- Ну и хрен с ним, с Бульбом...
Женщина, а точнее ее подобие, тяжело перевела дыхание. Злые, налившиеся кровью глаза остекленело и пусто уставились на незапланированную защитницу.
- Пошла ты... - Она резко вырвалась и, не оборачиваясь, словно забыв о сыне, пошла прочь.
Мальчик прижался; к Веронике, вцепившись в подол платья, и запричитал:
- Не отдавай меня ей обратно. Я слушаться буду. Я много умею: пол подметать, посуду мыть, огород поливать...
Сцена эта разыгралась прямо во дворе дома, в котором жила Вероника вместе с родителями. За покосившимся забором под толщей снега парнишка разглядел кусты смородины и несколько чахлых яблонь, парничок и другое огородное хозяйство.
"Видать, смышленый, - отметила Вероника. - А мать у него - прямо стерва".
- Ладно, Миш, не реви, - успокоила она мальчика. - Пойдем, я тебя чаем напою.
Но на крыльцо, видимо на шум, вышла мать.
- Что случилось? Что за ребенок?
Десятилетний Мишка еще крепче прижался к ногам Вероники и, снова всхлипнув, проронил:
- Она тоже дерется?
- Нет. Она хорошая. Мам, тут такое...
- Не дело это. Так скоро вся Шарья к нам столоваться соберется. Чаем напои, ладно, и чтобы духу не было. Пусть домой идет. Дети должны быть со своими родителями...
В стане детоторговцев
Сдав московскому посреднику с рук на руки вторую кандидатку в суррогатные матери, Вероника получила еще меньше, чем в первый раз. В конверте были только наши, деревянные, около полумиллиона. Но и это для нее были хорошие деньги.
- Извини, у фирмы временные трудности, - дежурно пробубнил Саша.
- У меня их разве нет?
- Они у всех есть. Время нынче тяжелое. Но ведь и ты теперь не сама по себе, а тоже сотрудник фирмы. Потому должна войти, в положение...
Вероника вошла и решила подождать. Иного ей, собственно, ничего и не оставалось. Она опять закупила на часть денег периодики и вернулась домой. От первоначальной идеи покончить с этим бизнесом пришлось отказаться. Но в качестве основного аргумента тут было еще и то, что ей просто требовалось надежное прикрытие для обоснования своих частых поездок в столицу. Не будешь же все время ездить за одним и тем же телевизором, который для семьи и так стал чем-то мифическим.
Временные трудности фирмы затянулись. Так прошел почти год, в течение которого Вероника все продолжала поставлять новых и новых кандидаток. Недостатка особого в них не было. При желании она могла бы значительно расширить круг деятельности. Но этого не делала по той простой причине, что Саша все чаще стал динамить ее с деньгами.
Доставив в очередной раз кандидатку в суррогатные мамы, она оказалась в ситуации - хуже не бывает: денег не было даже на дорогу домой. Очень хотелось есть. Последний раз она ела рано утром, в поезде. А был конец рабочего дня.
Вероника дожидалась своего "ангела-хранителя", пока он освободится и привезет гонорар. Встреча должна была состояться на улице "Правды". Бесцельно прогуливаясь, от нечего делать и чтобы как-то отвлечься от процессов, протекавших в пустом желудке, она в который уже раз читала вывески многочисленных редакций. Наконец массивные двери открылись, и появился Саша.
- Извини, но сегодня столько проблем...
- А мне бы, в отличие от тебя, только одну закрыть - денежную.
- Вот их-то как раз и нет. Понимаешь, нет! - Саша только развел руками. Андрей обещал подбросить, но так ничего и не дал. А он - главный, он распорядитель...
- И на дорогу не дашь?
- Не веришь? Ладно. Вот мой бумажник.
Раскрыл кожаные отделы так, чтобы видела Вероника. А она не растерялась и тут же взяла в руки. В бумажнике и в самом деле она ничего не обнаружила, кроме трех купюр по десять тысяч рублей, каких-то пурпурных корочек и нескольких визиток.
- Ничего себе, корреспондент газеты... - прочитала она, раскрыв корочки. - Это ты-то?
- Да. Не похож?
- Не знаю. Среди вашего брата вращаться не приходилось.
- Не все еще потеряно.
- Тогда, господин корреспондент, можешь меня хотя бы кофе напоить? У тебя тут хватит. А у меня с утра во рту маковой росинки не было, только что голова не кружится с голодухи.
