- Да, - выяснив все до конца, произнес он. - Знаете, а я ведь помню эту историю. Очень странное дело. Очень.
- В самом деле! - обрадовалась Мариша. - Вы знаете людей, которые являлись Аниными опекунами?
- Нет, - разочаровал ее нотариус. - Разумеется, нет. Я лично не занимался этим делом, а всего лишь слышал эту историю из уст самой Верочки. Но мне ничего не известно об опекунах девочки.
- Но, может быть, госпожа Крендель...
- Даже если бы Верочка и знала их фамилии, мне бы она ничего не сказала, - отрезал старый нотариус. - Профессиональная тайна. А Верочка в этом отношении была очень строга.
- Но...
- Но я более чем уверен, Верочка и сама не знала фамилии этих людей. Так что она тоже вам ничем не поможет. Все операции по оплате содержания девочки проводились в полной тайне.
- Не может быть! - не поверила Мариша. - К чему такая секретность?
- Не знаю, - ответил старый нотариус. - Впрочем, возможно, у Верочки и найдется этому какое-то объяснение. Но я его не знаю.
И не успела Мариша вторично разочароваться в своем собеседнике, как нотариус предложил ей:
- Если хотите, можете съездить к Верочке. И поговорить с ней лично. Раз речь идет об убийстве, возможно, она что-то и вспомнит.
- Съездить к ней? - удивилась Мариша. - Но куда?
- Это недалеко, - успокоил ее нотариус. - В Ленинградской области. Местечко Простоквашино.
Когда Мариша услышала название деревни, в которой Верочкин муж имел, по словам нотариуса, собственное фермерское хозяйство, ей показалось, что все в голове у нее завертелось.
- Как вы сказали? - слабым голосом поинтересовалась она. - Повторите еще раз название деревни.
Ясное дело, дед все же в маразме. Провел-таки ее как первоклассницу. Никакого нотариуса Крендель он никогда не знал. А если и знал, то давно все на свете перепутал. Только даром с ним время потеряли!
- Простоквашино, - повторил старый нотариус. - Правда, занятно? И знаете, что самое смешное?
Мариша не знала и знать не хотела.
- Мужа Верочки зовут Федор, - продолжал веселиться нотариус. - Детей у них, насколько я знаю, только двое. Зато имеется целая куча племянников. Так что получается - дядя Федор из Простоквашина. Только кота Матроскина не хватает.
И, закончив шутить, нотариус прибавил:
- Кстати, если все же соберетесь и поедете, то обязательно передавайте Верочке от меня привет. И скажите, что если она передумает, то я всегда буду рад ее принять в своем доме на правах законной супруги. Кхе-хе!
Деревню Простоквашино подруги на карте, как ни старались, найти так и не сумели. Атлас автомобильных дорог тоже им ничем не помог. Не было ни самого местечка с таким названием, ни тем более дорог к нему.
- Выходит, все же свихнулся бедный Авель Моисеевич, - грустно заключила Мариша. - И почему его без присмотра одного оставляют и еще по телефону разговаривать разрешают? Ведь вводит же порядочных людей в заблуждение.
- Позвони Артему, - предложила Юля. - Вдруг он найдет?
И Артем не подвел. К тому же он был так удручен представленными ему к оплате обеими подружками счетами из магазинов, что даже не стал спорить с Маришей.
- Всего-то? - осведомился он у нее. - И тебе потом не нужен будет еще и браслет с брильянтовой крошкой? Нет? Точно, нет? Ты уверена?
- Вообще-то, если ты настаиваешь, - засомневалась Мариша. - С брильянтовой крошкой, говоришь? Нет, мне лучше с изумрудами.
- Все шутишь, - печально констатировал Артем. - Сразу видно, что ты в данный момент без мужа. Развлекаешься по полной программе. А мне вот не до шуток. Мои подружки, похоже, решили меня вконец разорить.
- Так не давай им свою кредитку, - ответила Мариша.
- Тогда они дуются!
- Заведи еще один счет, - предложила ему Мариша. - Но положи на него ту сумму, которая тебя не разорит. И предоставь своим подружкам пользоваться этим счетом по их разумению.
