Особенно я терпеть не могу, когда в сообщении появляется слово "срочно": "Срочно приезжай", "Срочно позвони" и т.д. ... Приходится нестись с замиранием сердца через весь город под запрещающие сигналы светофора, по пути вынося, от неведения происходящего, приговор всей своей коммерческой деятельности, которую, по мнению отправителя сообщения, постигла непоправимая катастрофа. Никто никогда не сообщит на пейджер ничего приятного, никто не скажет: "Доброе утро". Кому это нафиг нужно?
Однако на этот раз нам ничего не угрожало, я только что объехал все свои точки и был абсолютно уверен, что ничего экстраординарного не случилось. В сообщении Сергей просил позвонить как можно скорее по указанному им номеру телефона, судя по которому, несмотря на позднее время, он находился вне дома.
Чтобы выполнить его просьбу, мне пришлось выслушать из уст Эрнста нудную тираду на тему общественной безопасности, смысл которой сводился к тому, что телефон охранника не предназначен для того, чтобы по нему разговаривали всякие придурки, что этот номер никогда не должен быть занят и что связь охранника центрального рынка по своей значимости приравнивается к правительственной, а ему, Эрнсту, может сильно влететь, если в данный момент кто-то таинственный позвонит с какого-то загадочного пульта и услышит вместо бодрого голоса сторожа короткие гудки. Впрочем, разглагольствуя на эту тему, он все же позволил мне войти вслед за ним в его ветхую сторожку и даже указал на видавший виды телефон, весь обмотанный изолентой и, на мой взгляд, никак не способный обеспечить мало-мальски качественную и устойчивую связь, не говоря уж о правительственной.
Набрав номер, я, как и ожидал, услышал в трубке женский голос. Голос был слишком молодым для той категории женщин, с которыми привык проводить время, "отдыхать", как он говорил, мой напарник. Разобравшись, что к чему, голос почему-то хихикнул и в трубке заговорил Сергей.
- Привет, Дальтоник! - весело сказал он. - Если что, я уехал в Гагино пробивать воду. Кстати, мне на самом деле на днях нужно туда съездить. Скоро начнется сезон, а по последним сведениям, там установили импортную линию по разливу газировки. Если моя позвонит, будь правдоподобен.
На заднем плане раздался смех. Все было в порядке вещей. Такое случалось далеко не в первый раз и, надо думать, не в последний. Справедливости ради нужно сказать, что если бы он на самом деле уехал в Гагино или, в какое-нибудь там Подымалово, то никто, в том числе и я, не удивился бы. Иногда он исчезал на пару дней, звонил из какого-нибудь захолустья, потом возвращался с КАМАЗом муки, которую обменивал в городе на сигареты и выгодно продавал через наши точки. Вместо муки мог быть цемент или олифа, не важно, но товар никогда не залеживался. При этом прибыль всегда делилась между нами поровну и он никогда не заикался о своих особых заслугах и не просил большей доли.
- Дальтоник! Ты где? - судя по голосу, в нем было уже ни как не меньше двух кружек пива.
- Я здесь.
-Я звонил к тебе домой, где ты шляешся?
- Работаю, в отличие от тебя, - сказал я сухо. - Ты отдал деньги Игорю?
- Нет, я перебил стрелку на завтра. Сам понимаешь... Я сказал, что деньги будут только утром. Правда, он просил привезти сегодня сколько есть.
- Слушай, Серый, мне это не нравится.
- Да ладно, брось. Ты ведь все равно за рулем. Закинь. Сколько насобирал?
- Миллионов двадцать.
- Вот и ладушки. А я завтра оставшуюся двадцадку к нему завезу, часов в девять с утреца. Потом заеду к тебе, заберу ключи от каблучка, заявки и поеду за бакалеей и сигаретами. А ты будешь отсыпаться, все-таки суббота. Лады?
Я не стал возражать. Да и какой смысл, когда все уже решено за меня и другого выхода все равно нет.
- Хорошо, - сказал я. - Пока не забыл: перед тем как завозить сигареты в угловой киоск, перепиши номера акцизных марок. Есть подозрение, что Валька сидит на подставе
- В смысле?
