- Смотрите! - гордо сказала Клара. - Нравится вам наша красавица?
- Где, которая?
- Вот она, давайте подойдем поближе.
Яхта, действительно, была великолепна. Белоснежная, с полированными поручнями и надраенными латунными деталями, она издали производила сильное впечатление. На борту стояли двое моряков, готовые к приказам хозяина.
- Ну что ж, пошли... - пригласил нас довольный виновник торжества.
Как назывались все эти штучки, я не знала, так как отношусь к абсолютно сухопутному типу гомо сапиенсов, и этому есть обоснование: много лет тому назад, будучи в нежном возрасте, я простояла, перегнувшись через поручень на прогулочном судне из Гагр в Пицунду. Мне было не до красот Черного моря - я кормила рыб содержимым собственного желудка и потому в этот раз с опаской поднималась по сходням на борт яхты "Океания".
Внутри было еще красивее. В течение получаса раздавались только охи и возгласы. Мы разбрелись по судну, заглядывая во все уголки.
Всю ширину палубы трехэтажной яхты занимали три каюты с круглыми иллюминаторами. Деревянные панели отсвечивали тусклым лаком, вниз вели две маленькие ступеньки, а на стене висела реклама кока-колы в стиле "Pin-Up" с крутобедрой девицей. Между каютами возвышались две мачты, опутанные канатами, веревочными лестницами и прочим рангоутом. На самой высоте примостилась металлическая тарелка.
- Что это? - спросила я одного из моряков, показывая пальцем вверх.
- Радар, госпожа.
А какой великолепный был штурвал! Мне тут же захотелось схватиться за отшлифованные ручки и, нахмурив брови, вести судно вперед, навстречу приключениям. Я бы поглядывала левым глазом на показания компаса (обязательно с ударением на втором слоге), заключенного в блестящую металлическую коробку, а под капитанским мостиком раздавался бы звон рынды судового колокола, призывающего экипаж к обеду.
- А что внизу?
Там душевые и туалет. И еще машинное отделение, - ответил мне Беньямин Тишлер, оказавшийся поблизости.
- Машинное отделение? - удивилась я. - Тогда для чего мачты? Мы не пойдем под парусами?
- Нет, - засмеялся он. - Раскрыть паруса - довольно трудоемкая работа, а мы походим полчасика по акватории и вернемся. Нас гости ждут.
Не позволив разочарованию влезть в душу, я спустилась с капитанского мостика и пошла обследовать яхту дальше.
Над каютами, на верхней палубе, был натянут тент и расставлены пластмассовые кресла. На столе нас ждали напитки и небольшая закуска. Кристина уже сидела с томным видом, а мужчины суетились возле нее. Показалось мне или нет, но на мгновение она утратила свою вальяжность, когда зыркнула на меня сквозь полуопущенные веки.
Стемнело, и на яхте зажглись разноцветные гирлянды огней.
Тишлер не успевал отвечать на вопросы гостей, мой спутник даже вытащил записную книжку и заносил туда данные о тоннаже, водоизмещении и скорости в узлах.
А потом мы шли по Средиземному морю, наслаждаясь соленым запахом моря и свежестью ветра. Не было слышно ничего, кромке криков чаек и шума волн за бортом.
- Вам нравится, Валерия? - спросил меня Суперфин.
- Все отлично! Жаль, что Элеонора не пошла вместо меня.
- Ничего, - хохотнул он, - в следующий раз возьмем ее.
- Простите, Эдвард, я вас покину, - сказала я и пошла вниз, в ту сторону, где, как мне казалось, я заметила туалет.
Но вместо туалета попала в небольшую каюту. В одном углу стоял диван, а в другом, привинченный к полу стол.
- Здесь есть кто-нибудь? - спросила я, оглядываясь. - Где туалет?
Сделав несколько шагов, я очутилась возле стола. На нем лежал разорванный конверт и несколько бумаг. Конечно, мои глаза стали машинально читать эти документы, но ничего интересного в них не было. Какие-то отчеты по строительству, расход стройматериалов и подобная скучища.
Я уже собиралась выйти из каюты, как получила удар по голове, в глазах потемнело, и сознание покинуло меня.
x x x
Вы представляете себе жуткое ощущение, когда хлебаешь носом воду? Соленая вода бьет по носоглотке, и хочется залезть в нос всей пятерней и выковырять эту жидкость, так некстати залившую дыхательные пути.
