производил жизнерадостное впечатление благодаря тому, что был весь покрыт детскими яркими рисунками. На входе сидел бдительный охранник, который пристально осмотрел подруг, осведомился о цели визита и, лишь связавшись с главным зданием и предупредив о посетительницах, пропустил девушек на территорию.
Проехав к зданию, где располагалась администрация, подруги были приятно изумлены. Все вокруг радовало взгляд. На детских площадках стояли цветные горки, турникеты и прочие приспособления, чтобы детишки могли ползать, лазать, бегать и прыгать.
Одеты дети были в яркие нарядные вещички. И выглядели румяными и вполне довольными жизнью.
- Их тут слишком много, - заметила Мариша, критически оглядев не слишком большое двухэтажное главное здание. - Как они все умещаются?
На этот вопрос им охотно ответила заместитель директора - приятная подтянутая женщина лет тридцати с небольшим хвостиком - Елена Валерьевна.
- Большинство наших детей живет в семьях, - сказала она. - На одну воспитательницу - три, четыре или пять детей. Таким образом, ребенок получает почти полную иллюзию домашнего воспитания.
- И тут дети не живут?
Не ночуют, - поправила ее Елена Валерьевна. - Но проводят большую часть дня. Уроки, обед, игры, занятия, кружки. Впрочем, новенькие в первые несколько месяцев своего пребывания живут тут постоянно. Потом проясняется, кто из детей симпатизирует кому из воспитателей. И уж затем они перебираются в свои новые «семьи».
- И у вас есть дети всех возрастов?
- Разумеется, - кивнула Елена Валерьевна. - Очень важно, чтобы ребенок воспитывался в семье с самого начала. Впрочем, бывают и исключения.
- Извините, а кто платит за все это? - спросила Мариша. - Ведь у вас частное заведение. Значит, от государства вы не получаете денег.
- Вопрос очень деликатный, - вздохнула Елена Валерьевна. - И разумеется, на государственном финансировании мы бы не смогли содержать это здание и имеющийся у нас штат педагогов и воспитателей.
- Другими словами, вы берете деньги за воспитание детей. Но с кого? Они ведь сироты.
- У многих детей, потерявших своих родителей, остаются другие родственники, - пожала плечами Елена Валерьевна. - Они и становятся официальными опекунами. Но, понимаете ли, все эти люди обычно заняты бизнесом или какими-то другими делами. И появление малолетнего племянника у них дома вызовет множество проблем. Конечно, они могут нанять ребенку гувернантку или нянечку. Но... Но далеко не все хотят, чтобы вообще в их доме жил ребенок. Он мешает привычному образу жизни. Поэтому детей и отправляют к нам. Опекун ежегодно вносит за их проживание и обучение круглую сумму, иногда навещает воспитанника, видит, что тот сыт и ни в чем не нуждается, и таким образом его совесть чиста.
- Понятно, - кивнула Юля. - И давно вы существуете?
- Как частная организация всего около десяти лет, - произнесла Елена Валерьевна. - Но, насколько я знаю, в этом интернате опекуны детей всегда оплачивали их содержание. Только раньше это делалось... из рук в руки. Деньги передавались, так сказать, в конвертике. А теперь у нас все на законной основе - сумма вносится в бухгалтерию, ну и так далее.
И, помолчав, женщина спросила:
- Позвольте, я так поняла, вы хотите устроить к нам ребенка? В таком случае не сомневайтесь, ему у нас понравится. И если вам захочется, вы в любой момент можете взять его домой. На выходные или если просто соскучитесь.
- Охотно верю, - пробормотала Мариша. - Но нам хотелось бы поговорить с самим директором.
- А вот Альбиночки Сергеевны сейчас нет! - покачала головой заместительница. -- А чем я-то вас не устраиваю? Все вопросы можно решить и со мной.
- Всем вы нас устраиваете, - вздохнула Юля. - За исключением вашего возраста.
- Простите? - растерялась женщина.
- Вы слишком молоды, - поспешила объяснить ей Юля. - А мы бы хотели расспросить ее об одной из воспитанниц, которая жила тут больше десяти лет назад.
- Да, верно, тогда меня еще тут не было, - кивнула Елена Валерьевна. - Но вся информация о наших выпускниках находится в компьютере. Мы можем найти все, что вам надо, там. Только... Только сначала объясните мне, пожалуйста, зачем вам потребовалась такая информация?
Подруги переглянулись и дружно решили, что Елене Валерьевне можно доверять.
- Дело в том, что эту девушку убили, - сказала Мариша. - И есть подозрение, что ее убили из-за полученного ею наследства.
- Но мы не знаем точно, - добавила Юля.
- А коли за всех ваших воспитанников всегда вносили энные суммы неизвестные благодетели, то вполне возможно, что такое наследство существовало и в самом деле. Ведь кто-то же платил за Аню. И если за нее платили, значит, ее родственники были людьми не бедными.
- Да, - кивнула Елена Валерьевна. - Может быть, я и сумею вам помочь. Что же, давайте заглянем в компьютер. А если у вас и после этого останутся какие-то вопросы, то вы всегда можете дождаться Альбину Сергеевну. Но она вернется только часика через полтора.
- Полезли в компьютер! - одновременно произнесли подруги.
- Сейчас, - ответила Елена Валерьевна и подошла к плоскому монитору, таинственно поблескивающему звездной пылью. - Как фамилия вашей подруги?
- Борзова, - быстро произнесла Юля. - Анна Борзова.
- Борзова, Борзова, - забормотала Елена Валерьевна, шаря по файлам. - И какого она года выпуска?
- Девяностого, - ответила Мариша, взглянув на титульный лист из выпускного альбома Аньки.
