А тогда получится что-то вроде короткого замыкания, и их молитвы не попадут на небеса, понимаешь?
- Продолжай.
- Ну, вот они и сказали, чтобы я подыскал комнату. Так я и сделал. Безо всяких там обид.
- А здесь, в новом здании, тебе случалось ночевать?
- Только зимой, после снегопадов, когда надо рано поутру чистить тротуары. У меня есть раскладушка в котельной.
- Пойдем-ка туда, посмотрим на нее.
Стенли повел его вниз по короткой железной лесенке и отступил в сторону. Лэниган толкнул огнеупорную стальную дверь. В котельной было идеально чисто, если не считать того угла, где стояла раскладушка Стенли. Лэниган заметил, что одеяла на ней измяты.
- Что, так и не заправил с прошлого снегопада? - спросил он хозяина.
- Я дремлю после обеда, - непринужденно ответил тот, следя глазами за полицейским, который лениво разглядывал окурки в пепельнице. - У меня тут никогда не бывает гостей.
Лэниган уселся в плетеное кресло и окинул взором картинную галерею Стенли. Тот стыдливо ухмыльнулся. Начальник полиции указал ему на койку, и смотритель послушно сел.
- Ладно, давай разберемся. Около половины восьмого ты заехал к раввину и сообщил о прибытии коробки. Почему ты не мог дождаться утра? Думал, раввин уйдет из дома на ночь глядя?
Вопрос удивил Стенли.
- Конечно. Он часто сидит в кабинете, читает вечерами.
- А что ты сделал потом?
- Поехал домой.
- Останавливался по дороге?
- А то нет. В "Кубрике" поужинал и хлебнул пивка. Потом отправился к "Маме Шофилд".
- И сидел дома?
- Первую половину вечера. Затем вернулся в "Кубрик" выпить пива.
- Во сколько ушел оттуда?
- Где-то в полночь, может, чуть позже.
- И поехал прямиком к Шофилд?
Стенли на миг замялся и, наконец, промычал:
- Угу.
- Кто-нибудь видел, как ты входил?
- Нет. А кто мог видеть? У меня свой ключ.
- Ладно. Во сколько ты пришел на работу нынче утром?
- Как всегда, часов в семь.
- И чем занялся?
- Ну, полвосьмого у них тут служба. Я зажег свет и открыл пару окон, чтобы малость проветрить, а потом приступил к обычным делам. В это время года приходится все больше за лужайкой глядеть. Орудовал граблями, убирал скошенную траву. Начал-то ещё вчера, со стороны Кленовой улицы, сегодня продолжил, прошел помаленьку вдоль заднего фасада и вокруг храма. Тогда-то и увидел ту девушку. Евреи как раз выходили после службы и рассаживались по машинам, когда я заметил её у кирпичной стены. Подошел, гляжу - мертвая. Высунулся из-за стены и увидел мистера Мусинского. Он каждое утро приходит. Окликнул его, он подошел, посмотрел и позвонил вам из храма.
- Ты видел тут утром машину раввина?
- Конечно.
- Удивился?
- Не особенно. Подумал, что он приехал на утреннюю службу, только немного рановато. Когда не нашел его в храме, то решил, что он в кабинете.
- Не поднимался посмотреть?
- Нет, зачем мне это?
- Ну, ладно, - Лэниган встал, и Стенли последовал его примеру. Начальник полиции вышел в коридор, смотритель - за ним. Оглянувшись, Лэниган деловито спросил: - Ты, конечно, узнал эту девушку?
- Нет, - поспешно ответил Стенли.
Полицейский повернулся всем телом и уставился на него.
- Хочешь сказать, что никогда прежде её не видел?
- Ту девчонку, которую...
- Разве мы не о ней говорим? - холодно спросил Лэниган.
- Слушай, я ведь тут работаю. Конечно, вижу разных людей. Да, встречал я её. Гуляла с этими детишками макаронников.
- Ты знал, кто она?
- Говорю же, видел я её, - устало повторил Стенли.
- Может, приударял за ней?
- Зачем мне это? - возмутился смотритель.
- Да затем, что ты ни одной юбки не пропустишь.
- Не приударял.
- Когда-нибудь с ней разговаривал?
Стенли выудил из кармана комбинезона грязный платок и принялся вытирать лоб.
- В чем дело? Жарко?
