Мы по очереди обнялись, я отдал сумку с водкой Неле, она ушла, а я присел рядом со стариками. Я очень боялся этого момента, уйти сразу было бы неправильно, а разговаривать с ними у меня не было ни сил, ни слов. Мне казалось, что я не так сильно, как они переживаю эту потерю, я считал себя слишком черствым для глубоких соболезнований и боялся, что слова мои будут фальшивыми и все заметят эту неискренность.
Мои опасения были напрасными. Мы молчали, просто сидели, обнявшись и всхлипывали. Через минуту к нам подошли люди, они что-то стали говорить родителям Игоря, а я воспользовался моментом и отошел в поисках Нели.
Она на кухне курила в форточку. Я встал рядом и стал смотреть в окно. В доме напротив мужик в серой майке прямо с балкона хлопал пыльный половик. Этажом ниже на веревках сохли белоснежные простыни.
- Как дела? - спросила Неля.
- В вашей фирме все в порядке. Есть пара вопросов, но, это потом, когда придет подполковник.
- Он теперь полковник.
- О! То-то я его два дня найти не мог, видимо отмечал.
- Там вообще интересная ситуация, - оживилась Неля. - Мне его жена звонила, плакалась. Мало того, что он очередное звание получил, он еще и из семьи ушел. Встретил старую зазнобу, собрал вещи, сказал: "Прости, дорогая", и ушел. Два дня скрывался от всех, видимо, что-то типа медового месяца, потом вышел на связь, но где живет, не говорит.
- Что это он под старость лет?
- Ему сорок два.
- Серьезно?! - я поразился. - А я давал ему не меньше полтинника.
- Да, выглядит он неважно. Водка, курево, работа.
- Он еще молодой, - я помолчал. - А вообще-то следующий шаг - генерал.
- Вот, вот! Постарайся найти с ним общий язык, он - перспективный товарищ.
- Слушай, Нель, вы в январе - феврале никаких крупных покупок не делали?
- Насколько крупных?
- Ну, там, квартиру, может, гараж подземный, может, дачу? В пределах трехсот миллионов?
- Нет. А что?
- После нового года Игорь вытащил из оборота триста миллионов, записал, как долг, но не вернул. Аркадий считает, что он эту сумму превратил в дивиденды.
- Я ничего об этом не знаю. Спроси у Спарыкина, они все всегда решали вместе, я не особо вникала в денежные вопросы.
Я заметил, что Неля встревожилась. Когда она наполовину докурила вторую сигарету и выбросила окурок в форточку, мы вместе прошли в комнату. Меня посадили на угол, около коридора. За столом было всего два пустых стула, один из которых, естественно, предназначался Спарыкину.
- Подождем еще пять минут, - сказал Нелькин отец.
Через минуту тягостного молчания появился Спарыкин. Он вошел в незапертую входную дверь, исчез на секунду в ванной, потом сел за стол и сразу же взял слово. Он говорил четко и ясно, как на митинге. Надо отдать ему должное, он говорил красиво. Я бы так не смог. Все выпили. Я пригубил компот. Когда встал Игорешкин тесть, в дверь позвонили. Видимо, Спарыкин по привычке повернул за собой замок. Открывать пришлось мне.
Опоздавшим оказался Ефимов, увидев меня он впал в ступор и секунды две таращился на меня, не в силах вымолвить ни слова. Наверное, именно так выглядят люди, увидевшие привидение.
- Что с тобой? - спросил я.
- Сейчас пройдет, - он указал рукой на сердце. - Что-то прихватило.
- Понятно. Не знал, что ты сердечник.
- Иногда мотор пошаливает, - он быстро взял себя в руки.
Мы сели. Я съел все без остатка, выпил три стакана компота, особенно налегал на блины и мед. Слова я не брал. После еды никто уходить не торопился. Я вышел на балкон, мне было жарко. Следом за мной вышел Ефимов. Лицо у него было скорбное.
- Ну что, отошло? - спросил я.
- Все в порядке. А как у тебя дела?
- Ничего хорошего. Мало того, что неприятности в рознице, так еще и напарник в больницу угодил.
- Что с ним?
- Упал с моста, весь переломался.
- Пьяный что ли, был?
- Похоже на то, - я не стал вдаваться в подробности.
- Сильно?
- Чуть живой.
Виктор понимающе поцокал языком.
- Что-то я твоей машины не вижу, ты что, пешком? - спросил он.
- Вон она, под дубом.