- Это устроим. Тут кафешка есть неплохая. Пошли.
Спустились в подвал с лирическим названием "Эльф". Сели за свободный столик. Саша заказал Веронике кофе с булочкой, а себе - пиво. Трапезничать молча не получилось. Оба чувствовали натянутость и напряженность отношений. Нужна была какая-то отдушина, скажем, совсем отвлеченная болтовня, например, анекдот с картинками или без них. Но для этого не было соответствующего настроя. И разговор сам собой вновь зашел на больную тему - деньги. Вот тут-то Сашу вдруг прорвало:
- Зря думаешь, что я гребу деньги лопатой.
- А я не говорила, что так думаю.
- Без очков видно.
- Значит, и правда - гребешь.
- Если хочешь знать, я - нищий. Я не могу себе даже комнату купить, не говоря об отдельной квартире. Только и смог скопить на половину коммуналки...
- Жадный Андрей все себе оставляет? - попыталась как-то съязвить Вероника.
- Нет. Не знаю. О нем лучше не вспоминать.
- Это почему?
- Ты просто не знаешь его. Он - страшный человек, он - зверь...
- Прямо серый волк, а ты - овца невинная.
- Почти так. Только, если заварушка будет, все предстанет наоборот. Я однажды выступил, деньги были очень нужны. Не будет, мол, баксов, я тут же прощаюсь, гуляй, Вася. Знаешь, что он сказал?
- Догадываюсь.
- "Мы с тобой и так не знакомы, - говорит, а сам так, с издевкой улыбается. - Для прокурора ты меня и вправду не знаешь, а я - тебя. Но запомни, что все суррогатные мамы, в лицо только тебя и знают. Для них ты именно тот человек, который устраивал им роды и сбывал их Детей".
"А ты, значит, - в тени?" - спрашиваю, а самого трясет.
"Нет, Шурик, я - не в тени. Меня для прокурора нет и не было. Иного ты и не докажешь. Тебе попросту не поверят. А я помогу, чтоб так и было. Подскажу, мол, для того чтобы ввести следствие в заблуждение, ты решил свою вину переложить на невиновного и совершенно постороннего человека..."
- И он прав. Тебя видели все, а его - никто, - подлила масла в огонь Вероника.
Саша поморщился, хлебнул еще пива и продолжил:
- Это еще не все. Говорит: "Я даже нанимать не буду никого для твоего устранения. Зачем? Заложить ты меня - не заложишь. Себе дороже. Да и нужен ты мне, пока нужен. Ты, Шурик, пешка в моей игре. Приспичит - пожертвую. Но ты можешь быть спокоен. Такая ситуация случится лишь в том случае, если неверный ход сделаешь ты сам. Потому работай и не дергайся. Кое-что перепадает - будь доволен. Пешки и того не имеют".
Он - страшный человек, и, знаешь, я боюсь его. Была тут одна молодая мамаша, которая даже забеременела-то специально, чтобы на ребеночке материальное положение поправить. И муж ее знал об этом и поддерживал. Парочка еще та. Так она сейчас в психушке на учете состоит. С головой что-то. А делов-то? Когда она меня достала и я об этом Андрею сказал, он только поморщился и тут же велел встречу назначить. Спрятали ее на неделю на одной хате. Там курс каких-то уколов провели. Приезжала специально медсестра. Вкалывала и уезжала. Я караулил. Мамаша как зомби стала: что скажешь, то и сделает...
Вероника вспомнила про таблетки, которыми ее пичкали в Штатах. Они тоже подавляли волю, ослабляли память. Уколы, видимо, были сильнее. Она поблагодарила судьбу, что у нее самой все обошлось проще. А почему обошлось-то? Дура! Потому и обошлось, что пока нужна. Вот, благодаря еще одной жертве этого страшного бизнеса - как считала, Шурику-волшебнику или ангелу-хранителю, а на самом деле просто пешке в чьей-то крупной игре - и она стала вербовщицей, оказалась в стане детоторговцев.
Она внимательнее посмотрела на Сашу. А он совсем расслабился после пива. Напиток был забористый, а банка совсем опустела. Вероника прочитала на ее боковине: "Амстердам". Про себя же отметила: "Слабоват ты, Шурик-ангел. Вот от какой-то баночки пива даже захмелел, язычок у тебя и развязался. Но с тобой сегодня, как говорится, каши не сваришь. Денег не будет, значит. А что же тогда делать?"
