Дарья сыпала интернетовскими терминами, гость ей отвечал, Элеонора немного размякла, с ее лица сошла тревога, и она, наконец, почувствовала себя в своей тарелке.
И только мне было не по себе. Уж я себя и ругала, и мысленно доказывала, что ищу приключений на свою голову там, где их нет. Суперфин душка, Дарья - умница, что нашла такого мужика в бескрайних сетевых просторах, Денис ведет с ним мужскую беседу. А такой проницательный человек, как мой друг, всегда заметит фальшь. И чего я себе нервы порчу?!
x x x
Прошло несколько дней. Мы возили нашего гостя по городам и весям. Он плавал пузырем в Мертвом море, осматривал Гроб Господня и Стену Плача, пил ликер, купленный в монастыре молчальников-бенедектинцев. Элеонора сопровождала его всегда, как только могла. Вообще-то сказать "мы возили" было бы неверно. Только на следующий день после торжественного ужина в честь дорогого гостя мы поехали в Иерусалим все вместе, а потом он прекрасно обходился без нас. Суперфин изъездил всю страну.
Мне все-таки удалось оторваться от него и вплотную заняться делами в конторе. С каким-то мазохистким остервенением я накинулась на кучу бумаг и принялась раскладывать их по полкам. Кое-что заносила в компьютер, что-то просто летело в корзину для бумаг, но при этом моя голова не прекращая раздумывала на тему: ну, кто же, в конце концов, убил Вольфа? Какая изощренная выдумка понадобилась, чтобы увести в могилу этого, в сущности, неплохого человека?
Физическая монотонная работа не принесла отдохновения, и я вышла на улицу в надежде, что бесцельное разглядывание витрин поможет мне придти в себя. Прошвырнуться по магазинам и купить какую-нибудь безделушку было для меня лучшей наградой за безнадежную работу уставшего мозга.
Стоя перед прилавком, заваленным всякой всячиной типа восточных четок и сандаловых прутиков для курения, я почувствовала, как кто-то схватил меня за руку.
- Вот вы мне и нужны! - громко произнес женский голос.
Я обернулась. Передо мной, собственной персоной, стояла мадам Додельзон.
- Я вас видела на поминках, - громко сказала она и вытащила меня из кучи женщин, окружавших прилавок.
Разозленная такой бесцеремонностью, я выдернула руку и спросила одним междометьем:
- Ну?
- Как ну? - удивилась она. - Что они обо мне говорили, когда я ушла?
- Ничего не говорили, - ответила я. - Чего о вас говорить?
- Но ведь это же Веню хотели убить! Я же рассказывала...
Поняв, что мне не отвертеться от кипуче-деятельной мадам, я отошла в сторону и, заметив скамейку, уселась. Венина мать примостилась рядышком.
- Меня Фира зовут, - пояснила она.
- Очень приятно, Валерия.
- Нет, ты подумай, Лерочка. Это ничего, что я тебя так называю? Ты мне в дочки годишься. Только-только сын из Москвы приехал. Только жизнь налаживаться стала, и вот оно как вышло!
- Как он себя чувствует? - спросила я.
- Спасибо, немного лучше. Из комы вышел, теперь весь в гипсе. Как только он играть будет? - Фира заохала. - Ведь для музыканта пальцы - это самое главное! Нет, нельзя ему было оттуда уезжать! И место его в ансамбле займут. Особенно этот, змея подколодная...
- Кто? - удивилась я. - Руководитель?
- Тот тоже хорош... Нет, я о Левке говорю.
- Каком Левке? - не поняла я. Мамаша с ее бессвязной речью действовала мне на нервы. Просто атавистические остатки такта на давали мне возможности встать и преспокойно уйти.
- Он там в Москве в каком-то третьеразрядном кабаке пел, на Тверской. Да еще своей смазливой физиономией жигуленком подрабатывал.
- Извозом что ли?
- Да не извозом! С бабами за деньги! Жиголо! А то и с мужиками... А Венечка мой как это увидел, он тогда уже в Израиль собирался, и сказал ему, непутевому: "Левка, ты же еврей! Охота тебе тут мараться! Поехали со мной, у тебя талант!" Если бы не мой сын, он бы или запил, или СПИД какой-нибудь бы подцепил, - торжественно заключила Фира.
Будто СПИД бывает еще какой-то, кроме одного.
