- спросил он, не глядя на меня.
- Он приезжал недавно. Я с ним виделась.
- Это очень сложно, - сказал папа и посмотрел мне прямо в глаза. Боюсь, ты меня не поймешь. Я очень люблю твою маму. Понимаешь... Можно быть счастливым человеком в самом черном государстве и несчастнейшим при самом справедливом строе. Многое зависит от того, кто рядом с тобой. А и я и твоя мама можем быть счастливыми, только если мы будем вместе.
Он так сказал это, что у меня сдавило горло. Кажется, я заразилась от Колиной мамы ее болезнью.
- И все-таки, - сказал папа, - ты маме не говори, что знаешь об этом. Ей будет неприятно.
- А я и не собиралась, - ответила я.
- И приготовь мне, пожалуйста, еще чаю.
Папа снова закурил, глубоко втягивая в себя табачный дым.
Я все-таки больше похожа на папу, чем на маму. Хотя он мне и не родной отец. Я имею в виду не лицом, а в моральном отношении. У меня тоже недостаточная сила воли.
Папа бросал курить уже, наверное, сто раз. Делал он это всегда торжественно и жизнерадостно.
- Больше я не курю! - объявлял он маме и мне. - Для чего мне отравлять собственные легкие ядом, каплей которого можно убить голубя, кролика и даже лошадь. Ученые подсчитали, что процент заболеваний раком у курящих намного больший, чем у людей, которые, как ты и Оля, никогда в жизни не курили. Это последняя сигарета.
И он закуривал эту "последнюю" сигарету, а всю остальную пачку выбрасывал в мусоропровод, или в урну, или просто в Днепр - в зависимости от того, где это происходило.
Затем папа каждый день объявлял: "Четвертый день не курю! Пятый день не курю!" Так доходило до сорока дней. Но после этого он неизменно снова начинал курить и очень сердился, если ему напоминали, что он обещал больше никогда этого не делать.
Я похожа в этом на него. Сколько раз я решала, что буду готовить как следует все уроки, что буду устные готовить так же старательно, как письменные, что не буду рассчитывать на то, что меня не вызовут. И все равно - я не уверена, что делала это хоть сорок дней подряд.
Но дело не в этом. Дело в том, что, как ни странно, с папой мне легче разговаривать, чем с мамой. А сегодня я еще раз убедилась: он мне как-то ближе и понятнее.
И еще одно: я не могу этого объяснить, я это только чувствую, но мне кажется, что папа хочет написать эту свою статью о любви, чтобы оправдаться перед самим собой. А маму он очень любит. И меня. И это очень здорово!
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Коля был недоволен отметкой. Он и не скрывал этого. Садясь за парту, он так хлопнул крышкой, что учитель истории Михаил Иванович вскинул голову и так посмотрел на Колю, что я подумала, что он выставит его из класса, и дернула Колю за рукав, но учитель помолчал минутку и продолжал урок.
Все-таки в последнее время Коля стал придавать слишком большое значение отметкам - четверка по истории его уже не устраивала. Конечно, если разобраться по справедливости, так отвечал Коля на пятерку. Михаил Иванович поставил ему четверку, по-моему, только потому, что некоторое время болел, не ходил в школу и привык еще к старой Колиной репутации двоечника.
Теперь я понимаю, какая это прочная штука - репутация, как медленно она складывается и как трудно меняется. На том же уроке истории вызвали Лену. Она явно не выучила, путалась, сбивалась. И все равно Михаил Иванович поставил ей четверку. Вот что значит репутация отличницы.
У нас было родительское собрание. Мама вернулась с него очень мной довольная: Елизавета Карловна хвалила меня, говорила, что у меня будто бы большие педагогические способности, что во мне произошел какой-то перелом, что я стала значительно серьезнее, чем была прежде, и очень хорошо сумела помочь Коле Галеге. Потом Колина мама благодарила мою маму и говорила ей, что когда я прихожу, так у них дома от этого праздник.
Мама тут же добавила, что если у меня не будет головокружения от успехов и если я и дальше буду так же серьезно относиться к учебе, то я еще выйду в отличницы и докажу, что я не хуже Лены Костиной, которую по-прежнему ставили всем в пример.
