Не оказалось этого человека и в альбомах с фотографиями уголовных "знаменитостей". Поэтому в итоге не удалось выйти на организаторов этой беседы ни через автомобиль, ни через подполковника. И все-таки эффект от контакта с подполковником был. Только вот оказался он обратным тому, на который рассчитывали планировавшие его люди. Чья-то крайняя заинтересованность в том, чтобы спустить всю эту историю на тормозах, не вызывала после увещеваний подполковника ни малейших сомнений. В равной мере очевидным теперь представлялось и то, что за всей этой историей пряталось нечто более важное, нежели случайная стычка не распознавших друг друга сотрудников одного ведомства. И подоплеку этой стычки заинтересованные лица теперь старательно скрывали, поскольку она ни в коем случае не должна была всплыть и стать достоянием гласности.
- И все-таки, мне кажется, вся эта история не имеет никакого отношения к моей работе в нашем отделе. - завершил свой рассказ Леха.
- Мы с Костей уже не раз обсуждали все это. - заметил Сергей, - Когда были в командировке. И у нас есть основания предполагать, что выход на тебя каким-то образом связан с убийством профессора... Валерия Денисовича, кажется.
- Да. Его звали именно так. - подтвердил Леха, - Но не думаю, что убийство имеет к этому хоть какое-нибудь отношение. Скорее всего, я действительно просто показался этим горе-офицерам подозрительным и они сходу решили взяться за мою "обработку". ... Подобное отношение милиции к людям мне, увы, хорошо знакомо... Устали, напились, и начали срывать плохое настроение на первом, кто им почему-либо не понравился.
- А как же ты тогда объяснишь, что назначивший тебе у "Академкниги" встречу профессор как раз в это время преспокойненько отправляется не на Тверскую, где ты ждал его для разговора, а к себе домой? А потом ещё и принимал дома своих будущих убийц? - поинтересовался Костя.
- Но ведь как раз из-за неожиданного прихода к нему гостей он мог и не приехать вовремя на оговоренную встречу!
- Да нет, дорогой, "гости"-то, как теперь точно установлено, появились у него только после того, как ты привез в Управление Фаронова с Джалиевым. ... Где-то через час с небольшим. - сообщил Сергей, - Несмотря на то, что это не моя епархия, я все-таки по приезде специально поинтересовался ходом этого расследования. И очень насторожил своим интересом коллег...
- То, что гости появились позже, ещё ни о чем не говорит. - пожал плечами Леха.
- Еще как говорит! - возразил Сергей, - Ты только вспомни, профессор намекал Лене, что его друзья способны сделать так, что неугодный человек навсегда исчезнет. Не знаю, суждено ли было приятелю и защитнику Лены - то бишь тебе, - исчезнуть, но только не зря Джалиев именно тебя выбрал для "проверки документов". Уверен, тут не было никакой накладки.
- Точно. - снова поддержал друга Костя, - Фаронов и Джалиев действовали наверняка. Думается мне, у них в подобных операциях уже был немалый опыт. Старшина-водитель не хочет быть откровенным, боится. А может быть, у него и у самого рыльце в пушку. Только, думается мне, если эти мерзавцы при нем не убивали, то избивать-то наверняка избивали многих. И, думается, их бы ещё долго использовали для этой цели, если бы очередным их "клиентом" не стал ты. ... Это ж так удобно - милиционеры приглашают неугодного кому-то человека в машину и увозят. А затем выбрасывают где-нибудь по пути уже избитым. Риск для милиционеров минимальный. В самом худшем случае можно сказать, что задержанный оказался чрезмерно строптивым и задиристым, вот и пришлось в качестве защиты от его агрессивности прибегнуть к силе. ... Но это только в крайнем случае. Ведь какой нормальный человек будет жаловаться на милицию в подобной ситуации? Как докажешь, что тебя избили именно милиционеры? Свидетелей-то нет...
- Свидетели могли быть. Когда днем человека усаживают в машину, рядом почти всегда кто-нибудь есть. - заметил Леха.