- Гениально! - восхитился Артем, который во всем, что касалось вопросов быта, был полным профаном. - Мариша, ты меня снова спасла! Сам бы я ни за что не догадался так поступить.
- Для этого у тебя я и есть, - скромно отозвалась Мариша: - Чтобы спасать тебя, дурачка, от твоих кикимор.
После этого ликующий Артем мигом нырнул в свои базы данных. Покопался там хорошенько и в конце концов сообщил, что название «Простоквашино» зарегистрировано в нескольких местах.
- Но, насколько я понимаю, тебе подойдет только одно, - сказал он. - Фермерское хозяйство с таким названием в самом деле существует.
- Диктуй, где нам его искать! - распорядилась Мариша, не скрывая своего торжества.
Закончив разговор, она отправилась на кухню, где хлопотала Юлька.
- Завтра же едем к этому дяде Федору и нотариусу Верочке! - заявила Мариша, обращаясь к подруге.
- Погоди, - остановила ее порыв Юля. - Завтра не получится. Потому что завтра Анькины похороны. Только что ее Дебора, то есть Помидора...
- - Домидора, - подсказала ей Мариша.
- Ну да, Домидора Ивановна только я то звонила и сказала, что похороны состоятся завтра в двенадцать часов. И я думаю, что на похоронах нам удастся выцепить этого Анькиного мужа и разговорить его насчет наследства.
В этот вечер подругам никто не докучал. Видимо, их кавалеры также были удручены перспективой того, что завтра им всем придется присутствовать на похоронах Аньки.
***
На следующий день подруги оказались на Южном кладбище в компании Жанны, Дениса, Ильи и Марата. Странно, но на похороны Олега никто из них не пришел. А тут все дружно выразили желание проводить Аню в последний путь. Хотя парни знали ее мало, как и девушки - Олега. А ведь смерть настигла обоих в их компании. И, по мнению милиции, от руки одного из них.
Не было на Аниных похоронах только Рустама, который все еще сидел за решеткой. Отдувался, бедняга, за всех...
Итак, было уже два часа дня. Но до сих пор ни в морге, ни в церкви на отпевании подругам не удалось поговорить с мужем Аньки - Семеном. С ним рядом постоянно стояла Домидора Ивановна и цепко держалась за руку сына, изображая вселенскую скорбь. Впрочем, выглядела она и в самом деле плохо. Под глазами залегли густые тени. А руки дрожали.
Семен, Анькин муж, подругам активно не понравился. Весь из себя уж очень упитанный и румяный.
- В самом деле, что за безобразие! - ворчала Жанна. - Нельзя же с таким румянцем и блеском в глазах присутствовать на похоронах собственной супруги. Это по меньшей мере бестактно.
- А когда над тобой висит еще и подозрение в убийстве супруги, то и вовсе глупо, - добавила Юля, и Жанна кинула на нее острый взгляд.
- Думаешь, это он ее? - прошептала она.
- Очень похоже, - отозвалась Юля. - Отношения у них были препаршивые. К тому же в последнее время у Семена появился дополнительный стимул желать смерти супруги.
- Какой? - заинтересовалась Жанна.
Но тут Мариша шикнула на них. И Юле пришлось замолчать.
Оперативники, если на похоронах и присутствовали, то остались для подруг незамеченными. К Семену они не подходили. Видимо, в самом деле уже успели выяснить у него все, что нужно.
Наконец, после того, как самая печальная часть церемонии закончилась и все направились в дом к Домидоре Ивановне, чтобы помянуть бедную Аню, у подруг появился шанс подобраться к Семену.
- Я не поеду, - неожиданно сказала Жанна. - Вы уж простите, но у меня дела.
- Нам-то что, - пожала плечами Мариша. - Анька бы не обиделась.
- Уверена, она меня поймет, - усмехнулась Жанна.
Денис выразил желание подвезти ее. И на поминках его тоже не оказалось. Зато Марат и Илья заявили, что отложили все свои дела и обязательно съедят традиционный блин с клюквенным киселем за помин души бедной Ани. Юля с Маришей этому благородному порыву своих молодых людей вовсе не обрадовались. Так как Илья и Марат все время преданно торчали возле них, мешая им вести расследование.