А по-моему, это совершенно не нужно доказывать. Все и так знают, что я не глупее Лены Костиной и ум тут совершенно ни при чем, а просто Лена Костина старательнее меня и многих других и, очевидно, способнее к наукам. Она, правда, меньше других способна к химии и этим напоминает Колю, который теперь, как и Лена, вошел в нашу компанию и которому, как и Лене, скучновато, когда мы обсуждаем химические вопросы.
На днях Коля сказал мне:
- Хорошо учиться - очень просто. Не нужно для этого никаких особенных способностей. И совершенно ни к чему зубрить. Достаточно ежедневно готовить уроки. И все. Жалко мне теперь, что я потерял год.
Черт его знает, зачем, но я сказала:
- Значит, тебе больше не нужна моя помощь?
Нет, мама была все-таки права насчет головокружения от успехов. Я быстро привыкла к тому, что Колины пятерки все, и особенно он, связывали с моим участием.
- Нет, не нужна, - отрезал Коля. - И я тебе скажу - мне надоело, что ты всюду хвастаешь. И что на меня смотрят, как на ученую собаку, а на тебя, как на дрессировщика. Хватит. И сидеть с тобой я тоже больше не хочу.
- Ну и не сиди, - сказала я. - Я тебя не звала. - И добавила: Самшитик.
Коля странно посмотрел на меня и очень покраснел. Если бы, конечно, это сказала не я, а кто-нибудь из мальчишек, сейчас бы тут была хорошая драка. Я даже думала, что он и меня ударит, и мне хотелось этого. Если бы он меня ударил - я была бы права. Но он отвернулся от меня и пошел, но вдруг возвратился, посмотрел на меня с презрением и сказал:
- Эх ты... А я тебя человеком считал... А ты занималась со мной, чтобы тебя похвалили... что ты помогаешь отстающему...
И ушел. А я немного поплакала и тоже пошла домой. Я открыла дверь своим ключом и вошла в переднюю. Когда я разделась, я заметила, что мамино пальто висит на вешалке. Значит, что-то случилось. Я вошла в комнату и увидела, что мама переодевается. Тут мама - как была в одной комбинации - схватила меня за руки и закружила по комнате. Я кружилась очень неохотно. Мама отпустила меня и сказала:
- Ну, Лялька, поздравь меня и себя тоже - на зимние каникулы мы с тобой и с папой поедем в Москву. Наш проект получил на всесоюзном конкурсе первую премию.
Мамин отдел проектировал для целины типовые зернохранилища, мама последнее время очень много работала и очень волновалась из-за своей работы.
Нам ли стоять на месте?
В своих дерзаниях всегда мы правы.
Труд наш - есть дело чести,
Есть дело доблести и подвиг славы,
вдруг запела мама свой любимый "Марш энтузиастов". Когда у мамы веселое настроение, она сразу вся как-то хорошеет и становится удивительно, ну просто редкостно красивой.
Многие ребята из нашего класса уже побывали в Москве. И мне тоже очень хотелось побывать в Мавзолее Ленина и в Кремле и посмотреть на кремлевские звезды. Я так много раз видела Москву в кино, что мне кажется, я буду узнавать улицы. Здорово будет, если я тоже побываю в столице нашей Родины.
- Хочешь посмотреть, что я тебе купила? - спросила мама. И она все еще неодетая и необутая, в одних чулках подбежала к своей сумке и вынула оттуда серую небольшую коробочку. - Держи. Это тебе. Подарок...
Я открыла коробочку. Там лежали часики, такие маленькие, что у них не было даже секундной стрелки.
- Сегодня купим ремешок, и будешь их носить. Только не в школу. Я свои первые часы получила в шестнадцать лет. И не такие, - сказала мама. Намного хуже. А сейчас переоденься быстренько. Сейчас придет папа, и отправимся обедать в ресторан.
- А уроки? - спросила я.
- Сделаешь позже, - сказала мама. - Может, хочешь пригласить с собой своего Колю?
- Нет, - ответила я, - он такой же мой, как твой. И я не хочу никого приглашать.
- Поссорились? - спросила мама.
- Нет, - сказала я. - Я ни с кем не ссорилась.