- Черт возьми, Хью, - взорвался Стенли. - Чего ты норовишь впутать меня в это дело? Конечно, я с ней разговаривал. Стою на улице, а тут молодая цыпочка с двумя малышами. Один из них возьми и начни обрывать листья с кустов. Естественно, я не мог не подать голос.
- Естественно.
- Но я никогда с ней не гулял.
- И не показывал ей этот твой свинарник в подвале?
- Нет. Просто "привет" или "славное утро", - упрямо ответил Стенли. Да она и отвечала не всегда.
- Могу себе представить. А откуда ты знаешь, что дети итальянцы?
- Видел их с папашей Серафино, а с ним я знаком, потому что работал в их доме.
- Когда это было?
- Когда я его видел? Дня два или три назад. Он ехал в своей машине с откидным верхом, заметил детей с девицей, остановился и спросил, не хотят ли малыши мороженого. А потом все забились на переднее сиденье, дети ещё дрались за место у дверцы, девица ерзала, а старик вроде как гладил её по заду. Смотреть было противно.
- Противно, потому что это был он, а не ты?
- Во всяком случае, я не женатый человек и не отец двоих детей.
10
У Серафино выдалось суматошное утро. По четвергам миссис Серафино ложилась спать пораньше, но все равно вставала только в одиннадцатом часу. Однако сегодня её разбудили дети, которые долго и безрезультатно колотили в дверь комнатки Элспет, а потом ворвались в родительскую спальню и потребовали, чтобы их одели.
Злясь на проспавшую няньку, миссис Серафино накинула халат и отправилась будить Элспет. Громко постучав в дверь, она позвала девушку по имени. Та не ответила, и тогда миссис Серафино решила, что Элспет, возможно, нет в комнате. А значит, она и вовсе не ночевала дома. Это было грубейшим нарушением договоренности, которое каралось немедленным увольнением. Миссис Серафино уже собралась выбежать из дома, чтобы заглянуть в окошко Элспет и убедиться в обоснованности своих подозрений, когда вдруг раздался звонок в дверь.
Миссис Серафино была уверена, что пришла Элспет, готовая скормить ей какую-нибудь сказочку об утерянном ключе. Она резко распахнула дверь. И увидела полицейского в мундире. Халат её распахнулся одновременно с дверью, и на миг миссис Серафино словно окаменела, тупо глядя на пришельца. Когда он покраснел, она вдруг поняла, что выставила напоказ все свои прелести, и торопливо закуталась в халат.
А потом начался утренний кошмар. Пришли ещё полицейские, в форме и в цивильном платье, телефон звонил без умолку, и легавые вели с кем-то долгие беседы. Миссис Серафино попросили разбудить мужа, чтобы он поехал с одним из офицеров в морг и по всей форме опознал труп.
- А я что, не могу? - вопрошала она. - Дайте ему поспать спокойно.
- Должно быть, у него чистая совесть, если он может спать, когда творятся такие дела, - грубовато ответил офицер и дружелюбно добавил: Поверьте мне, мадам, будет лучше, если вы отправите его. У покойницы не ахти какой цветущий вид.
Кое-как удалось одеть и накормить детей. Даже приготовить себе нечто вроде завтрака. И все время, пока миссис Серафино ела, её изводили вопросами. Один офицер их задавал, другой записывал ответы. Измерения и фотосъемка комнаты девушки тоже сопровождались расспросами, причем довольно настырными, словно полицейские надеялись застать миссис Серафино врасплох.
Наконец они отчалили. Дети играли на заднем дворе, и миссис Серафино решила прилечь на несколько минут, но тут в дверь опять позвонили. Вернулся Джо. Жена пытливо вгляделась в его черты.
- Это она?
- Конечно, она, кто ж еще-то? Думаешь, легавые не знали этого до моего похода туда?
- Тогда зачем ты им понадобился?
- Закон требует, вот зачем. Таков порядок, и приходится с этим мириться.
- Они задавали тебе вопросы?
- Легавые всегда задают вопросы.
- Какие? О чем они спрашивали?
- Ну, были ли у неё враги. Как звали её дружка. Кто подружки. Когда я видел её последний раз.
- И что ты ответил?
- А ты как думаешь? Сказал, что про дружка не знаю, а единственная подружка - та девка Силия, которая работает у Хоскинсов. Что, по-моему, девчонка выглядела нормально и не была ни расстроена, ни подавлена.