А ведь дома мать Семена, волей или неволей, но должна была отпустить сына, чтобы отдавать распоряжения по поминальному столу. В конце концов так и случилось. Уже после того, как Илья и Марат, выпив киселя с блинами и отведав кутьи, поспешили все же по своим делам, обрадованные подруги заметили, что Семен остался в одиночестве. Они тут же воспользовались ситуацией и подвалили к нему с двух сторон.
- Одно утешает, - произнесла Мариша после того, как они представились Семену и все положенные слова соболезнования были уже сказаны, - что Аня успела хоть и недолго, но все же попользовалась бабушкиным наследством. Пожила в свое удовольствие напоследок.
- Вы что-то путаете, - невозмутимо произнес Семен и печально усмехнулся. - Аня была сиротой. Никакой бабушки у нее не было и быть не могло. Она воспитывалась в детском доме.
- Не в обычном детском доме, а в специальном интернате, где для детей были созданы почти идеальные домашние условия! - воскликнула Мариша.
- Она была круглой сиротой, - упорствовал Семен. - Такие дети попадают в детские дома. Куда же еще?
- Но у нее был опекун или опекунша, - сказала Юля. - Она и оставила Ане наследство.
- Какое еще наследство? - возмутился Семен.
- Бабушкино! Огромное наследство!
Анька в последнее время устроилась работать на обувную фабрику обычной работницей, - сердито произнес Семен. - Как по-вашему, стала бы она там вкалывать по восемь часов пять дней в неделю, если бы получила наследство? Да ни за что! Откуда вы все взяли про какое-то наследство? Вот и менты меня задергали. Наследство! Наследство! Не было у Аньки ни шиша! Думаете, я бы ушел от бабы...
Тут Семен очень вовремя прикусил язык и поспешно ретировался. Но подруги и так его поняли. Не ушел бы ты, жирный хомяк, от бабы, у которой полно денег. Хотя опять же, Анька узнала о наследстве совсем недавно. Уже после того, как Семен слинял от нее к другой женщине. Кстати, та особа тоже была тут. И держалась почти полноправной хозяйкой, ни во что не ставя Домидору Ивановну и откровенно хамя ей при всех.
- Спорим, Домидора, если сейчас не жалеет, то потом еще двадцать раз пожалеет о том, что потеряла Аньку, - прошептала Юлька на ухо Марише, понаблюдав за женщинами.
Мариша молча кивнула, осматриваясь по сторонам в поисках новой жертвы для допроса.
Кроме мужа и свекрови Аньки, на похоронах присутствовала довольно многочисленная родня Семена. Подруги оглядели и побеседовали с некоторыми из них. И пришли к дружному выводу, что вряд ли с кем-то из них у Аньки были теплые родственные отношения. Так что этим людям она про свое наследство говорить бы не стала.
Подруги и знакомые Аньки, до которых сумела дозвониться Домидора и которые пришли на похороны, оказались почти все знакомыми по работе. И с ними у Аньки истинной дружбы тоже не было.
- Странно, - произнесла Мариша. - А где же подруги и друзья детства? Анька ведь жила в своеобразной интернатской семье. Воспитательница, выполняющая роль главы семейства, уже скончалась от старости. Но остальные «сестры-братья». Где же они? Почему не пришли почтить память близкого им человека?
С этим вопросом Мариша подошла к Домидоре Ивановне.
- Разумеется, я их пригласила, - сухо произнесла та. - Хотя никого из них я лично не знала.
- Вот как? Они разве никогда не приходили к вам в гости?
- Никогда прежде я не видела никого из этих молодых людей, - с видом оскорбленного достоинства отозвалась Домидора Ивановна. - И теперь понимаю, почему Анечка, чистая душа, стыдилась приглашать их в наш дом.
- Почему?
Домидора выразительно поджала губы и продолжила:
- Пусть и с большим трудом, но я все же нашла их имена и телефоны в записной книжке Анечки. И пригласила этих людей, четко назвав время, дату и адреса кладбища и дома. Но, как видите, они даже не соизволили появиться ни на похоронах Анечки, ни на ее поминках. А ведь выросли с ней вместе! Вот какие бывают так называемые друзья!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51