Я ответила так резко, что мама посмотрела на меня и сказала сквозь зубы - она причесывалась и в губах держала заколки:
- Очень ты все-таки тяжелый человек. Любую радость можешь испортить. Другая девочка не так бы обрадовалась таким часам. И уж, во всяком случае, поблагодарила бы за них.
- Спасибо, - сказала я. - Я просто...
Я не хотела огорчить маму. Я в самом деле была рада ее подарку и благодарна ей. Мне всегда хотелось иметь такие маленькие часики. Просто сегодня... А кроме того - куда же их еще надевать, как не в школу? Ведь именно в школе хочется, чтобы у тебя на руке были часы, чтоб посмотреть, много ли еще осталось до конца урока, успеет ли тебя учитель вызвать. А когда я сижу дома, они мне ни к чему - у нас будильник, и еще такие круглые часы на шкафу, и настенные на кухне. И на улице теперь часы на каждом углу, возле почты и во многих витринах. Я думаю, что у людей, которые живут в большом городе, наручные часы являются скорее украшением, чем измерителем времени. Потому их стараются делать такими красивыми, и даже есть уже кольца с часами.
- Ох, Лялька! - сказала мама, надевая свой синий костюм джерси. - Все люди строят воздушные замки, но при малейшем ветерке они разлетаются. И только мы, наша проектная группа, решила создать такой воздушный замок, чтобы он стоял, как каменный. Наш склад будет построен из воздуха... Представляешь себе - огромные капроновые полотнища, под которыми будет поддерживаться давление немного выше атмосферного. Такой склад будет в двенадцать раз дешевле самого дешевого из существующих теперь, а кроме того, его легко перевезти на другое место и поставить можно буквально за день... Так что у тебя в школе?
- Ничего. Все благополучно.
- Брось, брось. Я тебя насквозь вижу. Покажи дневник. Я показала.
- По физике пятерка. И по географии? И даже по геометрии? Молодец, Лялька!.. Так чем же ты недовольна?
- Я всем довольна.
- Ну, иди переоденься. С тобой не договоришься... Папа сейчас придет.
Примчался папа, веселый, красивый, нарядный - он купил себе такое коротенькое пальто из какой-то синтетики, - и закричал на нас:
- Милые дамы, подгоните ваших портных, парикмахеров и сапожников, потому что внизу ждет такси, и счетчик в этом такси крутится с нездешней силой.
Папа нас растормошил, мама докрашивала губы уже на лестнице, а папа тем временем говорил:
- Есть у американцев такая паршивая пословица: "Время - деньги". Обычно этого как-то не чувствуешь. Но до тех пор. пока ты не просишь таксиста подождать то небольшое время, какое требуется жене, чтобы накрасить губы и примерить пяток платьев.
- У меня всего пять платьев, - огрызнулась мама.
- Ой ли? - ответил папа.
- Но как ты догадался? - счастливо рассмеялась мама. - Именно пять новых платьев я себе собираюсь сейчас сшить. Да самых модных! А тебе - новый костюм. Ты видел, какие я часы Оле купила?
- Нет. Когда же я мог?
- Нужен ремешок. Надо было взять часы с собой. Купили бы ремешок по дороге.
- Я сбегаю, - предложил папа.
- Ладно, потом, - ответила мама.
Мы сели в такси. Как всегда, мама и папа сзади, а я впереди, рядом с шофером.
- В ресторан "Динамо", - сказал папа водителю, пожилому человеку, который очень недовольно покосился на меня, когда я завертела ручку, открывая окно со своей стороны.
Машина тронулась, а я все раздумывала о том, как же будет с Колей. Конечно, если бы я рассказала маме о нашем разговоре, то она ответила б, что я сама виновата, потому что я его обидела. Но ничем особенным я его не обидела. Ему часто говорили Самшитик, да и теперь говорят, и никогда он не обижался. Он просто стал теперь таким обидчивым. Успех меняет людей. И не всегда к лучшему.
И мне очень захотелось, чтобы Коля, после того как поссорился со мной, снова начал получать двойки. Вот тогда бы он узнал. И все бы увидели, что хорошо учиться он начал под моим влиянием.
- Коля тебе ничего не говорил? - неожиданно спросил папа.
- Нет, - ответила я недовольно, потому что мне показалось, что он будто подслушал мои мысли.
- Значит, он ничего не знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32