- Ты сказал им, когда видел её последний раз?
- Конечно. Вчера в час дня. Или в два. Господи, чего ты ко мне пристала? Сначала легавые, потом ты. Хоть домой не приходи. Утро кончилось, а я ещё и чашки кофе не выпил.
- Я сварю тебе кофе, Джо. Может, поджарить хлеба? Хочешь яиц или каши?
- Нет, только кофе. Я весь на взводе, желудок будто узлом завязали.
Миссис Серафино принялась разогревать кофе. Не поворачивая головы, она спросила:
- Так когда ты видел её последний раз, Джо? В час или в два?
Джо возвел очи горе.
- Давай прикинем. Я спустился и позавтракал. Это было около полудня, верно? Тогда-то я её и видел. Кажется, так... Во всяком случае, я слышал, как она кормила и укладывала детей. Потом я поднялся наверх, чтобы одеться, а когда опять спустился, она уже ушла.
- А после этого вы не виделись?
- Куда ты клонишь? Черт, чего тебе надо?
- Ты же собирался подбросить её до Линна, помнишь?
Его смуглые щеки чуть порозовели. Джо медленно поднялся из-за стола.
- Ну-с, ладно, давай начистоту. На что ты намекаешь?
Миссис Серафино немного струхнула, но она уже зашла слишком далеко и не могла остановиться.
- Думаешь, я не видела, как ты на неё поглядываешь? Откуда мне знать, что вы не встречались в её выходные дни? Может, прямо тут, пока меня не было дома.
- Так вот оно что! Стоит посмотреть на девку, и я уже с ней сплю! А потом она мне обрыдла, и я её убил. Ты это хочешь сказать? Полагаю, что, как добропорядочная гражданка, ты должна сообщить об этом легавым.
- Ты знаешь, что я этого не сделаю, Джо. Но кто-то мог вас видеть. Если так, я скажу, что посылала её с поручением, и прикрою тебя.
- Я должен был бы запустить вот этим тебе в физиономию, - гаркнул Джо, хватаясь за сахарницу.
- Вот как? Брось изображать оскорбленную невинность, Джо Серафино! заорала его жена. - Не говори мне, что не способен приударить за девушкой, с которой делишь кров. Я видела, как ты возил её и детей на машине и как терся о нее, помогая вылезти. Интересно, почему ты никогда не помогаешь вылезти мне? Я видела вас из окна кухни. А та, другая девчонка, Гледис? Не пытайся уверить меня в том, что между вами ничего не было. Она ходила по своей комнате едва ли не в чем мать родила, а ты сидел на кухне, и дверь была наполовину открыта. А сколько раз...
В дверь позвонили.
- Миссис Серафино? - осведомился Хью Лэниган. - Я хотел бы задать вам несколько вопросов.
11
Элис Хоскинс проживала на Брин-Мор, 57, была матерью двоих детей и, совершенно очевидно, готовилась вот-вот разродиться в третий раз. Она пригласила начальника полиции в гостиную, застланную узорчатым перламутрово-белым ковром от стены до стены и обставленную в стиле датского модерна: странные штуковины из полированного тика и черная парусина. На вид мебель казалась причудливой и непригодной к практическому применению, но в действительности была довольно удобна. Кофейный столик представлял собой ореховую доску на стеклянных ножках. На одной стене висело большое абстрактное полотно, изображавшее нечто смутно похожее на голову женщины, на другой - забавная маска из черного дерева. Ее резкие черты были выразительно подчеркнуты белыми штрихами. Повсюду стояли переполненные пепельницы из граненого хрусталя. Такие комнаты кажутся красивыми лишь при условии, что их содержат в безупречном порядке и все в них расставлено по своим местам. А тут царил кавардак. На полу валялись россыпи игрушек, на белом проволочном кресле висел красный детский свитер, на камине стоял стакан, на четверть наполненный молоком, а на кушетке лежала смятая газета.
Миссис Хоскинс, пузатая, но одновременно тощая и осунувшаяся, вперевалку подошла к кушетке, смахнула газету на пол и уселась, после чего похлопала по дивану рядом с собой, предложила Лэнигану сигарету из хрустальной шкатулки и закурила сама. На столике стояла хрустальная зажигалка, но, когда Лэниган потянулся к ней, миссис Хоскинс сказала: "Она не работает" - и чиркнула спичкой, а затем сообщила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
- Продолжай.