- Где?
- Да вот же! Белая "восьмерка".
- У тебя вроде как "москвич"?
- "Москвич" - это наша с Серегой служебная тачка, а "восьмерка" - моя личная.
- Тогда все понятно.
- Что понятно?
- Это я так. Просто никогда не видел тебя на "восьмерке".
На балконе было сыро. Тапочки, которые мне дала Нелька, промокли. Я украдкой посмотрел на ноги Ефимова. Он был в ботинках. Я вспомнил, что он не снял обувь, он даже и не подумал ее снимать. Под рубашку проникла весенняя прохлада, стало зябко.
- Я очень тороплюсь. Как ты думаешь, - спросил Ефимов. - Если я уйду прямо сейчас, самый первый, это будет удобно?
- Вполне, - сказал я. - Вслед за тобой разойдутся остальные. Просто первым никто не решается, - добавил я и зашел в комнату, боясь простыть.
Ко мне подошел Пашка, он отвел меня в угол комнаты, усадил в кресло и по секрету, шепотом стал рассказывать, о том, что мама, бабушка и дедушка разрешили ему, наконец, купить собаку. Он никак не мог решить какую породу ему выбрать, добермана или пуделя. Потом он рассказал, как в комнату к дедуле залетела синица и обкакала его газеты. Потом он убежал, а я остался в кресле и стал ждать, пока Спарыкин закончит разговор с родителями Игоря. Спарыкин разговаривал из вежливости, он несколько раз бросал в мою сторону нетерпеливый взгляд и пожимал плечами. Наконец ему удалось вырваться от стариков, он пошел в сторону двери, кивнув мне головой, приглашая следовать за ним.
Спарыкин курил у подъезда, он кашлял и свистел при выдохе.
- Поздравляю, - сказал я при пожатии.
Спарыкин внимательно посмотрел на меня, пытаясь понять, нет ли в моих словах подвоха.
- Вы теперь полковник, - пояснил я.
- Спасибо, - нехотя поблагодарил он. - Выкладывай, что там у тебя.
- Я понемногу вникаю в суть дела, - осторожно начал я. - По ходу у меня возникло несколько вопросов.
- Ну.
- Во-первых, Игорь пользовался кредитами.
- Какими кредитами?
- Брал взаймы деньги в своем банке.
- Этого не может быть.
- Это - факт. Мало того, для него была открыта кредитная линия.
Полковник погрустнел. С него как-то сразу сошел весь понт.
- А ошибки быть не может? - с надеждой спросил он.
- Есть документы. Какая может быть ошибка?
- И сколько мы должны?
- Мы, то есть вы, нисколько не должны. Все кредиты погашены, проценты выплачены еще в прошлом году. Ничего страшного в этом нет, я, например, обеими руками - за.
- Это уже лучше, - облегченно вздохнул Спарыкин. - А я ведь ему полностью доверял.
- Видимо, он не смог вас переубедить, - ехидно сказал я. - Вы себя в зеркале видели? С вами тяжело спорить. Практически невозможно. Срочно нужны были деньги. Пошел и взял, вложил, прокрутил, отдал!
- А если бы пролетел?
- Он брал небольшие деньги - от ста до трехсот миллионов.
- Ни хрена себе небольшие!
- В пять раз меньше месячного оборота, и не более тридцати процентов товарного запаса на складе. Это вполне безопасно. Завтра у меня на руках будет вся кредитная история предприятия. Если хотите, я разложу ее для вас по полочкам.
Полковник достал еще одну сигарету.
- В принципе, я ведь - мент, а не коммерсант, - примирительно, уже оправдывая Игореху, сказал он. - Но, имей ввиду, ты - не Игорь, без моего разрешения ни-ни. Что еще?
- Вы получали в этом году дивиденды?
- Пока нет, но я очень надеюсь в ближайшее время выдернуть лимонов двести. Мне нужно купить квартиру.
- Это вряд ли. Игорь в январе уже изъял из оборота триста миллионов.
- Он без меня никогда ничего не вытаскивал.
- Это вы так думаете.
- Ты хочешь сказать, что он их украл?
- Нет, он записал в журнале, что берет в долг, на месяц, но так и не вернул. Аркаша решил, что вы поделили их на дивиденды.
- Ну и где же они? - раздраженно спросил полковник.
- Не знаю. У Игорька теперь не спросишь.
- Этого не может быть, - упрямо пробубнил Спарыкин.