- Кто-то возит ей товар из оптовых магазинов и она подставляет его в продажу вместо нашего, а по кассе не пробивает. Воровать не воруют, но навар наш съедают.
- Понял.
- Особое внимание обрати на "ЛМ". В последнее время они у Вальки не бегут, а пешком ходят.
- Лады. Был в павильоне. Армяне молодцы: закончили штукатурку. Тигран просил денег. Я не дал, сказал - треть после подключения электричества.
- Правильно... Ладно, пока. Я поехал.
- До завтра. Светке привет.
Положив трубку, я тепло попрощался с Эрнстом, крепко пожал ему руку и похлопал по плечу, но ответных чувств в нем не вызвал. Мужик был явно не в духе. Закрывая за мной ворота, он все еще бубнил себе под нос, поддерживая свою речь расплывчатыми жестами.
По пути я объяснил Свете, что мой рабочий день не закончился, что мне придется ехать в офис к Угланову и предложил завести ее к маме, а на обратном пути забрать.
- А кто тебе сказал, что сегодня я ночую у тебя? - поинтересовалась она.
- А разве нет?
- Да, - она усмехнулась и поежилась.
- Вот видишь, я - телепат.
- Только забирать меня не надо. Я дойду сама. Пока ты будешь ездить, я приготовлю ужин.
Я высадил ее во дворе, в котором она выросла и вышла замуж. Здесь она выгуливала своего, только что появившегося на свет, сынишку. В этом же дворе она впервые получила от пьяного мужа по физиономии на глазах у соседей, с интересом выглядывавших в окна и наблюдавших за развитием событий. А когда это повторилось еще раз, она у всех на виду выбросила его вещи в лужу около подъезда и приготовилась защищаться. И тогда все, кто находился в это время в пределах видимости - и дяди в трико с пузырями на коленях, и толстые тети с бельевыми веревками, и даже учитель со второго этажа, - встали на ее защиту, изгнав паршивца из дома и из ее сердца.
Она раз пять рассказывала мне эту историю, каждый раз восхищаясь своим двориком. Но я видел перед собой только две старые облезлые двухэтажки, кривую березу, фанерный столик для игры в домино и не находил в этой унылой картине никакой прелести.
Электронные часы, которые Серега намертво приклеил "моментом" к приборной доске, показывали половину десятого, они, конечно, врали, но не намного, минут на десять. Правда, я уже забыл в какую сторону.
Торопиться смысла не было. Игорь всегда задерживался в офисе допоздна. Я в который раз за сегодняшний день миновал мост, выехал на "Индустриальную" и, дождавшись зеленого сигнала светофора, свернул в маленький переулок без названия, упиравшийся в бетонный забор бывшей автобазы. Во дворе стояло двухэтажное здание, на втором этаже которого горело два окна, с силуэтами бумажных снежинок, оставшихся еще с празднования Нового года. Справа в темноте едва различим ангар, в котором, собственно, и хранилась водка. Перед домом на площадке стояло несколько машин, три легковых, два ЗИЛа без колес и автокран на шасси МАЗа, тоже в нерабочем состоянии. Считалось, что эту импровизированную автостоянку охраняет сторож со склада алкогольной продукции, но, судя по тому, с какой скоростью приходили в упадок бесхозные грузовики, охрана не была эффективной.
Вначале я припарковался в один ряд с легковушками, принадлежащими Игорю и людям, находившимся с ним в офисе, но, попытавшись выйти, попал ногой в глубокую лужу. Выругавшись, я сдал назад и оставил машину в дальнем, самом темном углу двора, прижавшись дверью фургона к забору.
В большой узкой комнате, арендуемой Углановым под офис и выставочный зал, находилось три человека; охранник с мужественным лицом и помповым ружьем, Игорь и еще невысокий парень в спортивном костюме, которого я не знал. Когда я вошел, они на секунду прервали негромкую беседу, поздоровались и тут же продолжили разговор, не обращая на меня никакого внимания. При этом незнакомец бросил в мою сторону быстрый колющий взгляд, глаза в глаза, от которого меня передернуло. Я сел за свободный стол, вытащил деньги и начал из трех пачек складывать одну.
