С минуту он постоял, тяжело дыша, мокрый от пота, затем с трудом забрался в кабину и пристегнулся. Пронзительно взревел мотор, за ним второй, вспыхнули прожектора, прорезав полумрак двумя конусами света. Мужчина дал моторам пару минут прогреться, проверил приборы, затем медленно потянул рычаг газа, отпустил тормоза и повел самолет к началу взлетной полосы.
Когда машина уже достигла точки старта, фары осветили край леса. Здоровяк дал полный газ, вновь покосился на приборы, снял ногу с тормоза и самолет помчался по неровной полосе. Машина подпрыгнула раз - другой, потом поднялась над дремучим лесом, взмывая к лунному свету и свежему воздуху. Руки здоровяка автоматически управляли самолетом, а сам он ещё раз оглянулся через плечо на оставшийся позади прямоугольник посадочной полосы.
Он сдвинул брови. Не то, чтобы раненый представлял какую-то опасность; если тот был в сознании, ему следовало принять предложение и умереть достойной смертью. Но это не важно. Просто он это не планировал. А таких обстоятельств здоровяк не любил.
- Не четко, - строго выговорил он себе и направил самолет на запад, в темноту.
2
Комиссар Жозе Мария Карвальо Сантос да Силва, шеф бразильского отделения "Интерпола", устало спрыгнул с крыла маленького самолета, доставившего его в аэропорт Галеа города Рио-де-Жанейро, и молча принял от пилота сначала туго зашнурованный рюкзак, затем свой старый чемодан. Проворчав слова прощания, которые были не в состоянии даже приблизительно выразить его досаду на полученное поручение, на пилотов, на самолет и на весь белый свет, он тяжело зашагал через бетонное поле к ожидавшему в тени здания управления ВВС полицейскому автомобилю. Четырехдневная щетина противно кололась, глаза жгло от недосыпания, в ушах гудело от шума в кабине, который за последние шесть часов убедил да Силву в том, что старый ящик, в котором он летел, согласно неумолимой логике должен развалиться в воздухе. Если и можно сказать об этом полете что-то хорошее, так самое лучшее в нем было то, что скрежет металла и вой мотора заглушал непрерывный развеселый треп пилотов.
Нестерпимый зной от раскаленного бетона вызывал удушье. Солнце, садившееся за горы, отбрасывало причудливые тени, превращая его тень в жуткое чудовище, и, наконец, занялось бухтой, покрыв золотым глянцем гладкой черной зеркало воды. Вдали выстроились в ряд белые небоскребы центра Рио, словно крошечные оловяные содатики под бдительным оком Коркорадос и статуи Христа на ней. Окна верхних этажей перехватывали косые лучи и приветливо подмигивали, их отражая. Это зрелище обычно сразу поднимало настроение комиссара да Силвы при каждом его возвращении в свой любимый Рио-де-Жанейро, но сейчас ему хотелось только очутиться дома, снять грязную, пропотевшую одежду, принять горячую ванну и затем спать - спать не меньше недели.
За рулем полицейской машины восседала весьма привлекательная молодая дама. В любое другое время да Силва вытаращил бы глаза при виде такой красоты, но сейчас ему лишь с большим трудом удавалось их вообще держать открытыми.
Как и автомобиль, молодая красавица имела отношение к полиции. На ней были форменные юбка и блуза шоколадного цвета, как у всех женщин-полицейских, но ни её официальный вид, ни безликая одежда не могли скрыть яркую внешность. Ее каштановые волосы были густыми и мягкими; темные глаза блестели. Она лучисто улыбнулась, когда он подошел к машине.
- Добрый день, комиссар. Надеюсь, полет был приятным. - голос звучал с едва заметной хрипотцой; в любое другое время да Силва был бы ею просто очарован. - Примите мои наилучшие пожелания...
Да Силва сдвинул брови и перебил ее:
- Простите, как вас зовут?
- Астреа, комиссар. Астреа Пинхейро Алвес. И я желаю вам всего...
- Астреа, вы знаете, где Копакабана?
Большие карие глаза удивленно расширились.
- Разумеется, комиссар.