- Ну, вот они и сказали, чтобы я подыскал комнату. Так я и сделал. Безо всяких там обид.
- А здесь, в новом здании, тебе случалось ночевать?
- Только зимой, после снегопадов, когда надо рано поутру чистить тротуары. У меня есть раскладушка в котельной.
- Пойдем-ка туда, посмотрим на нее.
Стенли повел его вниз по короткой железной лесенке и отступил в сторону. Лэниган толкнул огнеупорную стальную дверь. В котельной было идеально чисто, если не считать того угла, где стояла раскладушка Стенли. Лэниган заметил, что одеяла на ней измяты.
- Что, так и не заправил с прошлого снегопада? - спросил он хозяина.
- Я дремлю после обеда, - непринужденно ответил тот, следя глазами за полицейским, который лениво разглядывал окурки в пепельнице. - У меня тут никогда не бывает гостей.
Лэниган уселся в плетеное кресло и окинул взором картинную галерею Стенли. Тот стыдливо ухмыльнулся. Начальник полиции указал ему на койку, и смотритель послушно сел.
- Ладно, давай разберемся. Около половины восьмого ты заехал к раввину и сообщил о прибытии коробки. Почему ты не мог дождаться утра? Думал, раввин уйдет из дома на ночь глядя?
Вопрос удивил Стенли.
- Конечно. Он часто сидит в кабинете, читает вечерами.
- А что ты сделал потом?
- Поехал домой.
- Останавливался по дороге?
- А то нет. В "Кубрике" поужинал и хлебнул пивка. Потом отправился к "Маме Шофилд".
- И сидел дома?
- Первую половину вечера. Затем вернулся в "Кубрик" выпить пива.
- Во сколько ушел оттуда?
- Где-то в полночь, может, чуть позже.
- И поехал прямиком к Шофилд?
Стенли на миг замялся и, наконец, промычал:
- Угу.
- Кто-нибудь видел, как ты входил?
- Нет. А кто мог видеть? У меня свой ключ.
- Ладно. Во сколько ты пришел на работу нынче утром?
- Как всегда, часов в семь.
- И чем занялся?
- Ну, полвосьмого у них тут служба. Я зажег свет и открыл пару окон, чтобы малость проветрить, а потом приступил к обычным делам. В это время года приходится все больше за лужайкой глядеть. Орудовал граблями, убирал скошенную траву. Начал-то ещё вчера, со стороны Кленовой улицы, сегодня продолжил, прошел помаленьку вдоль заднего фасада и вокруг храма. Тогда-то и увидел ту девушку. Евреи как раз выходили после службы и рассаживались по машинам, когда я заметил её у кирпичной стены. Подошел, гляжу - мертвая. Высунулся из-за стены и увидел мистера Мусинского. Он каждое утро приходит. Окликнул его, он подошел, посмотрел и позвонил вам из храма.
- Ты видел тут утром машину раввина?
- Конечно.
- Удивился?
- Не особенно. Подумал, что он приехал на утреннюю службу, только немного рановато. Когда не нашел его в храме, то решил, что он в кабинете.
- Не поднимался посмотреть?
- Нет, зачем мне это?
- Ну, ладно, - Лэниган встал, и Стенли последовал его примеру. Начальник полиции вышел в коридор, смотритель - за ним. Оглянувшись, Лэниган деловито спросил: - Ты, конечно, узнал эту девушку?
- Нет, - поспешно ответил Стенли.
Полицейский повернулся всем телом и уставился на него.
- Хочешь сказать, что никогда прежде её не видел?
- Ту девчонку, которую...
- Разве мы не о ней говорим? - холодно спросил Лэниган.
- Слушай, я ведь тут работаю. Конечно, вижу разных людей. Да, встречал я её. Гуляла с этими детишками макаронников.
- Ты знал, кто она?
- Говорю же, видел я её, - устало повторил Стенли.
- Может, приударял за ней?
- Зачем мне это? - возмутился смотритель.
- Да затем, что ты ни одной юбки не пропустишь.
- Не приударял.
- Когда-нибудь с ней разговаривал?
Стенли выудил из кармана комбинезона грязный платок и принялся вытирать лоб.
- В чем дело? Жарко?