- И сейчас Лева резко изменил свою судьбу, верно? - немного ерничая, спросила я. - Там он в кабаке пел, а здесь - в оперном театре.
- Ничего ты не понимаешь, глупая! Мой сын этого Ковалло от больших неприятностей спас. Быть Левке или в тюрьме, или на том свете, если бы не Веня. А ему хоть бы хны!.. И вообще, заговорилась я тут с тобой, - вставая и выравнивая складку на платье, проговорила Венина мать. - Мне к сыну пора, в больницу, а я лясы точу.
Будто я ее за руки хватала!
- Так поможешь? Похлопочешь, чтобы убийц этих проклятых нашли? А я в долгу не останусь.
Тут мне в голову пришла неожиданная идея:
- Чтобы хлопотать, нужно больше знать. Как вы сейчас добираться будете?
- На автобусе. Полтора часа до больницы.
- Я вас отвезу, - решила я. - На машине гораздо быстрее. Но я задам Вене несколько вопросов. Идет?
- Ладно, - согласилась она.
До больницы "Сорока" мы доехали за сорок минут. Вениамин Додельзон лежал в хирургическом отделении. Но в палате его не оказалось. Мы нашли загипсованного саксофониста в больничном садике. Он сидел в тени раскидистой пальмы и, словно Архимед, водил прутиком по песку.
- Венечка, сынок! - бросилась ему навстречу Фира. - А мы тебя в палате ищем. Познакомься, это Лерочка.
Вениамин посмотрел на меня. Из-под повязки "шлем танкиста" на меня смотрели живые голубые глаза.
- Очень приятно...
- Как вы себя чувствуете? - задала я дежурный вопрос.
- По сравнению с Вольфом неплохо... - пошутил он, но шутка не получилась.
Мне было неудобно набрасываться на него с вопросами. Наверняка в больнице уже побывали полицейские. Но я собралась с духом и попросила:
- Вениамин, вы позволите задать вам несколько вопросов?
- А в чем дело? Вы из полиции? - нахмурился он.
Фира пришла мне на помощь:
- Сынок, дорогой, ты только не волнуйся. Лера не из полиции. Это я попросила ее приехать. Она меня привезла на своей машине! - последнюю фразу мать Вени так подчеркнула, что любому стало бы ясно: кто ее везет по ее, фириному, требованию, может надеяться на разного рода привилегии.
- Если вам неприятно, я могу уйти... - пробормотала я, не глядя на него. Вот чего мне сейчас не хотелось, так это уйти несолоно хлебавши. Это было бы несправедливо.
- Спрашивайте... - он откинул в сторону прутик.
- Веня, расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с Левой Коноваловым?
- С Леоном? - задумался он. - Давно это было. Мы же с ним учились вместе в музыкальном училище. Потом я в армию пошел, играл в полковом оркестре. Правда, не на саксе, а на трубе. А он уже там себя показал: ведь Элвиса Лева с шестнадцати лет копирует. Неплохо получается, верно?
- Верно, - кивнула я. - А что он еще может делать?
- Ну, это вы у него спросите, - усмехнулся Вениамин. - Бабам нравиться он мастер. Он за их счет многое себе позволить может.
- Альфонс, что ли?
- Ну, зачем же вы так сразу... - возразил он.- Каждый устраивается, как может. Левка парень смазливый, не без таланта, а уж как с Диной познакомился, так его как подменили. Стал в политике разбираться, на каких-то тусовках вечно пропадал, даже на работу не приходил. Йоханан, руководитель наш, даже выгнать его хотел, да разве такую "звездочку" просто так пошлешь?
- Погодите... С какой-такой Диной?
- Дианой Вольф, которая замуж недавно вышла. Дочка Руби.
Сидевшая до этого молча Фира не стерпела и вмешалась:
- Да не пара он ей! Вот она себе какого парня нашла. Папа миллионер, сам на хорошем месте в Тель-Авиве работает. Не то что Леон ваш. Тьфу!
Интересная ситуация. Любимец дам бальзаковского возраста в роли отвергнутого поклонника.
- Подожди, мама, - остановил ее Вениамин. - Конечно, я могу выглядеть сплетником, но тут без родителей не обошлось. Вольф был категорически против встреч Дианки с Леоном. Вот и свадьба такая скоропалительная получилась. Морис только недавно из заграницы вернулся, а через пару месяцев уже свадьбу устроили. Левка рвал и метал!