- Да брось ты... - махнул рукой Сергей, - Вот ты, Лех, можешь ли ты вспомнить хотя бы одного из прохожих, которые находились вблизи машины, когда тебя заталкивали в нее? И даже если помнишь, то наверняка тебе никогда не отыскать ни одного из них в нашем многомиллионном городе. Более того. Предположим, ты даже отыскал каким-то чудом свидетеля. Ну и что из того? Что это меняет? Единственное, что видел этот человек, так это только то, что тебя усаживали в машину. А вот где и кто тебя избил, этого свидетель сказать не сможет. И уважаемые офицеры милиции с возмущением будут отвергать саму возможность избиения ими кого бы то ни было. Просто они по какой-то причине были вынуждены отъехать с тобой. Например - повезли тебя в отделение, а по пути убедились в своей ошибке, извинились перед тобой и высадили у ближайшей станции метро. А что было с тобой потом, кто и за что тебя избил, вот этого они знать не могут... Как тебе такой ход событий? А?
- Увы, мой опыт подсказывает, что это явно не из области невозможного. - усмехнулся Леха.
- То-то же. - сказал Костя.
- А если я назову номер машины, в которой меня избивали? Если в ней найдут следы крови?
- Ладно. Давай рассмотрим и такую возможность. - согласился Костя, Допускаю, теперь ты знаешь номер "Москвича", в котором тебя собирались умыкнуть. Но запомнил ли ты этот номер, усаживаясь в машину? Вот ты, офицер милиции, ты сам догадался обратить внимание на номер милицейской машины, в которую тебя пригласили? А? ... Вот то-то же. Уверен, что нет. И никто другой в подобной ситуации не будет смотреть на номера. Тут тонкий психологический расчет. Как бы у нас не ругали милицию, но все-таки ей и доверяют. ... Таким образом, избитый человек почти со стопроцентной гарантией не сможет назвать номера машины, в которой над ним измывались. А чтобы не происходило случайных накладок и нежелательных встреч, в центре подобными операциями конечно же должны заниматься офицеры откуда-нибудь с окраин города.
- Ты полагаешь, Фаронов и Джалиев не единственная команда, занимавшаяся подобными делами? - спросил Ветров.
- Ну, ты у нас прямо как какая-нибудь невинная девочка, считающая, что мужчин от женщин отличают только платье да прическа...
- Кончай. - поморщился Леха, - Ну почему их должно быть несколько?
- Не знаю. Во всяком случае их может быть несколько. Мо-жет. По крайней мере, если твой профессор не преувеличивал возможностей своих могущественных друзей... Согласен? Леха кивнул.
- Значит согласен. - удовлетворенно заметил Костя, - Вот и отлично. Следовательно, что нам теперь следует ещё предпринять, чтобы увериться в правильности наших предположений? Ну, старший лейтенант Ветров, давайте ваши предложения. Так что?
- Я бы все-таки посмотрел обращения в милицию и суд по поводу избиений милиционерами. - ответил Леха, - Как это ни кажется диким, если подобные избиения практиковались, все-таки можно надеяться, что кто-то обращался с заявлениями. Обращался по наивности, надеясь на случай, на справедливость, на везение.
- Правильно мыслишь. - похвалил Костя, - Наивные люди всегда были и всегда будут. И если нам удастся найти по Москве хотя бы несколько таких обращений в правоохранительные органы, это уже многое. Тогда будем работать с пострадавшими. Тогда... В дверь позвонили. - ... когда возвращается замерзший и усталый друг, просто грешно говорить о делах. - неожиданно закончил свою тираду Костя, - Хотя с другой стороны, как говорили древние: истина в вине. ... Как это по латыни, Леха?
- Что-то вроде: "In vini veritas".
.
ГЛАВА 12
Беседа с Адалатом. История двух Аликов.Что предпринять?
Адалат позвонил Валерии уже вечером того дня, когда его выписали из больницы.
- Привет. - услышала Лера знакомый голос, - Как поживаешь?
- Привет, Алик. Все хорошо. А как ты?
- Отлично. И как понимаешь - исключительно твоими молитвами. Я уж не говорю о том, что и твоими продуктами тоже. ... Серьезно, Том, огромное тебе спасибо.1 0Ты закупила именно то, что мне нужно. А о том, что приготовлено тобой, и говорить нечего. Все просто удивительно вкусно. У тебя настоящий невостребованный талант кулинарного кудесника. Заранее завидую тому счастливцу, которому ты станешь женой.