- Черт возьми, Хью, - взорвался Стенли. - Чего ты норовишь впутать меня в это дело? Конечно, я с ней разговаривал. Стою на улице, а тут молодая цыпочка с двумя малышами. Один из них возьми и начни обрывать листья с кустов. Естественно, я не мог не подать голос.
- Естественно.
- Но я никогда с ней не гулял.
- И не показывал ей этот твой свинарник в подвале?
- Нет. Просто "привет" или "славное утро", - упрямо ответил Стенли. Да она и отвечала не всегда.
- Могу себе представить. А откуда ты знаешь, что дети итальянцы?
- Видел их с папашей Серафино, а с ним я знаком, потому что работал в их доме.
- Когда это было?
- Когда я его видел? Дня два или три назад. Он ехал в своей машине с откидным верхом, заметил детей с девицей, остановился и спросил, не хотят ли малыши мороженого. А потом все забились на переднее сиденье, дети ещё дрались за место у дверцы, девица ерзала, а старик вроде как гладил её по заду. Смотреть было противно.
- Противно, потому что это был он, а не ты?
- Во всяком случае, я не женатый человек и не отец двоих детей.
10
У Серафино выдалось суматошное утро. По четвергам миссис Серафино ложилась спать пораньше, но все равно вставала только в одиннадцатом часу. Однако сегодня её разбудили дети, которые долго и безрезультатно колотили в дверь комнатки Элспет, а потом ворвались в родительскую спальню и потребовали, чтобы их одели.
Злясь на проспавшую няньку, миссис Серафино накинула халат и отправилась будить Элспет. Громко постучав в дверь, она позвала девушку по имени. Та не ответила, и тогда миссис Серафино решила, что Элспет, возможно, нет в комнате. А значит, она и вовсе не ночевала дома. Это было грубейшим нарушением договоренности, которое каралось немедленным увольнением. Миссис Серафино уже собралась выбежать из дома, чтобы заглянуть в окошко Элспет и убедиться в обоснованности своих подозрений, когда вдруг раздался звонок в дверь.
Миссис Серафино была уверена, что пришла Элспет, готовая скормить ей какую-нибудь сказочку об утерянном ключе. Она резко распахнула дверь. И увидела полицейского в мундире. Халат её распахнулся одновременно с дверью, и на миг миссис Серафино словно окаменела, тупо глядя на пришельца. Когда он покраснел, она вдруг поняла, что выставила напоказ все свои прелести, и торопливо закуталась в халат.
А потом начался утренний кошмар. Пришли ещё полицейские, в форме и в цивильном платье, телефон звонил без умолку, и легавые вели с кем-то долгие беседы. Миссис Серафино попросили разбудить мужа, чтобы он поехал с одним из офицеров в морг и по всей форме опознал труп.
- А я что, не могу? - вопрошала она. - Дайте ему поспать спокойно.
- Должно быть, у него чистая совесть, если он может спать, когда творятся такие дела, - грубовато ответил офицер и дружелюбно добавил: Поверьте мне, мадам, будет лучше, если вы отправите его. У покойницы не ахти какой цветущий вид.
Кое-как удалось одеть и накормить детей. Даже приготовить себе нечто вроде завтрака. И все время, пока миссис Серафино ела, её изводили вопросами. Один офицер их задавал, другой записывал ответы. Измерения и фотосъемка комнаты девушки тоже сопровождались расспросами, причем довольно настырными, словно полицейские надеялись застать миссис Серафино врасплох.
Наконец они отчалили. Дети играли на заднем дворе, и миссис Серафино решила прилечь на несколько минут, но тут в дверь опять позвонили. Вернулся Джо. Жена пытливо вгляделась в его черты.
- Это она?
- Конечно, она, кто ж еще-то? Думаешь, легавые не знали этого до моего похода туда?
- Тогда зачем ты им понадобился?
- Закон требует, вот зачем. Таков порядок, и приходится с этим мириться.
- Они задавали тебе вопросы?
- Легавые всегда задают вопросы.
- Какие? О чем они спрашивали?
- Ну, были ли у неё враги. Как звали её дружка. Кто подружки. Когда я видел её последний раз.
- И что ты ответил?
- А ты как думаешь? Сказал, что про дружка не знаю, а единственная подружка - та девка Силия, которая работает у Хоскинсов. Что, по-моему, девчонка выглядела нормально и не была ни расстроена, ни подавлена.