Кашляя и отплевываясь, я пыталась сообразить, что со мной происходит и где я нахожусь. "Спокойно, Валерия, - говорила я себе. - Ничего страшного, вода теплая, это не Красное море, где средняя температура 19 градусов и водятся акулы." То, что эти акулы на людей не нападают, меня не успокаивало. Помню, как вся купающаяся публика выскочила в Эйлате из воды, лишь увидев небольшой остроконечный плавник, резавший воду.
Пришлось скинуть туфли и сориентироваться по огням, горевшим на берегу. Я не могу определять расстояние, поэтому бросила это бесполезное занятие и, не поддаваясь панике, принялась грести брассом, как лягушка в болоте. Иногда я посматривала по сторонам, надеясь увидеть или услышать приближающийся спасательный катер или вертолет, но ничего подобного не было - кроме огней на берегу, никаких признаков жизни.
"Только бы не акулы, не водовороты, не судороги!..." - твердила я, загребая изо всех сил, а огни все не приближались. Мне мешали миниюбка и бюстгальтер, поэтому я его отстегнула и выкинула, а юбку скатала валиком на талии. Плыть стало легче.
Мне помогал ветер - он дул к берегу. Когда я делала очередной взмах, я чувствовала, как он толкает меня в спину.
Наконец, я стала различать кромку берега и строения на берегу, а на горизонте показались силуэты многоэтажных зданий. Из последних сил я принялась отчаянно грести вперед, волны выросли и приходилось нырять под них.
Вдруг меня что-то обожгло за ногу. Я заорала и отпрянула. Огромная медуза с капюшоном в полметра, качалась прямо передо мной. Ее тонкие щупальца колыхались на волнах.
Ну вот, боялась акул и водоворотов, а наткнулась на мерзкую кишечнополостную тварь.
- Эй! Кто здесь?! - услышала я крик. Я стала орать, что есть мочи, перекрывая шум волн. И спустя некоторое время ко мне приблизилась лодка. Весла осторожно плюхались об воду.
Тут я поняла, как устала, и силы покинули меня. Моему спасителю пришлось втащить меня в лодку, ухватив за волосы.
Что было потом я с трудом представляю себе. Помню лишь, что меня щекотали колкие усы моего спасителя, делавшего мне искусственное дыхание. Как я ранее опасалась, из моего горла хлынули остатки праздничного ужина у Тишлеров.
Открыв глаза, я увидела над собой бородатое лицо.
- Ну что, живая? - спросило лицо по-русски. - Ты откуда, русалка?
- С яхты... - прошептала я. - А ты?
- А я морж... Правда, при воде плюс 28 градусов трудно быть моржом, но я стараюсь. Звать-то тебя как?
- Валерия.
- А я Сергей, будем знакомы.
Тут я сообразила, что моя юбка до сих пор собрана валиком на талии и попыталась ее раскатать, но она не поддавалась. Да и верхняя часть тела, прикрытая лишь мокрой вечерней блузкой, была не комильфо. Я вскочила и принялась поправлять одежду. Лодка от моих движений угрожающе закачалась.
- На вот полотенце, - засмеялся Сергей. - Раз об одежке думаешь, значит, совсем оклемалась. Ей-богу, русалка, только без хвоста. Выпить хочешь?
На это я лишь отрицательно замотала головой. И тут же охнула. Голова болела нестерпимо.
- Дай, гляну, - мой спаситель пощупал мне голову, отчего я сморщилась, и присвистнул, - ну, мать, хорошенько же тебя приложили по башке. Как только ты выплыла? Кто это сподобился?
Речь у него была странная, да и сам он выглядел, как сибирский кряжистый старовер, случайно оказавшийся на обетованной земле.
- Если бы я знала... - пожала я плечами, и это движение снова отозвалось молниями в голове. Чтобы уменьшить боль, я стала осторожно поворачивать шею и вглядываться в темноту.
Осмотревшись, я увидела странные ящики, громоздившиеся на носу шлюпки. На одном из них лежал какой-то черный предмет. Взяв их в руки, я поняла: это были наушники.
- Зачем это тебе? У тебя радио есть?
- Эхолот, - серьезно ответил мне Сергей. - Я рыбу ищу. И плаваю в одиночестве, чтобы тихо было. И без мотора. А ты пробовала косяки слушать?
- Нет, не доводилось.