- А где я живу?
- Конечно, мне дали адрес...
- Хорошо. Постарайтесь как можно скорее доставить меня туда. - Он поспешно поднял руку, пресекая возможные возражения. - И как можно тише. Мои уши сегодня уже достаточно потрудились.
Да Силва заглянул в машину, швырнул багаж на заднее сиденье, сел на переднее и закрыл дверцу. Шофер сидела за рулем, покраснев и обиженно выпятив подбородок; запустив мотор, она рванула машину в сторону моста, ведущего к Авенида Бразил и к видневшемуся вдали городу.
Так, значит, это и есть знаменитый комиссар да Силва? Тот самый человек, о котором судачат коллеги за кофе во время перерыва? Этот...этот... этот неотесанный невежа! Ну и ну! Последний раз она его подвозит, это точно! А как она обрадовалась, даже пожертвовала своим свободным днем, чтобы получить это задание! Это лишний раз доказывает, как опасно поддаваться чужому мнению. И заодно - что ты глупая индюшка, гневно оборвала она себя и сосредоточилась на управлении машиной.
Пока они добрались до судостроительных верфей на Рио Корридо, солнце с внезапностью, свойственной тропикам, зашло. Астреа подалась вперед, включила фары и нажала на тормоз, когда в быстро сгущающейся темноте вспыхнул красный сигнал светофора. Плавно остановив машину, она покосилась на пассажира. Глаза закрыты, дышит глубоко и ровно.
И все же, - подумала она, чувствуя, что её праведный гнев несколько ослаб, - несмотря на дурные манеры, щетину и грязную одежду нельзя отрицать, что как мужчина он весьма привлекателен. По крайней мере в этом отношении она с другими женщинами их ведомства вполне согласна. Она окинула взглядом черные волнистые волосы, густые брови, типично бандитские усы, которые следовало срочно постричь, и кивнула.
Да, он выглядел неплохо, но то же самое можно было сказать и о многих других мужчинах. Причем многие другие были куда вежливее и внимательнее. На мгновение она задумалась, как бы она реагировала на этого мужчину, познакомься они при более благоприятных обстоятельствах. И чуть ли не огорченно подумала, что, вероятно, не иначе. Невежа всегда невежа.
Позади нетерпеливо засигналила какая-то машина. Комиссар испуганно открыл глаза и непонимающе уставился на нее. Она во весь опор рванула с места. Комиссар да Силва повернул голову, мельком глянул в окно, зевнул, откинулся назад и вновь закрыл глаза. Еще немного - и он опять ровно задышал.
Они проехали тоннель к Копакабане, свернули на Авенида Атлантика и остановились перед его домом на Посто, 3. Да Силва моментально проснулся, широко зевнул и покосился на наручные часы. Он поднял кустистые брови, видимо, удивляясь, как мало времени ушло на дорогу, хотя обычно к этому часу во всем городе уличное движение становится проблематичным. Затем с уважением взглянул на своего шофера.
- Очень хорошо, Астреа. Отлично, если точнее. Либо вы знаете какие-то короткие пути, о которых мне неизвестно, либо мои часы остановились. - Он посмотрел на роскошный подъезд многоквартирного дома и слабо улыбнулся. Но лучше высадите меня у черного входа. Если портье меня заметит в таком виде, то вышвырнет вон, и я даже не смогу на него за это обижаться.
Астреа была твердо убеждена, что портье никогда не отважится вышвырнуть комиссара, о чем она, если как следует подумать, в сущности, жалела. Ведь главная причина их быстрого прибытия даже не приходила ему в голову! А ведь она была превосходным водителем. Вот уж, действительно, невежа!
С отсутствующим выражением лица она тронула машину, свернула за угол и остановилась перед въездом в подземный гараж. Комиссар да Силва вышел из машины, взял с заднего сиденья рюкзак и чемодан, придержал полуоткрытую дверцу и приветливо улыбнулся девушке.
Да, - сердито подумала она, ты можешь выглядеть по-человечески, когда захочешь. Жаль, что твои манеры не того же качества, что твоя улыбка.
- Большое спасибо, Астреа.