- Не обижайся, ладно? - канючил Саша, глянув на часы. - До твоего поезда времени еще много. Я постараюсь что-нибудь придумать. Закроем твою проблему. Веришь?
- А что мне остается? - вопросом на вопрос ответила Вероника. - Только ты столько меня за нос водишь...
Ночным скорым Вероника уехала домой. Саша не соврал лишь частично. Деньги он нашел. Сказал, что ездил за ними к Андрею. Но опять это были только крохи обещанного. Их хватило, чтобы купить билет и как-то просуществовать до следующей кандидатки на роды за границу. Но судьба распорядилась иначе.
Возвратившись домой. Вероника не смогла убедительно объяснить маме, почему и на этот раз приехала из Москвы без телевизора. А та сразу уловила в голосе дочери фальшь. Трудный и без того разговор сразу перешел на повышенные тона. Сказалось напряжение последних дней. И без того натянутым до предела нервам требовался хотяоы небольшой отдых. Его не получилось. Дочь сорвалась и, разревевшись, призналась матери, что обещанные доллары на самом деле - не больше чем мираж.
- Не будет этих денег, мам, не будет. Нас просто кинули: и тебя, и меня...
- Как это кинули?
- Ну, обманули...
- Пока я вижу, что обманываешь меня ты.
- Нет, мам, я как раз сейчас говорю правду.
Раньше - да. А теперь я устала, не могу больше.
- А доллары? Ну, те, что привезла в тот раз? Они откуда?
- Оттуда. Саша дал. "Это, - говорит, - все".
- Я не верю тебе. Поехали к твоему Саше.
- Не надо, мама. Я сама во всем разберусь.
- Хватит, наразбиралась. Завтра и едем.
Дальше события стали развиваться с головокружительной скоростью. Мать настояла на своем. Правда, на следующий день они, конечно, никуда не поехали. Еще примерно неделю мать собиралась во всем разобраться сама, но те или иные проблемы вынуждали отказываться от немедленного отъезда в столицу. Из-за этого она каждый день почем зря корила дочь. Наконец выехали, как всегда, вечерним поездом, который рано утром прибывал в Москву. С вокзала Вероника позвонила Саше. Телефон долго не отвечал, но в этот ранний час он скорее всего должен был быть дома. Так и получилось. Примерно после седьмого гудка Вероника услышала его заспанный голос:
- Да, вас слушают.
- Это я, Вероника.
- Какого черта в такую рань звонишь? Случилось что?
- Да.
- Новую кандидатку привезла? - поинтересовался он, не скрывая ехидства.
По голосу чувствовалось, что это был снова тот Саша, которого знала Вероника раньше: самоуверенный, нагловатый, Саша - посредник, а не разоткровенничавшийся пьяненький и обиженный жизнью компаньон по несчастью, каким он показался ей во время разговора в кафе.
- Да, - соврала Вероника.
- Она с тобой?
- Да.
- Ну, ты опять на глазах растешь...
- Деньги очень нужны.
- Они всем нужны.
- Мне они нужны немедленно!
- Ну это мы еще посмотрим.
- Чего смотреть-то? Готовь давай...
- Прямо метеорит, а не женщина, - перебил
Саша. - Где вы находитесь?
- Как обычно...
- Ладно, разберемся. Часок-другой гуляйте.
Мне надо к патрону сгонять...
Разговор с Сашей состоялся на платформе станции метро "Комсомольская". Узнав, что на самом деле Вероника приехала без клиентки, он сразу хотел уйти. Потом вдруг согласился поговорить, но предупредил, что времени у него в обрез. Он спешит на деловое свидание, отменить которое не в его власти. И тут Вероника представила ему свою маму. Он даже не удивился этому. Выслушал все претензии, а потом жестко подвел итог:
- Зря вы приехали. Это не ваше дело. Ваша дочь не в том возрасте, когда требуется материнское заступничество. Мы сами во всем разберемся...
- Доллары вы обещали не только ей, но и мне. Чьи были слова, что ваша дочь получит вознаграждение?..
- Мои. Но она кое-что уже получила...
- В десять раз меньше!
- Остальное получит позже. Пока у фирмы временные трудности.
- Временные трудности не у фирмы, а у вас, молодой человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54