- Да что вы заладили, - рассердился я. - Не может быть! Не может быть! Я ведь факты привожу, а не гадаю. Я думаю, что он на самом деле взял их в долг, но не для себя, а кому-то.
Полковник отмахнулся от меня как от назойливой мухи.
- Он же не дурак, он всегда советовался со мной, без меня ничего не делал. Кто же, как не я, будет вытаскивать его из дерьма, если его кинут? Какой ему смысл скрывать?
Смешной он все-таки парень, этот полковник. Я его как на ладошке разглядел, я его теперь насквозь видел. Как он растерялся! Естественно, тут не по его пошло. А когда не по его, думать надо, а думать тяжело. Тупарь!
- А если он их под проценты дал на пару месяцев, а с вами делиться не захотел, - сказал я. - Сейчас за нефиг делать под восемь, а то и под все десять процентов в месяц можно клиента найти, представляете, шестьдесят лимончиков за шестьдесят дней в кармашек лягут!
- Вот козел! - взревел полковник.
- Подождите вы его ругать, - попытался я его успокоить.
- А я не его, а тебя. Он же твой друг, а ты так легко, да еще с ехидцей, про него такие вещи говоришь. Наверное, по себе людей судишь.
Мне стало неловко.
- Я ничего не утверждаю, - стал оправдываться я. - Это просто один из вариантов.
- Вряд ли он был на такое способен, - сказал полковник. - Мне не хочется так думать.
"Мало ли, чего тебе не хочется, - подумал я. - Все возможно. Факты вещь упрямая", - а вслух сказал:
- Тогда есть другой вариант, он дал взаймы, не сказав вам, так как заранее знал, что вы будете против. Например, ему нравился человек, а вам нет.
- На себя намекаешь?
Я пропустил его реплику мимо ушей и спросил:
- Может быть такое?
- Пожалуй, да, - согласился полковник. - Сейчас, в принципе, гадать бессмысленно. Деньги пропали. Нужно искать. Ведь еще восемьдесят лимонов сперли из сейфа. Как мы с такими потерями выживем?
- Выживем, - уверенно сказал я. - Но чтобы развиваться, нам придется занимать.
- Я против, - сказал полковник, но в голосе его не чувствовалось непоколебимой уверенности.
- Давайте с вами потом об этом поговорим, - не стал спорить я. - Я попробую все четко и ясно обосновать. Не будьте столь категоричны тем более, вы сами недавно сказали, что вы не коммерсант, а - мент. Кстати, как продвигается расследование?
- Продвигается, - туманно ответил Спарыкин. - На всякий случай взяли Клима с бригадой. Сидят смирно, но никто не колется.
- Мне кажется, что эти триста миллионов вполне могут послужить поводом для убийства, - предположил я. - Человек взял деньги, отдать не смог, а, может быть, изначально не собирался и завалил Игорька, зная, что тот никому не сказал о деньгах.
- Я уже подумал об этом. Триста миллионов - очень хороший повод для убийства. Мы возьмем в разработку эту версию.
- У меня для вас есть еще одна, - сказал я.
- Валяй.
Из подъезда вышла бабушка с палочкой в шали, синем пальто и прорезиненных валенках. Она села на скамейку в метре от нас и нам пришлось выйти из-под козырька, ближе к березе, с которой на нас стали падать мелкие капельки влаги непонятного происхождения.
- Вы знали, что у Игоря была любовница? - осведомился я.
Спарыкин сделал удивленное лицо. За все время нашего знакомства я успел заметить, что его мимика чрезвычайно скупа. Он был или сердит, или непроницаем, сейчас впервые в выражении его лица появились какие-то человеческие оттенки. По всей видимости, он действительно удивился, причем настолько, что не смог совладать со своими эмоциями.
- Ты серьезно? - спросил он.
- Вполне, - я не понимал, что тут удивительного, вон у Сереги, например, их - сотни.
- Кто она?
- Я не знаю. Она позвонила Игорю на сотовый, назвалась Иволгой, я даже с ней встречался. Ей хотелось поговорить о его смерти поподробнее.
- Ну и при чем здесь ...?
- Она обмолвилась, что ее муж - большая шишка, то ли чиновник, то ли бандюган, и она подозревает, что он заказал Игоря, после того, как узнал об их связи. Правда, потом добавила, что это - маловероятно.
- Вероятно это или нет, мы решим сами. Где она живет?
- Я не знаю.
- Ты ведь ее отвез.
- Она ушла сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35