- Неужели, - перебила его Валерия, - кулинарные умения это все, что тебе важно в женщине?
- Ой, милая! Не надо! Не стоит так откровенно напрашиваться на комплименты. Ведь если я, человек южный, начну тебе сейчас рассказывать о твоей красоте, душевных качествах и о том, как я восхищаюсь всем этим сочетанием совершенств, то тебе просто не останется времени для сна.
- Льстец.
- Не льстец, а зерцало истины. - возразил Адалат, - И к тому же человек, обязанный тебе здоровьем и хорошим настроени
ем. Не навещай ты меня в больнице и не корми так изысканно-вкусно, загибался бы уже раб Божий Адалат от какого-нибудь гастрита, круто замешанного на колите с язвенной болезнью, и усугубленного хронической депрессией...
- Подозреваю, твое хорошее настроение объясняется в первую очередь тем, что коньяк начал потихоньку переливаться из бутылки в твой избалованный и привередливый желудок.
- Частично и этим. Не буду отрицать. Но в первую очередь тем, что я снова дома. ... Том, а ты не навестишь старого больного Флинта?
- Сильвера. - поправила Алика Лера, - Одноногим, насколько я помню, был не капитан Флинт, а Сильвер.
- Ну Сильвера, так Сильвера. - покорно согласился молодой человек, Может приедешь?
- Нет. - после некоторой заминки ответила Лера, - Сегодня - никак. Я ведь только что вернулась с работы. Альберт основательно взялся за нас. Приходится искать возможности для... Да ты же очевидно знаешь, у нас без тебя возникли определенные трудности с поставщиками.
- Альберт намекал, будто ситуация в целом несколько ухудшилась. Я знаю, он, бедняга, мотается целыми днями. Да, видно, опыта и сноровки ему пока что не хватает. Ну да ничего. Ведь теперь я вышел и могу буквально с завтрашнего дня взяться за исполнение своих обязанностей.
- Угу. Наверное, это было бы неплохо. - заметила Валерия, - Ну да ладно. А повидаться с тобой я и сама хотела бы. ... Давай так. Завтра у нас воскресенье. Скорее всего, мне удастся освободиться пораньше и тогда к вечеру я загляну к те
бе.
- И во сколько это по-твоему будет? В котором часу?
- Около полдевятого-девяти. Не поздно?
- Что ж делать! - Адалат тяжко вздохнул, - Лучше поздно, чем никогда. Хотя - честно - мне очень хотелось бы видеть тебя уже сегодня...
- Was hilft's[1]?
[1] - Что поделаешь!, Что это изменит? (нем.)
- Что ты?
- Прости. Я хотела сказать, что обстоятельства не позволяют.
- Это что - по-немецки?
- Точно. - подтвердила Дера, - По-немецки.
- А по русски как это будет звучать?
- А по-русски - "не нужно гнать". Или что-то в этом роде...
- Ясно... И все-таки, очень хочется видеть тебя.
- Ладно. Боюсь, дело тут не во мне. Просто... ты слишком много времени провел в больнице без женского общества.
- Не надо упрощать, Тома. - голос Адалата прозвучал как-то странно глухо, - Не надо упрощать несмотря ни на что. Очень тебя прошу.
- Постараюсь. ... Только, не находишь ли ты, нас вдруг повело куда-то не туда?
- Как знать..? Я не уверен, что не туда.
- Прости, Алик, я, кажется, тебе уже говорила, что только что пришла.
- Все понял. Извини. Так как же, мы довговариваемся на завтра?
- Приблизительно к девяти я постараюсь быть у тебя. - заверила молодого человека Лера.
- Буду с нетерпением ждать. И - до свидания!
- До свидания.
* * *
"Это просто невозможно!" - такой была первая реакция Адалата на рассказ Валерии о подслушанном ею на Центральном Рынке разговоре Альберта с Федором Степановичем.
- Ну почему же - "невозможно"? - отставляя в сторону бокал с легким шампанским "Мадмуазель", поинтересовалась Лера.
- Да потому, что я слишком давно и хорошо знаю Альберта. - внимательно глядя своей гостье в глаза, ответил Адалат, - Это как раз тот случай, когда люди съели совместно не один пуд соли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30