- Очень интересное занятие. Они там шепчутся внизу, щелкают, свистят. Дать тебе?
- Лучше дай телефон. У тебя сотовый есть?
Схватив телефон, я колебалась, набрать номер Дениса или домашний, и в конце концов, набрала свой. Пока шли вызывные гудки, я спросила Сергея:
- У тебя машина есть? Сможешь меня довести.
- Смогу, - кивнул он.
Наконец, моя дочь ответила сонным голосом:
- Алло, кто это?
- Дашенька, прости, родная, ты спишь?
- Да, мам, ты где?
- Не волнуйся, просто я хотела узнать, все ли с тобой в порядке?
- Я сплю.
- Вот и хорошо, я скоро буду. Запри дверь и вытащи ключ из замочной скважины, чтобы я сама смогла отпереть дверь.
- А я уже вытащила. Бай, мамуля...
Пока я разговаривала с дочерью, Сергей напряженно всматривался в темноту.
- По-моему, приближается судно. Небольшое. Что ты хочешь, покричать им, или...
- Или... - перебила я его. - Давай не будем показывать вида, что мы здесь, а тихонечко приблизимся к ним.
- А ты уверена, что именно с этой посудины свалилась?
- Не свалилась, а скинули меня оттуда.
- Вот те на! - удивился он. - И за что?
- Было бы за что - вообще бы убили, - попыталась я отшутиться, но старая шутка вышла невеселой.
Голова понемногу прояснилась, и я повеселела.
- Знаешь, Сережа, по принципу бритвы Оккама, никакой другой посудины здесь просто быть не должно.
- Это еще что за фрукт такой?
- Не фрукт, а философ средневековый, из Англии.
Сергей тем временем греб, осторожно опуская весла в воду, чтобы не было ни малейшего всплеска. На его лице застыло сосредоточенное выражение, будто он пытался понять, что он тут делает и куда плывет вместо того, чтобы слушать рыбьи косяки.
- И чем же он знаменит, твой Оккам?
- Он придумал постулат, в котором все непонятные вещи объясняются просто и доступно. И нечего огород городить, - я невольно заразилась его манерой разговаривать. - Вот, например, если тебе вечером в дверь постучали, то это не королева Виктория пришла, а соседка за солью.
- Ничего себе, - ухмыльнулся он, - стану я думать, что ко мне королева за солью заявится. Что-то ты не то говоришь - видно, головой крепко стукнулась.
- Именно то, что и хотела сказать, - разозлилась я. - Не понимаешь! Если недалеко от нас ходит какое-то судно, то, скорее всего, это то, с которого меня выкинули, а не другое. Я же не могла далеко уплыть. Поэтому я и предлагаю тихонько подплыть и послушать, о чем они там говорят.
- Что мы там услышим? - возразил Сергей. - Они же в каютах сидят. Вон, холод какой.
- Давай мы твой эхолот приспособим. Вдруг получится.
Мой спаситель даже весла в сторону отставил. Посмотрев на меня подозрительно, он буркнул:
- Нет, крепко тебя по голове приложили. Ну, подумай, как мы сможем его использовать? Он же для рыб!
- Если ты немых рыб слышишь, то людей и подавно. Ну, пожалуйста, Сережа, чего тебе стоит?
- Ладно... - буркнул он и шлепнул веслами по воде.
- Тише ты, - прошипела я, сильно понизив голос, хотя в этом не было никакой необходимости, - на корабле услышат.
Осторожно гребя, Сергей приблизился к яхте. Мы пришвартовались около самого ее борта, в кромешной темноте. На судне горели только лампочки в центральной каюте. Палуба была погружена во мрак. Ничего не было слышно.
- Доставай свой аппарат, - прошептала я.
Он открыл крышку ящика, надел наушники и принялся крутить широкую пластмассовую ручку. Его лицо напряглось, потом Сергей выдохнул воздух и неожиданно громко сказал:
- Ничего не слышно...
- Да тише ты! - рявкнула я на него шепотом и стянула с его головы наушники. - Дай мне!
Но кроме треска, мне тоже ничего не удалось услышать.
- Граненый стакан нужен, - прошептал мне мой попутчик, ухмыляясь.
- Что?
- Полезная вещь в хозяйстве. Если хочешь знать, что у соседей за стенкой делается, возьми граненый стакан и приложи к стенке. Не хуже мембранного резонатора сработает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22