- Ты сказал им, когда видел её последний раз?
- Конечно. Вчера в час дня. Или в два. Господи, чего ты ко мне пристала? Сначала легавые, потом ты. Хоть домой не приходи. Утро кончилось, а я ещё и чашки кофе не выпил.
- Я сварю тебе кофе, Джо. Может, поджарить хлеба? Хочешь яиц или каши?
- Нет, только кофе. Я весь на взводе, желудок будто узлом завязали.
Миссис Серафино принялась разогревать кофе. Не поворачивая головы, она спросила:
- Так когда ты видел её последний раз, Джо? В час или в два?
Джо возвел очи горе.
- Давай прикинем. Я спустился и позавтракал. Это было около полудня, верно? Тогда-то я её и видел. Кажется, так... Во всяком случае, я слышал, как она кормила и укладывала детей. Потом я поднялся наверх, чтобы одеться, а когда опять спустился, она уже ушла.
- А после этого вы не виделись?
- Куда ты клонишь? Черт, чего тебе надо?
- Ты же собирался подбросить её до Линна, помнишь?
Его смуглые щеки чуть порозовели. Джо медленно поднялся из-за стола.
- Ну-с, ладно, давай начистоту. На что ты намекаешь?
Миссис Серафино немного струхнула, но она уже зашла слишком далеко и не могла остановиться.
- Думаешь, я не видела, как ты на неё поглядываешь? Откуда мне знать, что вы не встречались в её выходные дни? Может, прямо тут, пока меня не было дома.
- Так вот оно что! Стоит посмотреть на девку, и я уже с ней сплю! А потом она мне обрыдла, и я её убил. Ты это хочешь сказать? Полагаю, что, как добропорядочная гражданка, ты должна сообщить об этом легавым.
- Ты знаешь, что я этого не сделаю, Джо. Но кто-то мог вас видеть. Если так, я скажу, что посылала её с поручением, и прикрою тебя.
- Я должен был бы запустить вот этим тебе в физиономию, - гаркнул Джо, хватаясь за сахарницу.
- Вот как? Брось изображать оскорбленную невинность, Джо Серафино! заорала его жена. - Не говори мне, что не способен приударить за девушкой, с которой делишь кров. Я видела, как ты возил её и детей на машине и как терся о нее, помогая вылезти. Интересно, почему ты никогда не помогаешь вылезти мне? Я видела вас из окна кухни. А та, другая девчонка, Гледис? Не пытайся уверить меня в том, что между вами ничего не было. Она ходила по своей комнате едва ли не в чем мать родила, а ты сидел на кухне, и дверь была наполовину открыта. А сколько раз...
В дверь позвонили.
- Миссис Серафино? - осведомился Хью Лэниган. - Я хотел бы задать вам несколько вопросов.
11
Элис Хоскинс проживала на Брин-Мор, 57, была матерью двоих детей и, совершенно очевидно, готовилась вот-вот разродиться в третий раз. Она пригласила начальника полиции в гостиную, застланную узорчатым перламутрово-белым ковром от стены до стены и обставленную в стиле датского модерна: странные штуковины из полированного тика и черная парусина. На вид мебель казалась причудливой и непригодной к практическому применению, но в действительности была довольно удобна. Кофейный столик представлял собой ореховую доску на стеклянных ножках. На одной стене висело большое абстрактное полотно, изображавшее нечто смутно похожее на голову женщины, на другой - забавная маска из черного дерева. Ее резкие черты были выразительно подчеркнуты белыми штрихами. Повсюду стояли переполненные пепельницы из граненого хрусталя. Такие комнаты кажутся красивыми лишь при условии, что их содержат в безупречном порядке и все в них расставлено по своим местам. А тут царил кавардак. На полу валялись россыпи игрушек, на белом проволочном кресле висел красный детский свитер, на камине стоял стакан, на четверть наполненный молоком, а на кушетке лежала смятая газета.
Миссис Хоскинс, пузатая, но одновременно тощая и осунувшаяся, вперевалку подошла к кушетке, смахнула газету на пол и уселась, после чего похлопала по дивану рядом с собой, предложила Лэнигану сигарету из хрустальной шкатулки и закурила сама. На столике стояла хрустальная зажигалка, но, когда Лэниган потянулся к ней, миссис Хоскинс сказала: "Она не работает" - и чиркнула спичкой, а затем сообщила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29