- Он любил Диану?
- И это тоже. Но, в основном, он очень надеялся на Руби. Что он, зря бегал по политическим тусовкам, романсы перед пенсионерами в клубе пел? А потом предлагал голосовать за Вольфа. И тут такой облом!
- Да, я помню, - мечтательно проговорила Фира. - "Калитку" пел. И "Тум, балалайка"...Очень у него душевно выходило.
- А как Лева отнесся к тому, что его пригласили петь на свадьбе? спросила я. - Наверное, отказывался?
- Ничуть, - покачал головой Вениамин и скривился от боли. Фира тут же вскочила и принялась поправлять на нем шлем танкиста, что было совершенно излишним. - Леон сказал, что работа есть работа, и согласился сразу. А вот я мог бы и не присутствовать на свадьбе.
- Как это? - удивилась я.
- Очень просто, я уже рассказывал об этом полиции. За пару дней до свадьбы мне позвонили на сотовый телефон и предложили покинуть свадебный зал перед вторым исполнением "Рапсодии в стиле блюз".
- А кто звонил? Мужчина, женщина? Номер запомнили?
- Не знаю. Голос был такой низкий, неопределенный. Мог вполне принадлежать кому угодно. А определитель номера не сработал. Наверное, звездочку нажали.
Я кивнула. Телефонная станция предоставляла такую услугу: если перед номером нажать кнопку со звездочкой, на другом конце у абонента не срабатывал определитель номера. Что поделаешь, действие равно противодействию.
- И вы согласились?
- Нет, хотя соблазн был. Мы получаем за выступление по 250 долларов каждый. А тут мне преложили в десять раз больше... Только за то, чтобы уйти.
- А почему вы не согласились, раз соблазн был?
- Черт его знает! Ребят подводить не хотел. Крысой выглядеть... Если бы мне сказали вообще не приходить, я бы подсуетился, замену нашел. Но с половины мероприятия? Это же полные кранты! Правда, в конце концов все так и получилось...
- Но ведь звонок из "больницы" раздался именно тогда, когда вас просили уйти со свадьбы. Вы не заподозрили подвоха?
- Ну, что вы! - горячо ответил он. - Речь шла о маме!..
Видно было, что наш разговор утомил Вениамина. Он откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза. Я встала.
- Спасибо, Веня, не буду вас больше мучить. Выздоравливайте.
Он вздохнул:
- Спасибо. Не знаю, как теперь к работе приступлю. Да и диск с композициями пропал. Теперь заново писать придется.
- Какой диск?
- В машине у меня был компакт. Я его записал накануне, полгода сочинял, а недавно купил райтер, устройство такое для записи. И перегнал все мелодии на диск. Они у меня много места в компьютере занимали. Потом я их из компьютера стер, а диска в машине после аварии не оказалось. Жалко...
Фира захлопотала над ним как квочка.
- Лерочка, ты торопишься, иди, я сама приеду. Идем, сынок, ляжешь...
Мне ничего не оставалось, как распрощаться.
x x x
Наш заморский друг тем временем набирал обороты. Суперфину удалось за две недели объехать полстраны, поучаствовать в благотворительной конференции, дать интервью местной газетке и многое другое. При этом каждый вечер неизменно он водил Элеонору обедать в очередной ресторан. У него собралась внушительная куча спичечных коробков с рекламой гостиниц. Уже можно было говорить о коллекции.
- Нет, я устала, положительно мне не до выходов по вечерам. В конце концов у меня изжога от маргарина! - говорила Элеонора, сидя дома в глубоком кресле с прижатой ко лбу рукой. - Дарья, подай мне соду.
Отпив со страдальческим видом глоток, Элеонора поморщилась и продолжила свои жалобы:
- Я все понимаю, страна наша прекрасная, сплошные памятники старины, но я уже на износе. Неужели у них в Америке все такие живчики.
- Вот, Даша, заварила ты кашу, - вырвалось у меня.
- А давайте я ему скажу, - предложила Даша.
- Ни в коем случае! - встрепенулась Элеонора. - Мы же культурные люди! Человек рассчитывает на наше гостеприимство, и поэтому ему должно быть приятно в нашем обществе. Кстати, завтра вечером мы идем в гости к Тишлерам. У Беньямина Тишлера день рождения.
Мне стало не по себе. Их новоиспеченный родственник недавно погиб такой странной смертью, а они устраивают праздники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22