- Запомни мои слова, - продолжил незнакомец, обращаясь к Игорю. Через две недели твой оборот удвоится. Сейчас склады ликероводочных заводов области переполнены. Каждый из них должен государству по двадцать пять тридцать миллиардов, никто у них водку не берет, а если и берет, то не рассчитывается. Хотя водка - то хорошая. Понятно, почему?
- Потому что все сидят на привозной - московской, дагестанской и астраханской. Она - дешевле, - ответил Игорь.
- Правильно. С понедельника ситуация изменится. Привозное говно станет дороже. У ворот ликерок опять вырастут очереди, а что будет твориться у тебя - вообще предположить трудно. Ты ведь торгуешь дешевле заводской цены?
- Да, дешевле. Но почему привозная станет дороже? - было видно, что Угланов привык доверять этому парню, и теперь в его голосе слышалось возбуждение.
- Потому, что сегодня областное правительство приняло постановление, согласно которому один литр привозной водки, разлитой за пределами области, должен будет стоить не менее тридцати восьми тысяч рублей. Постановление будет опубликовано в понедельник в "вечерке" и вступит в силу с момента публикации. В понедельник утром всех начальников торговых отделов соберут в министерстве. И пошло и поехало...- парень вынул из кармана сложенный вчетверо белый лист бумаги и протянул его Игорю. - Вот ксерокопия.
Игорь с воодушевлением принялся за чтение. Я тем временем отсчитал от кучки двадцать миллионов, стянул их резинкой, а оставшиеся пятьсот двадцать восемь тысяч, убрал в карман, решив, что с их судьбой определюсь позже.
Закончив читать, Игорь некоторое время сидел молча, уставившись в одну точку, потом аккуратно свернул бумагу и отдал парню.
- Для меня это очень хорошее известие, - сказал он. - Но где гарантия, что это постановление будет выполняться?
- Будет, раз я к тебе приехал, - веско ответил парень.
- Чего ты хочешь? - спросил Игорь.
Его собеседник пожал плечами, выразительно посмотрев в мою сторону. Угланов повернулся ко мне, и по его глазам я понял, что мое присутствие ему на руку. Насколько я знал, а знал я его ни много, ни мало пятнадцать лет, он никогда не принимал никаких решений, детально их не продумав. Известие, которое только что прозвучало из уст незнакомца, судя по всему, было для него полной неожиданностью. Он был рад возникшей в разговоре паузе, которая давала ему возможность продумать варианты.
Я молча протянул ему деньги.
- Сколько здесь?
- Двадцать.
- Сколько еще вы мне должны? - спросил он небрежно.
- Еще столько же, - я был уверен, что он знал наш долг с точностью до копейки. - Завтра утром, ровно в девять Сергей привезет остаток.
- Хорошо. А во сколько тебе нужна "Газель"?
- Если возьмешь за тару деньги, то "Газель" мне не понадобится.
- Все-таки, Дальтоник, ты - мелочевщик, - почему-то разозлился он. Какая-нибудь чернота, скупающая тару, предложила тебе на пару рублей дороже за ящик и ты уже с вожделением потираешь руки.
- Ты просто скажи, возьмешь деньги или нет. А на счет мелочевщика, то куда уж нам до вас.
- Деньги я возьму. Но мне интересно знать, почему ты не прислушиваешься к советам друга? Мы с тобой, урод, за одной партой в институте сидели, вместе чуть в армию не загремели, одних и тех же девок трахали. Я тебе говорю: не разменивайся по мелочам, не считай копейки, а ты - набил карманы мелочью, сел на свой драндулет и ездишь по городу, как бомж с пейджером, - сказано это было с воодушевлением, почти с надрывом. Если бы рядом было зеркало, то он обязательно посмотрел бы на себя, любимого. - Ты сколько зарабатываешь в баксах? Тысячи три?
- Две, две с половиной.
- Где деньги?
- Я купил машину.
- Правильно - восьмерку, потому что на девяносто девятую денег пожалел.
- Мы с Серегой строим торговый павильон на остановке.
- Мелочь. Ты пойми: есть два варианта. Первый - зарабатывать деньги, а второй - экономить. Некоторые считают, что сэкономил, значит заработал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35