На её лице не дрогнул ни один мускул.
- Не за что, комиссар.
- И за молчание тоже. - Короткий отдых, похоже освежил его, по крайней мере, отчасти. Он испытующе рассматривал чуть покрасневшее лицо девушки. Послушайте, Астреа, вы ведь не замужем, верно?
Что это на тебя нашло? - зло подумала она.
- Нет, комиссар.
- Так я и подумал. И готов держать пари, что живете одна. Верно?
Она невольно широко раскрыла глаза.
- Да. Но я не понимаю, как вы догадались.
- Я криминалист, вы же знаете, - да Силва с умным видом кивнул. Семейных я сразу распознаю. Только человек, который живет один, может наслаждаться истинной прелестью молчания. Оно чудесно, но встречается слишком редко.
Внезапная молниеносная ухмылка сделала эту реплику совсем необидной; комиссар захлопнул дверцу, взмахнул рукой, одновременно и благодаря, и прощаясь, подхватил багаж и скрылся в подъезде. Астреа смотрела ему вслед со смешанными чувствами, среди которых не последним было смущение. Невежа, к тому же язвительный, но не глупый. И, как уже сказано, привлекательный, это без всякого сомнения.
Она нажала на педаль газа и медленно отъехала. Чертовски привлекательный...
Да Силва спустился в подземный гараж и ласково улыбнулся своему красному спортивному кабриолету "ягуар", стоявшему на обычном месте. Наклонное ветровое стекло довольно холодно ответило на его взгляд, как будто машина обижалась, что не участвовала в приключении, из которого вернулся хозяин. Да Силва виновато пожал плечами, подмигнул, поставил чемодан и нажал кнопку вызова маленького лифта.
На свой этаж он поднялся под привычный скрип тросов, довольный, что успел вернуться до отключения электричества. Открыл дверь в свою квартиру, включил свет и поставил чемодан там, где прислуга сможет его найти и уложить для следующей поездки. Рюкзак исчез в чулане, который комиссар сразу запер; эти вещественные доказательства слишком дорого обошлись, чтобы ими рисковать. Но тут же он огорченно признался, что темных пятен оставалось ещё немало, и все мысли вновь сосредоточились на рюкзаке и его содержимом. Как только с ним закончит полицейская лаборатория и доклад будет передан государственному секретарю в Министерство иностранных дел, появится достаточно времени заняться этим делом как следует.
Осмотревшись, комиссар обнаружил на кофейном столике стопку почты; но настроения копаться в ней не было. Кроме того, наверняка там большей частью счета. Вместо этого он прошел через гостиную и устало опустился на кровать, наслаждаясь её мягкостью и комфортом. Колоссальная разница с этими проклятыми гамаками, которые, похоже, подвешивают именно там, где собираются тучи насекомых и куда сбегаются все звери Мату Гроссо, чтобы получше рассмотреть пришельцев.
Он широко зевнул, нагнулся, чтобы снять тяжелые сапоги, и пошевелил затекшими пальцами ног. Сколько же часов он провел в проклятом военном самолете? В этом так называемом самолете? Шесть? Шесть часов в двухместной сигарной коробке с пропеллерами, ведущей свою родословную непосредственно от братьев Райт, и ими же отвергнутой за непригодность? К жалкой колымаге, управляемой не иначе как бывшим таксистом, который наверняка стал летчиком только потому, что его за безобразную езду лишили водительских прав.
Да Силва устало провел руками по лицу, прижал ладони к затылку, чтобы снять напряжение, и, наконец, стянул с себя клетчатую рубашку. В окно задувал легкий бриз, смягчая жару и хоть частично осушая пот на его плечах. Горячая ванна, долгий спокойный сон - и тогда он, может быть, снова почувствует себя человеком. А утром полчаса в кресле парикмахера - и он опять будет выбрит и подстрижен, как полагается в цивилизованном обществе. Комиссар вздохнул, разрываясь между манящими мыслями о ванне и тем неприятным обстоятельством, что для этого нужно было подняться с постели.
Покончил с этой проблемой телефонный звонок.
Да Силва озадаченно уставился на аппарат, покачивая головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22