- Да! - радостно воскликнула Елена Валерьевна, на которую вид выпускного альбома произвел самое благоприятное впечатление. - Есть! Как хорошо, что в свое время Альбина Петровна настояла, чтобы мы перенесли все сведения о детях в этот компьютер. А то бы сейчас ничего про вашу Аню узнать не удалось.
- А в чем дело? - насторожилась Мариша.
- Весь архив сгорел, - пояснила ей Елена Валерьевна.
- И давно сгорел? - насторожилась еще больше Мариша.
В прошлом году, -- ответила Елена Валерьевна. - И, конечно, дела всех детей, которые вышли из нашего интерната в девяностом году, тоже сгорели. Тогда базы данных на жестких дисках не хранили, хотя компьютеры уже были. Но все равно по старинке, все по старинке делали.
- А почему сгорел архив? - не унималась Мариша.
- Да кто же знает? - пожала плечами Елена Валерьевна. - Пожарные сказали, что проводку замкнуло. Только с чего, непонятно. Проводка в том помещении совсем новая была.
- Что вы говорите? - тихо пробормотала Мариша, которой все больше и больше не нравился этот странный пожар, вспыхнувший почему-то именно в архиве.
- Нам еще фирма, которая эту проводку делала, потом неустойку выплатила и ремонт заново сделала, - продолжала Елена Валерьевна. - Так что мы ничего не потеряли, но документы, конечно, сгорели. Да бог с ними. Тут ведь все есть.
И она постучала по стеклу монитора, на котором как раз появился нужный файл.
- Вот и ваша Аня, - сказала Елена Валерьевна, открывая файл. - Сейчас посмотрим. Судя по всему, она отлично успевала в учебе. У нее есть несколько наград по изобразительному искусству и лепке. Но... да, очень странно. В графе опекуны стоит прочерк.
- Как же так? - заволновалась Мариша. - Разве такое может быть? Если у ребенка нет законных опекунов, разве государство не берет на себя заботу о таком ребенке?
- Верно, - подтвердила Елена Валерьевна. - Берет. И в случае с Аней так и получилось... Официальным опекуном была назначена ее воспитательница - Анна Георгиевна. Именно с ней и жила девочка до своего совершеннолетия.
- Мы можем поговорить с этой женщиной? - быстро спросила Юля.
- Увы, - развела руками Елена Валерьевна. - Анна Георгиевна была нашим заслуженным педагогом. Но несколько лет назад она скончалась.
- Ее убили?
- Бог с вами! - испугалась Елена Валерьевна. - Нет, Анна Георгиевна скончалась в весьма преклонном возрасте в своей собственной постели во сне. Врачи поставили диагноз - обширный инфаркт.
- Значит, с ней мы поговорить не сможем, - заключила Юля. - А те дети, с которыми вместе в одной «семье» воспитывалась Аня. Они ведь живы?
- Да, конечно, да!
- Вы можете дать нам их адреса?
- Пожалуйста, - кивнула Елена Валерьевна. - Я и сама хотела вам предложить то же самое.
Получив адреса этих бывших воспитанников «Светлого детства», Мариша снова решила вернуться к теме опекунства над маленькой Аней. Ей казалось, что тут еще есть много темных пятен.
- Так вы сказали, что официальным опекуном Ани стала ее воспитательница. Анна Георгиевна была богата?
- Нет, вовсе нет! С чего вы взяли?
- Вы сами сказали, что за детей в вашем приюте платили. И платили хорошие деньги. Так кто же платил за Аньку, если ее законная опекунша была не богата?
- Ну... - замялась Елена Валерьевна, - ну, понимаете, бывают же разные ситуации.
- Вы ведь сами говорили, что в ваш интернат сироты, за которых некому платить, никогда не попадали, - наседала Мариша, чувствуя, что Елене Валерьевне еще есть что сказать.
Да, - снова подтвердила Елена Валерьевна. - Но, видите ли... Иногда... Иногда случалось, что опекун, который платил деньги, хотел остаться неизвестным.
- Разве это возможно? - удивилась Мариша.
- Если человек платил достаточно, то почему бы и нет? - пожала плечами Елена Валерьевна и, видя недоумение подруг, попыталась объяснить.
- Понимаете, - сказала она, - иногда у ребенка все же имеется хотя бы один родитель, который помнит о нем и оплачивает его содержание. Хотя, возможно, законным порядком он и не был признан его опекуном, но...
- Почему? Почему не был признан опекуном?
- Возможно, он сам этого не хотел.
- Но почему?
- Допустим, потому что одновременно он имел еще и законную семью, от которой старательно скрывал появление внебрачного отпрыска, - ответила Елена Валерьевна.
И подруги поняли, что это вполне реальная причина.
- Да и времена тогда были совсем другие, - поспешно произнесла Елена Валерьевна. - Это сейчас оплата проходит только по квитанции, а квитанцию в банке принимают только по паспорту. А тогда вообще считалось, что обучение для сирот у нас бесплатное. Но много ли можно было себе позволить на дотации государства?
И она сердито посмотрела на подруг, словно они были виноваты.
- Вы не думайте, мы ведь не собираемся никого осуждать, - сказала Юля. - Мы просто хотим узнать про Аню и того человека, кто платил за ее содержание все эти годы.
Вот я вам и объясняю, что в те времена все заведующие, кто хотел более или менее безоблачного детства для своих воспитанников, старались изо всех сил, чтобы обеспечить им счастливое детство. Важно, чтобы за содержание ребенка поступали деньги, а уж от кого именно - дело десятое. Лишь бы. ребенка обеспечить всем необходимым. Видимо, поэтому, - кивнула Елена Валерьевна, заметно успокаиваясь, видя положительную реакцию гостей, - у нас в Аниной анкете и не сохранилось имени человека, который оплачивал ее обучение и содержание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51